Доминик и Мстислав поднялись в дом. Парень скептически меня оглядел, но ослушаться распоряжения не решился и молча указал на одноэтажный пристрой, из двух труб на крыше которого шел дым.
Не спеша следуя за ним, я внимательно осматривал двор и особняк. Такое впечатление, что здесь уже давно готовятся к осаде. Или, по крайней мере, серьезно прорабатывают этот вопрос. Окна на первом и втором этажах заложены до узких бойниц. По всему забору с внутренней стороны тянутся сваренные из железных прутьев лестницы и переходы, с которых можно вести огонь по нападавшим на особняк злоумышленникам. Да и в живой силе у сектантов недостатка, по-видимому, тоже нет. На всех стратегически важных точках торчали караульные. Огнестрельного оружия я ни у кого не заметил, но арбалеты и тонкие жезлы «дыроколов» были у всех.
В помывочной оказалось холодно. Провожатый указал на стоящий у стены шкаф, разделенный на одинаковые квадраты ячеек, и произнес:
— Одежду сейчас принесут, свою здесь оставь.
Ой-ой-ой, какие мы деловые. И чего надулся? Можно подумать, мне его пайка воды достанется. Или так оно и есть?
Дождавшись, пока невыразительно-серые работники натаскают в деревянную бадью горячей воды, я быстренько поскидал грязную одежду прямо на кафель пола, залез в воду и начал усиленно отмываться. А мыло чуть ли не хозяйственное дали. Скряги… Вода моментально стала черной и, к моему сожалению, успела остыть раньше, чем мне удалось привести себя в порядок. Хорошо хоть голову мыть не надо, протер ладонью и все. Нет, ты посмотри, какой я чистюля стал — через день моюсь.
Пока мылся, принесли новую одежду: широкие шаровары, свободного покроя рубаху и тряпичные тапки. Насухо вытершись пушистым полотенцем, я оделся и, дрожа от холода, рассовал по карманам шаровар мелочевку. Совсем ни к чему оставлять вещи в куртке. Мало ли кто по ней шарить будет. Тем более у меня и документы все здесь.
Я уже подхватил саблю и собирался выходить, когда распахнулась дверь и внутрь зашел Олег.
— Закрывай быстрее — выстудишь, — посоветовал ему я.
— Брр… — поежился он. — Свежо здесь.
— Свежо?! — возмутился я. — Да здесь дубак конкретный стоит!
— Ну уж не холодней, чем на улице. — Олег начал раздеваться и аккуратно складывать одежду в ячейку. — Тебя там Алексей уже заждался.
Алексей? Этот мой чем-то недовольный провожатый, что ли? Ладно, пойду, пока он язву себе не нажил.
Скорчивший кислую мину парень провел меня внутрь дома через черный ход и указал на неприметную дверь на первом этаже. Вместо Доминика там меня дожидался Мстислав, который успел сменить свой балахон на фланелевую рубашку в черно-зеленую клетку и синие спортивные штаны. Из-под незаправленной рубахи выпирала пистолетная кобура.
— Доминик где? — спросил я, подтянув спадающие с пояса штаны.
— Отец Доминик, — то ли в шутку, то ли всерьез поправил меня Мстислав. — Пошли.
Ну мы и пошли. Сначала поднялись на второй этаж, отметились у скучавшего за конторским столом сектанта, потом прошли на третий и долго бродили по темным коридорам. Я старательно запоминал дорогу, но слишком уж запутанной была внутренняя планировка дома. Совсем не уверен, что с первого раза обратно выйти смогу.
Навстречу никто не попадался, хотя и было видно, что дом не заброшен. Везде царила почти идеальная чистота, будто все буквально минуту назад подмели и протерли.
Доминик ждал нас в скупо обставленном кабинете на третьем этаже. Он тоже успел переодеться и сейчас, кутаясь в длинный желтый халат с китайскими дракончиками, стоял у выходившего во внутренний двор окна. На одной стене комнаты висели карты Форта и Приграничья, на второй — ковер с коллекцией кинжалов, сабель и шпаг. В углу, рядом с массивным креслом стояли торшер и невысокий журнальный столик.
— Присаживайтесь, — развернулся к нам Доминик, подошел к стоявшему посреди комнаты столу и выдвинул из-под него стул.
Мстислав скромничать не стал и, развалившись в кресле, начал листать лежавшую на полированном подлокотнике книгу. Я решил не наглеть — да и не было больше кресел — и уселся на стул напротив Доминика. Между нами сантиметров в десяти от поверхности стола завис небольшой хрустальный шар, в глубине которого время от времени вспыхивали зеленоватые искорки. Шарик на дивайс для ясновидения походил мало, света почти не давал, и было не совсем понятно, для чего он здесь вообще болтается.
— Думаю, тебе интересно, какое у нас к тебе дело? — начал Доминик, поняв, что первым приступать к расспросам я не собираюсь. А зачем? Раз уж столько ждал, несколько минут ничего не решат. Это сектанты во мне заинтересованы, а не наоборот. Вроде…
— Не то слово, — сцепил я пальцы. Ну давай же, колись. Не тяни кота за… хвост.
— Все началось немногим больше полугода назад… — Проповедник оторвался от стряхивания невидимой пылинки с рукава халата и в упор посмотрел на меня.
Я отвернулся и начал рассматривать развешенные на стене клинки.
— А закончилось чуть меньше. — Доминик замолчал и задумался, подбирая слова. — И, как многие истории, эта началась с того, что один бродяга не в добрый час забрался туда, куда ему забираться совершенно не следовало. И взял там то, что брать не стоило. Ты понимаешь, о чем я?
— Поконкретней, если можно.
— Потом этот бродяга, некто Эльдар Ратаев, вернулся в Форт, — не обратил никакого внимания на мое пожелание Доминик, — где и загнулся от стылой лихоманки. Ну да дуракам туда и дорога. Только история на этом не заканчивается — свою находку перед смертью он успел продать. И вот тут все пошло наперекосяк. Купивший у него нож — да, разве я не говорил, что это был нож? — молодой человек непонятно почему умирать от стылой лихоманки не стал…
— Какое отношение к этому имеете вы? — не выдержал я.
— Никакого, абсолютно никакого, — глядя мне в глаза, заявил сектант. — Куда потом девался этот нож, всем заинтересованным сторонам прекрасно известно, и разговор вовсе не о нем, а об этом удивительном молодом человеке…
— Что такое этот нож? — вновь перебил я Доминика.
— Не знаю, — без малейшей заминки ответил он.
— Думаю, вы слишком хорошо ориентируетесь в этой истории, чтобы не знать, — не поверил ему я.
— Когда в озеро что-нибудь кидают, по кругам сложно определить, какой предмет ушел на дно. Это может быть и камень… — Доминик замолчал, подбирая альтернативу.
— И граната, — подсказал Мстислав.
— Именно. И граната. Но мы ведь уже оговорились, что разговор не о ноже, а о его… владельце. Этот самый владелец мог бесславно сгинуть на Севере, но на его счастье повстречался с одним старичком-кудесником.
— Встреча с Жаном была не случайна, — пристально глядя на Доминика произнес я.
— Все в этом мире в той или иной степени не случайно, — ничуть не удивившись моей догадке, пожал плечами проповедник. — Старичок решил, что некий молодой человек может быть нам интересен, именно поэтому ты здесь.
— Как он смог сообщить вам про меня? — Ничего не понимаю, не мог ведь он после того взрыва выжить! И в Лудине ни с кем Жан не общался, весточку передать времени не было. Темнят что-то сектанты. Неужели с самого начала меня пасли?
— Есть много способов известить своих друзей об удивительной встрече. — Доминик показал мне половинку яшмовой сферы-портала, лишь цветом слегка отличавшуюся от той, что была у Жана, и спрятал ее в карман халата. — Не так ли? Кстати, мы так и не смогли выяснить, что случилось с Жаном…
— Убили его, — ответил я чистую правду. А что сфера еще и передатчиком-автоответчиком может быть, это мне в голову раньше не приходило. Ох, что-то меня совсем запутали…
— Егеря?
— Рейнджеры.
— Вот оно как, — нахмурился Доминик. — А его вещи?
— Сгорело все. — Я толкнул зависший в воздухе шарик, он отплыл в сторону, замер и медленно вернулся обратно.
— Уверен? — отложил на подлокотник кресла книгу Мстислав.
— Да, — не задумываясь ответил я и едва сдержался, чтобы не поправиться: сумка-то его под завалом осталась. Рейнджерам всяко разбирать завал в голову не пришло. Но сектантам знать об этом вовсе не обязательно. Слишком они нервно на это известие отреагировали. Так кто им на самом деле нужен: я или Жан, точнее, его вещи?
— Плохо, — взял себя в руки Доминик и как бы невзначай заметил: — За его бумаги мы бы очень хорошо заплатили.
— Сколько? — Нельзя сказать, что предложение Доминика меня совсем не заинтересовало. За хорошие деньги можно и в завале порыться.
— До конца жизни хватит, — вновь раскрыл книгу Мстислав, а Доминик, почувствовав мой интерес, едва заметно напрягся.
— Если оплате сопутствует выстрел в затылок — это сущие копейки, — отшутился я. Мне бы хотелось услышать конкретные цифры, но показывать свой интерес сектантам не стоит. Все же я у них в гостях…
— Можешь показать, где его убили? — поднявшись из-за стола, подошел к карте Доминик.
— Здесь, на южном склоне, — я нашел на карте точку Лысой горы и ткнул в нее пальцем. — Там сруб стоял, можете съездить пепел просеять.
— А мы теперь невыездные, — усмехнулся Мстислав. — Жан несколько переоценил свои…
— Хватит уже, — немедленно оборвал его Доминик, словно этот разговор затевался не в первый раз и уж точно не был предназначен для посторонних ушей. — Мы несколько отвлеклись…
— Отвлеклись от чего? — вновь вернулся за стол я. Очень эти обмолвки сектантов меня заинтересовали. А если прибавить к ним их утренние опасения по поводу егерей… Занятная картина получается. Можно предположить, что Жан что-то спер в Городе, но при этом засветился не только сам, но и засветил секту. Но почему тогда он не воспользовался порталом, чтобы сбросить преследователей с хвоста, а вместо этого отправился пешим ходом на Север? Почему не спрятал те самые интересующие Доминика бумаги в тайнике с маяком? Не доверял своим товарищам по секте? Непонятно…
— Отвлеклись от того, почему ты можешь быть нам полезен.
— А с чего вы решили, что я могу быть вам полезен? На мнение Жана полагаетесь?
— Дарован мне дар прозревать будущее и видеть сокрытое в душах людских… — Слова Доминика звучали бы куда внушительней, будь он в своем обычном черном балахоне и убери из голоса сарказм.
— Ну… я рад за вас, — пришлось перебить сектанта мне, чтобы избежать совершенно ненужного промывания мозгов. — И как оно там… в будущем?
Мстислав хрюкнул, подавившись смешком.
— Смутно, — уже на полном серьезе заявил Доминик, — но и теней грядущего хватило, чтобы твои потенциальные способности весьма нас заинтересовали.
— Какие именно?
— Высокая сопротивляемость пониженным температурам и резким перепадам магической энергии.
— Э-э-э… — только и смог выдавить я. — Вы это про меня?
— Про тебя, не сомневайся.
— И что из этого? — Я решил принять слова сектанта на веру. В самом деле, полгода в сугробе пролежать не всякий сможет. Да и Гадес уж больно удивлен был…
— Отец Доминик хочет сказать, что из тебя вполне может получиться кондуктор, — невозмутимо заявил Мстислав.
Доминик осекся и, готов поклясться, с трудом удержал ругательства.
— Тебя кто за язык тянул? — уставился проповедник на развалившегося в кресле помощника. Тот в ответ сделал такое невинное выражение лица, что сразу стало ясно: получать выволочки за длинный язык ему не впервой.
— Да ты бы еще часа три ему мозги пудрил, а я уже есть хочу.
— Кто такие кондукторы? — не понял я, о чем речь.
— Объясняй теперь. — Разозлившийся — или только сделал вид? — Доминик забрал у Мстислава книгу и положил ее на подоконник.
— Кондукторы — это такие прошаренные ребята, которые могут мотаться на ту сторону и обратно. — Мстислав не вставая потянулся за книгой, но проповедник переложил ее подальше.
— И переводят людей? — припомнились мне старые россказни.
— Они не проводники. А доверчивых простаков душегубы на тот свет переводят. — Мстислав встал и подошел к карте Приграничья. — Кондукторы никого взять с собой не могут. Обык… обычно они тащат мелочевку всякую. Патроны, консервы, курево.
— А почему про них никто не знает?
— Как не знают? Знают. Да только эти сукины дети шифруются почище Джеймса Бонда. Мы и то только на двух выйти сумели.
— Зачем третий понадобился? — Что-то в этом рассказе меня смущало.
— Одному не так давно в «Кишке» голову проломили, второй с той стороны не вернулся. — Мстислав тяжело вздохнул. — Очень уж это не вовремя. Нам весточку на ту сторону край передать надо.
— А других они переходить через Границу научить не могли?
— Почему не могли? Могли… Только в этом деле кроме знаний еще и от обучаемого человека многое зависит. Точнее, от некоторых специфических особенностей его внутренней энергетики, — вновь подключился к разговору Доминик.
— Каких особенностей?
— Ты, когда через Границу в Город или на Север переходил, холод чувствовал?
— Ну да, промораживает всего до костей. И что?
— А то, что на ту сторону перейти куда сложнее. И те, кого учили кондукторы, так и лежат на внешней Границе промороженными тушками. — Доминик сел в освободившееся кресло.
— Подождите, подождите. А как же сюда люди попадают? Если кто и замерз, так уже здесь, а не по пути.
— Сюда — это другой случай. Сюда люди попадают в соответствии с природой Приграничья. Дыры в пространстве, окна, аномальные зоны…
— Хорошо, — задумался я. Все это замечательно, но как-то нет желания загнуться на полпути. — И все же про какие особенности речь?
— Не стоит казаться глупее, чем ты есть на самом деле, — усмехнулся Доминик. — Нам нужен человек, который не замерзнет при переходе внешней Границы и у которого не закипит кровь от резких скачков напряжения полей магической энергии.
— При чем тут я?
— Ты знаешь кого-нибудь другого, кто переболел стылой лихоманкой и остался жив? Лечение «драконьим огнем» тоже дорогого стоит. По всем косвенным признакам — ты нам подходишь.
— Вот именно, что по косвенным, — попытался я сформулировать не дающую мне покоя мысль. — Допустим, я действительно смогу перейти Границу, допустим. Вы рассчитываете, что я буду мотаться для вас туда-сюда?
— Нет, — мрачно усмехнулся Доминик. — Наша вера в людей настолько не распространяется. Но вот передать туда весточку…
— За соответствующее вознаграждение, разумеется, — добавил Мстислав. — Оплата по факту доставки.
— И мы прямо сейчас передадим тебе инструкции нашего кондуктора, — закинул удочку Доминик. — Что-то мне подсказывает — тебе не терпится отсюда выбраться…
— Где подписываться кровью? — не стал больше я торговаться.
— К чему эти формальности? — Доминик повернулся к помощнику. — Номер с собой?
— Да. — Мстислав открыл не замеченную мной раньше дверцу вмонтированного в стену сейфа и достал оттуда исписанные черными чернилами листы бумаги.
— Это что? — спросил я, принимая их у него из рук.
— Записи нашего кондуктора, а это задаток. — Мстислав сунул мне серебряную монету и вытащил из кармана рубашки коробок спичек.
— Договорились. — Я недоуменно повертел коробок в руках и протянул его обратно, но меня остановил Доминик.
— Позвонишь по номеру, записанному внутри. Скажешь, что от отца Доминика, — объяснил он. — И будь любезен — прочитай номер вслух прямо сейчас.
— Зачем? Ничего с вашим коробком не случится.
— Тебе сложно?
— Нет, но…
— Прочитай…
— Хорошо, — вздохнув, сдался я. Высыпал себе на ладонь спички из коробка и прочитал десять цифр. Три — код города, еще семь сам номер. — Что конкретно мне надо передать?
— Скажи — у нас все хорошо, но последняя посылка не дошла, и товар стух, — сразу успокоился проповедник. — Задаток ты получил, об окончательной оплате сам договоришься, не маленький. Вопросы?
— На кого вы работаете? — Я собрал спички обратно в коробок.
— Не на кого, а во имя чего, — слишком искренне для правдивого ответа улыбнулся мне Мстислав. — Мы работаем во благо всего человечества.
— Да ну? И кто решает, что для человечества благо? ФСБ, ГРУ, СВР?
— Бери выше, — уже откровенно развеселился Мстислав, — Ватикан.
— Идите вы, — понятное дело, не поверил ему я.
— И ты давай уже — иди, — распорядился Доминик. — Мстислав, проводи. Когда пообедаешь, найди Олега и зайдите оба.