— Вообще, если быть точным, господин «Лидер» получил от меня ценнейшую информацию, — уточнил доктор Иванов. — Благодаря которой кремлевский бункер не обречен на неизбежную гибель. И я искренне надеюсь, что он передал её обитателям других бункеров.
— Это вряд ли, — безразличным тоном усомнился капитан. — Связь между бункерами нарушена, мутанты порвали кабели, они роют норы к рекам, чтобы запустить воду в метро и в тоннели.
— В этом и кроется главная опасность! — воскликнул учёный. — В воде! И об этом почти никто не знает! Дело в том, что доктор Вильман оказался маньяком, фашиствующим нацистом, исповедующим идеи тотального геноцида. Он задумал очистить планету от так называемых низших рас и вообще всех, кто не является истинным арийцем. Для чего и создал совершенно новую, доселе неизвестную науке инфекцию, уничтожить которую невозможно. Это не вирус! Вирусы не распространяются так быстро и не размножаются вне организма-носителя! Доктор Йоханссон сообщил мне, что штамм Вильмана размножается и распространяется с невероятной скоростью, и естественной средой для него является влага. Любая влага, как я уже говорил ранее: вода, сок растений, кровь живых организмов, туман, влажный ветер и даже снег! Штамм гибнет при температуре в сто сорок четыре градуса по Цельсию, нагреть до такого состояния всю планету невозможно! Находясь в своей естественной среде — в воде — штамм способен выдержать тридцать минут кипячения! Вы понимаете?! Вода есть везде! Она присутствует всюду, и всюду присутствует штамм Вильмана! Он просачивается даже в подземные воды!
— Не может быть! — невольно воскликнул капитан. — Подземные бункера имеют автономный запас питьевой воды. На крупных объектах резервов может хватить на срок до шести месяцев… Но техническую воду обычно качают из скважин!
— Вот именно, — подтвердил доктор Иванов. — Вскоре все они подвергнутся заражению, если уже не подверглись! Более того, инфекционный агент впадает в спячку только в условиях почти полного отсутствия влажности. Безопасной может считаться относительная влажность воздуха менее пяти процентов, при влажности в десять процентов штамм уже активен и передается воздушно-капельным путем, при влажности в двадцать процентов избежать заражения невозможно. Нормальная влажность воздуха в обычный летний день, без дождя — пятьдесят процентов. Это ураганная скорость распространения штамма Вильмана. Поэтому эпидемия вспыхивала внезапно, средь бела дня и сразу на огромных территориях. Дождь тут ни при чём. Он влияет лишь на активность мутантов. Для того чтобы обезопасить себя от вируса, необходимо находиться в герметичном помещении с абсолютно контролируемой подачей воздуха, подвергнутого высокотемпературной обработке. Побывавшие в условиях заражения предметы и снаряжение также должны подвергаться термообработке, а при невозможности таковой — обработке агрессивными кислотами или щелочами, причем слабые растворы тут не помогут, ибо штамм способен выживать в таких условиях. Причем в этом случае необходимо проводить тщательное обеспылевание, потому что в пыли может находиться впавший в спячку штамм Вильмана!
— Тогда все обречены, — вяло фыркнул Харитонов, вновь опираясь спиной на стеллаж. — Никто не знает об этом. Да и не обеспечить таких условий.
— Если действовать грамотно, то это не есть неразрешимая проблема, — возразил учёный. — Низкую влажность можно поддерживать с помощью гигроскопичных веществ. Самый простой адсорбент — силикагель. Он достаточно прост в производстве, не говоря о том, что его в больших количествах можно много где отыскать. Он инертен, биологически безвреден, пожаробезопасен и легко восстанавливает свои свойства, если поглотил слишком много влаги. Достаточно прожарить его при температуре до двухсот градусов по Цельсию, и он вновь готов к применению. Есть и другие способы, аналоги той же сауны, хотя бы, если необходимо действовать быстро. Что-то можно подвергнуть термообработке, что-то — химическому воздействию. Перед входом в основное убежище создать несколько помещений для обеззараживания: первичной очистки, термообработки, помещение для снятия скафандров и так далее. Пищу необходимо подвергать кипячению более тридцати минут, воду для питья можно получать путем несложного усовершенствования процесса термокомпрессионной дистилляции, где газообразное тело нагревать до отметки в сто пятьдесят градусов по Цельсию. До такой же температуры нагревать предназначенный для дыхания воздух, добиваясь гибели штамма, потом охлаждать и подавать в убежище через контрольную камеру, оборудованную высокочувствительным гигрометром. Внутри самого убежища регулярно производить обеспылевание. Выжить можно, если предупредить людей!
— Ну, мы-то точно уже никого не предупредим, — с иронией произнес капитан. — Вся надежда на «Лидера». Кстати, Вячеслав Владимирович, пока не забыл — а почему в Швеции люди умирают? Если этот чокнутый фашист сделал свою заразу так, чтобы она оставила на земле только истинных арийцев? Ну, мы-то ладно, нас они ещё в сорок первом считали грязными азиатами. А шведы-то почему мрут, они же вроде арийцы? Или они тоже в чём-то провинились?
— Алексей Михайлович, бросьте, о каких арийцах вы говорите?! — отмахнулся доктор Иванов. — Их давно не существует, это миф! Последние арии растворились в прочих нациях сотни лет назад. Россказни о чистоте крови — не более чем пропаганда неонацистов, которые даже во сне выдают желаемое за действительное! Этому сумасшедшему маньяку Вильману попросту неоткуда было взять так называемую «чистую» ДНК. Наверняка он взял за эталон свою собственную, ведь все нацисты считают именно себя самым чистым, самым правильным и самым образцовым! Но всё это бред настолько очевидный, что даже Вильман не мог не осознавать этого! Недаром он заранее создал антивирус и всюду носит его с собой! Сами посудите, зачем антивирус «истинному арийцу», если инфекция ему не страшна? Он просто боится стать жертвой собственного детища, вот вам и ответ! Он безумен и видит грязнокровок во всех, кто не кричит «Зиг хайль», и я не удивлюсь, если и в тех, кто кричит, тоже! Он задумал уничтожить всё человечество поголовно и любую смерть будет оправдывать расовой нечистотой. Такие, как он, всегда найдут оправдание своим кровавым преступлениям! Они упиваются ими!
— Неужели ничего нельзя сделать? — вскинулся Краб. — Разве нельзя снарядить экспедицию, добраться до этого Вильмана и отобрать у него формулу антивируса? Спасти миллионы людей!
— Я искренне надеялся, что мне удастся убедить президента организовать такую экспедицию, — вздохнул учёный. — Даже несмотря на то, что я понятия не имею, где искать Вильмана. Но можно было хотя бы попытаться! Начать с поисков Йоханссона, опросить выживших! Поэтому я сразу согласился рискнуть жизнью ещё раз и покинул бункер, чтобы добраться до того места, где находится президент и правительство. Жаль, что нам это не удалось.
— А вы расскажите об этом всем! — не желал сдаваться Краб. — По рации! Зараженные нас услышат, может, услышит ещё кто-нибудь! Люди расскажут друг другу, вдруг кто-нибудь одумается и захочет помочь вам!
— Краб, вот ты осаждаешь кремлевский бункер потому, что там засели жирные чинуши, и спокойно живут себе, — меланхолично забубнил капитан, стирая капли воды с лицевого щитка противогаза. — В то время как твои дети умерли от эпидемии, твоя жена стала мутантом, и ты убил её, потому что она хотела тебя сожрать, а сам ты заражен и со дня на день должен мутировать. И тут ты получаешь радиоперехват, что в бункере есть учёный с антивирусом, которого жирные чинуши собираются переправить в другой бункер, где чинуши ещё жирнее. Ты, мягко говоря, немного не доверяешь своему любимому правительству и бросаешься в погоню за антивирусом. И блокируешь тех, кто его тащит жирным чинушам, в каком-то магазине. Если бы не дождь и бесконечная орава мутантов, ты уже заполучил бы этого ученого, а так тебе приходится сидеть внутри бэхи и ждать, когда эти твари расползутся по метро. Возможно даже, ты через триплекс наблюдаешь за мутантами и узнаешь среди них родню, друзей или знакомых. И тут к тебе по рации взывают те, кого ты пасёшь возле долбаного магазина, и начинают рассказывать благородную историю о том, как ты можешь помочь им спасти мир. Для этого ты всего-то должен не мешать им добираться до жирных чинуш, или и вовсе прямо сейчас, пока ещё не мутировал, рвануть в Швецию, на поиски какого-то фашиста, которого ты никогда не видел, и даже не знаешь, существует ли он на самом деле. Не говоря уже о том, что ты ни хрена не разумеешь ни по-шведски, ни по-фашистски. Скажи, ты в это поверишь?
— Не знаю… — разведчик сник. — Но надо хотя бы попытаться! Вдруг они поверят! Пусть без нас, пусть сами едут в эту Швецию, пусть даже без всяких там президентов! Берут Вячеслава Владимировича и едут! Они же ничего не теряют! Зато так у них появляется шанс выжить!
— Ты оптимист, — капитан безразлично пожал плечами. — Я бы не поверил.
— Молодой человек прав! — заявил доктор Иванов. — Надо хотя бы попытаться! — Он потянулся за рацией. — Я обращусь ко всем, кто меня услышит, и призову организовать экспедицию!
— Рацию сначала верни, — раздался спокойный голос.
От неожиданности Харитонов подпрыгнул, опрокидывая книжный шкаф. Разведчики вскочили и замерли, понимая, что взяться за оружие им не успеть. Их взяли в полукольцо не меньше десятка хорошо экипированных бойцов в масках, с пулеметами наперевес. Неподвижные двухметровые широкоплечие фигуры в отбрасываемых близким пожаром тенях выглядели зловеще, и «Печенеги» в их руках смотрелись, словно детские игрушечные копии. Как и откуда столько вооруженных бойцов могли взяться в трех шагах от него, капитан не понимал, ведь он постоянно поглядывал то на приближающийся пожар, то на разбитые окна… Зато командира неизвестной боевой группы Харитонов узнал сразу.
— Г… — доктор Иванов поперхнулся. — Господин Тринадцатый… здравствуйте…
— Господин ждёт тебя под Раменками, — лишенным эмоций голосом ответил стоящий ближе всех боец. Единственный, кто не был двухметровым и у кого вместо пулемета на груди висел АКМСЛ [5] с прикрученным к стволу ПБС-1. [6] — Я пришел за своей рацией. — Он протянул руку в требовательном жесте. — Молодец, что сохранил.
— Что? — опешил учёный. — Ах, да-да, конечно! — Он засуетился, расстегивая липучки, запечатывающие карман с рацией, и вытащил её наружу. Рация оказалась соединена со скафандром проводом, тянущимся из кармана, и доктор Иванов поспешно выдернул штекер. — Как вы здесь оказались? — учёный отдал рацию владельцу.
— Ты вышел в эфир и назвал адрес, — невозмутимо ответил тот, пряча рацию в один из подсумков.
— Эээ… ну, разумеется! — спохватился учёный. — Я имею в виду, тут пожар… как вы вошли?
— Со знанием дела, — объяснил Тринадцатый и обернулся к Харитонову. — А ты, старлей, как я вижу, всё такой же двоечник, как и раньше. Капитана-то хоть дали? Пора вроде.
— Дали, — хмуро подтвердил Харитонов, окидывая взглядом группу Тринадцатого. Все без противогазов, хоть и в водоотталкивающем снаряжении. Значит, заражены. А если заражены, то вряд ли они всё ещё подчиняются командованию. Скорее всего, группа Тринадцатого действует заодно с остальными зараженными, или вообще сама по себе… Но экипированы они так, что позавидуешь. Некоторые элементы их снаряжения он вообще видел впервые. Как они сюда вошли? Как они вообще дошли до этого здания?!! Там, за окнами, течет бесконечное море мутантов!
— Покусали, — Тринадцатый внимательно смотрел на Краба. — Час назад. Десять укусов. Так?
— Одиннадцать, — Краб понурился, но глаза не опустил. — Пятьдесят шесть минут прошло…
— Кровь запеклась, раны ноют, ходить больно, — не столько спросил, сколько заявил инструктор.
— Так точно, — Краб смотрел на него, словно удав на кролика.
— Иди, у окна постой, — неожиданно велел ему Тринадцатый. — Под дождем. Шагом марш!
Краб безропотно захромал к раздолбанным витринам и остановился у края, щурясь от бьющего в лицо ливня. Никто из бойцов Тринадцатого на него даже не посмотрел, словно нахождение у себя в тылу человека с пистолетом в кобуре их абсолютно не волновало.
— Что ты тут делаешь, капитан? — поинтересовался инструктор у Харитонова, и капитан сразу же вспомнил этот тон. Именно так тогда, в учебном центре, Тринадцатый задавал вопросы, принимая зачеты и нормативы. И сейчас он будто заранее знал ответ, экзаменуя нерадивого ученика. Значит, инструктор всё-таки работает сам на себя, иначе не сформулировал бы вопрос именно так.
— Группе поставлена задача доставить доктора Иванова из кремлевского бункера в командный центр к президенту, — хмуро доложил капитан, глядя на направленные в его сторону пулеметные стволы. — В ходе выполнения задания группа понесла тяжёлые потери и оказалась блокирована противником. Боеприпасов нет. Связи нет. Шансов тоже. — Лицо офицера исказила гримаса ненависти: — «Лидер», крыса тыловая, откупился нами! Подохну и с того света за ним приду!
— Каждый сам куёт свою судьбу, — туманно изрёк инструктор. — И сам отвечает за то, что там понаковал. Думаю, твоё явление за ним с того или иного света особого смысла не имеет. — И совершенно неожиданно спросил: — Помощь нужна?
Никак не ожидавший такого поворота Харитонов в первую секунду подумал, что инструктор издевается над ним, но взгляд Тринадцатого не выражал никаких эмоций.
— У нас воздуха осталось всего ничего, — невпопад ляпнул капитан, ожидая подвоха.
— Успеешь, — всё тем же ничего не выражающим тоном ответил инструктор и повысил голос: — Эй, боец! Возвращайся сюда, хватит купаться, ты уже здоров.
Промокший до нитки Краб поспешно отошел от разбитых окон и вернулся обратно. Было несложно заметить, что он больше не хромает и двигается вполне уверенно.
— Не болит? — поинтересовался Тринадцатый.
— Никак нет, — изумленно ответил Краб, ощупывая укусы на ногах. — Ранки уменьшились!
— Мёртвая Вода, — пожал плечами инструктор. — Обычное дело для затягивания ран.
— Что, простите? — заинтересованно подался вперед доктор Иванов. — Как вы сказали?
— Тебе что, бабушка в детстве сказок не рассказывала? — насмешливо хмыкнул Тринадцатый.
— Сказки?.. — не понимающе нахмурился доктор Иванов. — Боюсь, я не понимаю, о чём вы…
— Мёртвая Вода есть в сказках! — заявил Краб. — Ей на раны плескали, и раны затягивались!
— Что?.. — учёный с тревогой переводил взгляд с инструктора на Краба и обратно, явно подозревая их в крайне нездоровом психическом состоянии и опасаясь агрессии или немедленной мутации.
— Не обращай внимания, — с полным безразличием в голосе посоветовал ему Тринадцатый. — Это сказки для детей. Русские народные. Тебе не понять. Не трать время. — Он кивнул Харитонову на Краба: — Этого бойца я заберу. Всё равно президент и компания будут ему не рады. Боец! — инструктор обернулся к Крабу: — Пойдешь с нами.
— А как же они? — Краб растерянно посмотрел на капитана, Шмеля и ученого.
— Они поедут к президенту и продолжат спасать мир без тебя, — ответил инструктор.
— Тогда ладно, — согласился Краб. — А они точно доберутся до Раменок?
— Точно, — Тринадцатый перевел взгляд на Харитонова: — БМП ещё не разучился водить?
— Не разучился, — буркнул тот. — У вас есть лишняя БМП?
— У них есть, — Тринадцатый указал в сторону улицы. — Тебе «двойку» или «тройку»? Там обе.
— «Двойку», — Харитонов пытался понять, разговор идет всерьёз или это всё-таки издёвка. — Меня в училище на «двойке» готовили. С тех пор «тройку» сам водил только раз, да и то по полигону.
— «Тройку» водить легче, — произнес Тринадцатый. — И приятнее. Но самая хорошая машина та, которую знаешь, так что будет тебе «двойка». Идём.
Его бойцы одновременно отступили назад, скрываясь за книжными стеллажами, и капитан оценил уровень слаженности незнакомой группы: одна секунда, и вокруг пусто, лишь инструктор неторопливо и бесшумно двигается к раздолбанным окнам. Как он умудряется поддерживать такую дисциплину и сосредоточенность среди личного состава, когда они все заражены? Ведь любой из них может мутировать в любую секунду, да многим, если не всем, на их месте было бы на всё плевать, как тем зараженным, что осадили магазин… А эти невозмутимы, как гранитные статуи. Откуда вообще они взялись, интересно? В учебном центре такого количества высоких бойцов точно не было. Наверное, инструктора перевели оттуда в какое-то другое подразделение. Может быть, это президентская гвардия? Её создали несколько лет назад, но у Харитонова служили там несколько знакомых, и они никогда не рассказывали ничего о подобных группах, в которые бы набирали исключительно двухметровых здоровяков. Может, соблюдали режим секретности…