Нати бесшумно отступила и вновь вернулась, намеренно топая босыми ногами. Из капитанской каюты вышел красный и злой боцман. Рявкнул, завидев юнгу:
– Где шляешься? Капитан уже с голоду подыхает!
Нати благоразумно отступила, пропуская Джонни, и вошла в каюту.
– А, вот и обед! – поприветствовал Лис. Не поднимая на него глаз, Нати сноровисто накрыла на стол, налила вина и отступила к двери. – Ты сам поел?
– Да.
Лис отложил приборы и серьезно уставился на юнгу.
– Я никогда тебя не спрашивал… Нэтти, команда тебя не обижает?
Нати криво усмехнулась:
– Не считая пинков, подзатыльников и проклятий? Нет.
От затрещин и пинков она научилась увертываться, ругательства – пропускать мимо ушей, а истинное отношение к ней грозного боцмана уяснила только что. Лис кивнул.
– Это ясно. Но если кто начнет к тебе приставать или делать… а-а-а… непристойные предложения, разрешаю сразу бить в зубы или… а, куда получится! И жаловаться мне, разумеется. Можешь идти.
Нати с облегчением вылетела из каюты. Про содомию ей все объяснила Карла. Помнится, Нати никак не могла понять: ведь у женщины для этого существует самим Богом сотворенное отверстие, а у мужчин? Карла посмеялась над ее отвращением: есть мужчины, которые занимаются тем же и с женщинами. Сейчас Нати вспоминала, не проскальзывало ли в поведении пиратского капитана что-нибудь подобное? Нет, он и не коснулся ее ни разу во время плаванья – даже мимолетно. И держался с ней, как со своей командой: слегка высокомерно и шутливо.
…А уж не потому ли этот гордец Реми взирает на нее с таким презрением?
С этими мыслями она решилась подойти к Реми.
– А ты можешь поучить меня хватам, которыми кидаешь ножи?
Парень взглянул на нее с недоумением. Обвел полупустую палубу взглядом, словно призывая ее в свидетели.
– С какой это стати?
– Ну… я взамен подучу тебя испанскому.
– Меня? И на кой дьявол мне это нужно?
– Вот это-то я и упустил, – сказали сверху. Оба задрали головы: на них с юта смотрел Лис. Неспешно спускаясь по трапу, капитан продолжил: – В оставшееся время нам следует подучить голландский – не может же вся команда притвориться глухонемой? На счастье, у нас есть наш Вирт! – Он хлопнул по плечу низенького Себальда – единственного голландца в команде, состоявшей почти поровну из французов и англичан. Еще тут была пара негров, до того схожих, что Нати даже считала их братьями. А еще – молчаливый индеец, всегда одетый единственно в набедренную повязку. Нати побаивалась его, да и остальные пираты, по ее наблюдениям, не донимали того ни насмешками, ни разговорами. Лис как-то сказал, что держит на корабле индейца, потому что тот виртуозно умеет добывать пищу на любом островке, куда им выпадает пристать.
– Это что же? – громогласно вопросил боцман. – Я и команды должен отдавать невесть на каком языке?
– Подумай, Джонни, на каком языке командуют на голландском судне? А что касается испанского, то его знаю я и наш юный ученый друг. Так что в оставшиеся дни вам придется поднапрячь мозги, хоть это и непривычно. Это – приказ.
Нати уже заметила: хоть пираты огрызаются и ворчат, но всегда выполняют приказы Лиса. Она даже поделилась своим удивлением с боцманом, когда тот был в благодушном настроении: мол, толкуют о пиратской вольнице, о том, что на кораблях часто вспыхивают бунты и капитанов выбирают из самых отчаянных и жестоких головорезов… Джонни расхохотался:
– Ну да, Лис таков и есть! А нам повезло – не каждый капитан заботится о команде и редко кому так прет удача. Невелика трудность слушаться такого капитана, раз уж он привык к военной дисциплине. А кому не нравится – тот может валить с корабля ко всем чертям! А чего это ты со мной языком чешешь, палубу драй!
Так что теперь вечера Нати были заняты беседами с Лисом на испанском. Изъяснялся он довольно бегло, оставалось лишь поправлять произношение и кое-какие обороты. А меры веса и деньги на многоязычных Карибах, привыкших и торговать, и воевать друг с другом, были одинаково понятны и испанцу, и англичанину, и французу.
– Откуда такое прекрасное кастильское произношение, Нэтти? – вопросил как-то Лис. – А не выдать ли нам тебя за испанца? Испанскому юноше куда легче проникнуть в места, куда меня – голландца – могут просто не пустить.
Нати промолчала. Она вовсе не собиралась принимать участия в его пиратских делишках. По прибытии в Гавану сойдет на берег – только ее и видели. Жаль, конечно, что драгоценности матери остались на Тортуге. Но при продаже груза бывшей «Чайки» она сумеет прибрать кое-что к рукам… Лишь бы у Лиса все сошло гладко и никто из испанцев не заподозрил ее в связи с корсарами!
– Боцман говорит, за тобой гоняется какой-то Бич пиратов. Вроде как он поклялся очистить Карибское море от всех пиратов.
– А, любезный испанский дон! – Фокс блеснул улыбкой и глазами. – Мы пару раз от него ускользали, и он с отчаяния даже назначил награду за мою голову. Так что можешь подработать и сдать меня в порту испанцам!
Нати с изумлением взглянула на него.
– Спасибо, я обдумаю твое щедрое предложение! А что, если в Гаване как раз стоит эскадра этого самого Бича пиратов?
– Так что же? – Фокс легкомысленно пожал плечами. – Мы ведь не собираемся поднимать ни Роджера, ни Лиса на мачте, а с благородным идальго я еще никогда не встречался лицом к лицу.
Нати выразительно взглянула на его рыжую шевелюру, и Фокс ответил на безмолвный вопрос:
– Рыжие – не такая уж редкость среди голландцев, но по прибытии в порт я надену парик, как и полагается почтенному преуспевающему торговцу. Мы же не пираты какие-нибудь, прости Господи, а?
Когда на горизонте появились туманные очертания Кубы, экипаж переоделся в чистые, добротные, хоть и изрядно помятые одежды. Кое-кто даже побрился. Лис отсоветовал Нати вновь влезать в свою рясу: мол, испанцы религиозный народ, будешь привлекать лишнее внимание.
Голландский барк не вызвал подозрений у кораблей гвардо костас, береговой охраны, их никто не останавливал, и «Дельфин» беспрепятственно вошел в гавань. Привычные деньги за швартовку, налог за право торговли, указание цели прибытия: казалось, капитан Фокс только и делает, что водит торговые суда, в том числе и в испанские колонии.
Лис велел не торопиться, не продавать товар по дешевке первым же скупщикам. Так что Нати вместе с бойким де Виртом торговались отчаянно. Посещали и местные склады, где лежали превосходные гаванские кожи, которые вывозят в Европу, – тут уже Нати проявила свои знания, придирчиво выбирая и отвергая пересушенные или перетянутые. Они с Себальдом решили закупить в Гаване еще и гаванский табак – правда, некрученый, но качества хорошего. Иногда Нати казалось, что они и впрямь заявились сюда по торговым делам…
Лис же целыми днями пропадал в городе, строго-настрого запретив команде сходить на берег и даже лишний раз маячить на палубе. Поэтому корсарам оставалось только с вожделением разглядывать так доверчиво принявший их богатый испанский город. Нати не сомневалась, что и команда и сам Лис давно уже пересчитали все пушки и всех солдат форта и изобрели несколько вариантов нападения на Гавану: она даже слышала, как они прикидывают размер добычи и долю каждого в команде…
Эндрю вернулся на «Дельфин», когда на город уже обрушились густые и влажные карибские сумерки. Он был недоволен собой: несмотря на всю изворотливость и хитроумие, которыми он частично заслужил свою кличку, ему так и не удалось проникнуть в дом коменданта. Дон Хосе Рамирес де Лейва был любезен до ледяной учтивости, но, судя по порядку в форте и порту, правил своим маленьким государством железной рукой. Подарки он принял как должное, но это ни на дюйм не приблизило Фокса к цели. Де Лейва не собирался приглашать в свой дом какого-то мелкого голландского купца. С отчаяния Эндрю решил проникнуть туда тайно, но после прогулки мимо дома коменданта, бросающегося в глаза многочисленными колоннами, эту мысль пришлось оставить: де Лейва ревностно охранял свое сокровище. Пусть его бдительность и несколько запоздала…
Фокс даже собрался привлечь в помощь Нэтти. Всем известно, что благочестивые испанские дамы постоянно посещают церковь. Что стоит мальчишке, проходя мимо, уронить в руки донны Анны записку? Но, к великому сожалению, выяснилось, что жена коменданта Гаваны предпочитает возносить молитвы Господу исключительно в своей домашней часовне…
А время шло. Не то чтобы Эндрю действительно опасался прихода военной эскадры под предводительством Бича пиратов – хотя, по слухам, испанский адмирал не страдал излишней доверчивостью и мог придирчиво проверить все пришедшие в Гавану суда. Но даже появление другого голландского корабля могло грозить катастрофой – не будет же он изъясняться с «соотечественниками» на ломанном голландском!
Невеселые мысли одолевали и Нати. Выяснилось, что поскольку близок сезон муссонов, никто из находящихся сейчас в гавани кораблей не планирует вскорости отправляться в Европу. Еще одна отсрочка! Что же ей делать?
Она следила за непривычно мрачным Лисом: тот только рассеянно кивал на отчет де Вирта об успешных продажах-покупках, которые ему удалось провернуть с помощью «монашека»: «Наш Нэтти выдавил из этих скряг-испанцев все до последнего даюта».
– Молодцы-молодцы, – отвлеченно хвалил капитан.
– Ну и долго нам еще здесь торчать? – ворчливо поинтересовался боцман, лишь слегка понизив свой рокочущий бас.
– Трусишь, а, старый краб? – подначил его Лис.
Боцман со скрипом поскреб волосатую шею. Признал неожиданно спокойно:
– Есть немного. Непривычно мне торчать среди этих поганцев и ничего не делать!
– В этом рейде самая главная наша доблесть – терпение и умение ждать. Вон попроси Нэтти, он прочтет тебе наставление на тему христианских добродетелей…
– Тьфу, Лис, да я же протестант!
– Еще не поздно проникнуться истинной верой, старый еретик!
* * *
На следующий день Фоксу наконец повезло. Обедая в таверне, он разговорился с хозяином: тот, расхваливая свою кухню, поведал, что сам дон комендант заказывает у него кушанья: вон как раз собирают корзину с готовыми блюдами…
Эндрю встрепенулся. Дождался, пока молоденькая мулатка в опрятном платье и белом переднике и чепце выйдет из таверны с корзиной. Нагнал ее за углом. Слово за слово – и любезный голландский капитан предложил помочь поднести тяжелую корзину. Хорошенькая Лавиния была не прочь перекинуться шуточками и лукавыми взглядами с симпатичным кабальеро. Как чуть позже выяснилось, не прочь и подработать, оказывая совершенно пустяковую услугу – передать записку хозяйке дома.
Лавиния приняла подготовленное письмо, нащупала сквозь толстую бумагу очертания массивного перстня и томно вздохнула:
– Ах, уж и не знаю, стоит ли так рисковать любезному дону? В Гаване есть и другие, не столь строгие дамы, которые вполне оценят его достоинства…
– Та же сумма за ответ от донны де Лейва, – быстро сориентировался Фокс. – Только большая просьба…
– Только вы, донна Анна, да еще Господь узнают об этом! – истово перекрестилась Лавиния и спрятала письмо за корсаж с такой сноровкой, что Лис заподозрил за ней большую практику в доставке тайных записок скучающим благородным сеньорам.
Ужинал Эндрю в той же таверне. Улыбавшаяся Лавиния, проходя мимо, обронила ему на колени свернутое трубочкой письмо. Фокс неспешно расплатился и, лишь вернувшись на корабль, развернул послание. Бумага была тисненой и пахла духами. Ответ, написанный крупным уверенным почерком, гласил, что донна Анна ждет посланника дона де Ожерона в три часа завтрашней ночи. Ее муж отбывает на несколько дней на охоту, слуги будут отосланы, а замки – открыты.
Эндрю вздохнул с облегчением и велел заканчивать погрузку на «Дельфин» приобретенных товаров. «Корсары мы тебе или купцы?», – ворчали матросы, но, повеселев, шевелились быстрее. Всем было не по себе от близости такого количества заклятых врагов-испанцев.
…Приказав команде быть наготове, поскольку они снимаются с якоря, едва он вернется, Лис надел черный камзол, перевязь со шпагой, зарядил пару пистолетов.
– Может, возьмешь с собой людей? – спросил Берни, наблюдавший за его экипировкой. – Мало ли какая случится заварушка…
– Все пройдет тихо и гладко, – заверил его Фокс. – Главное – будьте наготове. И еще, – он стрельнул взглядом в одиноко сидевшего на носу Нэтти, – проследи-ка за монашком. Как бы чего не учудил.
– Учудит больше, чем ты? – усмехнулся Берни. – Успокойся, юнга не сделает с корабля ни шагу!
Нэтти пребывала в нерешительности. Мешок, в котором лежала ее ряса, немного еды, припрятанная выручка, был давно готов – оставалось только кинуть его на причал и исчезнуть под покровом темноты. Но что она будет делать в Гаване до окончания сезона муссонов?
Краем уха Нати слышала, как команда рассуждает, что за ценную вещь сегодня должен добыть Лис. Если казну гаванского губернатора, то взял бы с собой людей, вряд ли та поместится в один маленький сундучок. Значит, что-то мелкое: какие-нибудь драгоценности? Информацию, когда и где должен пройти следующий Казначейский флот? А может, какую-нибудь карту, указывающую, где находятся испанские золотые прииски, или где зарыт клад?
Нати насмешливо усмехнулась – легенды о пиратских и индейских кладах не сходили и с уст оморских мальчишек. Однако корсары, на ее удивление, дружно поддержали эту идею. Еще и размечтались, как бы потратили свою долю от найденного клада. Да и сам Лис весьма серьезно отнесся к карте брата Ионы… Нати вновь подумала о награде, назначенной Бичом пиратов за голову англичанина. Отобрав ее карту и ее драгоценности, Фокс заслужил, чтобы она сдала его испанцам!
Пора решаться! Или она остается с пиратами, и тогда неизвестно, когда наступит благоприятный момент, – или сейчас же делает решительный шаг к своей цели!
Наблюдавший за юнгой Берни в который раз уже убедился в чутье своего капитана: монашек явно намылился свинтить с корабля. Вот он достает из рундука припрятанный заранее мешок и направляется к шторм-трапу…
– Эй, Нэтти! – негромко окликнул старший помощник. Юнга вздрогнул и, замерев на месте, вскинул голову. В свете кормового фонаря белело его лицо.
– Капитан поручил тебе одно маленькой дельце.
– Какое?
– Иди в его каюту.
С мгновение парень, казалось, колебался – не броситься ли наутек. Берни знал, что удрать ему не удастся – на пристани затаились несколько человек с «Дельфина», которых он послал вопреки воле капитана. Незаметно рассыпавшись по всей широкой мощеной набережной, они готовы были оказать Лису помощь, если все-таки поднимется шум.
– Иду, – наконец сказал Нэтти.
В дверях каюты помощник пропустил ее вперед и захлопнул дверь. Нати услышала звук поворачивающегося в замке ключа и спокойный голос Берни:
– Вот это поручение: посиди-ка здесь до возвращения капитана!
Нати с мгновение неверяще смотрела на запертую дверь. Следующее мгновение она провела в отчаянной борьбе с собой, чтобы не броситься на дверь с кулаками и ужасными проклятиями. Хитрый Лис провел ее! Он наверняка не случайно подкинул ей сведения о награде за свою голову: хотел проверить ее реакцию и был готов именно к такой… Чтобы отвести душу, Нати сорвала ковер со стены, испинала подушки и даже налила себе вина из хрустального графина. С бокалом в руке она принялась изучать иллюминаторы капитанской каюты.
Мимо них мелькнул силуэт, и Нати услышала все тот же ненавистный ровный голос старшего помощника:
– Будь настороже, Реми. Следи за кормой и капитанской каютой. Никто без моего приказа не должен ни взойти, ни покинуть барк!
Ее обложили со всех сторон. Оставалось только плюхнуться на постель и предаться мрачным мыслям о своей дальнейшей судьбе.
Фокс двигался по темным улицам: он уже наизусть изучил дорогу к дому коменданта и прикинул несколько вариантов отхода. Лишь возле набережной горели огни и шумели люди – чем дальше двигался он к центру, тем тише становились улицы. Гавана спала. Лис издалека слышал размеренные шаги патрулей и укрывался за стенами домов или в зарослях кустарника.