– Это невозможно! – категорически отозвался Алонсо.
Попробуй установи сейчас истину! Кажется, ее милая мамочка была достаточно… бестолковой, чтобы действительно никому не сообщить, куда собралась. С другой стороны, по ее детским воспоминаниям, тетя Исабель недолюбливала невестку настолько, что могла помочь ей уехать, а потом – от страха перед братом или нежелания, чтобы тот их нашел, – соврать и ему, и собственному сыну… Алонсо, конечно, в это не поверит. Да и так ли уж это теперь важно?
– В конце концов мы решили, что вы погибли – раз столько лет не подаете о себе известий. И тут являетесь вы – прямо с палубы пиратского корабля! Естественно, первое, что я подумал…
– Что за время преследования и боя мы придумали некий дьявольский план и роль для меня? И заодно каким-то образом узнали историю семьи де Аламеда?
– Есть кое-что еще, – Алонсо откинулся на стуле, вновь взявшись за четки, – отчего я отнесся к вам с таким недоверием. Некоторое время назад ко мне явилась некая особа. Молодая, весьма привлекательная. И заявила, что она моя кузина.
Так вот о чем его фраза: «Слишком много родственников»!
– Все ее рассказы и воспоминания о детстве были подробными и весьма меня впечатлили. Причем ваш рассказ и рассказ той девушки идентичен – до того времени, как вы обе покинули Омори. Она собралась искать своих родственников в Европе, но неожиданно в одной из наших колоний услышала мою фамилию и решила выяснить – не родственники ли мы.
Нати привстала, села… снова встала. Это невозможно, немыслимо, но это…
– Карла!
– Что?
– Высокая, красивая, темноволосая и темноглазая? Над верхней губой вот здесь, слева, родинка?
– Так вы с ней знакомы?
– Знакомы? Ну конечно! – Нати хлопнула ладонями по столу так, что приборы подпрыгнули. Алонсо, подняв брови, придержал зазвеневший бокал. – Так вот почему она заставляла меня расспрашивать Дору и Жан Жака, мол, мне нужно все вспомнить, прежде чем податься на поиски, иначе чем я могу доказать… Она сама подсказала мне такую идею, я бы, наверное, никогда не додумалась… Где она? – Нати оглянулась на дверь, на Хуана, стоявшего с профессионально застывшим лицом «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». – Мне нужно с ней поговорить! Я ей покажу, как присваивать чужих кузенов!
Улыбка скользнула в уголках губ украденного кузена.
– Успокойтесь и сядьте. Ее здесь нет.
– А где она?
– Не знаю. Я могу закончить свою историю? – Получив энергичный кивок в качестве согласия, Алонсо продолжил: – Я уже начал склоняться к тому, что действительно случилось чудо… хотя я не очень склонен верить в чудеса. Однажды Хуан заметил, что она подсыпает мне что-то в бокал. Схватил за руку, так сказать. Девица не смогла ответить, что она делает, – попросту все отрицала. Ее заперли, чтобы утром вызвать альгвазила, но к утру она уже исчезла. Прихватив, между прочим, с собой кое-какие ценности. Никто ничего не видел и не слышал. А чему вы улыбаетесь? Радуетесь, что ваша подружка ушла безнаказанной?
Нати поспешно прикусила губу. Перед ее глазами стояла потешная картина, как до зубов вооруженные испанцы с недоумением разглядывают пустую комнату и подсчитывают убытки.
– Пожалуй, да. Я иногда ей просто завидую – Карла, кажется, ничего не боится. Я рядом с ней страшная трусиха.
– Это вы-то? Которая столько времени провела на пиратском судне?
– Н-ну… – осторожно начала Нати, – они называют себя корсарами…
– Корсары, буканьеры, пираты… Все едино!
– Раз наши страны, то есть Англия, Франция и Испания, находятся в состоянии войны, и у Лиса есть каперский патент, они все-таки военнопленные, а не…
– Моя милая кузина! – перебил ее адмирал. – Словоблудие оставьте иезуитам. Las ladrones – разбойники, пираты – остаются таковыми вне зависимости от названия, мира или войны. И разговор с ними во все времена одинаков: виселица или костер!
Ледяной голос, сверкающие гневные глаза… Нати благоразумно не стала продолжать, понадеявшись, что приговор свершится все-таки не завтра. Перевела беседу в шутку:
– А, вы все-таки признали во мне кузину?
Алонсо отпил вина. Глаза его блеснули иронически.
– Еще нет, но, кажется, я все-таки к этому склоняюсь… Просто вы упомянули о том, что Миро как-то поведал мне совсем недавно. Расскажите о своем детстве что-нибудь еще.
Нати вздохнула:
– Святая Мария, неужели экзамены еще не закончены?
– Я очень недоверчив! Итак, продолжайте, я вас внимательно слушаю!
Адмирал привычно глядел в ночь с полным бокалом в руке. Нет, он не пристрастился к местному напитку – контрабандному ямайскому рому, – как и не приобрел новомодной привычки к курению табака. Испанские вина с оказией, а то и по его заказу по-прежнему привозили с родных берегов. Хотя, надо признаться, французские тоже неплохи…
От французских вин мысли самым естественным образом перекинулись на еще одно творение французов – Нати. Ничего не поделаешь, чем бы он ни занимался, решение задачи с неизвестной девушкой не давало ему покоя. Если доказательства первой, Карлы, он счел вескими, то и слова Нати казались ничуть не менее убедительными. Она даже – тут Алонсо улыбнулся – напомнила ему кое-какие забавные эпизоды детства, которые он практически забыл. Однако ее появление… просто фантастическое появление на захваченном пиратском корабле… Что, если эта француженка просто захотела выжить? Что, если они с Карлой в сговоре? Да, но откуда они знают столь многое об их семье?
А может, существует (или существовала) еще одна – настоящая, от кого они все узнали?
Можно ли считать доказательством наличие… хм, наличие?.. фамильных драгоценностей? Ведь и они могли быть украдены или отняты у женщин из семьи де Аламеда…
Из сада повеяло ветерком, охлаждая разгоряченную сомнениями голову. Что ж, придется признать, что сумасшедшая маленькая француженка с крохой-дочерью все-таки смогла добраться до Карибов. Кто бы мог ожидать такого безумного поступка от столь робкого и слабого существа? Эта… вторая кузина, кажется, унаследовала все ее безумие вместе с решительностью и характером дяди…
Алонсо потряс головой. Верить? Не верить? Состояние раздвоенности было очень непривычным.
Обе девицы сходились в одном – в проживании на острове Омори под крылом у торговца Жан Жака Мартеля. Что ж, у него есть возможность проверить их слова… В любое время – и в дни мира, и в дни войны – всегда найдутся люди, добывающие необходимые сведения: торговцы, контрабандисты, готовые оказать небольшую услугу за немалые деньги.
– Итак, я все обдумал.
– Звучит пугающе! – сказала Нати. – Да еще такое серьезное выражение лица! Вы решили отправить меня в тюрьму ко всем остальным?
Расхаживающий по комнате адмирал сверкнул взглядом.
– Вы этого желаете? Соскучились?
Нати тщательно обдумала ответ.
– Пожалуй, что и да. Вы знаете… они меня не обижали. И я многому у них научилась.
Алонсо криво усмехнулся:
– Представляю себе! Чему же? Сквернословить, играть в карты и пить ром?
– Ох нет, пить ром – нет! Он просто отвратителен.
– То есть от первых двух навыков вы не отрекаетесь?
Нати мило улыбнулась. Ей нравилось поддразнивать Алонсо: он был таким… серьезным.
– Я знаю ругательства на трех языках. Моряки были так любезны, что даже перевели мне их значения. Некоторые очень забавны. Могу процитировать самые интересные, желаете?
– Кузина! – Он и возмущался, и забавлялся, но с каждым разом выговаривать это слово было все легче. – Та, первая… кузина вела себя хотя бы паинькой!
– Да, до тех пор, пока не подсыпала вам в бокал одурманивающего зелья! Вы не понимаете, какой страшной опасности подвергались! Быть обманутым – ничто перед…
– Перед чем? Опасностью быть отравленным?
– Околдованным.
Она рассказала все, что узнала после бегства Карлы и о магии вуду, о чем неохотно, под нажимом, поведала ей нянька. Алонсо слушал, задумчиво поднеся к губам пальцы.
– Что ж, похоже, мне и впрямь очень повезло! Как, впрочем, и вашей подруге – иначе бы ей пришлось познакомиться с инквизицией. Жаль, что я принял недостаточно мер для ее поисков…
Потому что очень боялся показаться смешным. Бич пиратов, кавалер ордена Святого Сантьяго, одураченный смазливой аферисткой! Алонсо взглянул на вторую вероятную аферистку. Девушка сидела, сложив на коленях руки с заметными потертостями от ножен и загрубевшими ладонями – все смягчающие масла не в состоянии были справиться с отметинами, которые на ней оставили море и жизнь среди пиратов.
– Итак, чему же вы у них еще научились?
Нати начала загибать пальцы, словно отчитывалась перед строгим учителем:
– Метать ножи… или нет, меня этому научил брат Иона, еще на Омори. Стрелять из пистолета, управлять парусами, кораблем, чинить такелаж и паруса, прокладывать курс…
– Весьма полезные навыки…
– Да, раз я хочу иметь собственные торговые суда! – обрадовалась девушка.
Алонсо поднял бровь и закончил свою мысль:
– …для шкипера, рыбака и солдата. Я смотрю, вы вовсе не тяготились жизнью на пиратском судне?
– Конечно, трудности были, вы же понимаете. Но я думаю, мне повезло, что я попала именно на «Красотку».
– Повезло? – пораженным эхом отозвался Алонсо.
– У Лиса на корабле налажена дисциплина – он раньше был военным моряком. Никаких пьянок, драк, даже азартных игр во время плавания. Послушание и выполнение команд с первого слова.
Алонсо услышал в голосе Наталии что-то вроде гордости – за пиратов? За пиратского капитана? Это вновь возвращало его к неизбежному вопросу…
– В каких отношениях вы находитесь с капитаном Фоксом?
– Отношениях? – непонимающе переспросила девушка. Под ее прямым взглядом адмирал смешался, не зная, как лучше сформулировать свой вопрос.
– Если женщина плавает на пиратском корабле, не правильно ли было предположить, что она принадлежит капитану или всей команде…
– Ах, в этом смысле! – к его облегчению, поняла Нати. Щеки ее слегка покраснели, но глаз она не отвела. – Но ведь они даже не знают, что я не мужчина!
– Да, Фокс ни разу не упомянул о вас как о женщине… – пробормотал Алонсо.
Нати невероятно оживилась:
– Вы виделись с ним? Допрашивали? Ну и как он там? Их не бьют? А как кормят? Когда будет объявлен приговор?
– Остановитесь!
Нати даже вздрогнула – оказывается, Алонсо умеет рявкать не хуже боцмана! Кузен заглянул ей в глаза. Сказал – уже тише, но все тем же тоном:
– Мою кузину не должны волновать какие-то там пираты! Их судьба уже решена, подумайте о себе, о своем положении!
– Ну мое положение гораздо лучше: я не сижу в тюрьме, нашла родственника…
– И вам совершенно плевать на свою репутацию? Вы собираетесь вот так просто шагнуть в семью де Аламеда прямо с палубы пиратского корабля? Вам все равно, что я буквально скрываю вас от властей, которые имеют полное право отправить вас на виселицу вместе со всей шайкой?
Нати смотрела смущенно, но вовсе не испуганно.
– Ох, Алонсо, вы из-за меня нарушаете законы? Простите, я действительно не подумала…
– Я сам себе закон! – буркнул Алонсо. – Их Католическое Величество призвало меня уничтожить пиратство в наших водах и в наших землях. Несмотря на то что так называемые каперы потрясают своими патентами, на самом деле они даже не обращают внимания, воюют наши страны или нет. Разве это не пиратство? И я не успокоюсь, пока все они не окончат жизнь на виселице.
– «Нет мира за этой чертой…»
Адмирал сверкнул глазами:
– Да, не правда ли, как удобно: сто лиг к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса – и все мирные договора утрачивают силу? И это несмотря на то, что все эти земли указом Папы отданы во владение Испании!
Нати глядела в его жесткое лицо – ледяной блеск таких красивых темных глаз пугал и завораживал. Действительно – Бич пиратов! Хотя натура толкала ее на дальнейшую дискуссию, например, напомнить, что воды и земли в Вест-Индии давно принадлежат не только Испании, благоразумие приказывало держать язык за зубами.
– Так что же насчет меня?
– Вы прибыли из Гаваны пару дней назад – за вами ездили мои доверенные люди. Я не объявлял о вашем прибытии, потому что в тот момент еще был в море.
– А откуда я прибыла в Гавану?
– Из Испании, конечно.
– А зачем? – продолжала допытываться Нати. – Поглядеть Новый Свет? Потому что безумно соскучилась по своему кузену?
– Обе причины представляются мне вполне убедительными, – серьезно согласился Алонсо. – Осталось сообразить, почему с вами не приехала ваша дуэнья.
– Дуэнья?
– Компаньонка. Женщина в возрасте, повсюду сопровождающая девушку из хорошей семьи. Полагаю, на Омори у вас таковой не было?
Нати представила, как за ней повсюду – и в гору, и в порт – таскается Дора… Бедняжка!
– Французы так легкомысленны! – вынес вердикт Алонсо. Его тон подразумевал, что именно из-за отсутствия дуэньи Нати сумела убежать из-под дедушкиного присмотра и связалась с пиратами. – И что же там произошло с вашей предполагаемой дуэньей?
Нати поколебалась между двумя вариантами: она сама столкнула в воду надоедливую старуху, всюду сующую свой любопытный нос, и тем, что, прельстившись ее перезрелыми прелестями, дуэнью похитили индейцы. Предложила:
– Может, она всю дорогу мучалась от астмы, потому что морской климат ей вреден, и по прибытии в Гавану местный доктор велел немедленно возвращаться домой, если она не желает отдать Богу душу? А так как в Гаване я никого не знаю, найти новую дуэнью мне не удалось.
– Отлично, – сосредоточенно кивнул Алонсо. – Так и порешим. Но вам все же следует ею обзавестись. Я посоветуюсь с супругой губернатора… Видимо, вам в скором времени придется познакомиться с ней и со всеми достойными сеньорами. Я же не собираюсь держать свою кузину в тайне и взаперти?
Нати нахмурилась. Обзаведение в скором времени дуэньей ею не предусматривалось – не хватает быть под неусыпным надзором еще одной пары глаз!
– Но как же донна Исабель? Она-то ведь прекрасно знает, что я не приезжала…
– Моя мать далеко, – мягко сказал Алонсо.
О-о-о, и он еще называет ее авантюристкой! Кажется, с несгибаемым кузеном Алонсо у них куда больше общего, чем фамильные глаза! Во всяком случаи, выдумщики и лгуны они оба отменные!
– А я могу гулять по городу?
– Зачем?
– Вы же только что говорили, что не собираетесь держать меня взаперти! Я никогда не была в таком большом городе!
Алонсо оглядел ее, сказал с легким отвращением:
– Но не в этом же тряпье?
Нати провела ладонью по подолу юбки. Засмеялась.
– После… да мне эта одежда кажется просто роскошной! Но раз я пока никому не представлена, вполне могу прогуляться и так!
– Ни в коем случае! Теперь уже я буду приглядывать за вами, кузина, и как следует! Посмотрим, что тут можно сделать.
Это его «посмотрим» ознаменовалось прибытием на следующее утро умелой портнихи, шьющей на самых знатных и богатых женщин города. Если она и удивилась неизвестной девушке в доме адмирала де Аламеда (ни в чем подобном до того он не был замечен), щедрая плата за скорость очень помогла справиться с этим удивлением. Жаль, что сеньорита умудрилась не ответить ни на один вопрос, зато задавала свои и охотно выслушивала все сплетни и новости, какие только способна переносить городская портниха. Так что в конце бесконечных примерок и подгонок они расстались добрыми друзьями – портниха с убеждением, что адмирал нашел себе любезную и веселую подружку, а Нати – со сведениями, где находится тюрьма и на какой день, по слухам, назначена казнь пиратов. Теперь осталось взглянуть на эту самую тюрьму собственными глазами. Да и поглядеть, можно ли как-то добраться до «Красотки».
Нет, она вовсе не собирается вновь пускаться в странствия на корсарском корабле! Хотя это отвечает какой-то – видимо, весьма обширной – части ее души. Ей и вправду следовало родиться парнем, как поговаривал когда-то дедушка Жан Жак… Но сейчас, когда исполнилась ее мечта, когда в лице Алонсо она вновь обрела свою испанскую семью – благодарю покорно, но она остается здесь!