— Ладно. — Слова даются, как никогда, тяжело. — Мы убьем Коха.
Мне показалось, что по комнате пронесся вздох облегчения. Даже какой-то радости. Свирид, тот вообще заулыбался во весь рот, услышав мои слова. Но я, гоня мысли о последствиях своего решения, сразу переключился в деловое русло.
— Что у вас с матчастью? Взрывчатка, оружие? Что с людьми?
Лучше всего у подпольщиков оказалось с оружием, а хуже всего — с людьми. И так немногочисленное подполье постоянно прореживали аресты и обыски, проводимые гестапо по поводу и без, потери в операциях… Зато оружия было в достатке. Кроме того, что, отступая, советская власть оставила подпольщикам многочисленные закладки с оружием, продовольствием и всем, что может пригодиться в борьбе против захватчиков (исключение почему-то составила только радиоаппаратура), люди еще и насобирали и попрятали вдосталь всякого железа, оставшегося валятся на полях боев вокруг города. С взрывчаткой же дела обстояли… никак. Она, по словам Свирида, есть, но ее слишком мало. Впрочем, об этом он уже и так говорил.
— Со взрывчаткой что-нибудь придумаем, — сказал я. — Плохо, что людей дать не можете. А насчет оружия… Давайте сначала на местности посмотрим. Надо осмотреть ту дорогу, выбрать место для засады, а уж потом составим окончательный план.
Сказать «посмотреть на местности» оказалось гораздо проще, чем сделать. До самой дороги мы со Свиридом и Жучковым, оставив остальных, под командованием Шпажкина, на хуторе, добирались почти три дня. Задачу сильно осложняло то, что идти пришлось по степи. Не ехать — именно идти! Мы и так, мне казалось, торчим посреди практически плоской местности, как пожарная каланча в мелком городишке, — открытые всякому, кто соизволит бросить взгляд в нашу сторону. А если бы еще оставляли за собой санный след… Поэтому довольно часто приходилось подолгу лежать в снегу, скрываясь за еле заметными возвышенностями, а то и просто в глубоких сугробах от проезжающих неподалеку саней, машин и проходящих мимо пеших людей. Сказать, что мы замерзли, — ничего не сказать. На ветру, питаясь одним сухпаем, не решаясь разводить костер. Но все же мы дошли. Дошли, доползли…
Искомая дорога оказалась хорошо наезженной грунтовкой, явно появившейся не так давно. С первого взгляда она мне не понравилась. Ни одного леса поблизости. Что там леса — даже мелкой рощицы и той не было! Сплошная степь, кое-где вспучивающаяся небольшими возвышенностями — то ли естественными, то ли выветрившимися от времени или распаханными курганчиками. По понятным причинам к самому аэродрому, как и к Ровно, мы решили не приближаться. В итоге для обследования нам остался небольшой, всего километров пять, отрезок.
«Самоубийство». Первая же мысль, пришедшая в голову после того, как мы осмотрели этот кусок дороги, совсем не вселяла оптимизма. Видимо, эта же мысль отразилась и на моем лице.
— Ничего, товарищ командир. — Слово «товарищ» Авдей произнес с каким-то… наслаждением. Словно в этом слове он заключал всю радость освобождения из плена. — Оно того стоит.
Стоит-то стоит… Не спорю, Кох заслужил то, что присудили ему подпольщики, и убийство гауляйтера будет иметь колоссальное политическое значение и моральный эффект. В конце концов, наши имена, возможно, войдут в историю… Но… умирать-то так не хочется! Только чувствую я, что живыми отсюда уйти будет на грани невозможного. Предположим, покушение удастся, и машина Коха взлетит на воздух. Куда отступать? Нет никаких сомнений, что на звук взрыва тут же со всех сторон слетятся немцы — из Ровно, с аэродрома, с окрестных сел и хуторов. А нам ведь и спрятаться негде! Голая, практически плоская степь. А ведь есть еще и охрана гауляйтера, более девяноста процентов которой взрыв даже не зацепит. Отстреливаться? И сколько это займет времени? Им ведь даже не надо нас уничтожать самим — достаточно только прижать огнем к земле и задержать до подхода подкреплений. А те подойдут минут через десять, максимум — пятнадцать…
«А чего ты хотел? — снова, ехидненько так, отозвался внутренний голос. — Такую птицу завалить — это тебе не полицаев по лесным дорогам ловить! Масштаб не тот».
«Только стоит ли это того, чтобы умирать?» — спросил я самого себя.
«А что стоит того, чтобы умереть за это? Митрофаныч, Лешка Митрофанчик, Михалыч, Трепов… Десятки тех, кого ты знал, отдали уже свои жизни в этой войне. А те ребята, которых ты нашел в свой первый день в этом времени? Да-да, те, у кого ты взял одежду? А миллионы тех, кто еще жив и должен жить? Оля… Она бы струсила?»
«Не струсила бы… И остальные не струсили бы. Вообще, здесь народ не из трусливых попался. Как иначе мы войну выиграли бы?»
— Вот здесь, товарищ командир, думаю, залечь сможем, — прервал мои размышления Жучков.
Я посмотрел в том направлении, куда он указывает. Чуть в стороне, метрах в пятидесяти от дороги, возвышается посреди степи маленький, не больше полуметра высотой, курганчик. Такой не сразу и заметишь. Однако если залечь за ним — кое-какое укрытие он все же предоставит. В крайнем случае, если нас начнут уж слишком интенсивно обстреливать, можно вжаться в землю с его обратной стороны и хоть так укрыться от пуль.
— Давайте-ка сейчас там заляжем. Надо понаблюдать за дорогой.
Наблюдение мы вели весь день и всю ночь. Днем движение было довольно интенсивное. Из города к аэродрому и обратно сновали грузовики. Бензовозы, какие-то технические машины, несколько машин с людьми. Пару раз мимо прострекотали мотоциклы, а один раз, прямо над нашими головами, пролетел самолет. К вечеру движение на дороге стало понемногу стихать и прекратилось только примерно к одиннадцати часам. После этого и до самого рассвета мимо проехал только один мотоцикл. То ли патруль, то ли какой-то посыльный спешит со срочным делом. Хотя первое — вряд ли. Патруль проехал бы мимо не единожды. Видимо, то, что дорога проходит через степь, где сложно укрыться, что вокруг полно немецких частей, несколько расслабило фашистов. Параллельно с наблюдением я обдумывал и план нападения. Заряд поставим на дороге. Благо перед нами не асфальт, а снежный покров вокруг достаточно толстый, чтобы замаскировать следы нашей деятельности. Подрывать, конечно, придется с помощью электродетонатора. Блин, только где его взять… Надо подумать, как самому сделать. Этим я и занялся.
— Уходим! — скомандовал я, когда движение на дороге вновь начало оживать.
Обратный путь мы прошли практически молча. Говорить будем позже, когда окажемся в тепле и я смогу думать о чем-то еще, кроме горячего чая. Блин, хотя бы кипяточка! Как хорошо было летом… Примерно с такой мыслью я, еле передвигая задубевшие ноги, переступил порог хутора Свирида.
— Значит, так, Свирид… — Разговор о деле снова зашел только после того, как мы отогрелись и несколько часов поспали. — Мы возьмемся за это дело. Только мне нужна ваша помощь в подготовке.
— Все, шо скажете! — обрадовался подпольщик.
— Ну, не все… — усмехнулся я. — Людей, как я понял, ты мне все равно не дашь.
— Так нету людей, — развел руками Свирид, — а в остальном…
— Насчет взрывчатки… — перебил его я. — Говоришь, у вас много людей по селам и хуторам?
Свирид кивнул.
— Пусть пошарят по полям-лесам. Во время отступления наши много чего бросили. Мне нужны несколько снарядов, калибром покрупнее. Сможешь организовать?
— Сможем. — Свирид думал недолго. — Сколько снарядов надо?
— Зависит от калибра. Если найдете что-то действительно большое, то штуки три-четыре хватит. — Дождавшись, когда Свирид снова кивнет, я продолжил: — Провод, электродетонаторы, подрывные машинки у вас есть?
— Провод как-нибудь раздобудем, — почесал затылок подпольщик, — а остального нет. А сколько провода-то надо?
— Метров шестьдесят. Лучше — семьдесят, — ответил я. — А если остального нет… Аккумулятор достать сможешь? Автомобильный или с мотоцикла?
Мой собеседник думал долго.
— Попытаться, конечно, можно… — протянул он. — В автомастерских у нас есть свои люди… Попробуем!
— Уж постарайтесь. Без него ничего не получится. И еще, постарайся достать тонкую железную нить. Теперь насчет оружия. Что и сколько сможете выделить? А то у нас ведь всего два автомата и карабины. Если что, то с этим мы долго не продержимся… Пулеметы, автоматы дать сможете?
Здесь пришлось поторговаться. Несмотря на то что Свирид вначале обещал золотые горы, когда зашел предметный разговор, он как-то резко сделался довольно прижимистым. Я, следуя правилу «проси вдвое больше, чем хочешь получить», сразу же затребовал по автомату каждому и пять пулеметов. Боекомплект, соответственно, тоже попросил такой, что, выдели бойцам действительно столько патронов, они были бы нагружены, как лошади. Как показал дальнейший торг — не прогадал. Только через полчаса мы хоть как-то сошлись. Подполье пообещало нам выделить три пулемета, два автомата и хороший, конечно, гораздо меньший, чем я просил, боекомплект к ним и к нашим карабинам.
Следующие дни прошли спокойно. Ожидая, когда подпольщики привезут все, о чем договорились, мы отдыхали, наслаждались неожиданно выпавшей передышкой и просто отогревались. О предстоящем я старался не думать. Даже наоборот, в голову почему-то лезли мысли не о будущем, а о прошлом. Я вспомнил каждый свой шаг в 1941 году, вспомнил всех, кого встретил здесь… Всех, кто за это довольно недолгое время стал мне дорог, и всех, кого так и не успел узнать лучше. Иногда, когда перед моим мысленным взором, вставали те, кто погиб за это время, на меня нападала дикая тоска. Иногда, особенно когда я вспоминал Олю или Колю, тоска перемежалась с радостью от того, что они живы (по крайней мере, я на это надеялся), и беспокойством за них. Но это настроение моментально схлынуло, стоило лишь снова появиться нашему хозяину-подпольщику.
— Ни х… себе! — не сдержался я, когда Свирид сгреб в сторону сено, покрывавшее сани.
На дне саней лежали, словно огромные рыбины, три здоровенные «дуры», на боках которых красовались надписи «Ф-521». Нечто фугасное, если я правильно понял букву «Ф» в маркировке? Прикинул на глаз калибр, используя «виртуальные спичечные коробки», подогнал результат под реально существующие калибры — Свирид притащил три стопятидесятидвухмиллиметровых осколочно-фугасных выстрела. Это сколько ж оно весит?!!
— Ты где это достал? — Мой голос прозвучал каким-то карканьем.
— А шо? — испугался Свирид. — Не то шо-то?
— То… — протянул я. — Только думаю, что такой «дуры» и одной хватило бы…
— А ты все три возьми, — усмехнулся Свирид. — Для верности.
— Для верности… — пробормотал я. — Для верности нас порвет на мелкие тряпочки вместе с Кохом… Хотя…
Хм… От одного такого заряда воронка останется метра четыре-пять. А от трех… Хотя, может, если все это одновременно гахнет, то мало того что нашу цель разметает мелкими кусочками по всей степи, так еще и шок охране Коха будет гарантирован. Может, это даст нам шанс уйти?
— Ладно. А что еще привез?
— Провод, аккумулятор — все, как просили…
Сгрузив, с помощью бойцов и такой-то матери тяжеленные выстрелы в сарай, до самого вечера я мастерил электродетонатор, молясь только, чтоб моя задумка сработала. С лампочками, нитрированной ватой и прочими премудростями я решил не заморачиваться. Слишком тонкая и сложная работа. Я рассудил так: нужны провод, по которому будет идти ток, нечто такое, что сможет под воздействием этого тока раскалиться, и что-то, что быстро и надежно загорится от тепла. Провода Свирид притащил здоровенный моток. Провод явно бэушный. Похоже, подпольщики нашли какую-то линию связи и попросту отрезали от нее нужный мне кусок. В принципе, несмотря на то что я думал о проводе потоньше, это тоже сгодится. Главное — длина, навскидку достаточная, и то, что он двужильный. Элементом накала послужит металлическая нить, которую, как я заказывал, подпольщикам тоже удалось раздобыть. По принципу обычной электрической лампочки соединяем обе жилы провода нитью, пускаем ток — она раскалится, как спираль на той же лампочке. А вот что использовать в качестве воспламеняющегося элемента… Здесь пришлось поломать голову. Мешочек с порохом сделать и поместить туда конструкцию из проводов с нитью? Может, зажать между жилами кабеля спичку? Второй вариант показался мне гораздо надежнее мешочка с порохом. Нить раскалится, подожжет серу на спичке…
Теперь следует проверить всю эту конструкцию. Я же не буду закладывать заряд с самодельным детонатором, не проверив перед этим его работоспособность! В течение следующих полутора часов я шаманил с привезенным Свиридом аккумулятором. Честно скажу, в электротехнике я — полный профан. Настолько полный, что весь мой опыт в этой области ограничивается изготовлением в глубоком детстве самодельных фонариков из большой квадратной батарейки и лампочки, примотанной к одному из ее контактов изолентой. Промучился около получаса. Наконец-то вроде бы что-то готово. Можно приступать к проверке. Соединив один из контактов с жилой кабеля, я приложил второй контакт к другой жиле… Ничего.
— Да чтоб тебя… — зло выкрикнул я. Весь мой план летит к чертям собачьим!
…Зашипев, спичка вспыхнула. Меня охватило такое облегчение, что словами передать это сложно. Работает! Просто с задержкой в три-четыре секунды. Может, аккумулятор севший? Или слабый? Хотя с подрывной машинкой ведь электродетонатор тоже не сразу срабатывает. Значит, надо будет рассчитывать время так, чтобы моя конструкция сработала в тот момент, когда машина будет над зарядом. То есть просто соединять контакты за несколько секунд до этого момента. Теперь остается только собрать все окончательно.
Взрыватели на снарядах я проверил еще перед тем, как начали сгружать выстрелы. Слава богу, они не были на взводе. Вроде бы… Будем надеяться, все же на взвод взрыватели не поставлены… Несмотря на такой ход мыслей, я пережил несколько неприятных секунд, выкручивая взрыватель. Но все прошло благополучно. Даже несмотря на трясущиеся руки, вскоре передо мной лежал полностью разобранный на три части и распотрошенный взрыватель. Предохранительные шарики, пружинки, ударник, капсюли… Честно скажу, обратно собрать весь этот ворох мелких деталей я не смог бы, даже если бы очень захотел. Вернее, может быть, и собрал бы, но сильно сомневаюсь, что сделал бы это правильно. Впрочем, этого и не требовалось. Мне нужно только вставить в него контакты со спичкой так, чтобы огонь достал до гексогена в детонаторе. Поэтому верхнюю часть взрывателя я попросту выбросил, в среднюю часть, предварительно выковыряв и выбросив все внутренности, вставил провод. Все ненужные отверстия — верхнее и то, где был поворотный ключ, — я залил смолой для герметичности. А то спичка ведь влаги не любит… И завершил свою работу тем, что засыпал стаканчик средней части, в котором торчала спичка, порохом из винтовочного патрона, вкрутил заряд детонатора. Готово!
В ожидании сигнала мы перебрались на хутор, поближе к месту операции. Хозяин хутора был связан с подпольем и лишних вопросов не задавал. Он вообще предпочитал поменьше, насколько возможно в таких условиях, попадаться нам на глаза. Мы же в свою очередь тоже не особо интересовались им. В доме тепло, кое-как кормят — и на том спасибо.
В преддверии покушения на Коха подполье в Ровно замерло. Единственное, в чем заключалась их работа в эти дни, — следить. У того, что Кох окружил себя настолько сильной охраной, нашелся и один, весомый для нас, плюс. Выезду такого количества людей и техники неизбежно должна предшествовать соответствующая подготовка. Часть, занимающаяся сопровождением гауляйтера, хорошо известна подпольщикам, и сигналом к тому, что нам можно приступать к работе, станет суета в этой части. Главное, о чем я беспокоился, — это то, что немцы перед отъездом Коха могут перекрыть все выезды из города. Но этот случай мы тоже предусмотрели — специальный человек постоянно дежурил за пределами Ровно, и в случае, если невозможно будет выехать из города, ему должны были подать сигнал.