– Ну все, все! Теперь все в порядке!
Она задыхалась словами, слезами, пытаясь что-то объяснить. И наконец слова прорвались из нее, как вода из прорвавшейся плотины:
– Это ужасно! Ужасно! Мне ее так жалко!
– Кого? – не понял Артем. – Люду, что ли?
– Да-а! – рыдала Тина. – Ты можешь предста-авить такую жи?и?знь?! Годы!! Годы ненави-идеть, завидовать! Тонуть в этом!! Это же не жизнь! Жить с эти-им кажды-ый день, засыпать, просыпаться, дочку расти-ить, сексо-ом заниматься, есть, пить и все вре-емя нена-авидеть!! Она же Лешку чуть не уби-ила, а мо-ожет и убила совсем, и меня! – Она с трудом, рыдая, выговаривала слова. – Всех нас в это втяну-ула! Своей ненавистью чу-уть не заразила! И?идиотка!
– Все, Тиночка, не думай о ней сейчас!
Тина кивнула, соглашаясь, стукнула его головой в подбородок и не заметила этого.
Рыдания постепенно пошли на убыль. Она громко всхлипывала, вздыхала и вдруг неожиданно спросила:
– У?у тебя ро-одители есть?
– Что? – удивился Артем. – А?а, да, конечно, есть.
– Жи-ивы?
– Слава богу! Бабушек и дедушек нет, все умерли, к сожалению, а отец с мамой живут в Ильинском. У нас там дом, еще дед строил. Там у них хорошо – участок большой, сосны, малина, смородина, всякие петрушки-укропы, мама сажает. Вот мы с тобой завтра к ним и поедем.
– За-автра? Ты что, хочешь меня-я с родителями познакоми-ить? – все еще всхлипывая, спросила Тина.
– Ну, рано или поздно, знакомиться все равно придется. А завтра пятница, выспимся и поедем, на три дня. Я отгулы возьму, попаримся в баньке, подышим воздухом. Красота!
– А почему твои родители за городом живут?
– Мама себя в Москве плохо чувствовала, как только отец вышел на пенсию, они на дачу перебрались. Дом просторный, два этажа, каменный, коммуникации все подведены, воздух просто лечебный. Маме там сразу лучше стало. Им там нравится.
– А кто-о они у тебя, ну, по профессии?
– Врачи. Отец хирург, кстати, был довольно известным, в Склифосовского работал, а мама педиатр.
– А тебя отпустят с рабо-оты?
– Отпустят! – пообещал Артем. – Ну что, успокоилась?
– По-очти.
Девушка повздыхала, повсхлипывала, помолчала и сказала детским, обиженным тоном:
– Я тебя люблю!
– Я знаю, – ответил Беркутов, целуя ее в висок и в лоб.
– Откуда? – обиделась Тина.
– Потому что я тоже тебя люблю! – ответил Артем, прижал к себе покрепче, поцеловал еще раз в висок и приказал: – Спи!
Она всхлипнула еще несколько раз, вздохнула и затихла у него на плече. Почти уснув, девушка неожиданно невнятно спросила:
– А гамак у вас там есть?
– Есть, – усмехнулся Артем.
– Хорошо, – прошептала она и уснула.
Понятное дело, утром они никуда не уехали. Артем ушел рано на работу, и закрутилось – протоколы, допросы, экспертиза и так далее.
На дачу собрались только поздно вечером, и не одни, а большой дружной компанией.
Тина проспала весь день.
Она не слышала, как уходил Артем на работу, как несколько раз трезвонил телефон, как по очереди приезжали проверить, все ли в порядке, сначала сам Беркутов, потом Ритка, а за ней Григорий. Она спала, когда уже поздним вечером вернулся Артем, а за ним подтянулась вся команда – Гриша, Рита с Денисом, Лидуся и Леша Скрябин. У Горбунка сегодня выпало дежурство, и он ныл и стенал по телефону, что остался в одиночестве.
Она не слышала, как все спорили, ехать сегодня или завтра утром.
Ритка шумела, возмущаясь:
– Что тут ехать до Ильинского, я вас умоляю! К тому же я шашлыка целое ведро замариновала!
Все прения прекратил Артем.
– Мы едем сейчас! – объявил он. – Я обещал Тине, да и мои уже ждут, я позвонил днем и предупредил, что приедем. Отец сразу баню затеял!
– Ура! – прокричал Денис.
– Тише! – прошипели на него все взрослые разом.
Организм Тины странным, непостижимым образом восстанавливал себя сам, без лекарств и препаратов, просто полностью и напрочь выключив ее из действительности.
Рита собрала вещи подруги для дачи и привезла с собой. Артем закутал так и не проснувшуюся Тину в плед и отнес в машину. Он не сел за руль, а, уложив девушку себе на колени, держал всю дорогу. И вот таким образом, со спящей Тиной на руках, он и приехал на дачу.
Дом встречал их радостно. Везде горел свет, пахло хвоей и дымком от мангала, в котором Константин Иванович, отец Артема, уже подготавливал угли.
– Что это ты несешь, сынок? – спросила Вера Николаевна, когда Беркутов вышел из машины, неся на руках еще не проснувшуюся девушку.
Артем перегнулся через Тину и чмокнул мать.
– Это, мама, самая большая ценность нашей семьи!
– И какая в нашей семье самая большая ценность? – спросил отец, приобняв и похлопав Артема по плечу.
– Это моя будущая жена, а следовательно, ваша невестка!
– Действительно, – рассмеялась Вера Николаевна, – это очень большая ценность, тем более мы ее так долго ждали!
Проснувшись, Тина не могла сообразить, где она находится – комната была незнакомой, кровать, в которой она лежала, тоже.
«Не будем полагаться на случай – пойдем простым, логическим путем!» – подбодрила себя девушка цитатой из фильма.
Тина сладко, с удовольствием потянулась – она выспалась и чувствовала себя замечательно. Скинув плед, которым была кем-то заботливо укрыта, она встала с постели.
Из комнаты вышла в коридор, в конце которого обнаружилась лестница, ведущая на первый этаж дома.
– Значит, это дом! – констатировала Тина свое очевидное открытие, уже догадываясь, где все-таки оказалась.
Она спустилась по лестнице и попала в большую прихожую. Несколько дверей, ведущих, видимо, в комнаты, были закрыты, и Тина прошла через прихожую на веранду, тянущуюся вдоль всего фасада дома.
Откуда-то сбоку доносились голоса, и девушка направилась в ту сторону, ориентируясь на звук.
Было очень темно и, если бы не свет, светивший из окна, и лампочка над входом, то тьма стояла бы кромешная. Тина завернула за угол дома и увидела открытую, ярко освещенную террасу под крышей, где за большим деревянным столом собралась компания.
Воздух был наполнен запахами хвои, сосновой смолой, немного дымом прелых листьев. Тина остановилась, сделала несколько глубоких вдохов, с удовольствием втягивая в себя сладкий воздух.
Она посмотрела на людей, сидящих за столом, и на какое-то мгновение на нее снизошло такое спокойствие, радость простого бытия и чувство полного, какого-то правильного счастья, что из глаз непроизвольно потекли слезы восторга.
Момент прошел, оставляя легкую грусть в душе своей мимолетностью. Тина вытерла слезы, улыбнулась и пошла к людям.
– Тина-а!! – нестройным хором приветствовали ее.
Артем как-то сразу оказался рядом, быстро поцеловал и обнял, прижав к себе.
– Ну, ты как? – спросил он, внимательно разглядывая девушку.
– Замечательно! Только очень голодная! – отрапортовала она и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку.
– Сейчас мы это исправим! Мама, отец, знакомьтесь – это наша Тина!
Родители Артема, не чувствуя никакой неловкости, как будто делали это сотни раз, по очереди обняли и расцеловали ее, представились, спросили про самочувствие.
– И я хочу! – прокричал Денис, протискиваясь к Тине. Растолкав взрослых, обнял ее двумя руками. – Так уж и быть, дай я тебя поцелую!
– Ну, поцелуй! – смеялась она.
После шумных приветствий, объятий, поцелуев, вопросов о самочувствии, восклицаний по поводу продолжительности сна Тины все наконец успокоились и расселись по местам. Они ели вкуснейший шашлык, немного выпивали, смеялись, рассказывали анекдоты и забавные случаи из жизни. Леша Скрябин с удовольствием и большим артистизмом живописал различные казусы, в которые попадал с постоянной регулярностью Горбунок, вызывая взрывы дружного хохота.
И вдруг в разгар этого веселья Денис задал вопрос:
– А как вы все оказались у Тины дома в самый нужный момент?
Все посмотрели на Артема, по общему умолчанию признавая в нем самого главного.
– Ну что ж, теперь все в сборе, можно и рассказать о ходе следствия.
– Ты знал, что это Людка? – не утерпела Ритка.
– Не сразу, но после второго покушения был уже уверен процентов на девяносто.
– А действительно, почему вы все там оказались и «Скорая» эта? – спросила Тина.
– За тобой велось наблюдение. С того момента, как вы с Сергеем вернулись с переговоров и до того, как он отвез тебя домой. Никто и предположить не мог, что ты поздно вечером, одна, помчишься к Рите, все думали, что ты девочка разумная и понимаешь, что это опасно! – попенял он в явной, но мягкой форме.
– Простите, каюсь! Так получилось! – прижав руку к сердцу, извинилась девушка.
– Я бы без нее померла, мне было так плохо! – заступилась за подругу Ритка.
– Слава богу, все обошлось! – резюмировал Беркутов и усмехнулся: – Кстати, ты сорвала аплодисменты всей оперативной группы, когда затолкала огромный букет в маленькую урну! Мы тобой гордимся.
– Постойте, какой букет? – спросила Ритка, посмотрев на Тину.
– Который ей преподнес господин Ревин, – пояснил Артем и пожаловался: – Я из-за него потерял лет десять жизни, не иначе. Когда он появился так неожиданно в кафе, меня пот прошиб от страха: а вдруг я ошибся и это Ревин «стрелок»!
– Я тоже струхнул! – признался Гришка. – Уж больно в неподходящий момент он объявился! Да еще этот Славик! Все одно к одному, извини, Денис!
– Да! – согласился Артем. – Славика принесло уж совсем некстати! Пришлось срочно выяснять, кто он и вообще откуда взялся!
– А что у нас с «блудным отцом»? – спросила Тина у Риты.
– Расстались навеки! А ты все проспала!
– Ну, теперь-то я проснулась. Рассказывай! – потребовала подруга.
– Мы посовещались с Дениской и подумали, а вдруг Славик действительно изменился и на самом деле хочет наверстать упущенные годы общения с сыном. Вот мы и устроили ему проверку. Пригласили его на переговоры, и я предложила ему забрать Дениса к себе на год-два, узнать друг друга получше, да и вообще раз он так хочет быть его отцом, пусть будет. Ты бы видела этот цирк! Я ему – вот документы, как раз успеешь оформить сына в новую школу, поставить на учет в поликлинике, вещи я соберу и перешлю с оказией, Денис согласен поехать с тобой. А он мне: я не могу так сразу, лучше я приезжать в гости буду. Я говорю, нет, извини, в гости не получится, видеть тебя на своей территории я не хочу. Попробуешь тайно приезжать и с сыном встречаться, я тебя по судам затаскаю, будешь выплачивать алименты за всю его жизнь. Есть только один вариант: пусть поживет у тебя год, а там посмотрим, и, кстати, содержать его будешь ты сам. Он начал что-то мямлить, что сейчас не может, когда-нибудь потом, а Денис ему говорит: нет, папа, давай прямо сейчас. Вот тогда Славик и сказал, что такого тесного общения не предполагал, и вспомнил свою любимую формулировку про ответственность, которую не может на себя взять. Ну, Денис ему и говорит: тогда не надо никакого общения и больше к нам не приезжай, и добавил, что дети после десяти лет имеют право выбирать, с кем из родителей им жить.
– С кем поведешься, понабрался у матери! – рассмеялась Тина и, тут же став серьезной, спросила Дениса: – Солнышко, для тебя это очень неприятно – ну, отец все-таки.
– Да нет, было бы, конечно, клево, если бы он оказался таким, как дядя Артем или дядя Гриша. Я позвонил бабушкам с дедом, и бабуля мне сказала, что иметь двух таких матерей, двух бабушек и замечательного деда – это счастье. Пожалуй, будет перебор, если еще и хороший отец. – И Денис звонко рассмеялся. – Потом вы с Ритой заменили мне и отца и мать. А еще ты, Тина, за дядю Артема сейчас выйдешь, будет в нашей семье мужское воспитание!
– Ладно, ты не резвись особенно, мы про Славика вообще ничего не знаем, – слегка покраснев, ушла от темы Тина.
– Кстати! – деловым тоном отдала распоряжение Ритка. – Что вы там узнали про Славика? И зачем с тобой встречался Юрик?
– Я так предполагаю, что господин Ревин предложил Валентине Игоревне руку и сердце, – сказал Артем, посмотрев на Тину.
– Да, – подтвердила она, сморщив нос от неприятных воспоминаний. – Как выясняется. – И добавила: – Ответ вы видели!
– Про Славика потом, ладно, Ритуль? Ничего криминального, – поспешил успокоить ее Беркутов, видя, что Ритка напряглась. – Живет в Воронеже, несколько раз пытался заниматься бизнесом, все неудачно. Последнее его предприятие разорилось, и он задолжал некую сумму. Был женат, в разводе, имеет дочь. Тебе потом Гришка все подробно расскажет, он этим занимался. Продолжим. Вчера наблюдение за тобой сняли по двум причинам: первое – твои ключи я передал ребятам и они установили в квартире микрофоны, так было надо, не обижайся, и второе – наблюдение велось за Людмилой. Кстати, скажите мне, девочки, насколько хорошо вы ее знали, когда жили в одном городе?
– Выясняется, что вообще не знали! – ответила раздосадованная Ритка.
– Вы бывали у нее дома, знали что-то о ее родителях?
– Нет, – ответила Тина. – Люда – моя сокурсница, но мы особо не дружили, скорее были хорошими знакомыми. Потом она родила Альку, и мы стали часто встречаться в детской поликлинике и на игровой площадке.
– А ваша Люда из очень интересной семьи. Ее отец был первым секретарем райкома партии, что-то типа губернатора по нынешним меркам. В перестроечное время его сняли с должности и отдали под суд. Жена сразу с ним разошлась и поменяла фамилию на девичью. Их всего лишили – квартиры, дачи, машины, и им пришлось жить в двухкомнатной квартире с родителями мамы, которая понятия не имела, что такое работать и как это делается. В принципе, они бедствовали, кормились на пенсию бабушки с дедушкой. Поэтому Люда так быстро выскочила замуж, переложив заботу о себе на мужа. Но он не мог обеспечить ей тот уровень жизни, к которому Людочка привыкла, а тут и дочка родилась. Она и так всех обвиняла в своих бедах, ну а тут уж возненавидела весь свет, будучи уверенной, что все, с кем она общается, ее недостойны. Когда Тина приехала в город навестить родителей и случайно встретилась с Людой, то та поняла, что ей выпал шанс попасть в Москву и начать другую жизнь. Но главное, что она была абсолютно уверена, что вы должны, прямо-таки обязаны ей все время помогать, заботиться о ней. Просто она жила, считая, что окружающие обязаны о ней заботиться и вообще по жизни что-то ей должны.
– А как ты догадался, что это она? – спросила Ритка.
– Когда мы проводили первое совещание по делу, какая-то деталь, что-то прозвучавшее вскользь не давало мне покоя. Но события стремительно накладывались одно на другое, отвлекая меня от этого. Но потом, у себя в кабинете, я детально вспомнил все, что говорилось на совещании, и понял, что меня зацепило. У всех, кто хоть как-то, даже с натяжкой, попадал в возможные подозреваемые, имелось достойное алиби. У всех, кроме Людмилы, – никто точно не мог сказать, видел ли ее во время совершения преступлений или нет. Тогда я привлек к делу Горбунка. Когда нужно, он копает, как буровая, до нижних слоев, но находит информацию. И он накопал! Нашелся свидетель, который точно видел, как Люда уходила за полчаса до обеденного перерыва и шла в другую сторону от столовой. Вторая свидетельница – раздатчица из столовой, женщина с Людмилой постоянно ругалась и знает ее очень хорошо, – она уверенно утверждает, что в этот день Люды не было. Я послал запрос в ваш город нашим коллегам. Ответ получил на следующее утро после второго покушения. А когда прочитал, что Людмила к тому же является мастером спорта по стрельбе из пистолета, то понял, что не ошибся. Выстрелить три раза почти в упор, но так, чтобы все ранения были очень легкие, по касательной, это надо быть виртуозом! Значит, получается, что Потапов нужен был стрелявшему живым и здоровым. А здоровым и невредимым он нужен был Ревину, пока тот его не обобрал до нитки, и, возможно, женщине, рассчитывающей прибрать его к рукам. Версия о киллере не вписывалась ну никак: киллера нанимают убивать, а не пугать, дорогое это удовольствие. По той же причине была откинута и версия о госчиновнике. Таких нерадивых киллеров, чтобы обознался, вообще нет, а еще и дважды! Тем более для того, чтобы пугать, достаточно было устроить показательный взрыв пустой машины. Финансовые проблемы самого Потапова тоже отсеялись: проверив все, мы поняли, что это не то направление – ни на их фирму, ни на него лично не было никаких наездов. Кроме делишек Ревина, разумеется, но это, как говорится, «дело семейное», то есть его и компаньонов.