На экране Рейнис как раз оторвал руки от клавиш и медленно повернулся к зрителям.
- Микки? – взгляд начальника стал еще более острым. – Микки… Что бы это могло значить? – он повернулся ко мне, я затравленно опустил голову и пожал плечами. – Откуда у тебя запись?
Врать про интернет смысла не имело, поэтому честно сказал, что привезли латвийские друзья.
- Поделишься?
- Не могу, - испугался я, - это частное видео.
- Да понятно, - вздохнул начальник, - Рейнис, похоже, влюбился. Микки? Интересно, от какого имени образовано? Эта Микки возникла совсем недавно, наверное, на записи в Лондоне познакомились, - продолжал строить он предположения. – Ладно, узнаем чуть позже. Я хотел тебя поблагодарить.
- За что? – совсем растерялся я.
- За Сондру. Она объявилась сегодня, и мы выяснили отношения.
Ну Санта, партизанка!
- Да? – нейтрально протянул я, гадая, есть ли у меня еще невеста. - Может быть, чаю?
Владимир Юрьевич задумчиво посмотрел на меня и неожиданно согласился. Я с облегчением захлопнул крышку ноутбука и проводил его на кухню. Впрочем, с чаем мы закончили, можно сказать, и не начав. Я просто вскипятил чайник, а у шефа, оказывается, с собой было. Полулитровая бутылка беленькой появилась на столе как бы случайно, я хоть и опечалился, но достал из недр холодильника какой-никакой еды и, поставив на стол рюмки, приготовился слушать.
Сначала мы еще немного построили предположения по поводу «таинственной незнакомки», благодаря чему я подробно изучил биографию Рея и узнал, порадовавшись в душе, насколько он скрытен и не любит бывать на виду. Интервью он дает только по поводу творчества, тщательно оберегая не только свою личную жизнь, но и покой родных, про которых можно с уверенностью сказать только одно: они есть. Родители и сестра.
По мере опустошения бутылки, начальник становился все откровеннее и вскоре переключился с Рейниса целиком и полностью на Санту, то есть в его понимании Сондру.
- Понимаешь, - он наклонился ко мне, размахивая вилкой с наколотым на нее огурцом, - я впервые полюбил по-настоящему. Сколько было баб, а тут, чувствую, зацепило! Ну, сорвался я на тех педиков, был не прав. Хотя и терпеть их ненавижу. Я подумал, что она именно на драку так среагировала, а оно видишь как вышло, – он помолчал, махнув стопку. – Брат у нее из этих. Я, говорит, люблю его и разрываться между вами не намерена и не хочу, чтобы ты на него смотрел как на шваль, потому что он самый замечательный брат в мире.
Шеф сел, подперев рукой щеку и глубоко о чем-то задумался.
- Ты говорит, должен развивать в себе толерантность, - без запинки выговорил он. – Угу, интересно как? Вот познакомила бы она меня с ее братом, тогда… - он замолчал и опять задумался, - нет, ну его нафиг знакомиться, не хочу. Вдруг опять чего не так? Вдруг я ему не понравлюсь… Хотя хуже будет, если вдруг понравлюсь.
В принципе, подводя итоги разглагольствованиям, было понятно, что Владимир Юрьевич просто боится. Ему страшно некомфортно от того, что девушка, в которую он влюбился и даже готов связать жизнь, поставила условия, а он не уверен, сможет ли их выполнить.
- Не думаю, что все окажется так плохо, - дипломатично сказал я.
- Я не вынесу, если он окажется манерной фифой, - заключил он. – Только вот выхода нету, да? Надо бы как-то потренироваться, что ли, выносить их общество.
Я поперхнулся водкой. Эк его разобрало!
- Михаил! Я все придумал! Мы идем в гей-клуб!
- Нет! – испугался я такой перспективы. - Ни за что!
Зная ревнивый характер Рея, пойти искать себе приключений на голову и другие части тела в компании постороннего мужика? Увольте! Я слишком дорожу нашими отношениями.
- Ты гомофоб? – обвиняющим тоном спросил начальник.
- Дело не в этом, - хмуро ответил я. – Я, например, понятия не имею, где такие заведения находятся, и совсем не уверен, что эта авантюра имеет смысл.
- Смысл? – переспросил начальник и задумчиво уставился в стену.
Я вздохнул и принялся раскладывать кресло, отпускать его в таком состоянии было опасно.
Глава 17
Владимиру Юрьевичу креслице было явно маловато, ноги изрядно свисали, да и при его плечах спать на таком ложе было отнюдь не удобно, одеяло еще съехало, обнажая мускулистые ноги. Ладно, оставим совесть в покое, отпускать его вчера навстречу приключениям было чревато. Я потряс начальника за плечо.
- Владимир Юрьевич, вставайте.
- А? Что? – вскинулся он, недоуменно щурясь со сна, явно не понимая, где и зачем находится.
- Вы же еще с кем-то хотели перед работой встречаться, - напомнил я причину ранней побудки.
В глазах шефа забрезжило понимание и подобие смущения.
- А-а, - протянул он, шаря взглядом по кухне и не находя нужного.
- Одежду повесил на плечики, ванная слева по коридору, вторая дверь. Одноразовый станок возьмите на полочке из упаковки, - кажется, я что-то еще забыл. Может, халат предложить? Только несколько поздно, его трусами в серую и белую полоску я уже налюбовался, как и тем, что рельефно проступало под эластичной тканью.
- Халат и полотенце сейчас принесу, - пожалел я медленно краснеющего мужчину, с чего бы только? Я ни на минуту не сомневался, что это отнюдь не реакция на мою персону, у кого утренних стояков не бывает-то?
Пока начальник приводил себя в порядок и приходил в себя, изобразил завтрак. Дальше бутербродов фантазия не пошла, их и испортить сложнее. Кинул в две чашки по ложке растворимого кофе и сел дожидаться, когда же шеф соизволит присоединиться.
- Вы кофе с молоком будете или так? – поинтересовался я, собираясь залить коричневый порошок кипятком, когда шеф появился на кухне уже в брюках и рубашке.
Он задумчиво посмотрел на меня, замершего с чайником в руках, глянул в чашки и сказал, что ему без разницы, с чем пить эту бурду.
- Михаил, зачем меня было ночевать оставлять? – поинтересовался начальник, когда почти дожевал первый бутерброд. – Можно было на такси посадить, и я бы добрался без проблем до дома.
- Я был не уверен, что вы доберетесь до дома без проблем, - ответил я, прихлебывая сладкий кофе. – Особенно если учесть вашу гениальную идею о посещении гей-клуба.
Владимир Юрьевич поперхнулся и долго кашлял. Странно, неужели не помнит? Выпили мы с ним не так много.
- Гей-клуба? Зачем? – сипло проговорил он.
- У вашей девушки брат гей, - пояснил я, - вы решили начать привыкать к обществу, пригласили меня за компанию. Вот я и не рискнул вас из дома выпустить. Мне кажется, что идти в такое место надо все же на трезвую голову.
- Спасибо, - с чувством произнес он, незаметно вздыхая с облегчением, складка на лбу разгладилась, и я понял, что ночь на пыточном кресле мне простили. – Миша, я прошу прощения за представление, просто не рассчитал дозу спиртного. В трех местах вчера пришлось, - он смущенно улыбнулся.
Тогда понятно; заверив шефа, что все хорошо, здорово и просто отлично, выпроводил его на работу, или куда он там собирался, предварительно скопировав нужную для работы инфу с пресловутой флешки.
- Можешь сегодня дома остаться, я договорюсь с кадрами, - предложил он, но я отказался, дома тоскливо, даже если работать, и пошел собираться тоже.
Несколько дней прошли без эксцессов, в штатном режиме. Работа – занятия – дом. Я все никак не мог переговорить с начальником о своем увольнении, было как-то неловко, что ли.
В пятницу вечером меня вызвали к начальнику, как правило, это означало головомойку. Шел, лихорадочно соображая, где накосячил, под откровенно довольные взгляды коллег, удивительно, как некоторые умеют радоваться чужим неудачам, которые возносят их в собственных глазах на недосягаемую высоту.
- Михаил, - начальник встал при моем появлении, - наверное, вы уже в курсе потрясающего события: в Москву приезжает с концертом наша любимая группа!
Оба-на! Я вытаращился на шефа в немом изумлении. Это как называется? Почему я ничего не знаю? Партизаны! Санта, ну я тебе устрою, каждый день со мной в скайпе трепаться, обсуждать все, что угодно, кроме того, что интересует меня больше всего.
- Я понимаю ваше потрясение, сам в таком же второй день нахожусь, - расплылся в довольной улыбке Владимир Юрьевич. – Я приглашаю вас на концерт, который состоится сегодня в новом клубе «Облако».
Я замотал головой, слов не было! Что мне теперь делать? Идиотское положение.
- Нет, нет и нет, отказ не принимается! – заявил начальник. – Я знаю, что вы такой же поклонник их творчества, как и я, к тому же только благодаря вам мы с Сондрой помирились. Она, конечно, еще не до конца меня простила, но скорее всего ждать недолго. Так что сегодня вечером. Я заеду!
Понятно, чтобы не сбежал. Я вздохнул: кто еще может попадать в такие ситуации?
Смутная надежда, что это чей-то глупый розыгрыш, теплилась в моей душе ровно до того момента, как я стал поочередно набирать номера Санты и Рея. Рейнис был вне зоны доступа, а вот любимая невеста после третьего звонка и грозной смски соизволила взять трубку.
- Дорогая, ты ничего не хочешь мне сказать? – прорычал я вместо приветствия в трубку.
- Ми-иша? – удивленно откликнулась девушка. - Что случилось?
- Это я должен спрашивать, что случилось и почему я узнаю о том, что вы собираетесь в Москву, от твоего Воф-фы?!
- Как от Воф-фы? Я ничего не говорила, это же сюрприз!
Язык очень сильно чесался сказать, что я думаю о подобного рода неожиданностях.
- Он за мной заедет и, заметь, отказаться возможности мне не дал, - ядовито сказал я в трубку, запоздало сообразив, что надо было соврать что-нибудь про невесту.
- Ой, - пискнула Санта в трубку.
Вот тебе и «ой»!
- Ми-иша, мне, наверное, лучше у тебя не появляться до его приезда, я тогда с братом в клуб поеду.
Одобрив разумное решение, поинтересовался: а меня, собственно, кто-нибудь собирался приглашать на концерт, или я так, мимо проходил?
- Ну что ты такое говоришь! – возмутилась девушка. - Я должна была за тобой заехать и привезти в клуб заранее, чтобы вы немного пообщались.
Пообщались, я не сдержал смешка от того, насколько деликатно Санта выразилась. Ежу понятно, как бы мы пообщались.
Договорившись встретиться в клубе и на всякий случай предупредив, чтобы впредь таких сюрпризов не было, я сбросил вызов и нырнул в метро.
Новый клуб был по габаритам поменьше тех, в которые мы ходили с Инитой. Интерьер неплохой, понравилось то, что по периметру зала проходил своего рода балкончик, где располагались отделенные невысокими перегородками ВИП-места. Это чем-то напоминало ложи в театре, в одной такой мы и расположились. Я огляделся. Внизу танцпол, попасть куда можно было, только пройдя по коридору, находившемуся за спинами зрителей и отделенному от нас дверным полотном.
- Располагайся, - начальник кивнул на удобный диванчик.
Я сел и уставился на сцену, отсюда она была как на ладони. Наша «ложа» была крайней справа по отношению к сцене, очень близко. Я приготовился скоро увидеть Рейниса. Еще бы придумать, как слинять от начальника, который не вовремя решил развлечь меня разговорами.
- Миша, все в порядке? – спросил он, заметив мою рассеянность.
- Д-да, - с запинкой ответил я, косясь на сцену, где любимый в узких светлых брюках и майке с ярким рисунком зажигал толпу. Черт, я так соскучился...
Рейнис общался с народом по-английски и в целом был очень мил. Многие песни я знал почти наизусть и непременно бы подпевал, будь у меня хоть толика музыкального слуха и голоса.
Владимир Юрьевич комментировал каждую, сообщая, из какого альбома, какого года и где исполнялась впервые, а также сколько недель продержалась в чартах. Кажется, сегодня исполнялись только самые популярные композиции.
После третьей или четвертой песни Рей стал заметно нервничать, а потом вовсе ушел за рояль. Не в смысле стал играть на нем, а встал за ним, чуть отодвинув корзины с цветами, которые стояли для украшения.
Мы с начальником переглянулись. Странно. Очень странно. Потом Рейнис достал что-то из кармана, положил перед собой и продолжал петь.
- Слова забыл? – растеряно предположил шеф, я пожал плечами и достал свой телефон, который ожил и завибрировал в кармане, сообщая, что пришла смска.
«Ты здесь, в зале?», - прочел я на экране. Ненормальный! Как есть ненормальный, строчить сообщения, стоя на сцене. Улыбка сама собой наползла на губы и отбил: «Да». Десять секунд спустя пришло ответное: «Немедленно иди в гримерку, тебя встретят». Улыбаться резко расхотелось, неужели что-то случилось.
Рей по сцене прошел к кулисам и с кем-то переговорил.
- Что вообще происходит? – недоумевал начальник. – Миша, тебе нехорошо?
Видимо, физиономия у меня была достаточно перекошенная, и начальник решил, что у меня проблемы со здоровьем. Отказываться от предложенной соломинки смысла не было, и я, сославшись на рези в животе тихо слинял. В коридоре уже стояла Санта, одетая как на северный полюс: в шапочке, в темных очках и с поднятым воротником. Все с тобой ясно, подруга, Воф-фу своего боишься.
- Слушай, я вообще не поняла, что произошло, - Санта нервно ходила по гримёрке, - чего Рейнис так завелся?
- Я откуда знаю? - пожал плечами. - Прислал смску прямо со сцены и велел идти за кулисы.
- Откуда он узнал, что ты в зале? – остановилась напротив меня девушка. – Я не говорила, он был очень занят, и я подумала, что какая разница - ждать здесь или там смотреть выступление.
Мы поболтали еще немного, я сидел на диване, заваленном барахлом, Санта возле столика с зеркалом, другой мебели в помещении без окон не было, только штанга для одежды, где висели несколько сценических костюмов Рея.
- А все гримерки такие? – чтобы не молчать, спросил я.
- Да, такие или примерно такие. Разница маленькая. Окна еще бывают, - рассеянно ответила девушка.
- Санта, иди погуляй! Нам надо решить проблему, – ворвался в комнатку тот, кого мы ждали, и остановился передо мной.
- Ре-ейнис! – воскликнула та пораженно.
- Оставь нас, - раздельно и чуть ли не по слогам выговорил он, а я мог оценить масштабы «проблемы», которую предстояло «решить».
Санта недовольно вышла, хлопнув дверью, а я сидел, закрыв лицо руками, и ржал, не имея сил сдержаться.
- Что ты смеешься, - Рей схватил меня за плечи и довольно сильно тряхнул, - смешно ему, я там как дурак за роялем прячусь, а ему смешно! – к концу тирады он уже улыбался. – Я почувствовал, что ты там, представляешь? Давай, помогай, у нас мало времени.
Я как под гипнозом потянулся к его выпирающей ширинке. Теплый, до предела возбужденный орган сам скользнул мне в руку, намекая, что хочет любви и ласки. Я приспустил белые плавки Рея, на которых красовалось заметное влажное пятно, и открыл доступ к мошонке. Я любил ласкать его яйца во время минета.
- Да-а, Ми-иша, возьми его в рот, - простонал Рейнис, провоцирующе толкаясь навстречу, захотелось поозорничать, и я, лизнув головку, отстранился и провел кончиком языка по губам.
- Ми-иша, - низким, почти рычащим голосом предостерегающе сказал он.
Ну ладно, ладно, понял, что сейчас не до шуток, но напоследок вызывающе посмотрел в его прозрачно-серые глаза и снова облизнулся. Головка привычно скользнула между губами, я сделал несколько посасывающих движений, прежде чем пропустить ее дальше, почти в самую глотку. Медленно выпустил член изо рта, снова прошелся языком, как бы исследуя все впадинки и выпуклости. Рей застонал, не выдержал пытки, схватил сзади за волосы, принуждая заглотить сильнее, и сделал движение бедрами навстречу. Черт! Это было больно, это было жутко возбуждающе: я не мог оторвать взгляд от его глаз, я тонул в них, не замечая, что из моих катятся слезы, что дышать тяжело и получается через раз. Он трахал меня в рот. Жестко. Но я был готов ради него на все. Сейчас. Потом. Всегда.
- Ми-иша, Ми-иша, что же ты со мной делаешь? – прошептал он, когда я немного отдышался, проглотив теплую, слегка вяжущую сперму. – Ми-иша, - большими пальцами рук он вытирал влажные дорожки от слез на моих щеках. – Прости, я совсем обезумел, сошел с ума.