Правда, в городе набирало силу модное движение реконструкторов. Ну, это те, кто кустарными способами делали доспехи, мечи, а потом во всем этом металлоломе фехтовали. Александр сходил, посмотрел, плюнул и ушел. В самом деле, народ, который там собирался, четко делился на две категории – те, которые были детьми богатых папочек, и просто с жиру бесились, не зная, чем заняться, и те, кто не смог реализоваться в нормальной жизни, и теперь подменял ее на вымышленную, где были героями, пусть даже и на час. Если по-простому, не наигрались мальчики в детстве – вот и восполняли это танцами с мечами. Для общефизической подготовки не так уж и плохо, таскание на себе железок и размахивание ими укрепляет мускулатуру, да и тренеры по рукопашному бою там были вполне приличные, а в остальном – ерунда. Да и фехтовать они, опять же, пытались оружием более ранних эпох, что Александру не подходило в принципе. Словом, но этом не стоило даже и заморачиваться.
Однако безвыходных положений не бывает, и тренера он все же нашел. Ну, как тренера – человека, который мог кое-что показать. Старый, но все еще крепкий мужик, казак по происхождению, всю войну провоевал в кавалерии. Казачья шашка, разумеется, не шпага, но все же несколько ближе к теме, да и самого старикана когда-то учил дед, отвоевавший в те времена, когда клинок был еще полноправным, а не вспомогательным оружием. Скучающий ветеран к интересу бизнесмена отнесся с легкой усмешкой, но поучить взялся, тем более что деловой хваткой обладал и, почувствовав свою незаменимость, драл за уроки безбожно. К тому же, пришлось раскошелиться на учебные клинки, хорошо еще, у тех же реконструкторов без особых проблем удалось узнать, где можно заказать оружие и сколько надо заплатить за срочность. Сумма была довольно приличная. Ну и ладно, ради такого дела не жалко, к тому же для Александра и раньше это были совсем небольшие деньги, а сейчас тем более. Процесс шел, правда, ни шатко, ни валко, ну да и ничего удивительного – быстро научиться чему-либо крайне сложно, моторику одномоментно не наработаешь.
Ну а через два месяца, вечером, раздался телефонный звонок, потом опять была машина у подъезда, лихой бросок сквозь ночь (на сей раз, для разнообразия, без снотворного, но в темноте да через тонировку все равно ничего не увидишь) и вводная, которая заставила обоих поморщиться недовольно. Уж больно не хотелось обоим лезть в сугробы…
– Ну что, отдохнули? – и профессор, и полковник выглядели веселыми и довольными жизнью. Парни нервно переглянулись – оба были в курсе, что чем более довольным выглядит начальство, тем большей пакости от него стоит ожидать. Потом Александр деликатно кашлянул и осторожно спросил:
– А что, предстоит командировка на курорт?
– Ага. В солнечный Магадан, – без улыбки ответил полковник. – Причем стартуете вы утром.
– А что случилось?
– Да просто не совсем правильно рассчитали время открытия перехода, – неохотно признался им профессор. – Ничего страшного, конечно, виновные уже наказаны, но времени на подготовку получается минимум. Хотя, честно говоря, ничего страшного, обстановка будет вам более-менее знакома.
– Вот с этого места подробнее можно? – прищурился Александр. – Опять Франция?
– Нет, Франция будет, возможно, в следующий раз, – серьезно ответил Полковник.
– В смысле? Вроде бы куда откроется переход непредсказуемо.
– Скажем так, иногда можно предположить с высокой степенью вероятности. Так что не все потеряно, надеюсь, в будущем, с накоплением статистики, сумеем делать точные прогнозы.
– А во Франции что? Опять Фронда?
– Нет, сокровища тамплиеров, так что учите французский. Но это не сейчас, и вообще не факт, что получится, а пока что задача по шкале времени несколько ближе, да и языкового барьера не будет. Сибирь, начало двадцатого века. Про золото Колчака слыхали?
Александр, конечно, слышал – об этом несчастном золоте каких только слухов не ходило, интерес периодически подогревался, и тогда по телевизору то пускали специальные передачи с очередной "сенсацией", то просто упоминали парой слов. Соответственно, тому, кто смотрит телевизор, не слышать об этом золоте совершенно ничего было попросту невозможно. Однако он промолчал – на сей раз говорил напарник.
– Насколько я помню, некоторое время бывший Верховным правителем России, ну, во всяком случае, называвший себя им адмирал Колчак таскал за собой огромное количество золота. После плена и расстрела адмирала следы этого богатства затерялись, и никакие усилия по его розыскам не дали результатов. Вроде бы все. Неясностей там, конечно, хватает, но слишком много версий мешают понять, что же произошло с ним на самом деле.
– А ты что думаешь? – полковник с интересом повернулся к Александру.
– В принципе, согласен. Маловато информации. Хотя, подозреваю, золотишко растащили бравые сподвижники проигравшего адмирала. Они же не лохи, чтобы дать такому богатству просто так мимо проехать.
– Ну, ход твоих мыслей понятен. Вообще, надо сказать, вы оба правы. Колчак действительно то ли сдуру, то ли никому не доверяя, то ли еще по каким-то причинам таскал за собой кучу ценностей. На чем, в принципе, и прогорел. Точнее, не только из-за этого, но то, что его скрутили и выдали эсерам, а уж те потом – большевикам, в немалой степени произошло из-за желания многих деятелей попользоваться адмиральским, или, точнее, царским золотом.
Вообще, никакой тайны, по сути, и нет – все просто раздуто до предела любителями сенсаций. Ну, их тоже понять можно, тем, кто этим занимается, платят за их работу неплохие деньги. А по сути, золото просто растащили. Часть, как ты, Сань, правильно заметил, уплыло в карманы сподвижников Колчака – среди них, особенно если говорить о старших офицерах и генералах, и впрямь было мало желающих класть головы за идею или, как ты выразился, лохов. Вероятнее всего, с определенного момента в победу никто из них уже не верил, и потому те, кто оказался ближе к кормушке, стали делать себе мягкую подушку для посадки за границей. А что может быть мягче золота? Часть денег прикарманил атаман Семенов, полубандит-полуполитик, и через него они уплыли в Японию, еще часть досталась белочехам, которые формально были в армии Колчака, а на самом деле преследовали исключительно свои цели. Они, кстати, адмирала и сдали, смешно было ждать чего-то еще от европейского отребья, но не это главное. Главное, в настоящий момент, то, что, во-первых, массива золота с определенного момента попросту не было. Может быть, где-то закопаны клады, в которых есть пара-тройка пудов презренного металла, даже наверняка такие найдутся, но золота были ВАГОНЫ! Это совсем другой масштаб. А во-вторых, важно то, что с определенного момента золото находилось в руках чехов. Частично они его отдали красным, за то, что те пропустили их домой, немалую часть, естественно, прикарманили, но это как раз было нормально и ожидаемо. Вот только упустить шанс наложить лапку хотя бы на часть этих денег, как я считаю, грешно. А вы как думаете?
– Информации недостаточно, – пожал плечами Александр, не обращая внимания на то, что вопрос был явно риторическим. Павел с задумчивым видом кивнул, выражая согласие с мнением напарника. – Расскажите подробнее, если можно.
– Подробнее? Ну что же, можно и подробнее, – полковник красноречивым жестом приказал всем убрать со стола кружки, ложки и прочую кофейную атрибутику и, как только это было сделано, с помощью профессора расстелил на ней большую, очень подробную карту. – Взгляните. Вот здесь, на станции, будет поезд из паровоза с тендером и восьми вагонов. Нас интересуют вот эти два, расположенные непосредственно позади паровоза, в них – ящики с золотыми монетами. Внутри вагонов, естественно, будет охрана, в остальных шести теплушках – белочехи. Диспозиция ясна?
– Еще как. И получается, что нам придется положить несколько сотен человек охраны, вручную перенести золото и перекинуть его сюда. Ну и, до кучи, разделаться с гарнизоном станции. Знаете, это мелочь, для детского сада задачка. Неужели не могли придумать что-то посложнее?
– Обижаешь, – злорадно осклабился полковник. – Там еще и бронепоезд на станции стоит. Два броневагона с трехдюймовками в башнях, плюс дюжина пулеметов. Еще спереди и сзади платформы, на одной – полевое трехдюймовое орудие и пулемет, на другой – два пулемета. Плюс экипаж бронепоезда. Ну как, хватит?
– Да уж… Слушайте, вы всерьез?
– В известной степени, – полковник внезапно помрачнел. – В общем, ребята, конкретно в этом случае я вам приказывать не могу. Действительно сложное задание, просто уж больно велик куш. Возьметесь – замечательно, двойные бонусы гарантирую. Нет… Ну, тогда откажемся от этого рейда и возьмем что попроще.
– Давайте подумаем, – вынес после секундного молчания свой вердикт Павел, и Александр был с ним согласен. – Если найдем вариант – попробуем, а просто так лезть – это гробиться самим, и завалить операцию.
Следующие полчаса были потрачены на мозговой штурм, но особых успехов он не принес. Идею Павла о захвате бронепоезда отвергли сразу же – конечно, прецеденты были, но вдвоем… Это для сюжета кинобоевика подходит, но никак не для спецоперации. Угон паровоза и вагонов тоже отпадал – чехи наверняка охраняют свое золото, и вдвоем с ними не справиться. Истребить всех – из той же ненаучной фантастической оперы. Да просто не хватит ни времени, ни патронов. И ведь как вроде бы красиво можно было сделать – барьер там слабенький, открыть окно прямо перед дорогой и втиснуть в него вагоны. Прямо в родной мир… В общем, когда они готовы уже были признать свое поражение, Александру пришла в голову интересная мысль.
– Слушайте, камрады, а такой чисто технический вопрос: окно можно открывать только в ваш подвал?
– Да нет, – удивленно поднял на него глаза профессор. – Переносную аппаратуру можно развернуть где угодно, электричество кинуть по кабелям… А что?
– Второй вопрос, – не обращая внимания на его недоумение, продолжал стрелок. – У вас есть на примете какая-нибудь заброшенная железнодорожная ветка, на которой никто не бывает и где можно развернуть технику?
– Найдется…
– Тогда вопрос третий. Есть ли у вас под рукой пара-тройка надежных ребят, не боящихся крови? В смысле, большой крови?
Короче говоря, идея Александра была единогласно принята. В результате товарищи потратили остаток ночи на то, чтобы подобрать снаряжение и хоть немного выспаться, а их начальство начало в темпе вальса организовывать место для открытия временного окна. Работы у них было много, а вот времени – совсем наоборот.
Два дня спустя напарники сидели на снегу, пили чай и матерно ругались. Все-таки сибирские морозы в начале века – это серьезно, намного серьезнее, чем восемьдесят лет спустя. Здесь даже воздух звенел, и не спасали ни баффины, легкая и теплая канадская обувь, ни такие же легкие и невероятно теплые куртки и комбинезоны, намного превосходящее все, что было у местных жителей. И все равно напарники мерзли страшно, гадая, как выживают на таких морозах местные. Они что, из другого теста слеплены?
Вчера, сразу после того, как они шагнули в эти заснеженные, невероятно тихие просторы, им пришлось здорово попотеть, настраивая аппаратуру и готовя чехам жаркую встречу, а также занимаясь другими, не менее важными приготовлениями. Месить снег, проваливаясь в него, порой, по грудь – занятие неблагодарное, разносить на несколько километров вокруг датчики – тем более, а ведь научную составляющую операции начальники, чтоб их налево и пополам, даже в свете предстоящих трудностей не отменили. Хотя, конечно, их могло и не быть. Если все пойдет по плану, трудностей не будет, ну а если нет, то придется собирать манатки и быстро-быстро сваливать.
Вымотались они тогда настолько, что даже мороз не мешал спать. Да и в палатке было вполне терпимо, тем более что напарники не поленились забросать ее снегом – для тепла и маскировки ради. Насчет маскировки – хрен его знает, стоили ли, все равно в такой мороз по лесу шляться дураков нет, а тепло снег позволял экономить вполне прилично. В общем, с утра, ожидая появления поезда с золотом, парни были свежими, отдохнувшими, и готовыми к подвигам. Проблема была лишь в поезде – запаздывал он что-то. Впрочем, ничего удивительного, на местных железных дорогах сейчас отсутствовал даже намек на расписание, так что пойти он мог, когда угодно – хоть завтра. Оставалось ругаться сквозь зубы и терпеть, не обращая внимания на завораживающие красоты зимы.
Их терпение было вознаграждено ближе к вечеру, когда уже смеркалось, а оба они задубели так, что пальцев не чувствовали. Раздалось утробное "Ту-ту!", и вскоре, оставляя за собой густые клубы дыма, в поле зрения появился старенький паровоз, волочащий за собой изрядно обшарпанные вагоны. Зрелище было столь нереальное, что напарники рты от удивления раскрыли.
Паровозы в конце двадцатого и, тем более, начале двадцать первого века, конечно, экзотика, но притом мало кто их не видел хотя бы в кино. Да и на постаментах стоят частенько – памятники, однако. И далеко не все знают, что паровозы в утиль списывали отнюдь не всегда. Огромное количество этих морально устаревших агрегатов стоят себе в консервации на запасных путях. А что? Случись война – все, что угодно, возможно, и не факт, что будет энергия для электричек и топливо, на котором побегут тепловозы. А паровозы, имея низкий по сравнению с ними КПД, могут питаться любым видом топлива, да и ремонтировать их не в пример проще. Более того, когда на политическом олимпе блестел рыжей шевелюрой недоброй памяти Чубайс и ему подобные, паровозы не раз и не два пригодились, правда, не в качестве средств передвижения, а как мобильные котельные. Словом, нужная штука, и как они выглядит знает, наверное, каждый.
Тот паровоз, который натужно пыхтел сейчас в голове состава, был архаичным донельзя. И Александр, и Павел подсознательно ожидали увидеть что-то более серьезное, а тут… В общем, именно это несоответствие ожидаемого и появившегося в поле зрения и удивило их. Не настолько, правда, чтобы они все бросили и принялись глазеть на это невиданное зрелище – как раз о работе парни не забывали.
Поезд шел неторопливо – ну да, и отсутствие нормального ремонта сказывалось, и короткий, но тяжелый для этого паровоза состав, и качество топлива. Наверняка ведь углем даже не пахло, и паровоз шел на дровах. Километров двадцать, максимум двадцать пять выдавал, и это было плохо, а еще хуже – бронепоезд, который чапал метрах в трехстах позади. Ну да теперь было поздно каяться – процесс уже пошел, и надо было играть с теми картами, которые были под рукой.
Ба-бах! Идущую впереди платформу с орудием подбросило, и ее обломки полетели во все стороны. Надо головами слишком близко засевших подрывников со свистом пролетел какой-то мусор, и здоровенная доска, гудя, как рассерженный шмель, воткнулась в снег совсем рядом. Идущий следом за платформой броневагон с лязгом сошел с рельсов. К сожалению, насыпь здесь была низкая, снега много, да и скорость бронепоезда была низкой, поэтому, несмотря на приличную инерцию, остановился он почти сразу. Броневагон не перевернулся, только накренился, потеряв возможность вести огонь из орудия и пулеметов, да и паровоз с рельсов не сошел, что было неприятно, хотя и не смертельно. Еще один взрыв, на сей раз позади бронепоезда, был призван обездвижить его окончательно – так, на всякий случай. Вчера Александр заложил десяток зарядов, в разных местах, на все случаи жизни. Опыт кое-какой у него был, пару раз ему приходилось убирать клиентов и таким способом. Сейчас навыки пришлись как нельзя более кстати.
Не теряя даром времени, Александр поднялся на колено и выстрелил из гранатомета. Не так давно из такого же он подбил немецкий бронетранспортер, а броня начала века была заметно слабже. Два выстрела – один в паровоз, другой – в оставшийся на рельсах броневагон, орудие и пулеметы которого не стоило недооценивать.
Получилось неплохо. Что уж там натворила термобарическая граната, попавшая в вагон, сказать было довольно сложно, хотя из амбразур вагона полыхнуло знатно, но вот вторая, кумулятивная, сработала шикарно. После ее попадания в котел паровоз рванул с жутким грохотом, буквально залив пространство вокруг клубящимся, непроницаемым на морозе для глаз облаком пара. Судя по тому, что никакой ответной стрельбы со стороны бронепоезда не последовало, его экипаж либо пребывал в частично контуженном, частично раненом, а частично мертвом состоянии, либо просто не понял, что случилось.