Да и показывать себя с этой стороны Василисе не хотелось.
По двум причинам.
Первая и главная: так велел Коська. Приказал скрывать свое искусство до последнего.
Почему? Он не стал объяснять. Василиса просто дала слово и нарушать его не собиралась.
И вторая: кто знает, как потом будет относиться к ней Лера? Инфантильная, избалованная, из благополучной семьи, у нее свои представления о том, какой именно должна быть девушка…
Уж всяко не воином.
Не терять же из-за двух подонков зарождающуюся дружбу?
Парни Василисе не нравились. Активно не нравились. И даже не потому, что решили угнать дяди-Женину машину.
Просто не нравились, и все.
Уж очень нагловато и самоуверенно держались. И вид у них предельно уголовный. Особенно у смуглого и коренастого. Да и второй не многим лучше смотрелся, светловолосый.
Прямо-таки классические бандиты!
И все же драться Василисе не хотелось. Коська советовал выкладываться лишь в крайнем случае, всегда стараться разойтись миром. Мол, именно в этом настоящее мастерство. Нарышкин даже психологическим тренингом с ней занимался. Почти полгода. Ну что же…
— Мальчики, — вкрадчиво начала Василиса, — может, расстанемся по-хорошему? Вы меня не видели, я — вас. Ведь парнишку вы не угробили? Если так, предлагаю разбежаться…
«Мальчики» ее миролюбие поняли неправильно. Переглянулись и громко захохотали. Коренастый аж постанывал, так его развеселило Василисино предложение.
Светловолосый отсмеялся и грустно сказал:
— Смелая девочка! Только глупая. Подружка умнее оказалась, воспользовалась моментом и смылась. А ты зря осталась. Теперь с нами поедешь.
— Совсем свихнулся — тащить телку с собой?! — раздраженно прошипел коренастый. — Не проще…
— Нет, — отрезал светловолосый. — Я знаю одну брошенную дачу, подержим там девчонку дней десять, потом пусть катится на все четыре стороны.
— По мне, так лучше…
— Я обещал помочь с машиной, на большее не подписывался!
— Ну, смотри…
Василиса с интересом выслушала недружелюбный диалог и отметила про себя, что полного понимания среди бандитов нет. Плохо это или хорошо, она пока не знала.
— Оглохла? — прорычал коренастый. — Поедешь с нами! Раз уж дядя такой добренький. — И он недобро кивнул на приятеля.
Василиса искренне удивилась:
— Куда это? И почему — поедешь? Машину вы так и не открыли!
— Куда — не твое дело, — отрезал коренастый. — А дверь мы и без ключа откроем, просто стекло не хотели трогать…
— Но кто сказал, что я с вами поеду? — перебила его Василиса.
— Говорю же, смелая девочка, — хмыкнул светловолосый.
— И глупая! — неестественно весело подхватил коренастый.
Василиса обреченно вздохнула:
— Почему мужики настолько самоуверенны? Роста чуть побольше, мяса с жирком — тоже… И это — причина? С чего взяли, что я с вами куда-то поеду? На вас смотреть-то нельзя без слез…
Последние слова Василиса буквально выдавливала из себя. Она уже несколько секунд чувствовала какое-то неясное томление. И тревогу. И, только уловив за спиной еле слышный шорох, успокоилась. До нее дошло: там третий.
И как она раньше не сообразила? Вот почему эти типы так спокойно орудовали у машины! Третий явно стоял на стреме и должен был предупредить о посторонних. Заблаговременно, так сказать.
Василиса мысленно усмехнулась: вот только не предупредил. То ли убрел куда-то, грибы, может, отвлекли, то ли придремал…
Хорошо, она привыкла держать в лесу ушки на макушке. Спасибо Коське, выдрессировал. И драться научил вслепую, сказал — в бою всякое случается…
Василиса чутко прислушивалась к движению неизвестного за спиной. В нужный момент она отпрянула в сторону и, молниеносно развернувшись, рубанула ладонью. Не очень сильно, но в нужную точку. Услышала, как тяжело рухнуло под ноги чье-то тело, и удовлетворенно улыбнулась — получилось.
Глаз на упавшего Василиса так и не опустила — вот еще! Тех-то у машины двое, и кто знает, на что они способны, рисковать девушка не собиралась.
Мужчины пораженно переглянулись. Василиса нервно воскликнула:
— Мое предложение остается в силе! Можете забирать дружка и проваливать. Пока к машине не вернулись остальные. Только поторопитесь, времени уже не осталось.
— Девочка нарывается, — прохрипел коренастый, лицо его побагровело, веко начало неприятно подергиваться, взгляд сделался бешеным.
— Уложила твоего братца, — почему-то весело согласился второй. — Да еще как профессионально уложила!
Василиса изумленно заметила, что он подмигнул ей. А приятелю с фальшивым сочувствием заметил:
— Опозорила, можно сказать, — а ведь зеленая девчонка, еще молоко на губах не обсохло, наверное, только-только школу окончила… Или еще учишься?
Коренастый бросил на него ненавидящий взгляд и отрывисто приказал:
— Вскрывай тачку! Слышал же — вот-вот появятся остальные!
Светловолосый кивнул.
— Я бы на вашем месте все-таки исчезла, пока есть возможность, — почти дружелюбно посоветовала Василиса.
— Ага, как же, — ядовито усмехнулся коренастый. — Спешим и падаем!
Светловолосый взвесил в руках камень и с сомнением покосился на машину. Василиса торопливо сказала:
— Не делай этого, мне придется общаться с милицией, а у меня фотографическая память…
— Ч-ч-чего? Какая у тебя память?! — Коренастый, слегка согнув ноги в коленях, танцующей походкой направился к Василисе.
— Поосторожнее, — хмуро буркнул светловолосый. — Ты не на татами.
— Она вырубила моего брата!
— И что? По-твоему, должна была позволить тюкнуть себя по затылку?
— Я что-то не понял, ты за кого?!
— Тебя не сдам, если ты об этом, но и себя ни во что лишнее втянуть не позволю.
Ледяной тон парня поразил Василису, она не понимала, что происходит: бандиты ссорились?
Светловолосый мрачно усмехнулся и с силой стукнул камнем по стеклу. Осколки дождем посыпались в траву, коренастый мгновенно успокоился. Удовлетворенно крякнул и поманил Василису пальцем:
— Ладно, пошли, не трону.
— Смотри, как бы я тебя не тронула!
Коренастого от ее простых слов перекосило. Он вновь двинулся к Василисе, белый от бешенства, у него даже руки тряслись.
Василиса сказала светловолосому:
— Зря ты дяди-Женину машину повредил, я ведь просила по-хорошему…
— Дядину? — удивился тот, со странным вниманием всматриваясь в нее. — Колядин — твой дядя? В самом деле?
— Тебе-то что? Его жена — родная сестра моей мамы, — хмуро пояснила Василиса.
Она настороженно наблюдала за противником, твердо решив не церемониться с ними: оклемаются! А нет — невелика беда.
Рисковать не приходилось, попадет к ним в руки — одними побоями вряд ли отделается. Светловолосый — куда ни шло, а вот коренастый… коренастый доверия не внушал. Как противник — тоже.
И машину жаль, такая дорогая машина! Дядя Женя только этим летом ее купил, Лерка говорила. Носился с ней, как с малым ребенком, а тетя Катя добродушно над ним подтрунивала.
Да, машину жаль!
И Василиса птицей взлетела в воздух…
Драться оказалось не с кем. Светловолосый исчез, Василиса и не заметила — как, куда и когда. Обернулась — его уже нет, не слышала ни шороха, ни хруста, ни скрипа, будто парень растаял в воздухе.
Василиса погрустнела: Коська бы с нее шкуру спустил — она так и не стала настоящим воином, внимания ни на грош, сплошное безобразие.
А коренастый ничего собой не представлял, несмотря на свою танцующую походку. Василиса видела недавно такую же по телевизору на чемпионате по… по какой-то борьбе.
«Как там ее, дзюдо, что ли? Или греко-римская? — Василиса наморщила лоб и огорченно махнула рукой. — Какая, собственно, разница…»
Она внимательно осмотрела поле боя и тяжело вздохнула: нужно избавляться от тел. И быстрее, пока Лерка не притащила сюда родителей. Не объясняться же с ними, в самом-то деле? Перепугаются.
И Коська — опять-таки! — раскрываться не советовал.
Только в крайнем случае.
Сейчас Василиса его понимала — и правда, зачем? Она — обычная хрупкая девочка, от которой никто не ждет неприятностей, именно так и нужно держаться.
Василиса услышала протяжный стон коренастого и вздрогнула от неожиданности: не угодила в нужную точку, получается? Коська на этот «раздел» почти две недели потратил, а она…
Василиса примерилась и осторожно ударила. А когда мужчина снова обмяк, удовлетворенно кивнула. И внимательно осмотрела второго парня, как она поняла — младшего брата коренастого, напавшего со спины.
Еще не хватало, чтоб они выбрались из кустарника раньше времени! Тетя с дядей даже увидеть этих типов не должны. Незачем их пугать.
Василиса и объяснение прекрасное придумала для родных: мол, поняли бандиты, что Лера сбежала, и, испугавшись, исчезли сами. Что называется — от греха подальше.
Отличная легенда! Коське бы наверняка понравилась.
— Ну и тяжеленные…
Василиса спрятала братьев в густом кустарнике метрах в пятнадцати от поляны и вытерла носовым платком влажный лоб. Потом встревоженно присела на корточки рядом с Гришей: «Почему он так долго не приходит в себя? Я здесь минут двадцать, не меньше…»
Девушка склонилась над двоюродным братом. Услышала тяжелое дыхание и немного успокоилась — главное, жив. Она присмотрелась к ране на затылке и сочувственно покачала головой: хорошо же его приложили, крови-то сколько…
Василиса осторожно приподняла слипшиеся волосы и поморщилась: ссадина приличная, к счастью — просто ссадина. Сам череп, кажется, цел. Пару швов придется наложить, не страшно…
Гриша жалобно заскулил. Василиса расстроенно поставила окончательный диагноз — сотрясение мозга как минимум.
Глава 6
Телефонный звонок
Лера осторожно выглянула в коридор — никого. Она нервно хихикнула и на цыпочках проследовала к комнате Василисы. Проскользнула в дверь и громко прошипела, пытаясь рассмотреть двоюродную сестру:
— Вась, а Вась, ты еще не спишь?
— Теперь нет. — Василиса взбила под головой подушку и сонно пробормотала: — Чего тебе, полуночница?
— Я… это… не спится!
— Ты же в чай рюмку коньяку опрокинула! — возмутилась Василиса.
— И что? — Лера громко икнула. — Голову ведет, пьяная потому что, а заснуть не получается…
— Пьяная она, — проворчала Василиса, окончательно просыпаясь. — Пьяных ты в своей жизни не видела, вот что я тебе скажу!
— А что, дядя Леша пьет? — с любопытством спросила Лера, забираясь с ногами в широкое кожаное кресло.
— Вот еще!
— Тогда где ты видела пьяных? Нет, конечно, в городе их хватает, но ты только-только приехала…
— Где видела? Да у нас почти в каждой семье самогон гонят, ненавижу…
— Это такой мутный и вонючий?
— Наверное.
— Ты пробовала?
— С ума сошла!
— А я бы не отказалась. — Лера длинно зевнула. — Все в жизни нужно попробовать…
— Ну и дурочка!
— Эй, ты чего?
— Коська говорил: пьют только кретины. Голова всегда должна быть ясной, от этого порой зависит жизнь.
— У-у… зануда! И кто он, этот Коська?
— Мой… друг.
— Твой парень?
— Нет. Просто друг. Он намного старше меня. Я еще в школе училась, когда он из деревни уехал. Навсегда, сказал. А перед этим на Кавказе служил.
— А-а-а… Лера рассматривала сестру и не могла понять, как хрупкая худенькая Васька — ведь на голову ниже! — рискнула связаться с бандитами. Нет, конечно, Ваське повезло — не тронули, все-таки правильная идея Лере в голову пришла — бежать за родителями, — но ведь как рисковала…
Лера зачем-то оглянулась на дверь, будто могла отсюда увидеть раненого брата. Папа уступил ему кабинет, чтобы никто не тревожил, — мол, больному нужен покой, а гостиная — проходная, вернется туда, как выздоровеет. Пригласил какого-то профессора — нейрохирурга, кажется, — они возили Гришку в больницу. Там ему сделали рентген, наложили швы и обкололи успокаивающим, братец сейчас спит как мертвый, так храпит, что в коридоре слышно.
— Неужели ты совсем-совсем не боялась?
— Почему не боялась? — Задремавшая было Василиса вскинула голову. — Очень даже боялась…
— А чего тогда вылезла?
— Сама не знаю, как получилось.
— У меня тоже бывает. — Лера снова зевнула. — Влезу во что-нибудь, потом думаю — и зачем?
Василиса отбросила одеяло:
— Сейчас чай специальный заварю. Выпьешь и заснешь, как дитя, у меня специальный сбор есть…
Она вытащила из шкафа рюкзак. Села на палас и принялась перебирать какие-то шуршащие пакетики. В комнате остро запахло лесом.
Лера встала за спиной сестры:
— «Сбор» — это что?
— Травы. Ну, в определенном сочетании.
— И я должна буду этот… сбор пить?
— Ну да. Как обычный чай. Знаешь, папа после маминой смерти совсем плохо стал спать, я для него собирала.
— А сюда зачем привезла?
— Так. На всякий случай. Да я немного взяла. Видишь, пригодилось.
Лера к себе не вернулась, пошла за сестрой на кухню. Села на диван и с любопытством наблюдала, как Василиса быстро и аккуратно заваривала травы. Только не в чайнике, эмалированной кружке, термосе или бокале — так мама иногда ромашку себе настаивала, — а на водяной бане.
— Охота тебе возиться? — пробормотала Лера, глядя, как сестра бережно процеживает взвар через марлю. — Плеснула бы кипятка, а через полчаса слила бы, мама всегда так делает…
— И погубила бы сбор. — Василиса сердито обернулась. — Какой тогда смысл травы собирать?
— На мой взгляд — вообще никакого. Сейчас в аптеке что душе угодно купить можно. Любое снотворное.
— Знаю.
— Не веришь в современную медицину?
— Почему? Верю. И воспользуюсь при необходимости. Но только когда край придет.
— Это как?
— Ну, если, скажем, аппендицит вырезать срочно нужно…
— И все?!
— Лер, отстань. Просто я с детства травами семью лечу, привыкла…
— Дикарка!
— Пусть.
Девушки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Лера взяла бокал с отваром и осторожно глотнула. Поморщилась и капризно протянула:
— Горчит…
Кирилл стоял у окна, равнодушно глядя на скользящие мимо машины и редких прохожих. Мысленно перебирал события сегодняшнего дня и раздраженно морщился: из-за собственной мелочности вляпаться в подобное дерьмо… И дался ему Колядин!
Сотни раз Кирилл повторял себе: ему нет никакого дело до этого… лощеного типа. Всего-навсего биологический отец, нулевая величина, практически пустое место.
Кирилл почти не сомневался: исчезни завтра Колядин, он, Кирилл, мгновенно его забудет. Перестанет жить с оглядкой на ненавистное семейство, не нужно будет никому ничего доказывать.
Кирилл мрачно усмехнулся: вернее — доказывать себе, что не хуже, а лучше колядинских законных отпрысков!
Глупейшее противостояние, о котором знала лишь одна сторона, то бишь он сам. Колядин и его драгоценные Лерка с Гришкой и не подозревали о существовании сводного брата, а уж на его дурацкие комплексы им вообще плевать. Как и на жалкие попытки Кирилла хоть как-то насолить отцу.
Вот-вот, именно жалкие! Машина наверняка застрахована, ее угон — из ряда мелких житейских неприятностей. Зато теперь…
С Рустамом они разбежались под вечер, и не сказать, что расстались друзьями. Хорошо, Кирилл теперь не работал с мобильниками, на рынке не пересечься, если повезет, они вообще никогда не встретятся.
Кирилл помрачнел: он оказался невольным свидетелем унижения Рустама — неслыханного унижения! — двух воинов «завалила» молоденькая девчонка. Такого просто не могло быть, это позор для всего рода, только кровь могла смыть его, причем лишь частично, с этим отныне придется жить.
Рустам был в бешенстве и не скрывал этого. Исходящая от него злоба казалась материальной, удушающей, страшной.