– В госпиталь… – напрягла память девушка. – Там же, кажется, тоже работает какой-то красный плащ?
– О да, наш несравненный целитель Торай Жизнь. В своем деле – непревзойденный специалист. Возможно, лучший медик за всю историю страны.
– Хотите предложить ему место в Совете Двенадцати? В принципе, такой врач нам бы пригодился…
– Нет, его кандидатуру мы даже не обсуждали. Торай Жизнь действительно один из сильнейших красных плащей, но к политике он питает даже большее отвращение, чем Кебракия Мудрая. Он не согласится, не стоит и пытаться.
– Кого же тогда? Может, Делиль Ураган?
– Прекрасная аэромантка, – согласился Клевентин. – Очень могучая. Если желаете, поставьте ее кандидатуру на голосование, повелительница Ванесса.
– А вы сами разве с ней это уже не обсуждали? Она была сегодня в Промонцери Царука…
– Да, мы закончили разговор незадолго до вашего появления. Но она приходила совсем по другой причине.
– По какой?
– Спросите у нее сами при следующей встрече, – уклончиво ответил Клевентин.
– Ладно, ладно… Но так кого же вы еще подобрали в Совет? Мистер… владыка Тивилдорм говорил, что вы нашли целых троих…
– И вы очень скоро их всех увидите, – заверил Ванессу Клевентин.
– Всех троих?.. Хм… Я думала, что одна из них – Кебракия.
– Нет, Кебракию Мудрую мы надеялись заманить на двенадцатое место. Увы, она по-прежнему верна своим принципам…
– Значит, у нас свободно только одно место?
– Да – если вы и владыка Креол одобрите наших кандидатов. Повелители Шамшуддин и Хобокен уже выразили свое согласие.
– А лод Гвэйдеон?
– Он сказал, что поддержит любое решение владыки Креола.
– А, ну это вполне ожидаемо…
– Правда, остается еще повелитель Лакласторос, – добавил Клевентин. – Однако он пока не вошел в Совет официально, так что сейчас у него только совещательный голос.
– И когда он… войдет официально?
– Полагаю, на ближайшем заседании Совета. На нем состоится голосование по утверждению новых членов. Чистая формальность конечно же, однако таковы правила.
– Вот, кстати, все забываю спросить по поводу голосования. Двенадцать ведь – четное число. Что у вас делают, когда голоса делятся поровну?
– В этом случае побеждает та сторона, на которой находится глава Совета, – в данном случае владыка Креол. У него, если можно так выразиться, полтора голоса.
Ванесса улыбнулась, представив лицо Креола, увидевшего, что кто-то голосует против него. Помнится, в Верховные Маги его выбрали единогласно…
Район, по которому сейчас ехал дилижанс, не отличался презентабельностью. Дома старые и обшарпанные, редкие прохожие одеты в лохмотья, воздух провонял дымом из заводских труб. Канализационные люки, весьма частые на улицах Иххария, раскрыты нараспашку, источая зловоние. Прямо на глазах Ванессы какой-то тощий мальчишка юркнул в такой люк, точно Багс Банни в свою норку.
С каждой минутой пейзаж за окнами становился все непригляднее. Люди исчезли совсем, дома все сильнее выглядели брошенными, а из подворотен засверкали чьи-то глаза. Похоже, на этот район городские власти давно махнули рукой, предоставив его жителям вариться в собственном соку.
Роскошный колдовской дилижанс выглядит здесь странно и чужеродно. Однако опасаться местного отребья не приходится – все прекрасно видят, что за плащи носят эти четверо. Когда такие крупные шишки забредают в иххарийские трущобы, те мгновенно вымирают. Даже обитатели канализации – отпетые бандюги, колдуны-ренегаты, нежить и чудовища – обходят Совет Двенадцати десятой дорогой.
Ванесса задавалась вопросом, что же такого им с Креолом хотят показать в этих трущобах. Пока что за окнами не было ничего интересного – ну вот просто совсем ничего. В основном грязь и развалины – но этого добра они и на Плонете насмотрелись до конца жизни.
И вот наконец она увидела обещанную диковину. В конце улицы высилось мрачное шестиэтажное здание с каменными статуями на крыше. Все стекла выбиты, окна заколочены досками, двери вообще заложены кирпичом. Дома вокруг словно отступили на несколько шагов, не желая стоять рядом. В воздухе витал странный запашок, похожий на… трудно сказать определенно, на что именно, но хотелось зажать нос.
– Помните, мы вам говорили, что в Серой Земле двенадцать гимнасиев? – спросил Клевентин. – Так вот, это – тринадцатый.
– Не похоже, чтобы здесь проводились занятия… – пробормотала Ванесса.
– Этот гимнасий закрыли больше четырехсот лет назад.
– Это… довольно давно. А чему тут учили?
– Демонологии. Именно здесь учился владыка Тивилдорм.
– Демонологии?! – оживился Креол, вылезая из дилижанса. – Чрево Тиамат, как же все запущено… Что здесь сейчас – бандитский притон?
– Сейчас здесь нет ничего, – покачал головой Клевентин. – Даже самые бесшабашные не решаются тревожить покой этого гимнасия. В те времена, когда у Серой Земли еще были демонологи, в его стенах творилось такое, что не передать словами. И сейчас туда не решаются входить даже колдуны.
– Почему же его до сих пор не снесли? – поинтересовалась Ванесса.
– Этого мы тоже не решаемся сделать. Кое-что из того, что там похоронено, до сих пор живо… в определенном смысле. Особенно нас тревожит… одна штука.
– Что еще за штука?
– Вы слышали о… Ночи Страха? – осторожно спросил Клевентин.
– Мм… нет. Что это?
– Совсем ничего не слышали?
– Она же тебе сказала, что нет, – мрачно ответил вместо Ванессы Креол.
– Прошу прощения, владыка, – поклонился Клевентин. – Просто любой серый знает эту историю с детства. Событие, которое позднее назвали Ночью Страха, произошло в ночь с девятнадцатого на двадцатое сентября шесть тысяч шестьсот восемьдесят девятого года. В то время этим гимнасием заведовал Мальчимбо Красный, второй в Совете Двенадцати. Он был великим демонологом, по-настоящему великим. Но в ту ночь он… откусил больше, чем смог проглотить. Тварь, которую Мальчимбо Красный притащил откуда-то из-за Кромки, вырвалась на свободу, опустошила несколько кварталов Иххария и ополовинила тогдашний Совет Двенадцати. В конце концов ее сумели загнать в ловушку и запечатать в том самом месте, где она была призвана – запечатать, но не уничтожить. Она до сих пор ждет где-то внутри этого гимнасия…
Креол, все это время считывающий ауру здания, угрюмо кивнул. Запах демона за минувшие века чрезвычайно ослаб, но все еще чувствовался. Судя по нему, тварь в гимнасий сидит на редкость крупная…
– Откуда оно взялось? – деловито спросил маг. – Лэнг, Хвитачи, Ад, Кввецоль-Иин, еще что-то?
– Мы не знаем, владыка. Но чем бы оно ни было, оно страшно опасно. Не забывайте, что в тот день погибло шестеро серых плащей. Шестеро! И среди них был лучший демонолог того времени, Мальчимбо Красный. Он пожертвовал жизнью, чтобы запечатать то, что сам же и призвал.
Ванесса поежилась. Демон, уничтоживший половину Совета Двенадцати! Это вам не гроза чердаков Бат-Криллах… С таким чудовищем даже Креол может не совладать…
Судя по омрачившемуся лицу Креола, он тоже об этом подумал.
– Само собой, все это было очень давно, – дополнил Клевентин. – Никто из ныне живущих не видел этого своими глазами. Никто, кроме…
– О да… – прокряхтел выплывший из дилижанса Тивилдорм Призрак. – Я видел все это своими глазами… В то время мне было сорок четыре года, я носил желтый плащ и был доверенным ассистентом Мальчимбо Красного. Я видел, как того демона вызвали; видел, как он вырвался; видел, как его запечатали. Я оказался одним из немногих, кто остался жив, – но я поседел за одну ночь! На следующий день, после того как подсчитали потери, было созвано экстренное собрание Совета Двенадцати… того, что от него осталось. На нем мне вручили оранжевый плащ, а вместе с ним новое прозвище – Тивилдорм Выживший. Без испытаний, без экзаменов. Я сыграл немалую роль в заточении того демона, и Совет это оценил. Уже на следующий год я получил красный плащ, а спустя еще шесть лет – место в Совете.
– Так вы хорошо знали этого Мальчимбо Красного? – полюбопытствовала Ванесса.
– Он был моим учителем, – с ностальгией произнес Тивилдорм. – Всему, что я знаю и умею, я обязан ему. Это именно он вручил мне фиолетовый плащ вкупе с первым прозвищем – Тивилдорм Сопливый…
Ванесса изумленно уставилась на жуткого призрака… а потом громко прыснула.
– Здесь нет ничего смешного!!! – бешено взревел Тивилдорм. – Первые прозвища очень часто бывают глупыми, обидными или даже издевательскими! Громкое прозвище еще нужно заслужить!
– Я все понимаю, просто… ой, не могу…
– Владыка Креол, повлияйте на свою ученицу!.. владыка Креол?!
Повернувшись к Креолу, Тивилдорм обнаружил, что тот тоже сотрясается в беззвучном хохоте. Пальцы бедного призрака заколебались в приступе гнева, над головой что-то вспыхнуло и заискрилось. Он никак не ожидал, что его юношеское прозвище – прозвище, которым он так гордился! – вызовет настолько бурную реакцию.
– Ладно, хватит, – утер слезы Креол. – Значит, так. Нужно будет осмотреть здесь все и выяснить, что можно сделать. Надо попробовать расконсервировать здание…
– Но демон, владыка!.. – с беспокойством напомнил Клевентин.
– Знаю! – поморщился маг. – Я же не собираюсь делать это прямо сейчас! Изучим проблему всесторонне, осторожненько поковыряемся, посмотрим, что и как… В конце концов, мне доводилось справляться и с архидемонами. Ну а если не получится – подыщем новое здание. Нам ведь все равно придется возрождать у вас тут демонологию – а значит, потребуется гимнасий.
– Да кого мы там успеем обучить… – пригорюнилась Ванесса. – До пробуждения Ктулху осталось уже… сколько там осталось? Четыре года хоть есть?
– Обучать придется по урезанному варианту, – согласился Креол. – Вполне достаточно, чтобы будущие демонологи умели усмирять и истреблять демонов. Остальные аспекты этого Искусства им не понадобятся. Думаю, студентов мы наберем по другим гимнасиям – тех, кто уже владеет основами магии.
– Для колдунов тоже можно организовать курсы, – поддакнула Ванесса. – По повышению квалификации. Поднатаскать фиолетовых плащей, синих…
– Да, это тоже хорошая мысль. Пожалуй, всем этим я займусь лично…
ГЛАВА 4
Следующей остановкой колдовского дилижанса стал главный городской госпиталь. Высотное белое здание, похожее на лондонский Тауэр, с высеченным на фасаде медицинским символом – красная змея, свернувшаяся в гексаграмме.
Сейчас мы увидим троих новых членов Совета Двенадцати!.. – оживленно произнес Клевентин, выходя из дилижанса.
Я их еще не утвердил, – мрачно напомнил Креол.
И они ожидают вашего решения, владыка, – кивнул Клевентин.
Но почему они ожидают его в госпитале? – недоуменно спросила Ванесса.
Увидите, увидите…
Тивилдорм Призрак на сей раз предпочел остаться в дилижансе, при своем драгоценном танзаните. Ему хотелось спать… или что там делают привидения, когда устают. Пятисотлетний колдун забился в уголок и стал бледным, как линялая простыня, издавая чуть слышный подвывающий звук.
Может, вызвать вам врача? – опасливо предложила Ванесса. – В колдовском госпитале же должны быть специалисты и по… некролюдям или как вы предпочитаете называться.
В этом госпитале нет таких специалистов, – помотал головой Тивилдорм. – Мне просто нужно немного покоя…
Я проведу ритуал стабилизации, как только вернемся в цитадель, – снова пообещал Креол.
Внутри госпиталя царила идеальная чистота, омрачаемая лишь стойким животным запахом. Вскоре стало понятно, откуда он происходит – по коридорам бегали целые стаи кошек. Ухоженные, лоснящиеся, с гладкой шерстью, они ритмично переступали лапками, выскальзывая из одних дверей и исчезая в других. Еще бы надеть на них белые халатики – и точь-в-точь медсестры, спешащие к пациентам.
Высоких гостей уже ожидали. Пожилая колдунья в желтом плаще и хрупкий юноша лет восемнадцати – в красном. Ванесса пораженно поняла, что этот мальчик и есть прославленный Торай Жизнь.
Клевентин по дороге немного рассказал о главвраче иххарийского госпиталя. Большинство медиков Серой Земли работают биомагическими методами – лекарственные эликсиры, операции, пересадка органов и тому подобное. Настоящих целителей, лечащих простым наложением рук, довольно мало, – эта методика в Серой Земле всегда была в глухом загоне. Тем не менее порой встречаются настоящие самородки – и Торай Жизнь самый из них выдающийся. Он занимается самыми сложными случаями – теми, с которыми ничего не могут поделать остальные.
Но Ванесса и подумать не могла, что он настолько молод. Во сколько же тогда лет он закончил гимнасий?
Этот вопрос она задала вслух. Торай и его заместительница, назвавшаяся Коракой Заводчицей, в унисон рассмеялись.
Мне сто два года, повелительница Ванесса, – мягко ответил Торай.
А в чем ваш секрет, доктор?! – округлились глаза девушки.
Здоровый образ жизнй и правильное питание. Я с раннего детства сижу на диете из сырых овощей и злаков – очень рекомендую.
А молоко вы пьете?
Никакого молока. Для взрослого человека оно крайне вредно.
А яйца?
Никаких яиц.
Они тоже вредные?
Нет, мне просто вкус не нравится.
Торай Жизнь и Корака Заводчица проводили гостей по длинному коридору. Торай шел очень быстро, остальные с трудом за ним поспевали. Но, завернув за угол, он остановился, едва не столкнувшись с плачущей девочкой лет восьми. Та держала в руках что-то маленькое, завернутое в носовой платок.
Дедушка Торай!.. – всхлипнула малышка, протягивая колдуну свою ношу. – Пожалуйста, дедушка Торай!..
Торай Жизнь недоуменно моргнул и принялся разворачивать платок. Там лежал крохотный пушистый комочек – холодный и неподвижный.
По коридору разнесся торопливый топот. К девочке подлетела молодая колдунья в синем плаще – она заслонила ее от главврача и испуганно залепетала:
Повелитель Торай, умоляю, простите мою дочь!.. Я оставила ее всего на минутку – ума не приложу, как она сумела проскользнуть!..
Однако Торай не слушал перепуганную мать. Он поднес крохотный трупик ко рту и с силой дохнул. Застывшая уже шерсть чуть заметно заискрилась, крошечные лапки дернулись, голубые глаза изумленно раскрылись, а потом котенок перевернулся на спину и чуть слышно мяукнул.
Возьми, – тихо произнес Торай, возвращая пациента хозяйке.
Ванесса и даже Креол пораженно глядели на это мгновенное воскрешение. Торай Жизнь действительно оказался целителем невероятной силы.
В течение следующих минут он подтвердил это еще дважды. В первый раз его нагнали две сестры милосердия, катящие каталку, – они явно искали именно его. Почтительно поклонившись, одна из них скороговоркой протараторила:
Женщина в тяжелом состоянии, повелитель Торай. Серьезная травма черепа. Сердцебиение прерывистое. Может умереть в любую секунду.
Не задавая вопросов, колдун наклонился, прильнул губами к губам юной и очень красивой девушки, принявшись что есть силы дышать. Уже через несколько секунд та резко распахнула глаза. Рана на голове срасталась с невероятной скоростью, на щеки вернулся румянец. Торай Жизнь еще с полминуты делал ей искусственное дыхание, а затем двинулся дальше.
Следующим был пожилой мужчина с сердечным приступом. Торай наклонился над ним, один-единст- венный раз резко дохнул – и без двух минут мертвец открыл глаза, пораженно вслушиваясь в ровное сердцебиение. Торай задержался на несколько секунд, коротко кивнул и пошел дальше.
Скажите, доктор, а почему этого господина вы вылечили так легко, а той девушке потребовалось искусственное дыхание? – полюбопытствовала Ванесса, нагоняя Торая.
Ей этого не требовалось.
Тогда зачем же вы его делали?!
Просто так. Пожалуйста, следуйте за мной, нам на третий этаж.
На третьем этаже разместились палаты люкс – исключительно для колдунов. Здесь дежурили вооруженные до зубов эйнхерии – при виде Креола с Ванессой они вытянулись во фрунт и отдали честь.