Она пошла проводить Алису до ворот и там тихонечко передала ей маленький мешочек.
– Постарайся уговорить констебля взять этот мешочек для несчастного Генри Уайта, – прошептала Лиззи. – Здесь чищеные грецкие орехи. Я сама их колола, все пальцы молотком разбила! Пусть констебль передаст мешочек Генри, чтобы тот не умер от голода. А потом уж мы его откормим.
Алиса не стала говорить принцессе, что королева передала ей такой же мешочек. Лиззи наверняка расстроилась бы, что хорошая мысль пришла в голову не только ей.
Они попрощались, и посланцы королевы во главе с фрейлиной Джейн двинулись в недальний поход.
Глава двадцатая
СДЕЛКА С КОНСТЕБЛЕМ
Констебль опоздал почти на полчаса.
Джейн уже собиралась уходить, но Алиса ее удерживала – мало ли что могло произойти. Человек на работе, его дела задержали.
Тут появился и сам констебль. На шаг позади него семенила девочка Алисиного возраста, такая же худая и сутулая, как сэр Брендбьюри.
Констебль был раздражен, сутулился больше обычного, а шляпу надвинул на нос так, что сам перед собой дороги не видел и споткнулся о порог. Он страшно выругался, ни с кем не поздоровался, даже не извинился за опоздание.
– Проклятая кошка! – зарычал он, усаживаясь за стол. Девочка осталась стоять.
Мальчишка принес кружку эля, констебль опрокинул ее в глотку и потребовал:
– Неси сразу четыре и две чарки джина!
Потом обернулся к Джейн и добавил:
– За ваш счет, девица!
Фрейлина коротко кивнула. Она умела владеть собой.
После четвертой кружки и второй чарки констебль пришел в себя. Он несколько раз повторил «проклятая кошка», но не стал объяснять, что же имеет в виду.
Наконец Джейн сказала:
– Мы пришли по вашему приглашению. Значит ли это, что вы что-то решили?
– Решил, да, решил. Но вас это не обрадует, – проворчал Брендбьюри.
– А что случилось? – спросила Джейн.
– Времена изменились. К худшему, друзья мои, к худшему.
– Объяснитесь.
– Вы предлагаете мне рискнуть здоровьем, а может, даже жизнью моих любимых сыновей за жалкие деньги! Да лучше я получу эти же деньги, сообщив его высочеству о наглом предложении выскочки, так называемой королевы Елизаветы... А ну-ка принеси мне кружку джина!
– Кружку эля, сэр? – уточнил пробегавший мимо мальчишка, к которому и относились последние слова констебля.
– Слей десять чарок джина в кружку и принеси мне. А счет предъявишь вот этой госпоже.
Наступило молчание. Констебль ждал свой джин, а послы королевы ждали, что же он скажет дальше. Они понимали, что им рано вмешиваться в ход мыслей этого негодяя.
Мальчик принес джин. Девочка пискнула:
– Папочка, пей поменьше!
Констебль только отмахнулся и потянулся за полной кружкой. Наконец джин влился в глотку сэра Брендбьюри.
– Я могу продать вас герцогу, – повторил он.
– Ваша воля, – спокойно ответила Джейн. – Только я сильно сомневаюсь, что вы получите от него хотя бы пять гиней. И вам еще повезет, если удастся сохранить голову на плечах.
– Это еще почему?
– А вы подумайте как следует: три дня назад на этом самом месте мы предложили вам подменить пленников. И вы почему-то три дня молчали и не побежали сразу же доносить на нас своему герцогу. Мне кажется, что все эти дни вы рассуждали, кому лучше служить и от кого выгоднее получить взятку. А потом догадались, что от нас. Потому что от герцога вы ничего не получите. А если сегодня парламент предложит ему стать королем, то цена принцев вообще упадет до пенса.
– Ничего подобного! – заявил констебль. Но голос его звучал не очень уверенно.
– Папа, я пить хочу, – захныкала девочка.
– Принеси ей воды, – приказал мальчишке констебль. – Только не очень холодной, а то у нее горло заболит и ее мать мне голову оторвет.
– Это ваша дочка? – спросила Джейн.
– Бекки. Очень умная девочка, вся в меня.
– Это видно, – согласилась фрейлина. – Значит, мы зря с вами встречались.
– Я сообщу герцогу!
– И как вы объясните, что не сделали этого раньше?
Алисе показалось, что разговор пошел по кругу, как коза, привязанная к колышку длинной веревкой.
– А я письмо подброшу.
– Тогда тем более вам конец.
– Но за дом с меня требуют все больше и больше...
– Скажите, кто хозяин, и мы с ним поговорим.
– А если накинуть еще сто фунтов?
Алиса знала – королева согласилась заплатить жулику больше, чем договаривались. Джейн была предоставлена полная свобода. Но фрейлина не хотела уступать.
– Ни пенсом больше, – сказала она и поднялась из-за стола.
– А может, подумаете?
– Нет, – отрезала Джейн. – Я дала вам шанс остаться честным человеком.
– Вот именно! – И констебль медленно зашагал к выходу с террасы.
– Все пропало! – прошептала Алиса.
Но оказывается, расчет Джейн оказался верным.
– Пятьдесят фунтов сверху! – сказал Брендбьюри от двери.
Фрейлина отрицательно покачала головой.
Констебль сделал еще один шаг. Девочка семенила рядом, ухватившись за рукав отца тонкими бледными пальчиками.
– Тридцать!
– Возвращайтесь, – милостиво согласилась Джейн. – И учтите, что тридцать фунтов стерлингов – большие деньги, за них можно купить прекрасного коня или участок земли под огород.
Констебль уселся, положил руки на стол и сплел пальцы.
– Перейдем к делу, – сказал он, будто все предугадал заранее. И еще неизвестно было, кто кого перехитрил в этом споре.
– Когда требуется все сделать? – спросил он.
– Сегодня вечером, пока все будут на заседании парламента.
– Разумно, – согласился Брендбьюри. – Весьма разумно. Тем более что лучше все сделать в сумерках или в темноте, но не очень поздно. Я предупредил стражу, что везу детей к бабушке в Бромли. Они там поживут на свежем воздухе.
– Чудесно, – сказала Джейн. – Просто чудесно. Вы все предусмотрели.
– Даже больше, чем вы, – ответил констебль. – Я привел с собой мою доченьку, мою Бекки.
– Я не понимаю зачем? – удивилась фрейлина. – Я смотрю на нее и удивляюсь, зачем вы привели с собой ребенка?
– Тогда я отвечу вопросом на вопрос, – сказал констебль. – Принцы в башне знают кого-нибудь из вас?
– Разумеется!
– И вашу дочь Алису?
– И мою дочь.
– Я так и думал. Для этого и привел свою Бекки. Вы все еще не догадались? Тогда, полагаю, королева ошиблась, доверив вам такое важное дело.
– Я догадалась! – сказала Алиса. – Вы правы, констебль.
– В чем он прав? – недоуменно спросила леди Джейн.
– Ну представь себе, входит в твою камеру тюремщик и говорит: «Я решил вас тайком освободить и вывести из крепости. Собирайтесь, пойдем». Что ты будешь делать? Кинешься ему в объятия?
– Еще чего не хватало! – возмутилась Джейн. – Как я могу доверять тюремщику и палачу?!
– Значит, тебе нужны доказательства, что здесь нет подвоха?
– И тут выходишь ты! – засмеялась Джейн. – А что, он ловко придумал!
– И заодно попрошу вас впредь не называть меня тюремщиком, – заметил довольный констебль. – И тем более палачом. Я государственный служащий, констебль, то есть комендант Тауэра, занимающий высокое положение.
– Так точно, сэр! – согласилась фрейлина.
– Предлагаю вам на несколько минут спуститься в этот небольшой сад, – сказал констебль. – Только осторожнее – там растут колючки и крапива.
Все спустились в садик. Только Грини остался на террасе и смотрел вокруг, чтобы невзначай никто не застал заговорщиков врасплох.
А когда они зашли в кусты, сэр Брендбьюри заставил девочек обменяться шляпками, шалями и накидками и спрятать волосы под шелковыми сеточками. Ведь Алиса была блондинкой, а Бекки – темной шатенкой.
– А теперь, – проскрипел констебль, – попрошу задаток.
– Здесь сто золотых гиней. – Фрейлина протянула констеблю увесистый кошелек.
– Маловато, – буркнул констебль, но золото спрятал. Он схватил Алису за руку и большими шагами пошел по улице. Алиса еле за ним успевала. А Бекки, которая от страха еле сдерживала слезы, осталась с Джейн. Грини пошел за констеблем, держась шагах в ста позади. Он охранял Алису – мало ли что могло случиться.
Начался дождик. Вечерний дождик. Тучи неслись так быстро, что в них то и дело образовывались дырки, в которые прорывались лучи заходящего солнца. Но просветы тут же затягивало сизыми облаками, и становилось сумрачно и зябко.
У ворот пришлось задержаться – навстречу выливался целый поток служилых людей Тауэра. Они не оставались на ночь в крепости и спешили вернуться домой.
Стражники у ворот узнали сэра Брендбьюри и окриками разогнали толпу.
Констебль даже спасибо им не сказал. Он втащил Алису в замок. Кто-то из стражников с насмешкой крикнул вслед:
– Как погуляла, Бекки?
Констебль потащил Алису по дорожке к домам служащих Тауэра. Черными тенями мелькали рядом вороны. Вдруг констебль крепко выругался, как совершенно недопустимо ругаться при детях, и, схватив с земли камень, запустил им в кого-то. «Наверное, увидел крысу», – подумала Алиса. Она не могла оставить без внимания грязные слова Брендбьюри и строго сказала:
– Надеюсь, что в будущем вы не будете позволять себе столь неприличные выражения, которые позволили сегодня, сэр!
И это было сказано так строго, что даже нахальный констебль, начисто забывший, что имеет дело с дочкой фрейлины, а не с собственной Бекки, опешил. Но извиняться не стал – не умел он просить прощения. Лишь злобно зашипел, как рассерженная кобра.
Они вошли в двухэтажный дом констебля. Он оставил Алису в маленькой прихожей рядом с кухней, где пахло вареной капустой и кислым молоком.
– Жди меня здесь, я скоро приду, – буркнул констебль. Из внутренних комнат доносились голоса, выкрики и споры.
Время тянулось бесконечно долго. К тому же Алиса так и не знала, верить ли этому жулику или он в самый последний момент выдаст ее страже. Но она надеялась на его жадность. Впрочем, и на трусость тоже. Он же должен понимать, что как только выдаст Джейн и Алису, то и сам, вернее всего, лишится головы.
Потом за дверью наступила тишина. Было слышно, как позвякивают монеты. Чета Брендбьюри считала деньги.
Дверь приоткрылась, и в щели появилась детская головка. Это был трехлетний сынишка констебля. Он долго вглядывался в темноту за дверью, потом закрыл дверь и сказал родителям:
– Там темно и пусто.
– Как пусто?! – Видно, констебль ужасно испугался. Он сразу кинулся к двери, распахнул ее и увидел сидящую на табуретке Алису.
– Ты чего детей пугаешь! – прикрикнул он на нее и сразу исчез – испугался, что без него жена неправильно посчитает добычу.
Наконец дверь распахнулась, и констебль появился в проеме со своими сыновьями. Мальчики немного робели и часто дышали.
– Они нам ничего плохого не сделают? – спросил Робин.
– Без меня в Тауэре ничего сделать нельзя. Не только голову отрубить, но и цветок сорвать. Ваш отец – не последний человек в английском королевстве.
Дети замолчали.
– Пошли! – сказал констебль Алисе.
Жена констебля стояла в дверях и всхлипывала. Но в руке крепко сжимала кошелек с деньгами. Алиса ее толком не разглядела.
Повар с кастрюлей и его помощник с мисками уже ждали снаружи.
Они пересекли газон, прошли по дорожке к внешней стене. Садовая башня возвышалась перед ними, но дверь в нее, где стояла охрана, находилась с внешней стороны крепости.
– Что-то ты поздно нынче, смотритель, – сказал один из стражников.
– Нет, не поздно, – ответил констебль. – Сегодня погода плохая, вот и кажется темно, а шесть часов еще не пробило.
– И то верно, – согласился второй стражник. – Сегодня день длиннее кажется.
Он стал отпирать дверь. Цепь со звоном упала на землю. Робин вздрогнул и прижался к отцу.
– И чего ты детишек тащишь в тюрьму, – заметил один из стражников. – Только пугаешь их на ночь глядя.
– Пускай приучаются, – отмахнулся констебль. – Будут отцу помогать.
– Правильно, – кивнул второй стражник. – С малолетства надо жестокостям учить.
Дверь открылась.
Констебль подзатыльниками загнал детей внутрь. На каменной лестнице было темно, но наверху в комнате принцев горели свечи, и сквозь бойницы проникал свет. При появлении гостей Эдди и Дик встали.
– Что-то вы сегодня поздно, сэр, – сказал Эдди. – Мы проголодались.
Даже в тюрьме юный монарх умел говорить с другими, как лев с блохой.
– Зато я привел к вам гостей, – сказал констебль, и его голос дрогнул.
Тем временем повар с помощником поставили обед на стол, и констебль знаком велел им удалиться.
Они вышли.
Принцы почувствовали что-то необычное.
– Каких гостей? – удивился Эдди. – Опять своих детей? Но ты же знаешь, какие они надоедливые. Мы не хотим с ними играть. Мы не играем с детьми тюремщиков.
– Ладно, ладно. – Констебль не хотел ссориться. – Вы на девочку поглядите.
– Это твоя дочь? – спросил Дик.
Алиса сняла шляпу, сорвала с волос плетеную сетку и тряхнула волосами.
И тогда принцы в один голос воскликнули:
– Ой, это же Алиса!
– Вот именно, – сказал констебль. – Надеюсь, вы ее признали?
– Разумеется, признали, – сказал Эдди.
– Тебя что, тоже арестовали? – испугался Дик.
– Нет, мальчики, – сказала Алиса. – Я пришла вас освободить.
– Ты? Нас? – не поверили принцы.
– С помощью нашего друга, констебля Тауэра сэра Джона Брендбьюри, которого вы, без сомнения, уже встречали в этих стенах.
– К сожалению, – сказал Эдди.
– В будущем вы станете относиться к этому джентльмену гораздо теплее, – сказала Алиса. – И если он не возражает, я сама расскажу вам, что произошло.
Констебль возражать не стал.
Глава двадцать первая
НЕОБЫКНОВЕННАЯ КОШКА
Они покинули башню ровно через полчаса.
Впереди шагал сэр Брендбьюри, королевский констебль Тауэра, рядом с ним, держась за его рукав, семенила Бекки в надвинутой на нос шляпе и темной накидке, скрывавшей платье. Девочка сутулилась, как и ее отец.
Следом за ними, держась за руки, шли сыновья Брендбьюри, Робин и Питер, один повыше, другой поменьше. Они тоже были чем-то похожи на отца – наверное, в первую очередь одеждой, словно им сшили камзолы из остатков материи, которая пошла на костюм самого сэра констебля.
Уже почти стемнело, дворы Тауэра опустели, и лишь стражники, что медленно шагали по газонам, положив на плечо алебарды, да редкие вороны, доклевывавшие свой ужин, нарушали тишину и покой крепости.
Вдруг взгляд констебля упал на мелкое создание – кошку, которая тащила в зубах голубя, и им овладела необъяснимая ярость.
Он отбросил руку дочери и кинулся к кошке, размахивая тростью.
Кошка побежала прочь, но не очень быстро. Во-первых, трудно бежать с толстым голубем в зубах, а во-вторых, кошка вовсе не боялась сутулого сэра Брендбьюри.
Волей-неволей дети констебля побежали за отцом через газон по направлению к Зеленой башне, сквозь бойницы которой пробивался слабый свет, будто там, на втором этаже, кто-то жег свечу.
Кошка добежала до башни и нырнула в небольшую дыру у ее подножия, видно, предназначенную для стока воды.
– Нет! – закричал констебль. – Ты от меня не уйдешь!
Он отыскал на поясе связку ключей и открыл замок на двери. Видно, в этой башне содержался не такой уж важный заключенный, раз снаружи не держали стражника и замок открывался так просто.
Замок с грохотом упал на каменные ступеньки, и констебль кинулся вверх по лестнице.
– Я ей голову оторву! – кричал он. – Она от меня живой не уйдет!
Дети побежали следом, но сэр Брендбьюри сверху крикнул им:
– Оставаться на местах! Я вернусь. Только убью ее и вернусь!
Алиса не послушалась констебля и взбежала по лестнице за ним, но в комнату входить не стала, а остановилась на ступеньках и осторожно заглянула внутрь.
Это была довольно просторная комната, потому что она занимала весь второй этаж башни. Она показалась Алисе совершенно пустой. Посреди комнаты стоял низкий стол, на котором горела свеча, а у дальней стены притулилась небольшая лежанка. На табурете перед столом сидел веселый толстощекий молодой человек с пышными усами и светлыми кудрями. Перед ним стояла миска, в миске лежала какая-то зажаренная птица. Молодой человек отлично слышал и крики констебля, и его топот по лестнице, но этот шум его никак не встревожил. Он продолжал обгладывать птичью ножку с таким наслаждением, что Алисе захотелось есть. Одет молодой человек был очень скромно – темные рейтузы, некогда белая рубашка с отложным воротником, рукава которой были закатаны до локтей.