Догадаться о развитии событий в машине много ума не потребовалось. Кроме смелой колонистки, в вездеходе находилось еще семеро живых людей. Среди них оказался только один мужчина.
– А где остальные? – поинтересовался Олесь, не обнаружив покойников.
– Все погибли... – всхлипывая, сказал девушка. – Том Баквил читал подробный отчет о первой удачной экспедиции на Оливию... Документы секретные, но... Он знал, что ураган продлится дней десять, и сделал расчет запаса воды. Ее хватило на девятерых. Оставили в живых женщин и водителя, мужчины тянули жребий...
– Вот это да! – восхищенно произнес Храбров. – Такого поступка я не ожидал. Когда ваши спутники покинули машину?
– На вторые сутки, – утирая слезы, вымолвила аланка.
Состояние поселенок оказалось стабильным. Если бы десантник, управлявший вездеходом, не заблудился, маленькая группа вполне могла добраться до оазиса. Между тем, Жак разглядывал убитых мутантов. Как только русич спрыгнул на песок, француз выпрямился и с горькой усмешкой на устах проговорил:
– Познакомься с боргами. Довольно крепкие парни.
Олесь взглянул на труп мутанта. Три глаза, совершенно лысый череп, без признаков волос, уши маленькие, плоские, на левой щеке красный рубец шрама, подбородок практически отсутствует... Но самое большое впечатление производила шея: она оказалась покрыта мелкой, сверкающей чешуей.
– Великолепный образец! – процедил сквозь зубы маркиз, отбрасывая ногой карабин.
– Откуда у них оружие? – задумчиво спросил Олесь.
– Догадаться несложно, – пожал печами Жак. – Подумай сам.
– Они успели разграбить несколько машин, – вымолвил юноша.
– Именно, – произнес француз. – Вот почему тасконцы атаковали бронетранспортеры. Мерзавцы посчитали, что это легкая добыча. Колонисты не сумели оказать мутантам достойное сопротивление. Видимо, мы находимся в непосредственной близости от Велона. Фактор внезапности утерян. Теперь борги знают об аланской армии.
– Хочешь сказать, оливийцы захватили пленных? – уточнил Храбров.
– А почему нет? – ответил француз. – Вопрос в том, как уроды поступили с поселенцами? В глупость врага я никогда не верил. Вряд ли мутанты убили всех. Колонистов отведут в оазис и допросят с пристрастием.
– В таком случае, надо торопиться, – сказал русич, направляясь к машине. – По следам тасконцев мы быстро найдем вездеходы. Лишь бы успеть до темноты.
План Олеся оказался простым и легко осуществимым. Спустя двадцать минут спасатели обнаружили первый транспортер, а за ним и второй... К сожалению, они опоздали. Рядом с машиной и в десантном отделении лежали мертвые тела с рублеными и колотыми ранами. Мутанты безжалостно добивали изможденных людей. Судя по количеству канистр, живых аланцев здесь было немало.
Сириус уже почти полностью скрылся за горизонтом, и о преследовании не могло идти речи. Кроме того, никто не знал, когда борги напали на путешественников. Если утром, то оливийцев уже не догнать.
Бронетранспортеры вытащили вездеходы из песка, и пять машин на предельной скорости устремились к лагерю. Погибших поселенцев оставили в пустыне. Завтра сюда прибудет похоронная команда. Она извлечет трупы из попавшего в зыбучие пески транспортера, достанет умерших колонистов из брошенных вездеходов.
Поиски были прекращены. Оставалась неизвестной судьба еще двух машин, но, учитывая количество червей в этом районе, не исключено, что их вообще никогда не найдут. Пора предъявить Олджону счет. Пусть полковник взглянет в глаза уцелевшим колонистам.
Глава 10
КАЖДОМУ СВОЕ
Отряд двигался не очень быстро. Состояние некоторых поселенцев и десантников вызывало серьезные опасения. Многие люди до сих пор находились без сознания.
Врачи отчаянно боролись за жизнь каждого спасенного человека, и пока им это блестяще удавалось. Медицина на Алане достигла высочайшего уровня. Хирурги буквально вытаскивали пациентов с того света. Но всему есть разумный предел. В непосредственной близости от «Центрального» один из колонистов все же умер. Опустив глаза, пехотинцы перетащили труп в дальний угол машины.
Солдаты старались не смотреть друг на друга. За время пути Храбров почти не слышал разговоров. Печаль и скорбь – вот чувства, которые охватили людей. Из восьмисот человек, покинувших базу полторы декады назад, удалось спасти чуть больше восьмидесяти.
Значительная часть поселенцев находилась на грани безумия. Они пережили физиологический и моральный шок. Товарищи умирали у них на глазах. Восстановить нормальное душевное состояние будет нелегко. Радость от обретения новой родины, сменилась горем и отчаянием. В глазах колонистов застыла холодная, бездонная пустота.
Двадцать машин въехали на территорию космодрома и замерли недалеко от ангаров. На корпусе вездеходов были отчетливо видны следы вмятин и повреждения. Удары в барханы оказались достаточно сильными, не выдержала даже прочная броня. Спрыгнув на бетонное покрытие, врач громко закричал:
– Санитары! Где носилки? У меня полно раненых!
Из госпиталя тотчас выбежала группа солдат. Десантники осторожно доставали из люков поселенцев и передавали их в крепкие, умелые руки медиков. Мгновенно около боксов образовалась огромная толпа. Пехотинцы с ужасом смотрели на изможденные лица колонистов. Цветущие, веселые люди превратились в иссохшие, побелевшие мумии.
Неожиданно ряды солдат дрогнули. В сопровождении штабных офицеров к машинам подошел полковник Олджон. В его манерах совершенно не чувствовалось раскаяния. Окинув взглядом поселенцев, командующий, изображая сочувствие, громко произнес:
– Мне жаль, что случилась такая беда. Трагическое стечение обстоятельств... Мы доверились одному офицеру, а он оказался выскочкой-карьеристом. Да и кто мог предвидеть, что начнется ураган? Это станет хорошим уроком...
– Вы лжете! – раздался надрывный женский голос.
На носилках из последних сил приподнялась на локтях десантница с темными, коротко стрижеными волосами. В ее серых глазах сверкала ярость.
– Лейтенант Аштон умер на моих руках, – тяжело дыша, продолжила аланка. – Бедняга выполнял ваш приказ! Хотели быстрее отчитаться в освоении Корвила? Сволочи! Даже сейчас хотите свалить вину на невинного человека. Но я не дам опозорить имя моего командира! Военный трибунал разберется.
Сидящие на броне наемники переглянулись. Ситуация развивалась стремительно. Пожалуй, Олджон допустил ошибку, придя на встречу с колонистами. Люди очень взбудоражены и жаждут отмщения. Кто-то обязан ответить за многочисленные жертвы.
Надо отдать должное полковнику, он не потерял самообладания. В отличие от Коргейна, который изменился в лице, и спрятался за спину командующего, Олджон надменно и гордо поднял подбородок. Выдержав паузу, офицер, тщательно взвешивая каждое слово, проговорил:
– Я понимаю ваши чувства, и ответственности с себя не снимаю. Завтра утром стартует космический челнок. Пилоту передан подробный отчет о случившемся. На «Центральный» прибудет специальная комиссия. Она допросит всех свидетелей. Если следователи назначат трибунал, я готов перед ним предстать. Но до тех пор прошу обойтись без голословных обвинений. Сразу чувствуется, что с некоторыми десантниками поработали земляне. Их попытки разложения экспедиционной армии давно пора пресечь. Служба безопасности этим займется.
– Вот мерзавец! – тихо вымолвил де Креньян. – Еще и нас приплел. Сейчас я все скажу...
– Не вмешивайся! – русич схватил маркиза за рукав. – Это не наш спор. Мне, почему-то кажется, что полковнику не удастся уйти от скандала. Если влезем в драку, то потом не отмоемся, потерпи немного...
– Полковник, вы подлец! – выступил вперед лейтенант-медик. – Благодаря наемникам, удалось спасти хоть кого-то. Они не спали, не ели несколько суток, хотя мы, как древние варвары, держим их на положении рабов. Трудно в такой ситуации надеяться на любовь и уважение. Я с огромным прискорбием замечаю, что земляне гораздо цивилизованнее и честнее, чем некоторые аланцы.
– Ёандаун, я не стану отвечать на подобную дерзость, – гневно возразил командующий. – Завтра состоится суд офицерской чести. Вижу, погоны жмут вам плечи. Готовьтесь к разжалованию. Мне надоели чистюли-демагоги. Покорение планеты – не детская игра. Потери неизбежны. И нечего хныкать, как сопливые девчонки!
Наступила зловещая тишина. Спорить с Олджоном больше никто из пехотинцев не решился. В армии захватчиков царила строжайшая дисциплина. Выходка врача вполне тянула на военное преступление. Разжалование – это еще лояльная мера наказания. Почувствовав уверенность, полковник приказал:
– Лейтенант Блонд, заберите у наглеца оружие! Он арестован!
Адъютант мгновенно подскочил к медику и вытащил у него из кобуры пистолет. На губах подхалима мелькнула презрительная ухмылка.
– Всем солдатам немедленно разойтись по казармам! – выкрикнул начальник штаба. – Устроили здесь сборище... Сержантам через пять минут произвести проверку личного состава. Списки отсутствующих мне на стол!
Толпа дрогнула и начала таять. В этот момент с земли встал молодой колонист. Он неторопливо двинулся к Олджону. Олесь сразу узнал Корка. Парень уже неплохо себя чувствовал и мог ходить самостоятельно. Под глазами темные круги, в волосах вкрапление седины, руки чуть дрожат, – даже не верилось, что ему всего двадцать два года. Немощный, измученный старик...
– Постойте, полковник! – уверенным голосом произнес поселенец.
Командующий замер, снисходительно глядя на молодого человека.
– Я хочу вам рассказать свою историю, – вымолвил Корк. – Судьба зло посмеялась надо мной. В семье посвященных второй степени родился мальчик с великолепными способностями к физике и математике, но вот беда – к глазам на экране голографа он был совершенно равнодушен, в транс не впадал. Что это значит, думаю, объяснять не надо. Мы – изгои Алана. Студенческие выступления, тайный кружок и, как следствие, высылка на космическую станцию... И здесь мне улыбнулась удача. Я встретил Солу. Она была посвященной, но разве разница в положении может остановить влюбленных! Наш брак стал реальностью. Мы мечтали построить свое счастье на Тасконе, прекрасно осознавая, что это далеко не рай. И вот моя жена мертва.
– Очень сожалею... – бесстрастно проговорил Олджон. – Примите мои соболезнования.
На устах колониста появилась горькая усмешка. Не обращая внимания на реплику офицера, поселенец продолжил:
– Когда на краю могилы я держал за руку Солу, мне не хотелось жить. Какой смысл в этом бренном существовании? Любовь умерла... К сожалению, разум оказался сильнее сердца. Покончить жизнь самоубийством – значит сдаться. Подобную слабость я себе не могу позволить.
– Похвальное решение, – полковник кивнул головой. – Оливия нуждается в смелых, мужественных покорителях. Мы отправим добровольцев в Корвил первым же рейсом.
– Не сомневаюсь, – ответил юноша. – Освоение планеты любой ценой! Великолепный лозунг... Чем больше непосвященных погибнет, тем лучше. Великий Координатор хочет избавиться от нас. Только сейчас я понял, почему колонну так спешно послали в оазис. Очень удобно списать убийство на ураган...
– Молодой человек, вы сошли с ума! – резко вскричал Коргейн. – О буре никто не знал. Стихия налетела внезапно. Ужасное стечение обстоятельств...
– Наглая ложь! – процедил сквозь зубы колонист. – Одна из спасшихся женщин утверждает, что год назад в пустыне был подобный ураган. Первая экспедиция испытала его мощь на себе.
Это природное явление здесь не такая уж и редкость. Опытные наемники предупредили бы об опасности. Однако командование корпуса послало новичков. И земляне, и десантники, и поселенцы стали жертвами халатности и безразличия. Лейтенант, который вел отряд, оказался заложником данной политики. Сюда действительно прилетит комиссия, но вовсе не для того, чтобы разбираться и наказать истинных виновников трагедии. Напыщенные, высокомерные генералы попытаются замять скандал. Колонистов раскидают по разным оазисам, солдат отправят на космические станции, а наемников бросят в кровавую мясорубку. Чисто и гладко... Как будто ничего не случилось. Вот почему полковник ведет себя столь уверенно. Ему ничего не угрожает. Не исключено даже повышение по службе...
– Мне надоело слушать подобный бред, – вымолвил Олджон. – Если этот колонист безумен, вызовите врачей, если в здравом рассудке, пусть им займется служба безопасности; он оскорбляет не только меня, но и правителя!
Офицер отвернулся от Корка и неторопливо зашагал к штабу. Поселенец отреагировал мгновенно. С необычайной быстротой юноша подбежал к ближайшему пехотинцу и вырвал у него из рук автомат.
– Развернитесь! – закричал Корк. – Яне хочу стрелять в спину.
Полковник остановился и посмотрел на молодого человека. Командующий сразу понял, что это не пустая угроза. Парень находился на грани нервного срыва. Поселенцу удалось найти виновников гибели жены, и он был готов лично привести приговор в исполнение.
Глядя в глаза юноше, Олджон твердо сказал:
– Опустите оружие. Вы чересчур возбуждены...
– Возможно, – согласился колонист. – Мне придется избавить мир от нескольких отъявленных мерзавцев. Но нажать на курок довольно сложно
– Подумайте хорошенько, – произнес командир корпуса. – Убийство – тяжкое преступление. А ведь здесь кроме меня есть и другие люди. В чем виноваты они?
– Хотите меня разжалобить? – усмехнулся Корк.
– Ничуть, – возразил офицер. – Я обращаюсь к здравому смыслу...
Скорее всего, полковнику удалось бы сломить сопротивление поселенца. Руки молодого человека тряслись, а уверенность быстро таяла. Но тут очередную инициативу проявил Блонд. Адъютант спрятался за спину Коргэйна и вытащил из кобуры пистолет.
Улучив момент, лейтенант отпрыгнул в сторону и несколько раз выстрелил. Пули попали в грудь и левое плечо колониста. В тот же миг Корк нажал на спусковой крючок.
Десять метров – слишком ничтожное расстояние, чтобы промахнуться. Длинная очередь из автомата скосила командование базы.
Блонд испуганно закричал и побежал. Сделав шагов пять, он словно наткнулся на стену, на мгновение замер и рухнул лицом вниз на бетонное покрытие.
Магазин опустел, и наступила пугающая тишина. Многие не верили собственным глазам. Неужели все случившееся – реальность? Колонист медленно опустился на колени. Отбросив оружие в сторону, юноша зарыдал. На его одежде появились расплывающиеся кровавые пятна.
Первым пришел в себя Ландаун.
– Санитары сюда! Здесь раненые! – воскликнул врач.
Но поселенец разрядил автомат на редкость прицельно. Из группы штабных офицеров не уцелел никто. Шесть изрешеченных трупов лежали на площадке у ангаров. Олджону одна пуля попала точно в сердце, у Коргейна было искромсано лицо, у адъютанта разбит затылок.
Началась суматоха. Истеричные вопли, команды сержантов, беготня медиков. Мертвые тела унесли в госпиталь, толпа рассеялась. Возле машин остались лишь техники, водители и проводники. Глядя на бурую лужу крови, Стюарт с едва уловимой долей иронии проговорил:
– Многие аланцы утверждают, что бога нет. Я с этим в корне не согласен. Пусть с опозданием, но справедливость восторжествовала. Подлец получил по заслугам.
– Да, интересная развязка, – вымолвил Жак. – Хорошо, что Олесь меня удержал. Нам только не хватает обвинения в подстрекательстве и покушении.
– И что теперь будет? – поинтересовался Пол.
– Ничего, – задумчиво сказал русич. – Шесть фамилий добавятся в похоронный список, отправленный с челноком. Корк прав, жертвы колонизации мало волнуют Великого Координатора. У него миллиарды подданных. Подберут подходящую кандидатуру и пошлют на «Центральный». Я сомневаюсь, что новый командующий окажется лучше предыдущего. Дело не в личных качествах Олджона, а в получаемых им приказах.
– Хочу возразить, – вставил француз. – Полковник был большой сволочью.
– Не стану спорить, – произнес Храбров. – Однако кто-то его назначил на столь ответственную должность. О достоинствах и недостатках каждого офицера прекрасно известно армейскому начальству. Аланцы пунктуальны и дотошно ведут досье. Значит, Олджон устраивал правителя.