— И как часто, людей в рабство продают? — испуганно спросил я.
— Бывает.
— А городская стража куда смотрит?
— За городом.
— Слышь умник, объяснить сложно, что ли? Кто- то же должен ловить работорговцев?
— Нет. Ловят, если только, кого высокородного коснется, то поохотятся малеха на них. А так, обычно родня мстит, и так до следующей мстящей родни, — пояснил Митяка.
— А у кого родни нет?
— Не повезло, — пожал плечами селянин.
— Жестоко, — не удержался я от комментария. — Слушай, а чего ты такой спокойный? Не боишься? Наврал, небось, что бы меня испугать.
— Я всегда такой. — Искренне улыбнулся мужчина. — Боюсь, конечно. Но в город ехать надо, староста денег отсыпал и заказ дал. Подарок надо моей невесте купить, свадьба через неделю.
— Поздравляю. Так ты еще и с деньжищами! А почему без охраны?! — справедливо возмутился я.
— Одному лучше, привлекаю меньше внимания.
— Наверно, — с сомнением согласился я.
— Будем надеяться, нам повезет, — приободрил он.
Лучше бы молчал. Наконец то лес! Привал. Ночевка — ура! Еда, о мням — мням, вкуснота… А теперь полежать и растянуться в полный рост. Мягкая травка. О, блаженство!
— Чем собираешься заниматься в городе? — полюбопытствовал Митяка.
— Найду жилье, работу, и учителя по военному искусству.
— Эльфов же с детства обучают владеть оружием? — неподдельно удивился он.
— Откуда знаешь?
— Слухи такие ходят.
— Слухи слухами, а знать надо наверняка — глубокомысленно изрек я.
— А остановиться где, знаешь?
— Нет. Я в этом городе никогда не был. Посоветовать можешь?
— Могу. Лучше в трактире 'Сытый дракон'. Там чисто, не дорого и кормят хорошо, а главное подальше от улицы с богатыми домами. — Дал мне совет Митяка.
— А богачи ко мне, каким боком? — удивился я.
— Ты красивый темный эльф, — сказал он, совершенно не внеся ясность в мои мысли.
— И?
— Ох… Все же просто. Ты, что вчера родился? Тебя заметят, и захотят заполучить. Богатые за деньги, бедные — любым другим путем. И ни кто не узнает, к какой сволочи ты можешь попасть.
Славненько здесь… Мир какой-то ненормальный, бандит на бандите, и бандитом погоняет.
— А, что это так с каждым эльфом может случиться? — поинтересовался у невозмутимого гида.
— Чаще с изгнанниками, у кого поддержки рода нет. А вот такие как ты вообще редкость. Мало того, что темный так и еще память потерял, и семья тебя вроде бы не ищет. Лакомый кусочек.
— Что-то радости не внушает мне прогулка в город, да и вообще по стране. Беспредел, какой — то. А почему ценность в том, что я темный?
— Я не знаю, как ты у нас здесь появился, но темные вроде как за морем живут. Здесь очень редко бывают, и связываться с ними себе дороже. Рода сильны и никого своего в обиду не дадут. Работорговцы стороной обходят темных. А у тебя поддержки рода нет.
— Ну, хорошо, там светлого поймали кучей на одного, но темный может и ипостась поменять, и разодрать их на ленточки. Как они ловить его будут? И дальше удерживать? — задал мучивший меня вопрос.
— На твои вопросы, эльф, я смогу ответить. — Неожиданно пробасил вышедшей из-за дерева бородатый коренастый мужичек.
Мы вскочили на ноги.
— Приветствую вас путники. Сидите, сидите, отдыхайте. — И в подтверждение его просьбы-приказа, из темноты выступили еще человек десять разбойников с направленными на нас, арбалетами.
Ты не эльф! — Ругал я себя мысленно. — Ты дурак глухой! Это надо же было прошляпить такую толпу?!
— Во-первых, — продолжал главарь, — спасибо за ценную информацию. Говорил это Митяке, при этом многозначительно посматривая на меня.
— Во-вторых, в рабстве, темных эльфов удерживает специальный ошейник, не позволяющий им перекинуться, и с привязкой к хозяину. Далеко не убежишь, украшение на шее задушит. Очень полезное изобретение.
— Сам не хочешь поносить подобное украшение? — огрызнулся я, окинув эту чушку небритую, надменным взглядом. Кажется, мне уже нравиться быть эльфом. Можно с таки гордым видом, гадости говорить. Просто прелесть.
— Нет. — Недовольно скривился он.
— Какие твои годы, еще попробуешь. — Я злорадно усмехнулся, в душе ощущая безвыходность положения.
— А вот тебе мой ответ, на вопрос как поймать темного эльфа…
Я почувствовал сильный удар сзади, по голове и вырубился.
Глава 7
Приходил в себя медленно. Сильно болела голова. Попытался сесть. Ага, как же. Упаковали как окорок в сетке. Рядом кто-то сопел. Открыл сначала один глаз, осмотрелся. Ничего интересного. Телега, я и Митяка, находящийся все еще в отключке. День. Куда- то едем. И все. Закрыл обратно. Оказывается, биться и так больной головой об доски, трясущейся телеги, мало приятного.
— Слышь, батя, эльф очухался, — пробасил рядом с телегой 'голосок'.
У них здесь что, семейный бизнес?!
— Может его еще раз по башке долбануть?
— Не тронь! Зашибешь его на смерть, — пресек батя, порыв сынка.
Шедшие рядом разбойники, заржали. Ненавижу такой смех.
— Скоро мы придем? Жрать охота, — ныл детина.
Мне это тоже интересно. Митяка пришел в себя, и ошарашенными взглядом уставился на меня. А я чего? Я ничего. Сам связан.
— Уже скоро. Этих в клетку пересадим. И спокойно пожрем, — объяснил главарь.
Слово 'клетка' мне очень не понравилось. Надо выбираться, вон и Митяка смотрит с надеждой. На кого бы мне таким же взглядом посмотреть? Кто бы меня спас? Тоже мне, додумался в ком искать героя. Попытался сосредоточиться и сменить ипостась. Фигу, причем с большой буквы. Веревочка то специальная… Ладно оттопыриваю палец и пытаюсь представить, как вырастает коготь, хоть немного… о… получилось! А теперь аккуратненько надрезаю веревки свои и его. А коготок- то — скальпель. Круто. Впереди шум голосов. Значит приехали.
— Ворек, тащи наш улов в клетку!
— Подмоги Корек, один двоих не уволоку.
— Не вопрос.
— Сейчас, в лес, — шепчу Митяке.
Резко вскакиваем, секунды на сориентироваться. Позади лагерь впереди лесок. Бежим изо всех сил, петляя как ушастые. Мимо просвистели стрелы. Одна… вторая… третья…Все я в лесу. Оглядываюсь. Митяка ранен, недалеко от опушки. Пытается ползти. Черт! Метнулся к нему. Поднял. Сделал первый шаг. Дикая боль в плече, кричу, и вместе со мной в крике выгибается Митяка. Его взгляд стекленеет, он обмякает и перестает дышать. Все еще ни чего, не понимая, я держу его за плечи. Время для меня замедлилось. Ни когда я еще не видел смерть так близко, глаза в глаза.
Мое замешательство мне дорого стоило. Мир стал тускнеть, закружилась голова, и я рухнул на землю.
— Говорил же, батя, давай по башке приложу.
— Прыткие ребята. Если бы эльф не вернулся, точно бы его не поймали.
— Ты, какой стрелой стрелял?
— Какая попалась, такой и стрелял.
— Посмотри, сын.
— В мужике с красным, в эльфе с зеленым.
— Повезло, эльфу, со снотворным досталось, а мужику с ядом перепала.
— Это не ему, а тебе повезло…
И я отключился. Пришел в себя уже в клетке, с полоской кожаного ошейника на шее. Болела голова и плечо. Невероятная слабость не позволяла мне двигаться.
— С возвращением, — сказал главарь, подходя к моей клетке. Я с отвращением скривился.
— Слабость, да? Это от ошейника. Привыкнешь.
Пошел ты в малину мелкими шажками, — подумал я. Демонстративно отвернулся, и перестал двигаться.
— Молчишь. Гордый. Ну — ну. Посмотрим на тебя через недельку.
Вот же сволочь, издевается. И серьга моя, у него в ухе болтается.
— Знаешь, о чем я думаю? — не утерпел я.
— О чем?
— Повезло мне, что бриться не надо, а то, как тебе в бороде, пришлось бы живность разводить и вонять. Вот понять не могу. Как вы с такой паклей по лесу ходите? Видимо, вам нравится всякий мусор вечером из нее выгребать, а вдруг повезет, что съестное найдется. — С издевкой сказал я.
— Я персонально позабочусь о твоем новом хозяине, — бешено зашипел он, — с извращенными изысками.
Я побледнел. С него станется. Рабство — это страшно. Когда ты никто, ничто и звать тебя никак, — это ужасно. Мной смогут распоряжаться по малейшей прихоти хозяина. Не считаясь с моими мыслями и чувствами. Это чудовищно! Я такого не желаю.
Солнце палило, повозка тряслась при езде. Я продолжал лежать, так как клетка позволяла, либо сидеть, либо лежать. Обреченным взглядом рассматривал пейзаж пустыни, в которую мы въехали, пока я был в отключке. Все бы ничего, только в туалет хочется. Проиксперементировал, в дальности и высоте, к тому же добавил плюсик в удобстве быть мужчиной.
Почему там, где процветает работорговля, всегда пески?! Видимо, что бы добраться было сложнее. Ближе к ночи стало заметно прохладнее, люди засуетились более активно, готовя ночлег. Есть хотелось жутко. Мне в клетку всунули миску с едой, и ретировались. До моего острого слуха донесся разговор.
— Отнес? — спросил кто- то, кто именно я определить не смог, я же лежал к лагерю спиной и поворачиваться категорически не желал.
— Да. Не ест.
— Хреново. Главное, что бы ни сдох. Не хочу потерять такие деньжищи.
— А что большие деньги получим?
— Сможем небольшое село прикупить.
— Ого!
— Жрать не будет, усыпим. Тут три дня идти осталось. Выживет, — пробасил сынок.
Его 'голосок' я везде узнаю. Вот где же тебя такого умного взяли?! Усыпит он. Все затихли, значит, спать расползлись. Бок затек. Так, надо завязывать с глупостью. Кому хуже сделал, что целый день на одном боку пролежал? Правильно только себе. Кто — то шепчется, тихо так, но мне- то слышно. Идиоты, честное слово.
— Давай позабавимся с ним, Ворек?
— Нет, батя по земле как букашку размажет.
— Эльфы живучие, ни чего с ним не станет, — уговаривал второй.
— Боязно мне Корек.
— А ты представь его смазливое личико, и как он под тобой кричать будет?! — умасливал второй.
— Ладно, но тихо.
— Только по голове его не бей, а то вдруг и правда загнется, — забеспокоился второй. — Ты его держишь, я пользую, потом поменяемся.
— Как держать так постоянно Ворек. Я тоже хочу первым быть. — Обиженно возмутился он.
Вот скоты! Это, что дежавю?! Сколько можно! Весь напрягся. А если… Развернулся к ним лицо, томно потянулся, откинув со лба прядь волос, и призывно улыбнулся.
— Вы чего- то хотели, сладкие? — с придыханием произнес я.
Кажется, стоят не дышат, а нет — дышат. Жаль.
— А я все жду. Когда же таки милые мальчики на меня внимание обратят, — капризно надул я губы. Фу, какая гадость.
— Учти, ты оборачиваться не можешь. — Выпуская меня из клетки, просветил второй.
— Учту. — Согласился я.
Выползши из клетки, я с удовольствием потянулся всем телом. Два дуболома нерешительно замерли, не зная, что делать с покладистой жертвой. Наклонившись к самому уху, сынка главаря, прерывающимся страстным шепотом сказал.
— Но, это не значит, что не смогу бежать.
И со всей силы ударил ногой в коленную чашечку, кажется, сломал, вон как взвыл, и хруст такой противный был. Силы не рассчитал, но не раскаиваюсь. Пока второй не успел опомниться, присевши, двинул ему кулаком в пах. Теперь взвыл и этот. Радует. Хотел бежать, но про ночную охрану то забыл, схватили вдвоем и заломили руки.
— Что здесь происходит?! — взревел главарь. Правду говорят, у мерзавцев сон хороший. Столько событий, а проснулся только сейчас. Просвистели две стрелы, и двух жлобов отнесло от меня в стороны. Я упал на землю, прикрывшись руками, и замер. Крики нападающих, стоны умирающих, мельтешившие тени в ночи, звон метала… И тишина.
С земли меня подняли резким рывком. Я недовольно заворчал.
— Ты здорово помог, нам, эльф. Так красиво отвлек все внимание на себя. И мы обошлись без потерь. — Обратился ко мне, главарь очередной шайки. Прям я, словно переходящий приз. У них, что мода бороды носить?!
— Главари, работорговцев все такие вежливые? — оскалилась я в подобие улыбки. — Что будет со мной?
— Для тебя все останется по старому, — сказав, он шутовски развел в стороны руки.
— Ясно. У меня просьба. — Обратился я к главарю.
— Какая? — удивился главарь.
Разбойники недовольно загалдели. Властный взмах руки главаря — и тишина. Круто. Хочу так же!
— Предлагаю сделку. Вы мне возвращаете мою серьгу, она у проигравшего главаря, а я дам слово, что до торгов не буду пытаться самостоятельно убежать.
— Может, я её себе заберу? — сказал он, крутя в пальцах серьгу, получившую от подсуетившегося разбойника.
— Носить будешь? — усмехнулся я. — Продать не сможешь — редкая вещь, а один камень стоит не много.
— Почему такая оговорка, ' пытаться самостоятельно'? — Поинтересовался главарь.
— А вдруг кто поможет. Я же не дурак отказываться от такого шанса, — иронично ответил я. Работорговцы заржали.
Серьгу я получил обратно. Через два дня мы пришли в город, то есть они пришли, а меня привезли. Тело ужасно болело, хотелось встать и походить. Меня быстро сбагрили шустрому толстому торговцу, за хорошую цену, судя по довольным мордам. Под внушительным конвоем, с надежно связанными руками, меня проводили в какую то коморку. От стоявшей здесь вони меня чуть не стошнило. Вдоль стен, жались друг к другу люди, испуганные и сломленные. Дверь открылась и два здоровенных шкафа, стали выталкивать рабов по одному в коридор, не трогая меня.
— Прошу вас, принц, — склонился в поклоне купивший меня торговец, предлагая на выход.
Знает ведь, что заработает приличные деньги, вот и прогибается. Должен заметить, его методика вежливости, действенна. Ну, раз меня назвали принцем, так и выход должен быть соответствующий — с гордо поднятой головой. Одежда, как и я сам, давно просила постирушек. А мое желание большой горячей ванны стало навязчивым. На помост, стоящий, на забитой народом площади, я поднялся медленно и величественно. Охи и ахи прокатились по толпе. Темного эльфа видеть в качестве раба, народ просто не ожидал. С предвкушающими хорошими торгами, стоявший рядом торговец довольно улыбаясь, потирал руки.
— Начинаем торги с 400 золотых. — Оповестил собравшихся, торговец.
Толпа возмущенно загалдела. Послышались выкрики.
— На эти деньги можно купить двадцать рабов!
— Цена высока!
— Посмотрите, кого я вам предлагаю! Темный эльф! Молод, силен, красив! Кто сможет похвастаться таким рабом?! — продолжал расхваливать свой товар, торговец.
— Прежде отмыть надо было!
— Или боялись, что убежит?!
— Он добровольно взошел на помост. Все видели. А не привели в должный вид, только из- за того, что купил я его только что, у пришедшего каравана. — Притворно обиженно прогорланил торговец.
— Даю 420! — выкрикнул сморщенный старикашка.
— 450 — кричит один.
— 470 — орет другой.
— 490 — вопит третий.
— А… пусть будет 500 — горланит старикашка. Я от отвращения поморщился.
— 550 — проговорил мелодичный мужской голос, зазвучавший из-под капюшона, плаща.
— Не мог бы, господин, показаться? — вежливо попросил торговец.
Мужчина скинул капюшон, и им оказался светлый эльф.
— Обалдеть… — выдохнул я. От чего светлый на меня недобро зыркнул. Красное золото волос, играющее на солнце, кремовая кожа, смазливое личико. И как он под эти балахоном не сварился? Конечно, как же мог упустить свой шанс поиздеваться светлый над темным, судя по рассказам.
— Как тебя зовут? — грубо спросил светлый, подойдя ко мне.
Ах, какие глаза чистого небесного цвета, только взгляд злорадствующий. А голос! Словно мелодия. Все держите меня семеро. Вдребезги разбив мой романтический настрой, была оплеуха по моему лицу.
***
Светлый эльф.
А темный то красив, под грязью почти не видно, но мы эльфы умеем видеть и различать истинную красоту. Серьга? Надо же, а раб то благородных кровей. А взгляд зеленых глаз такой… такой… восхищенный?! Это меня злит, как он смеет так на меня смотреть!? Не удержавшись, я влепил ему пощечину. В зеленых глазах, мгновенно показался красный всполох, заставивший меня вздрогнуть. Скрипнув зубами, он прошипел: ' Не стоит так делать'. И снова взял себя в руки, невольно заслужив мое уважение.