Гарри Поттер и Принц-полукровка (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин 10 стр.


— А... она тоже здесь? — просипел Гарри.

— Нет, нет, глупый мальчик! — воскликнула Флер с серебристым смехом. — Я говорю пго будущее лето, когда мы... но азве ты не знал?

Ее огромные голубые глаза еще больше расширились. Она с упреком посмотрела на миссис Уизли. Та ответила только:

— Мы пока не успели ему рассказать.

— Мы с Биллом решили пожениться!

— О, — тупо сказал Гарри. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Гермиона и Джинни подчеркнуто стараются не смотреть друг на друга. — Надо же. Э-э... Поздравляю!

Она склонилась над ним и снова его расцеловала.

— Билл сейчас очень занят, у него много работы, а я работаю в банке «Гринготтс» неполный рабочий день, чтобы совершенствовать мой англесский, поэтому он пгивьез менья сюда на несколько дней, познакомиться с его родными. Мне было так пгиятно узнать, что ты пгиедешь: здесь совсем нечего делать, только кухня и куры! Ну, пгиятного аппетита, Арри!

С этими словами она сделала изящный пируэт и словно по воздуху выплыла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Миссис Уизли издала какой-то неразборчивый звук, что-то вроде «Фу!».

— Мама ее ненавидит, — тихо сказала Джинни.

— При чем тут «ненавидит»? — сердитым шепотом возразила миссис Уизли. — Просто я считаю, что они поторопились с помолвкой, вот и все!

— Они уже целый год знакомы, — сказал Рон. Он таращился на закрытую дверь с несколько обалделым видом.

— Год — это не так уж много! Я понимаю, отчего так получилось. Все потому, что Сами-Знаете-Кто вернулся, теперь люди не знают, доживут ли до завтра, вот и принимают поспешные решения, которые при нормальной жизни следовало бы еще десять раз обдумать. Точно так же было, когда он в прошлый раз пришел к власти, молодые люди сплошь и рядом убегали из дому, женились без согласия родителей...

— Например, вы с папой, — ехидно ввернула Джинни.

— Ну, мы с папой были созданы друг для друга, так чего же нам было ждать? — отмахнулась миссис Уизли. — А Билл и Флер... Да что у них на самом деле общего? Билл простой, работящий парень, а она...

— Корова, — кивнула Джинни. — Но вообще-то Билл не такой уж простой. Он же Ликвидатор заклятий, он любит приключения, красивую жизнь... Наверное, поэтому и клюнул на эту Флегму.

Гарри и Гермиона засмеялись, а миссис Уизли строго одернула дочь:

— Перестань так ее называть, Джинни. Ладно, я, пожалуй, пойду. Кушай яишенку, Гарри, пока не остыла.

Она с озабоченным видом вышла из комнаты. Рон все еще был словно оглушенный; он осторожно потряс головой, как собака, вылезающая из воды.

Гарри спросил:

— Разве не привыкаешь, когда постоянно живешь с ней в одном доме?

— Вообще-то привыкаешь, — ответил Рон, — но когда она вдруг выскочит на тебя вот так, неожиданно...

— Жалкое зрелище, — со злостью сказала Гермиона, отодвинувшись от Рона подальше и скрестив руки на груди.

— Ты же не хочешь, чтобы она все время тут торчала? — изумленно спросила его Джинни. Рон только пожал плечами. — Все равно, спорим на что угодно, мама уж постарается все это прекратить.

— А что она может сделать? — спросил Гарри.

— Мама без конца приглашает Тонкс на обед. По-моему, она надеется, что Билл влюбится в Тонкс вместо этой... Я надеюсь, что так и будет. Тонкс гораздо симпатичнее.

— Ага, щас, — сказал Рон с сарказмом. — Слушайте, ни один нормальный парень даже не посмотрит на Тонкс, когда рядом Флер. Ну, то есть Тонкс, конечно, тоже ничего, когда не уродует себе нос и волосы, но...

— Да она в сто раз лучше Флегмы! — выпалила Джинни.

— И умнее, она ведь мракоборец! — поддержала ее Гермиона из угла.

— Флер совсем не глупая, не зря все-таки ее тогда взяли на Турнир Трех Волшебников, — сказал Гарри.

— И ты туда же! — с горечью воскликнула Гермиона.

— Наверное, ему нравится, как Флегма говорит «Арри», да? — презрительно спросила Джинни.

— Нет, — ответил Гарри, жалея, что вообще раскрыл рот. — Я просто говорю, что Флегма... тьфу ты, Флер...

— По-моему, Тонкс гораздо симпатичнее, — упрямо твердила Джинни. — По крайней мере, с ней весело.

— В последнее время она не очень-то веселая, — сказал Рон. — Как ни посмотришь на нее, она больше похожа на Плаксу Миртл.

— Так нечестно! — возмутилась Гермиона. — Она еще не пришла в себя после того, что произошло... Ну, вы понимаете... Она ведь приходилась ему двоюродной племянницей!

Сердце у Гарри сжалось. Опять они про Сириуса! Он взял вилку и принялся запихивать в рот яичницу, надеясь, что это избавит его от участия в разговоре.

— Они с Сириусом почти и не знали друг друга, — сказал Рон. — Половину ее жизни Сириус просидел в Азкабане, а до этого их семьи совсем не общались...

— Не в этом дело, — сказала Гермиона. — Тонкс уверена, что он погиб по ее вине!

— Это еще почему? — не удержался Гарри.

— Ну, она же сражалась с Беллатрисой Лестрейндж, помните? По-моему, Тонкс думает, что, если бы она прикончила Беллатрису, та не смогла бы убить Сириуса.

— Глупость какая, — пробормотал Рон.

— Обычное явление: тот, кто остался в живых, всегда чувствует себя виноватым, — сказала Гермиона. — Я знаю, Люпин пытался ее разговорить, но она все равно горюет. У нее даже начались проблемы с метаморфством!

— Чего, чего?

— Она больше не может изменять свою внешность, — объяснила Гермиона. — Видимо, ее волшебные способности пострадали от переживаний, что-то в таком духе.

— Я не знал, что так бывает, — сказал Гарри.

— Я тоже не знала, — отозвалась Гермиона. — Наверное, при сильной депрессии...

Дверь снова отворилась, и миссис Уизли просунула голову в комнату.

— Джинни, — шепотом позвала она, — спустись вниз, помоги мне приготовить обед.

— Я разговариваю с ребятами! — вскинулась Джинни.

— Сейчас же! — сказала миссис Уизли и исчезла.

— Она просто не хочет сидеть там наедине с Флегмой, — бросила Джинни сердито.

Она очень похоже передразнила Флер, перебросив за спину свои длинные рыжие волосы, и сделала пируэт, подняв руки над головой, словно балерина.

— Вы давайте тоже поскорее спускайтесь, — сказала она, уходя.

Гарри воспользовался паузой, чтобы доесть завтрак. Гермиона ходила по комнате, заглядывая в коробки Фреда и Джорджа и время от времени искоса посматривая в сторону Гарри. Рон взял с тарелки Гарри гренок и принялся жевать, мечтательно глядя на дверь.

— Что это такое? — спросила вдруг Гермиона, подняв повыше какой-то предмет, похожий на маленький телескоп.

— Не знаю, — буркнул Рон, — но если это Фреда и Джорджа, то, скорее всего, они его еще не доработали, так что ты поосторожнее.

— Твоя мама сказала, что торговля у них идет хорошо, — заметил Гарри. — Говорит, у Фреда и Джорджа есть деловое чутье.

— Не то слово! — воскликнул Рон. — Они галеоны гребут лопатой! Так хочется увидеть их магазинчик! Мы еще не были в Косом переулке. Мама говорит, без папы нельзя, из-за безопасности, а он все время занят на работе, но, по рассказам, у них там классно.

— А насчет Перси что слышно? — спросил Гарри (третий по старшинству из братьев Уизли рассорился с семьей). — Он так и не общается с твоими родителями?

— Не-а, — ответил Рон.

— Но ведь он же теперь знает, что твой папа с самого начала был прав, раз Волан-де-Морт вернулся...

— Дамблдор говорит, люди легче прощают чужую неправоту, чем правоту, — сказала Гермиона. — Я слышала, Рон, как он говорил это твоей маме.

— На него похоже, Дамблдор всегда говорит какие-нибудь сумасшедшие штуки, — проворчал Рон.

— Он будет в этом году заниматься со мной индивидуально, — обронил Гарри как бы между прочим.

Рон поперхнулся гренком. Гермиона ахнула.

— И ты молчал! — возмутился Рон.

— Я только сейчас вспомнил, — честно признался Гарри. — Он мне сказал вчера ночью, у вас в сарае, где метлы.

— Ни фига себе! Индивидуальные уроки с Дамблдором! — сказал потрясенный Рон. — Интересно, почему это он...

Рон вдруг умолк. Гарри заметил, как они переглянулись с Гермионой. Гарри положил нож и вилку, сердце у него вдруг заколотилось очень быстро, несмотря на то, что он все еще сидел в кровати и не совершал никаких усилий. Дамблдор велел рассказать им... Почему бы не теперь? Гарри сказал, сосредоточенно рассматривая вилку, блестевшую в солнечных лучах:

— Я точно не знаю, чему он хочет меня учить, но, думаю, это из-за пророчества.

Рон и Гермиона молчали. Они словно оцепенели. Гарри продолжал, по-прежнему обращаясь к своей вилке:

— Ну, того самого, которое тогда хотели украсть из Министерства.

— Никто не знает, о чем там шла речь, — быстро проговорила Гермиона. — Оно же разбилось.

— Хотя в «Пророке» пишут... — начал Рон, но Гермиона шикнула на него.

— В «Пророке» правду пишут, — сказал Гарри, с огромным трудом заставив себя поднять глаза и посмотреть на своих друзей. У Гермионы вид был испуганный, а у Рона изумленный. — В том стеклянном шаре, который разбился, была не единственная запись о пророчестве. Я его услышал все целиком в кабинете у Дамблдора, он сам присутствовал, когда произносилось это пророчество, и поэтому мог рассказать мне. Там говорится... — Гарри сделал глубокий вдох, — я и есть тот человек, который должен прикончить Волан-де-Морта... Во всяком случае, там сказано, что выжить предстоит лишь одному из нас...

Все трое довольно долго смотрели друг на друга и молчали. Внезапно раздался громкий треск, и Гермиона исчезла в облаке черного дыма.

— Гермиона! — заорали Гарри и Рон. Поднос из-под завтрака с грохотом свалился на пол.

Гермиона вынырнула из клубов дыма, сжимая в руке телескоп и со здоровенным лиловым синяком под глазом.

— Я его сдавила, а он... дал мне в глаз! — задохнулась она.

И правда, на конце телескопа болтался крошечный кулачок на пружине.

— Не переживай, — сказал Рон, с трудом сдерживая смех, — мама тебя мигом приведет в порядок, она здорово умеет исцелять мелкие травмы.

— Да ладно, это все сейчас неважно! — быстро сказала Гермиона. — Гарри, ох, Гарри... — Она снова присела к нему на край кровати. — Мы все думали, как вернулись из Министерства... Мы не хотели тебе говорить, но из того, что тогда сказал Люциус Малфой, ну, что пророчество касается тебя и Волан-де-Морта, было ясно, что это что-то в таком духе... Ох, Гарри... — Она пристально посмотрела на него и прошептала: — Тебе страшно?

— Сейчас уже не очень, — ответил Гарри. — Когда я в первый раз это услышал, то да... А сейчас у меня такое чувство, как будто я всегда знал, что рано или поздно должен буду встретиться с ним лицом к лицу.

— Когда мы узнали, что Дамблдор забрал тебя с собой, мы подумали: может быть, он что-то такое тебе расскажет или покажет, связанное с этим пророчеством, — взволнованно сказал Рон. — Выходит, мы угадали? Но если бы он думал, что у тебя нет шансов, вряд ли он захотел бы давать тебе уроки, правда? Не стал бы тратить зря время. Похоже, он считает, что ты можешь победить!

— А ведь верно! — сказала Гермиона. — Интересно, чему он будет тебя учить, Гарри? Наверное, какой-нибудь жутко сложной защитной магии... Мощные контрзаклятия... Противосглаз...

Гарри почти не слушал. По всему телу у него разливалось тепло, и солнечные лучи тут были ни при чем. Тугой комок в груди понемногу растаял. Он знал, что Рон и Гермиона стараются не показывать, насколько они на самом деле потрясены, но главное — они были здесь, рядом, они утешали его, а не шарахались от него, как от заразного, и этот простой факт так много для него значил, что не высказать словами.

— ...и всевозможные маскирующие чары, — закончила Гермиона. — Ну, по крайней мере ты знаешь хоть один предмет, которым будешь заниматься в будущем учебном году. Нам с Роном даже и это неизвестно. Интересно, когда нам пришлют результаты СОВ?

— Наверное, скоро, уже целый месяц прошел, — сказал Рон.

— Погодите! — Гарри вспомнил кое-что еще из вчерашнего разговора. — По-моему, Дамблдор говорил, что результаты СОВ должны прийти сегодня!

— Сегодня! — взвизгнула Гермиона. — Сегодня?! Да что же ты... Боже мой! Хоть бы сказал! — Она вскочила на ноги. — Пойду посмотрю, может, уже...

Но через десять минут, когда Гарри спустился на кухню, полностью одетый и с пустым подносом в руках, он увидел, что Гермиона в страшном волнении сидит за столом, а миссис Уизли хлопочет вокруг нее, стараясь ликвидировать синяк, делавший ее похожей на половину панды.

— Ну никак не сходит! — пожаловалась миссис Уизли, стоя над Гермионой с волшебной палочкой в одной руке и «Домашним справочником целителя» в другой. Справочник был открыт на странице «Синяки, порезы и ссадины». — Раньше всегда помогало. Ничего не понимаю!

— Шуточка в стиле Фреда и Джорджа, они небось нарочно эту гадость заговорили, чтобы синяк не сходил, — сказала Джинни.

— Но он должен сойти! — завопила Гермиона. — Я же не могу вечно ходить в таком виде!

— И не будешь, дорогая, успокойся, мы обязательно найдем какое-нибудь средство, — утешила ее миссис Уизли.

— Билл мне говориль, Фред и Жорж ошьень смешные! — сказала Флер с безоблачной улыбкой.

— О да, я просто задыхаюсь от смеха, — огрызнулась Гермиона. Она вскочила и забегала по кухне, ломая руки. — Миссис Уизли, вы точно уверены, что совы еще не прилетали?

— Да, дорогая, я бы заметила, — терпеливо ответила миссис Уизли. — Еще нет девяти часов, впереди масса времени...

— Знаю, я провалила древние руны, — лихорадочно бормотала Гермиона. — Я определенно сделала серьезную ошибку в переводе. А устный экзамен по защите от Темных искусств вообще сдавала через пень-колоду. Мне тогда казалось, что трансфигурация прошла более-менее нормально, но сейчас...

— Гермиона, заткнись, пожалуйста, не ты одна нервничаешь! — не выдержал Рон. — А когда получишь свои одиннадцать «превосходно»...

— Перестань, перестань, перестань! — замахала руками Гермиона в истерике. — Я знаю: я провалилась по всем предметам!

— А что будет с теми, кто провалится? — спросил Гарри, ни к кому в особенности не обращаясь, но ответила ему опять-таки Гермиона:

— Будут разговаривать с деканом своего факультета. Я спрашивала профессора Макгонагалл в конце прошлого года.

У Гарри засосало под ложечкой. Он пожалел, что так много съел за завтраком.

— У нас в Шармбатон, — свысока заметила Флер, — совсем дгугая система. Я думаю, она лучше. Мы сдаем экзамьены на шестом году обушения, не на пятом, и кгоме того...

Слова Флер заглушил пронзительный вопль. Гермиона показывала пальцем в окно. На фоне синего неба виднелись три черные точки. Они быстро росли.

— Точно, это совы, — хрипло сказал Рон и вскочил с места, чтобы вместе с Гермионой припасть к окну.

— Три штуки, — сказал Гарри, встав рядом с Гермионой с другой стороны.

— По одной на каждого, — прошептала она дрожащим голосом. — Ой, не могу... Ой, не могу... Ой, не могу...

Она изо всех сил ухватила Гарри и Рона за локти.

Совы летели прямо к «Норе», три красивые неясыти, и, когда они пошли на снижение, стало видно, что каждая несет большой квадратный конверт.

— Ой, не могу! — пропищала Гермиона.

Миссис Уизли протиснулась мимо них к окну и отворила раму. Совы одна за другой спланировали в комнату и рядком приземлились на кухонном столе. Все три разом подняли правую лапку.

Гарри шагнул вперед. Послание, адресованное ему, было привязано к лапке средней совы. Он принялся отвязывать письмо неловкими пальцами. Слева от него Рон пытался отцепить конверт со своими результатами. Справа возилась Гермиона; у нее так дрожали руки, что вся сова тряслась.

В кухне стояла мертвая тишина. Наконец Гарри кое-как отвязал конверт, поскорее разорвал его и развернул пергамент, лежавший внутри.

Назад Дальше