И вот как-то внезапно нашу милую семейную идиллию нарушило мое семнадцатилетие. Каждый уважающий себя ребёнок из знатной аристократической семьи был просто обязан закончить Королевский Университет, который, к сожалению, не обучает экстерном. Поэтому я вернулась в наш дом в Тиуджи, в столице государства Янлюнь, без проблем сдала вступительные экзамены и оказалась в списке зачисленных на первый курс крупнейшего и древнейшего на планете учебного заведения. Брата я притащила с собой, решив для себя, что лучше буду каждое утро вставать в шесть утра и летать через всю столицу на аэрошках и вечером, сразу после окончания всех лекций, снова лететь через всю столицу домой, чем каждодневно переживать, как он там живет без меня.
Самое ужасное, что он был не по годам развитым мальчиком, и его энергия Чо лилась через край, фонтанировала и манила к себе, как бабочек на огонь, потенциальных невест. Конечно, у нас было еще два года до его совершеннолетия, но я уже подыскала брату опытную служанку дойнянь, помогавшую ему "контролировать количество энергии", как это тактично было принято называть в приличном обществе. К сожалению, мы с ним оба опережали своих сверстников не только в умственном развитии, но и в энергетическом.
Перед самым отъездом в Тиуджи, гуляя по лесу, я нашла выпавшего из гнезда птенца шамми. Он был еще тепленький, но сердечко уже не билось, и я, закрыв глаза, потянулась за его душой и смогла вернуть ее обратно. Правда потом ослабла так сильно, что брату пришлось практически нести меня домой на руках, вливая в меня по пути свою энергию и матерясь, как наш конюх. Я же тратила все свои силы, чтобы поставить между нами блок, потому что, как все молодые чонянлинь, брат начинал отдавать энергию любому нуждающемуся, но остановить поток сам не мог. За него это должен был сделать его дойнянь. Но я была слишком слаба, а энергии в Монге слишком много, она прорывала мои блоки один за другим, сносила их, как мощный бурлящий водопад, и я смирилась, впитывая в себя силу брата. И только когда я восстановилась полностью, передача энергии прекратилась, сама. Брат клятвенно пообещал никому не рассказывать про птенчика, но мы оба знали, что для возвращения души надо быть очень сильным дойнянь, опытным и сильным. Я же действовала по наитию, поддавшись сиюминутному чувству жалости, и абсолютно не задумывалась о последствиях.
Приехав в столицу и позаботившись о служанке для своего брата, я начала неспешные поиски чонянлинь для себя. Симпатичных слуг в доме было достаточно, но мне, безусловно, хотелось своего личного, любимого и постоянного.
Чонянь отца покончила с собой на его могиле, в соответствии с многовековыми традициями. Она даже замуж не выходила, хотя в обществе на это уже давно реагировали вполне нормально. Все-таки мы цивилизованные люди, и если дойнянь вправе заводить семью, то и его чонянлинь должны иметь такую возможность. Но, если честно, мне тоже хотелось такого же романтичного обожания, преданности, полного растворения в моей жизни. Конечно, ожидать подобного от слуг было бы слишком наивно, их интересовало совсем другое.
Год Огненного Дракона (12052 год)
Конг Си Линь:
Конг Си Линь, для друзей "Дракон Конг", стоял у балюстрады верхней галереи, которая опоясывала Большой Зал главного Королевского Университета. Он и его однокурсники, лениво перебрасываясь фразами, ожидали начала главного события для каждого студента этого древнейшего учебного заведения планеты — Бала Первокурсников. Он помнил тот трепет, с которым четыре года назад так же входил в этот легендарный зал вместе с другими новичками, благоговейно впитывая в себя его незримую ауру.
Университет не зря назывался Королевским. Это было древнейшее учебное заведение страны, ведущее свою историю с тех времен, когда могущественные магнаты осмеливались бросать вызов королю, выводя на поле боя тысячи мечников и пращников, задолго до появления примитивных механизмов, использующих силу пара, когда чонянлини не имели статуса свободного человека и являлись собственностью своих дойнянлиней. Каждый коридор, каждый класс навевали целый сонм впечатлений, главным из которых было: Власть. Выпускники университета составляли военную, светскую и научную элиту планеты. Среди студентов этого заведения в разные времена были члены королевских семей, древнейших аристократических родов и кланов, прославившие себя и школу великими свершениями на поле боя, научными открытиями, торговыми экспедициями.
Со временем, помимо отпрысков аристократов, доступ к обучению в этих прославленных стенах получили и выходцы из средних и даже иногда нижних слоев народа. Строгость отбора превосходила даже самые смелые ожидания: право учиться в Университете наравне с будущими правителями получали лишь самые достойные, самые талантливые выходцы из низов. Для тех счастливчиков, которые смогли занять места в этих аудиториях, в будущем распахивались все двери, гарантируя высокий достаток, а также почет и уважение окружающих. Именно здесь ковалась будущая элита страны, здесь заключались политические союзы, нередко проносимые через всю жизнь.
Конг до сих пор с содроганием вспоминал, сколько усилий репетиторов, гувернеров, тренеров и его личного воспитателя было потрачено на то, чтобы юный наследник семьи Линь мог соответствовать блеску и славе своего рода, рода потомственных военачальников и флотоводцев. Казалось, каждый камень родового фехтовального зала, каждая пядь семейного ипподрома были щедро политы его потом, а иногда и кровью. А бесчисленные часы, проведенные в безлюдной трапезной за обеденным столом, буквально усыпанным десертными ложечками, крючками для омаров, ножами для мяса и рыбы, вилочками для фруктов и десятками иных, непонятных для непосвященных предметов! Занятия со стилистом, буквально вбивавшим в маленького Конга вкус и умение одеваться в соответствии с требованиями этикета и текущего момента. И, конечно, занятия с репетиторами, преподававшими "начальные" знания по основным предметам на уровне выпускников иных академий — Университет не тратит свое время на бездарей и ждет определенного уровня знаний от своих абитуриентов.
И вот, уже пятикурсник, лучший ученик факультета военного дела и управления, ветеран самых громких вечеринок последнего десятилетия, участник пары дуэлей, душа компании и просто хороший парень Конг "Дракон" Си Линь с ленивым прищуром свысока наблюдал, как в распахнувшиеся двери Большого зала вливается несмелый ручеек новичков. По старинной традиции, оставшейся еще с Темных Веков, первыми в зал входили дойняни, из которых формировали отдельные учебные группы. Ведомые своими деканами, опытными и сильными "вампирами", первачки потешно распахивали глаза, подавленные роскошью и величием древнего зала.
— Конг, Конг, смотри! — в бок Дракона несильно стукнул локоть Хон Си Фаня, давнего друга и неизменного спутника во всех начинаниях молодого аристократа. — Это же Ши Мей!!
Снисходительная улыбка чуть приподняла уголки губ Конга, и он ответил:
— Хон, вот только не надо делать вид, будто ты не знал, что Ши — дойнянлинь и в этом году поступает в Универ. Меня больше интересует та девица в бордовом платье рядом с ней. Кто это, не знаешь?
Хон вгляделся в лицо девушки, стоящей рядом с дочерью давнего политического союзника их семей, и неуверенно ответил:
— Кажется, ее зовут Тхань, она из семьи Фаннизе. Ты должен бы ее знать.
— Вот как? И с чего бы это я должен знать эту Тхань Ти Фаннизе?
— Ну как же, про ее семью много писали в свое время. Ее отец погиб при странных обстоятельствах, когда она еще в куклы играла, она последний дойнянь своего рода. По законам о наследии, клан ее матери не имеет на нее никаких прав. По сути, она уже сейчас является номинальной главой семьи.
— Кажется, теперь я что-то такое припоминаю. — Конг не сводил глаз со стройной фигурки девушки, затянутой в нечто умопомрачительное бордового цвета. Волнение окрасило лицо красавицы в нежный румянец, правильные черты лица выдавали некое смятение и попытки удержать выражение невозмутимости.
— А она ничего. Нет, даже не так! Она очень даже ничего. Думаю, я приглашу ее сегодня на пару танцев.
Тем временем, все первокурсники миновали створки парадных дверей, и деканы факультетов развели учебные группы в полном соответствии с традициями — правую половину зала заняли молодые дойнянлини, а напротив них, вдоль левой стены, выстроились чойняни. В центр зала вышел директор Университета, и следующие полчаса просто выпали из памяти Конга, вместив в себя журчание директорского голоса, вещающего обычные в таком случае благоглупости. Все эти полчаса взгляды Конга постоянно возвращались к застывшей в шеренге первачков стройной фигурке. Она привлекала его даже не столько красотой, сколько неуловимым чувством независимости и уверенности в себе.
Наконец ректор закончил свою речь и раздались первые звуки медленного танца. Традиционный первый танец ректора и представительницы Попечительского Совета открыл ежегодный бал первокурсников. Конечно, серьезным людям от третьего курса и старше было несолидно тут же кидаться в водоворот танцующих, местные "правила приличия" предписывали им неторопливо, будто нехотя, подойти к началу третьего-четвертого танца и осчастливить своим присутствием возбужденную молодежь. Но Конг побоялся потерять заинтересовавшую его девицу в круговерти бала, и, оторвавшись от перил, пошел к лестничному пролету, намереваясь спуститься к танцующим. Проходя мимо большого зеркала, он на мгновение остановился. Из глубин древнего шедевра Тиуджинских стеклоделов на него смотрел высокий, стройный брюнет. Черные классические брюки, черные лаковые туфли и шелковая сорочка цвета ночного неба. Завершал облик клубный пиджак темно-синего "королевского" цвета. Слегка потянув за шейный платок и придав своему отражению легкую небрежность, Конг отошел от зеркала. Несмотря на многообразие красок вечерних платьев, знакомое бордовое он заметил практически сразу.
"Ну что же, наверное, классический заход?" — задал он себе вопрос.
— Извините, я тут обронил свой Орден Доблести, Вы его не находили? — сходу ошеломил он донельзя удивленную девицу. — Ох, где же мои манеры, позвольте представиться: Конг Си Линь, к Вашим услугам.
Тхань Ти Фаннизе:
Я слегка растерялась во всей этой суматохе. Несмотря на свои ежемесячные посещения Ковена, к такому огромному скоплению людей в одном месте я не привыкла. Мне было немного страшновато, но и адреналин играл в крови. Я была опьянена им почище любого шампанского. Вокруг меня были дети людей, постоянно окружавших моего отца, со мной здоровались молодые люди и девушки из семей, с которыми отец дружил, общался, но мне было неуютно — я помнила, что отца предал самый близкий ему человек. Мне хотелось расслабиться, но я никак не могла найти с кем.
И тут, прямо слетев по ступенькам лестницы, возле меня оказался… мужчина моей мечты. По крайней мере, внешне я всегда видела его именно таким. Смуглая кожа, овальное скуластое лицо, уверенный волевой взгляд карих глаз, высокий лоб и идеальной формы нос… и чувственные губы… Темный цвет костюма выгодно подчеркивал образ аристократичного брутального мачо.
На вид ему было лет двадцать, может, двадцать один, не больше. Выпускные курсы. Отлично! Ровесники меня не слишком привлекали. А в этом парне чувствовалась какая-то спокойная надежная сила.
— Извините, я тут обронил свой Орден Доблести, Вы его не находили? — спросил он, с интересом оглядывая меня сверху вниз. — Ох, где же мои манеры, позвольте представиться: Конг Си Линь, к Вашим услугам, — улыбка, легкий полупоклон, и я готова идти за ним хоть на край света, не то что на первый в своей жизни танец на публике. К тому же он Линь, наследник семьи, давно противостоящей Фаннизе, самые верные наши враги. Ему я могу доверять, на руках его рода нет крови моего отца.
— Тхань Ти Фаннизе, — представилась я и, подавив желание сострить, что готова воспользоваться его услугами немедленно, не удержалась и съехидничала: — Обычно я не поднимаю чужие ордена с пола. В следующий раз будьте аккуратнее — так небрежно относиться к наградам за доблесть может себе позволить только тот, кого награждают регулярно.
Конг Си Линь:
— Тхань Ти Фаннизе, — представилась прелестница в ответ. В ее глазах засветилась легкая усмешка, и она продолжила: — Обычно я не поднимаю чужие ордена с пола. В следующий раз будьте аккуратнее, так небрежно относиться к наградам за доблесть может себе позволить только тот, кого награждают регулярно.
Вот ведь ехидна! Но явно идет на контакт. Натянув на лицо маску бывалого ветерана, пресыщенного сражениями и наградами, я протянул:
— Ну, одним орденом больше, одним меньше — все это пустяки по сравнению со счастьем лицезреть столь прекрасную госпожу. Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, я протянул к ней свою руку и кончиком пальца снял с ее плечика золотинку конфетти. Столь дерзкое вторжение в ее личное пространство не повлекло за собой никаких репрессий, скорее, я бы сказал, наоборот. Отлично, развиваем успех. В голове бешеным хороводом возникали и отбрасывались варианты успешного обольщения. На танец ее лучше не приглашать, по крайней мере, не сейчас. Она, как и я, дойнянлинь из знатного рода, и в танце тоже обязательно попытается вести. Непременно возникнет неловкость или заминка, что не облегчит мою задачу. Что же, рискнем:
— Может, вина? — Кивком головы я подозвал одного из официантов, снующих по залу с подносами, уставленными бокалами с напитками и легкими закусками. — Очень рекомендую вот это, красное, его поставляют с виноградников моей семьи.
Девушка поднесла бокал с вином к лицу, вдыхая его аромат. Ее четко очерченные ноздри слегка расширились. Пригубив небольшой глоток и покатав его во рту, девушка чуть колыхнула напиток в бокале и осмотрела его на просвет. Ну да, порода. Она такая же аристократка, как и я, и учили всем этим светским тонкостям нас по схожей программе.
— Что ж, вино действительно неплохое. А что еще у Вашей семьи получается так же хорошо? — явно провоцирующе проворковала красавица.
— Абсолютно все. Желаете убедиться лично? — Кажется, не один я хочу как можно быстрее покинуть это сборище. — В моей городской квартире хранится впечатляющая коллекция эстампов работы одного из моих предков. Вы сможете лично удостовериться, что чувство прекрасного никогда не изменяло мужчинам нашего рода.
Угу, эстампы есть, я не лгу по пустякам. И они действительно принадлежат моему предку. Другое дело, что они есть лишь как виртуальная страница в моем домашнем коммуникаторе и доступны для просмотра любому, у кого есть доступ в инфосеть. Или, на крайний случай, могу еще их распечатать. Но ей-то знать об этом вовсе не обязательно.
— Кроме того, я смогу представить на Ваш суд некоторые вина с наших виноградников, которые никогда не попадут в широкое обращение. Так что, едем?
Я замер, ожидая ее решения.
Тхань Ти Фаннизе:
Зря говорят, что разряд энергии может проскочить только между дойнянем и чонянем. Конг всего лишь стряхнул с моего плеча конфетти. Одно легкое, почти невесомое касание пальцев, а меня как молнией ударило.
— Может, вина? — предложил Конг и тут же, не удержавшись, подчеркнул. — Очень рекомендую вот это, красное, его поставляют с виноградников моей семьи.
Судя по его изучающе-хищному взгляду, у него в планах было не только угостить меня вином. Но он корректно пропускал даму вперед, уступая мне право первой подать знак. Я улыбнулась и томно протянула:
— А что еще у Вашей семьи получается так же хорошо?
— Абсолютно все, — самоуверенно заявил Конг, и глаза у него радостно сверкнули. Мой намек понят, дальше дело за мужчиной. Не ко мне же домой мы поедем? — брат не поймет. Надеюсь, мне не предложат снятый на два часа номер в гостинице. Как раз вчера одна из моих однокурсниц бурно и с возмущением рассказывала подругам о своем, уже бывшем парне, который посмел ей предложить провести время в подобном заведении.
— В моей городской квартире хранится впечатляющая коллекция эстампов работы одного из моих предков. — О, Святой Нан Люнь! Главное, не рассмеяться. Конечно, мы сейчас поедем к нему на квартиру именно для того, чтобы полюбоваться графическими рисунками его родственника. Как же забавна эта игра в соблюдение приличий… Но вино и правда вкусное, так что еще от пары-тройки бокалов я бы не отказалась. Как будто прочитав мои мысли, Конг добавил: — …Я смогу представить на Ваш суд некоторые вина с наших виноградников… Так что, едем?