– Привет, Джесс…
Чандлер вздрогнул от неожиданности, но тотчас успокоился.
– Привет, детка, – ответил он с очаровательной улыбкой. – Недурную фигурку ты вдела в свое платье.
Она рассмеялась.
– Два года назад почти на этом же месте ты сказал мне в точности то же самое… да куда тебе вспомнить.
И тут он вспомнил. Два года назад он приехал в Парадиз-Сити, потому что его приятелю пришла в голову бредовая идея: войти в Казино с десятью вооруженными людьми и обчистить столы.
Чандлер сразу заявил, что он в такие игры не играет, ну, его приятель поостыл и пошел на попятный.
Чандлеру тогда понравилось в Парадиз-Сити, и он остался на недельку. И вот, гуляя как-то вокруг Казино, он повстречал эту девушку. Он даже вспомнил, как ее зовут: Лолита (одно имя чего стоит!) Серавеш. Она была родом из Бразилии и перебивалась с хлеба на воду, выступая со своей гитарой в дешевеньких ресторанчиках. Но Чандлер ценил в ней волнующее своеобразие любовных ласк. Отведать их ему не составило труда. Они посмотрели друг другу в глаза и ощутили внезапное притяжение, а минут десять спустя уже лежали в объятиях друг друга на теплом песке, позабыв обо всем на свете, кроме своей страсти.
– Здравствуй… Лолита, – обрадовался Чандлер. – Это самый счастливый миг в моей жизни. Пойдем же туда, где нам не будут мешать… Давай сходим к морю, проверим, нагрелся ли песочек. Детка… если б ты знала, как я рад видеть тебя.
– Догадываюсь, – ответила Лолита, идя за ним. – Взаимно. Я тоже рада видеть тебя.
Уошингтон Смит прикурил очередную сигарету. Он сидел у раскрытого окна в тесном и душном домике в мотеле «Добро пожаловать». Мейски предупредил, чтобы Уош не показывался на улице до десяти часов вечера, когда тому была назначена встреча в его бунгало. Уош не перечил. В этом городе негру в обносках не дадут спокойно пройти по улице. Начнут приставать с вопросами. Полицейские начнут качать права. Прохожие будут глазеть с тем презрением, с каким только белые богачи могут глазеть на негра.
Миш Коллинз лежал на кровати, изучая схему электропроводки в Казино. Он заехал за Уошем на машине, которую взял напрокат. До выезда к Мейски у них оставалось еще полчаса.
– Миш, что ты собираешься делать со своей долей? – обернувшись, спросил Уош.
Миш отложил чертежи. Он взял сигарету и закурил.
– Эх… триста тысяч! Не слабо, а? Я уже строил разные планы. Куплю себе яхту… Здорово: плывешь себе, когда хочешь, остановился, подружка надоела, нашел другую, жратва вкусная. Вот такая жизнь по мне. – Он повернулся на бок, чтобы видеть Уоша. – Ну, а ты?
– Я всегда хотел стать врачом, – ответил Уош. – Часть денег пойдет на учение, а на остальные куплю практику в Нью-Йорке.
– Ну ты даешь! – удивился Миш. – Думаешь, у тебя получится?
– Конечно. С деньгами, и если поставить себе цель, всего можно добиться.
– Оно верно… да ведь сколько учиться! Дудки! Мне такого даром не надо. Уош, а баба тебе не нужна?
– Я жениться хочу и обзавестись семьей, но с этим придется обождать. – Уош выпустил дым через свой расплющенный нос. – Слушай, а мы не засыпемся?
– Вот еще! У Мейски котелок варит что надо. Конечно, не засыпемся… даю слово. Я бы и не стал втравлять тебя в это дело, если б сам не был уверен.
Уош снова повернулся к окну, а Миш, задумчиво поглядев ему в спину, взялся за чертежи, но так и не смог сосредоточиться. С этим черномазым не соскучишься. Неужели он воображает, что кому-то придет в голову лечиться у такой мартышки?.. Да и за каким чертом, имея в кармане деньги, вкалывать врачом? Вот где зарыта собака. Вот что не стыкуется с его отношением к жизни. Он же знает: врач бегает с высунутым языком, не ведает ни минуты покоя, выезжает по ночным вызовам, сидит в унылом кабинете, выслушивая жалобы разных хануриков, которых впору закопать, – ничего себе занятие для человека, имеющего в кармане триста тысяч!
Он отложил чертежи и снова посмотрел Уошу в спину. Потом мотнул головой и пожал плечами. «Да ну его к черту! Какое мне дело?»
Спустя полчаса оба вылезли из машины Коллинза с чемоданами в руках и по узкой дорожке подошли к дому Мейски. В зашторенных окнах горел свет, и как только Миш позвонил, дверь тотчас отворилась.
Мейски впустил их в дом.
– Надеюсь, пока все в порядке, – сказал Мейски, проводив Коллинза и Смита в маленькую гостиную с обшарпанной мебелью. Джек Перри был уже там, он развалился в единственном удобном кресле, в зубах у него дымила сигара. Вновь прибывших он приветствовал безразличным кивком.
Мейски прошел к столу, на котором стояли бутылка виски, стаканы и ведерко со льдом.
– Чандлер еще не приехал, – сказал Мейски, – но мы можем начать без него…
Раздался звонок, и Мейски вышел. Он открыл дверь и вернулся с Чандлером, который тоже привез с собой чемодан.
Чандлер вошел в комнату, кивнул всем, поставил чемодан на пол и взял предложенное ему виски. С одного взгляда Мейски понял, что тот был с женщиной. Об этом достаточно красноречиво говорило довольное, умиротворенное выражение его смазливого лица. Однако Мейски ничуть не встревожился. Он вполне доверял Чандлеру и знал, что тот ничего не выболтает, даже женщине.
– Есть одна важная подробность, – сказал Мейски, присев на край стола, – о которой я забыл упомянуть вчера вечером. Когда Джесс и Уош попадут в хранилище, они увидят пачки с банкнотами по пять, десять, двадцать, сто и пятьсот долларов. Брать будете только пятисотдолларовые пачки. Коробка не такая уж вместительная, а денег нужно унести как можно больше. Но еще вы должны до отказа набить карманы пятидолларовыми пачками. На эти деньги нам придется жить недели три, а то и все шесть. Я все-таки не совсем уверен, может, пятисотдолларовые банкноты у них и переписаны. Так что, пока не кончится шухер, мы должны тратить только пятерки… понятно?
– Переписаны? – Это очнулся Миш. – Ты думаешь, они переписывают номера крупных банкнотов?
– Не знаю. Вряд ли, но лучше не рисковать. Пока не уляжется переполох, мы не истратим ни единой пятисотенной бумажки.
Все четверо кивнули.
– Так, с планом вы знакомы, и у вас было время подумать. Какие есть предложения? – Склонив голову чуть набок, Мейски выжидательно огляделся вокруг.
– Может, нам пройтись по всему плану? – сказал Чандлер. – Ведь тут нужна точность. Зачем Коллинзу отключать кондиционер?
– При низкой температуре газ не действует. То есть, конечно, действует, но не так быстро. Нельзя, чтобы в помещении было прохладно.
– Насчет времени… Если Миш начнет в половине третьего, не слишком ли это впритык?
– Верно. – Мейски подошел к секретеру и достал лист бумаги. – Я переделал расписание. У каждого будет по экземпляру. Здесь все написано. Только сначала мне хочется, чтобы вы примерили форму.
Через десять минут Чандлер, Перри и Уош облачились в форму технического персонала Ай-би-эм; спецовки сидели как влитые. Миш надел форму энергоуправления Парадиз-Сити.
– Да, смотрится очень хорошо, – придирчиво оглядев их, заключил Мейски. – Теперь я покажу вам грузовик…
Он провел их через кухню в двойной гараж, где рядом с «бьюиком» стоял маленький грузовичок. К обоим бортам были приделаны рекламные щиты с жирными красными буквами на белом фоне: «Ай-би-эм. Лучшие калькуляторы в мире. Доставка и обслуживание круглые сутки».
– Это ты сделал? – с неподдельным восхищением спросил Миш.
– Да… Пожалуй, я могу утверждать, что у меня получается почти все, за что бы я ни взялся, – ответил Мейски, явно довольный собой. – На приборной доске я смонтировал устройство, с помощью которого можно в один миг сбросить эти щиты. Не следует забывать, что когда об ограблении станет известно, за грузовиком начнется охота и нам придется избавляться от рекламы. – Он распахнул дверцы в задней части крытого кузова. Вдоль одного из бортов тянулась длинная скамья. – Тут всем хватит места, кроме Коллинза, конечно, он-то поедет на своей машине. Я поставил еще одну штуковину для смены номерных знаков из кабины. Они тасуются, и на месте старых появляются новые. – Он показал, как меняются номерные знаки, потом с видом продавца добавил: – Я нашел в миле от Казино безопасное место, где мы бросим грузовик. Там пересядем в мою машину. – Он обратился к Чандлеру: – Попрошу вас завтра утром поехать туда со мной; я оставлю там свою машину, а вы отвезете меня обратно. Чем быстрей мы избавимся от грузовика, когда деньги будут уже при нас, тем лучше. – Мейски молча оглядел всех четверых, потом вежливо спросил: – У вас есть вопросы?..
– Вы не можете сказать наверняка… всякое случается, – откликнулся Чандлер. – Вдруг мы не попадем в хранилище.
Мейски пожал плечами.
– В таком случае останемся без денег… только и всего. Но я уверен, что вы попадете в хранилище.
– А если мы доберемся до денег, а кто-нибудь поднимет тревогу?
– Тревоги никто не поднимет, потому что Миш отключит сигнализацию.
Чандлер помялся. Он искал уязвимые места.
– А если к нам прицепится какой-нибудь охранник?
– Тогда им займется Джек.
Наступило долгое молчание, потом Чандлер спросил:
– То есть он убьет охранника?
– Послушай, корешок, – тихо, с насмешкой произнес Перри, – пусть у тебя не болит голова за других. У тебя своя работа… а у меня своя.
– Мы возьмем на этом деле по триста тысяч, – сказал Мейски. – Лес рубят – щепки летят…
– Я не желаю, чтоб мне пришили мокрое дело, – сказал Чандлер. Лицо его покрылось испариной.
– Тогда какого хрена ты здесь околачиваешься? – спросил Перри. – Послушай, корешок, ты уже вырос из пеленок. Делай, что велят, и не распускай нюни.
Снова наступило молчание, потом, вспомнив, какие деньги светят ему, Чандлер пожал плечами.
– Ну ладно… молчу…
Тут Миш спросил дрогнувшим голосом:
– А если и вправду засветимся? Что тогда делать-то?
– Не засветимся, но я согласен, мы должны знать, что делать, – ответил Мейски. – Во всех случаях мы возвращаемся сюда… если с деньгами, то делим их и разбегаемся… если без денег, все равно разбегаемся, но давайте условимся, что этот дом – он вполне безопасный – будет местом нашей встречи.
Чандлер колебался, но отступать было поздно. Он не испытывал особого воодушевления и смертельно боялся Перри, однако мысль о деньгах подтолкнула его к согласию.
– Ладно… форма в порядке… грузовик в порядке… перейдем к расписанию.
Мейски улыбнулся.
– Конечно.
Он провел их обратно в дом.
Глава 3
Жарким субботним утром в однокомнатной квартире Ланы Эванс четырежды подолгу звонил телефон.
Первым позвонил дружок Ланы Терри Николс. Он с раздражением слушал ровные, безответные гудки. Ему было доподлинно известно, что Лана не встает раньше десяти. Не может же она спать, когда над ухом разрывается телефон! В воскресенье у нее выходной, и он хотел назначить ей свидание на вечер. Возле будки его ждали двое сокурсников и все время показывали сквозь мутное стекло на часы. Вот-вот должна была начаться первая утренняя лекция. Со свойственной молодым театральностью они открыли затейливый обратный счет, и когда наконец досчитали до нуля, разразилась немая сцена отчаяния. Терри с грохотом бросил трубку и кинулся с ними по коридору в аудиторию.
В одиннадцать часов из Казино позвонила Рита Уоткинс. Она послушала длинные гудки и, озабоченно нахмурившись, повесила трубку.
В половине второго Терри, уплетая сандвич, снова попробовал созвониться с Ланой, и снова безуспешно, и решил, что она, видно, загорает на пляже. Он разозлился и больше не звонил. В начале третьего еще раз позвонила Рита Уоткинс. От Марии Уэллс в хранилище не было никакого проку. Это и понятно. Работа у них точная, и делать ее надо быстро. У Марии просто не хватает опыта. При одной мысли, что опять придется мучиться с ней ночью, когда будет запарка, Риту охватывал ужас. Нужно было непременно разыскать Лану Эванс.
«Что же могло случиться?» – недоумевала Рита, положив трубку. У нее было часа два свободного времени, и она решила поехать к Лане домой и все разузнать.
Многоквартирный дом, где жила Лана, принадлежал миссис Мавдик. Это была полная женщина, выкрашенная в жгучую брюнетку, с необъятным, расплывающимся бюстом, который она подвязывала замызганной шалью.
– Она на третьем этаже. Видела ли ее? Нет… У меня без нее дел полно. Я вообще жильцов не вижу, если они ко мне не заходят. А что за суматоха такая?
– Никакой суматохи. Я пыталась ей дозвониться… она не отвечает.
Расплывающийся бюст миссис Мавдик заходил ходуном. Ее мучила одышка.
– Она же не обязана подходить к телефону, правда?
Рита поднялась по лестнице и позвонила в квартиру Ланы. Под дверью стояла бутылка молока и лежала газета «Парадиз-Сити геральд». Она подождала, позвонила еще, потом, расстроенная, спустилась вниз.
Миссис Мавдик по-прежнему подпирала дверь своим грузным телом.
– Ее нет, – сказала Рита.
Миссис Мавдик осклабилась. Длинные желтые зубы придавали ее лицу сходство с лукавой лошадиной мордой.
– Что ж… один раз живем, – с трудом просипела она. – Девочки любят мальчиков… меня это не касается… я и в голову не беру, когда жильцы не приходят домой.
Рита с отвращением посмотрела на нее и вышла на палящий зной к своей машине.
Детектив второго класса Том Лепски слыл самым жестким офицером в городской полиции. Высокого роста, жилистый, с голубыми, как лед, глазами на изборожденном глубокими складками, загорелом лице, в котором проглядывало что-то ястребиное. Он был не только жестким, но и честолюбивым.
В семь часов он вошел в здание полицейского управления в смокинге с иголочки, в алой бабочке и черных туфлях из телячьей кожи.
Чарли Тэннер обомлел.
– Да провалиться мне на этом месте, если это не наш Том, расфуфыренный, точно кинозвезда! – воскликнул он… – Куда это ты намылился?
– Спроси шефа… если он сочтет нужным, то сам расскажет… может быть, – ответил Лепски и, прошествовав игривой походкой через дежурную комнату, поднялся по лестнице в кабинет Террелла.
Террелл и Беглер оглядели его, изо всех сил стараясь не выдать своего изумления.
– Докладываю, сэр, – бесстрастно отчеканил Лепски. – Группа из пяти человек готова немедленно отбыть в Казино. Какие будут указания, сэр?
Мясистое лицо Террелла покрылось складочками от улыбки.
– Спасибо за службу, Том. А вы недурно принарядились.
– Очень впечатляет, – вставил Беглер. – Это все твое или взял напрокат?
Лепски насупился, и Террелл поспешно сказал:
– Какая разница? Ладно, Том, глядите в оба. Оружие при себе?
Лепски бросил недобрый взгляд в сторону Беглера, потом кивнул.
– Да, сэр…
– И послушай, Том, – сказал Беглер, – хоть ты и разоделся в пух и прах, но не воображай, что ты один из тех богатых бездельников, которые пришли поразвлечься. Чтоб ни капли спиртного и никаких девочек. Усвоил?..
– Есть, сэр, – процедил Лепски с каменным лицом.
– Хорошо, Том, – сказал Террелл, – ступайте. Надеюсь, вам не придется тревожить нас.
– Есть, сэр, – повторил Лепски и вышел из кабинета. Закрыв за собой дверь, он погрозил ей кулаком…
В полночь Гарри Льюис убрал бумаги со своего рабочего стола, закурил сигару и вышел из кабинета, спустился в лифте на первый этаж.
Пока вечер не принес никаких неожиданностей. Игра началась в половине одиннадцатого. Каждые пятнадцать минут к Льюису поступали сводки от крупье. Как и предполагалось, игра шла по-крупному, без оглядки. До сих пор Казино оставалось в выигрыше, однако была компания бразильцев, которая могла доставить неприятности. Льюис решил, что пора спуститься и понаблюдать за игрой.
Войдя в игорный зал, он заметил Лепски, зорко следившего за происходящим вокруг.
Льюис подошел к нему.
– Рад видеть вас здесь, Том, – сказал он, пожимая руку детективу… – Ваши люди здесь?
– На террасе, сэр. Они получили указание заглядывать сюда каждые десять минут. Вряд ли вас устроит, если здесь постоянно будет маячить наряд полиции.
Льюис рассмеялся.
– Оставляю это на ваше усмотрение, Том. Главное, приглядывайте за деньгами, – сказал он и, кивнув, пошел дальше.
Деньги, лежавшие на зеленых столах, были каплей в море по сравнению с теми деньгами, что постепенно скопились в хранилище. Игрокам не везло в эту ночь. Доллары тысячами текли в подвалы Казино.
Под прохладной сенью хранилища Рита Уоткинс руководила приемкой и отправкой денег.