Александр Тюрин, Александр Щёголев
Клетка для буйных
Борис Стругацкий об этой книге:
Откровенно говоря, мне не очень-то нравятся повести из жизни школьников. По-моему, почти все они – какие-то малоправдоподобные. Нормальные, обыкновенные школьники там встречаются редко, зато в них полным-полно удивительных мальчиков и девочек, до такой степени хороших, что в реальной жизни они существовать бы просто не смогли. Не выжили бы.
Наверное, авторы подобных повестей рассуждают примерно так: «Если мы будем описывать только очень хороших, воспитанных, чистоплотных учеников, у которых полный порядок с учебой, то и наши читатели быстренько сделаются такими же хорошими, воспитанными и успевающими.»
Конечно, было бы неплохо решить таким простым способом все сложные проблемы воспитания, однако пока этого не получается. Количество хороших, воспитанных и успевающих школьников увеличивается не слишком быстро, но зато быстро растет число школьных повестей, которые не интересно читать из-за их сомнительной достоверности.
Поэтому я с особенным удовольствием рекомендую читателям повесть-сказку Александра Тюрина и Александра Щёголева. Школьники, которые в ней живут и действуют, на мой взгляд, очень похожи на реально существующих. Читатель наверняка обнаружит среди них кое-кого из своих знакомых, если оглядит окрестности пристальным взором или просто посмотрится в ближайшее зеркало.
Кроме того, авторы еще и люди с воображением. Они окружили своих героев странными и страшноватыми чудесами, так что в результате получилась очень правдивая волшебная сказка.
Приятного чтения!
Борис Стругацкий
Александр Тюрин, Александр Щёголев
Клетка для буйных
День второй.
Мститель
1.
…рано утром в назначенный час три фигуры в синих джинсовых костюмах встретились возле школы. Точнее, у мусорного бака в школьном дворе. Фигуры выглядели мрачными, сосредоточенными, готовыми решительно действовать.
– Слушать меня, – жестко сказал главный – Вы вдвоем, – он ткнул пальцем, – ждете за углом. Устройте засаду. Я, – он ударил себя в грудь и поперхнулся, – я караулю гада у входа. Вмажу ему портфелем и бегу сюда. Гад, конечно, рванет за мной. Здесь мы его и выключим. Кому непонятно?
– Когда прибежит, обязательно выключим, – энергично отрапортовал второй.
Третий брякнул невпопад:
– А у меня сегодня день рождения. Саня, магнитофон-то дашь? Обещал ведь!
Операция началась.
С отсутствующим видом мститель в синем прогуливался неподалеку от дверей школы. Мимо тек поток школьников разной высоты и разной успеваемости. Иногда к мстителю подходили одноклассники и задавали глупые вопросы. Приходилось уклончиво отвечать. Он терпеливо ждал. И наконец дождался.
Душман появился, разумеется, впритык. Мститель в синем сделал резкий выдох, поднял воротник пиджака и мужественно пошел на сближение. Он зашел врагу в хвост, некоторое время крался след в след, прикидывая, куда ударить, и в наиболее подходящий момент опустил портфель на голову негодяя. Затем побежал, как и было задумано.
– Это что, наезд? – сказал Душман удивленно. Но бежать вдогонку не стал. Он просто швырнул мешок со сменной обувью. Мешок летел красиво, а конечной точкой его полета оказался загривок обидчика. Тот охнул, вильнул, но на ногах удержался. Перед тем как нырнуть за угол, обернулся и увидел, что Душман спокойно подобрал мешок и пошел учиться.
– Он испугался! – крикнул запыхавшийся мститель друзьям. – Бежим за ним в школу!
В школе вышла обидная накладка: дежурные по вестибюлю задержали Алекса, самого преданного из соратников. Они заподозрили, что тот не переодел уличную обувь. Мститель понял, что надеяться на друга уже нельзя, – его промурыжат до второго звонка. План рушился напрочь. Но сдаваться – не в правилах настоящих мстителей. Рядом продолжал сопеть верный товарищ Петя Жаров, и можно было продолжать борьбу.
Они настигли Душмана в конце коридора и атаковали его с ходу. Дальше должна была восторжествовать справедливость, но Душман разозлился. Он оттолкнул Петю Жарова, тот покорно упал и больше не поднимался. Мститель принял боевую стойку и нанес сокрушительный удар, – впрочем, не попал. После чего оказался на полу с разбитым носом.
– Ты сам этого хотел, щенок, – сказал Душман и сделал грязный след на спине поверженного врага – несменной обувью. Когда же он удалился, мститель встал на четвереньки и простонал:
– Барабан, ты живой?
Жаров неторопливо поднялся и стал отряхиваться.
– Я копил силы, – объяснил он. – Жалко, не успел схватить гада за ногу. – Он старался не смотреть на товарища. А когда все-таки взглянул, то испугался. – Токинг, из тебя кровь… И с глазом что-то…
Действительно, вид у человека, названного Токингом, был ужасен: нос расквашен, глаз заплыл. Настоящие боевые ранения.
– Беги скорей к докторше, – взмолился Жаров.
Далеко бежать было не надо. Медпункт находился на первом этаже, в этом же крыле здания. Как раз и медсестра шла на работу. Петя Жаров закричал:
– Сюда, сюда! Сашка ранен!
– Тихо, придурок, – зашипел мститель, но было поздно. Его привели в медпункт, кинули на топчан, запихали в нос ватку с какой-то гадостью, положили на синяк пузырь со льдом. Женщина в белом дружелюбно сказала:
– Ну что, доигрался, герой? Кто это тебя отделал? Деловой партнер?
Он промолчал. Он в муках осознавал свое поражение.
Часы не вернул, Душману не отомстил, сам вообще в медпункте лежит… Медсестра вышла из процедурной в соседнюю комнату, сказав: «Полежи спокойно, я пока журнал заполню». Выяснив фамилию пострадавшего, она углубилась в канцелярскую работу. А пострадавший беспокойно ворочался на жестком ложе, не находя себе места от позора, и думал…
2.
…часы-то я, конечно, отберу. И отомщу страшно! Пока, правда, не знаю как. Например, карбида за шиворот насыплю.
Ну и гадина этот Душман! Хапнул вчера мои часики, а потом три перемены подряд от нас с Алексом ускользал, мы только зря по коридорам и классам рыскали. Наконец подловили в столовой. Так он нам по щелбану выписал, вместо того чтобы по-хорошему вещь отдать, и просил приходить еще: любит он, мол, таких неугомонных. А мы и сделать ничего не смогли, потому что дружок его поганый рядом стоял.
Такой план вчера разработали! Тонкий план. Собирались подловить гада втроем: я, Алекс и Жаров. Договорились прийти пораньше и встретить Душмана перед уроками: он один будет и помощи ему ждать неоткуда! Думали, по полу его размажем, затем ботинки об него вытрем, размечтались… А план взял и не удался – всегда так с хорошими планами.
Может, в самом деле нажаловаться? Многие вчера об этом твердили, и вообще, любой бы на моем месте сразу побежал по учителям… Ладно, сам справлюсь. Душман у меня еще наплачется.
Только бы он часы не успел загнать. Мои часы…
3.
«…Мои часы, – продолжал думать Саша Токарев. – Мои часы…» Эти слова завертелись в голове, не давая спокойно лежать, как того требовала медсестра. Ему было жалко – и себя, и вещь. Просто-таки хотелось заплакать. И еще было страшно обидно.
Какая-то сила зарождалась в нем. Какая-то сила непреодолимо сковывала его тело. Саша пытался сопротивляться, но сила рывком подняла с кровати, заставила согнуться, прижала голову мальчика к коленям. Он не успел ни удивиться, ни испугаться. Что-то подсказало ему: «Прыгай». Он сделал усилие, пытаясь прыгнуть, и тут же почувствовал, что оказался в клетке. Теперь перед глазами была только кожаная обивка топчана. Послышался голос медсестры: «Ты из шестого „а“ или „б“?»
Он попробовал ответить, но не сумел. А потом услышал шаги и удивленный возглас: «Ты где?»
Медсестра Сашу Токарева не замечала! Она проговорила:
– В окно сбежал, что ли? Закрыто…
Саша напрягся, пытаясь посмотреть вбок. Поле зрения медленно сместилось. Женщина стояла рядом, взгляд ее, бессмысленно блуждавший по комнате, вдруг устремился прямо на него.
– Телевизор… – сказала медсестра растерянно. – Кто принес телевизор?
Затем резко крутанулась и выскочила вон, хлопнув дверью.
Тут Саша наконец испугался. Теперь он точно знал, что не спит. Однако происходящее поразительно напоминало сон, который приснился ему утром. Несколько мгновений он паниковал, а потом вспомнил, что во сне ему удалось все-таки вырваться из клетки – после того, как рванулся изо всех сил. И он судорожно рванулся. Ощущение было таким, как на американских горах, – знаете, когда в груди становится пусто, а внутренности куда-то проваливаются. Саша распрямился, больно стукнувшись затылком об изголовье топчана. И остался лежать.
Колотилось сердце, мысли мельтешили, как мелюзга на перемене. Точнее, мыслей в помине не было. Были только остатки страха, вытесняемые двумя чрезвычайно острыми желаниями. Первое желание – найти Источник бодрости. Сашин взгляд немедленно впился в электрическую розетку на противоположной стене комнаты – ага, с этим в порядке. Второе – отыскать Источник мудрости. «Антенна, где же здесь антенна?» – встревожился Саша. В процедурной указанного источника явно не было, и он испытал внезапный приступ дурноты.
Неестественные для мальчика желания. Саша Токарев спустил ноги с топчана и осознал: он делает что-то не то. Что-то нечеловеческое.
Скрипнула дверь.
– Саня, ты здесь? – глухо спросил Алекс. – Ну как?
– Шухер! – прошипел Петя Жаров. – Идут!
Друзья исчезли, будто не было их.
В медпункт вошли две женщины.
– Этот? – раздраженно воскликнула директриса. – Что вы мне голову морочи… – Она вдруг осеклась. Очевидно, присутствие мальчика напомнило ей об основах педагогики.
– Ой, – только и смогла сказать медсестра. Директриса бросила на Сашу прокурорский взгляд.
– С кем дрался? – спросила напрямик. Тот, криво улыбнувшись, выдавил:
– Дорогие товарищи, многие из вас… – он запнулся, будто прислушиваясь к чему-то, – еще отдыхают перед началом трудового дня, поэтому не забудьте уменьшить громкость ваших телеприемников… – Саша жалобно посмотрел на директрису, – то есть вашего передатчика…
Лицо директрисы обвисло, на секунду стало очень глупым. Потом хищно заострилось.
– Фамилия? – профессионально спросила она.
– Ток… – Саша запнулся. Он хотел сказать «Токарев».
Но первые буквы его фамилии неожиданно увязались с напряжением электрического тока в сети, которое, как ему показалось, упало в данный момент. Он спохватился. Мозг вдруг пронзило ужасное предположение: не уменьшился ли размер по вертикали?! Саша обхватил голову руками и попытался удержать расползающееся изображение. Даже вскрикнул:
– Пожалуйста, подкрутите ручку! Ну пожалуйста!
Вот теперь для директрисы все было ясно. Мальчик учинил драку, а сейчас отвратительно дерзит, да еще корчит рожи. Надо было срочно наказывать ребенка. Директриса с ходу написала в дневнике распоясавшегося Токарева замечание о его безобразном поведении, а уходя, распорядилась направить ученика в районный травмпункт – «во избежание». И, пристыдив школьника взглядом, покинула помещение.
Медсестра собралась было спросить у пациента, не видел ли он здесь большой телевизор, но постеснялась Кроме того, ей хотелось поскорее избавиться от странного ребенка.
В коридоре Токарева поджидали друзья. Он показал им освобождение от занятий и монотонно произнес:
– В травмпункт не пойду. Пойду домой. Дома дела.
– А мы рисование мотаем, – похвастался Алекс. – И новый план разрабатываем.
– Токинг, а ты из-за этого… – Петя Жаров показал на Сашин «фонарь», – про обещанный магнитофон не забыл? Дашь?
Саша повернулся и зашагал прочь.
Все было вполне обычно: свойственные погожему дню старушки на скамейках, несомые ветром прохожие, наглые воробьи, – и ему показалось на мгновение, что ничего такого не произошло, что учебный год начался так же, как всегда. То, что приключилось с ним в медпункте, никак не умещалось в голове. Поэтому Саша не стал терзаться попусту. Ему вспомнился вчерашний день Но воспоминания разволновали его еще больше, поскольку и вчера хватало загадочных мелочей! Собственно, непонятные события начались с прошлой ночи, из-за чего Саша и не выспался тогда, хотя обычно…
Воспоминания о дне первом.
Униженный
4.
…я очень хорошо сплю. Однажды в детстве я упал с полки в поезде – и то не проснулся. Вот и в лагере ребята обижались. Набьют мне ночью рот зубной пастой, потом ждут, предвкушают, – а я хоть бы что, дрыхну себе.
Но прошлой ночью почему-то проснулся. И соображаю: где это я? Никто рядом не сопит, не жует под одеялом, пружинами не скрипит, не шлепает босиком в соседнюю палату девчонок пугать. На летний лагерь не похоже… Наконец разобрался: я же дома! Три дня, как вернулся.
А по комнате гуляют непонятные звуки. Не лагерные и не домашние, глупые какие-то звуки. Как будто отряд старушек кряхтит и бормочет. Целый хор: скрипы, вздохи, шелест. Иногда раздается зловещий треск – похоже, ломается что-то деревянное. Мебель?.. Жуть, я даже вспотел! Наверное, эти звуки меня и разбудили. Кто там? Бандиты, пришельцы? Может, Шери забралась в комнату? Шери – это наша кошечка… Нет, кошки так не скрипят.
Звуки идут отовсюду. Особенно выделяется один – со стороны книжного шкафа – низкий, жалобный, словно корова плачет. Хотя откуда мне знать, плачут ли коровы? Я присмотрелся: смутно темнеет махина шкафа – и всё. Никого. Звук глухой, будто внутри кто-то сидит и подвывает басом.
Короче, стиснул я зубы, выполз из-под одеяла и подкрался к выключателю – бесшумно и мужественно, как индеец. Звуки тут же исчезли. Я моментально зажег свет и резко отпрыгнул в сторону. Никто на меня не бросился. Тогда я обшарил комнату. Капитально обшарил! Действительно, никого – ни пришельцев, ни нашей кошки. Что за ерунда? На всякий случай заглянул под кровать, но там, извиняюсь, только горшок был. Я им давно не пользуюсь, честное слово!
Показалось, что ли? С кем не бывает, особенно ночью.
Я выключил свет, снова улегся, долго-долго прислушивался. Тишина, ничего подозрительного. Я закрыл глаза и, наверное, заснул, потому что, когда…