– Они! Они верят, но мы-то – нет! Мы – ты и я! И ты должен радоваться, что мы не верим. Ведь благодаря этому всеобщему помешательству ты – не просто король, а король милостью Божьей! Поэтому нам не грозят никакие бунты и обеспечено беспрекословное подчинение. И поэтому, Леопольд, именно тебе нужно будет объявить войну Академии. Я – всего лишь регент и простой смертный. Ты – король, а для народа – полубог!
– Но… у меня есть подозрение, что на самом деле… это не совсем так, – с опаской глядя на дядю, заметил Леопольд.
– На самом деле – нет, – согласился Винис, улыбаясь. – А для народа – да! Для всех, кроме этих скотов из Академии. Когда они будут стерты с лица Галактики, ты действительно станешь полубогом для всех. И никто не осмелится этого отрицать. Подумай об этом. Подумай хорошенько!
– Тогда мы сможем сами, – восхищенно воскликнул Леопольд, – управлять великими святыми ящиками в Храме и кораблями, которые летают сами по себе, и овладеем Святой Пищей, которая излечивает рак и все другие болезни?! А Верисов говорил, что только просвещенные Галактическим Духом могут…
– Опять Верисов!! Помни. Леопольд, что Верисов вместе с Сальвором Гардином – твои заклятые враги! Держись за меня, мой мальчик, а их не бойся! Вместе с тобой мы воскресим Империю! Не только королевство Анакреон, а всю Империю, в которой миллиарды солнц! Не получше ли это будет, чем пресловутый Рай Земной?
– Д-да…
– Может Верисов обещать больше?
– Н-нет…
– Ну и славно.
В голосе Виниса снова появились командные нотки.
– Значит, решено. Иди к себе, Леопольд, Я спущусь попозже. Да… вот еще что, Леопольд…
Юный король обернулся с порога. Винис улыбнулся. Но глаза его – нет.
– Будь осторожен на охоте, мой мальчик. Со дня гибели твоего отца меня не покидают дурные предчувствия. Знаешь, когда воздух кишит стрелами, ни за что нельзя ручаться. Я очень надеюсь, что ты будешь осторожен. Насчет Академии мы договорились?
Леопольд отвел взгляд в сторону.
– Да, конечно…
– Хорошо!
Винис посмотрел племяннику вслед и вернулся к столу.
А Леопольд ушел к себе в совершенно расстроенных чувствах.
«Может быть, – думал он, – и будет лучше, если мы победим Академию и заполучим власть, о которой говорил дядя. Но потом, когда война закончится, и я воссяду на трон…»
Тут его, как ножом, резанула мысль – ближайшими наследниками престола являются не кто иные, как Винис и двое его взрослых сыновей…
Но пока королем был он, Леопольд. А короли могут отдать приказ казнить кого угодно. Даже дядюшек и кузенов.
4
Вслед за Сермаком наиболее активным участником Диссидентского движения на Терминусе был Льюис Борт. Движение сформировало новую партию, она была названа партией Действия. Однако в составе депутации полгода назад у Сальвора Гардина Борта не было. Это произошло не потому, что его деятельность недооценивалась сподвижниками. Совсем наоборот. Он отсутствовал по вполне понятной причине – был тогда на главной планете Анакреона.
Он прибыл туда как частное лицо. Не посещал никого из представителей власти, чего-либо привлекающего внимание не делал. Просто заглядывал в потайные уголки столицы и совал свой длинный любопытный нос во все щели.
Он вернулся на Терминус на закате короткого зимнего дня, занявшегося в тучах и шедшего в пелене снега к концу. Уже через час после прибытия Борт сидел за восьмиугольным столом дома у Сермака.
Увы, то, что он сообщил собравшимся, не смогло развеять гнетущую атмосферу собрания, усугубленную тяжелым снегопадом за окном.
– Боюсь, – начал он угрюмо, – что наше положение в данный момент можно определить таким мелодраматическим словосочетанием, как «пропащее дело».
– Ты действительно так думаешь? – не менее угрюмо спросил Сермак.
– Это даже не мнение, Сермак. Просто по-другому не скажешь.
– Всеобщее вооружение, – начал было Докор Вальто официальным тоном, но Борт туг же прервал его:
– Да забудь об этом! Старая песня!
Взгляд его скользнул по лицам присутствующих.
– Я говорю не о ком-нибудь, а о народе Анакреона. Признаюсь, у меня была идея дворцового переворота. В том или ином виде, для того, чтобы королем Анакреона стал кто-нибудь более устраивающий Академию. Неплохая была идейка. Она и сейчас недурна. У нее единственное слабое место. Она неосуществима. Великий Сальвор Гардин все предусмотрел.
Сермак с кислой миной выговорил:
– И все-таки, если бы ты сообщил нам детали, Борт, было бы лучше…
– Детали! Нету их! Все не так-то просто! Вся ситуация на Анакреоне, будь она проклята! А все – та религия, которую там насадила Академия. Она делает свое дело!
– Ну?
– Нужно видеть своими глазами, как это выглядит, чтобы оценить обстановку. Здесь, у нас, мы видим что? Только крупную школу, которая готовит священников, да иногда – особые празднества, устраиваемые для приезжих. А там…
Он откашлялся. Лем Тарки провел пальцем по узким усикам и спросил, глядя в потолок:
– Что же это за религия? Гардин всегда говорил, что это просто обман, рассчитанный на то, чтобы они принимали нашу науку и не задавались лишними вопросами. Помнишь, Сермак, он как-то сказал…
– Объяснения Гардина, – ответил Сермак, – не выдерживают даже поверхностной критики. Так что это за религия, Борт?
– С этической стороны ни к чему не подкопаешься. Немногим отличается от философских течений старой Империи. Высокие моральные принципы и всякое такое. Она оказала мощнейшее влияние на ход истории, и…
– Это мы знаем, – нетерпеливо прервал его Сермак. – Ближе к делу.
– Ну так вот… – Борт смутился, но виду не подал. – Религия, которую Академия выдумала и насадила, построена на жестких авторитарных началах. Священники – единственные, кто обладает правом доступа к научным приборам, которые мы передали Анакреону. Но обращаются с ними чисто эмпирически. Они сами верят во все безоговорочно, к примеру – в духовную природу сил, которыми управляют. Кстати, пару месяцев назад какой-то идиот вздумал пошалить на атомной станции в Тессаликийском Храме. Взорвалось пять городских кварталов. И что же вы думаете? Это было воспринято как Божья кара всеми, не исключая и священников.
– Я припоминаю. Что-то такое промелькнуло в газетах. Но я пока не понимаю, куда ты клонишь.
– Ну так послушайте, – твердо продолжил Борт. – Священники формируют иерархию, во главе которой стоит король – полубог. Он – абсолютный монарх милостью Божьей, и народ безоговорочно верит в это. И священники тоже. Свергнуть такого короля невозможно. Понятно теперь?
– Подожди, – вмешался Вальто. – Что ты имел в виду, говоря, что все устроил Гардин? Он-то здесь при чем?
Борт печально посмотрел на собеседника.
– Академия целиком и полностью приветствовала эту кампанию. Мы весь свой научный потенциал вложили в постановку сей клоунады. На каждом празднестве король восседает на троне, окруженный радиоактивной аурой. Над его тупой головой она сияет как корона. Любой, кто попытается прикоснуться к нему, рискует получить тяжелые ожоги. В самые торжественные моменты трон летает по воздуху, что, конечно же, связано с проявлением силы Галактического Духа. По царственному взмаху руки в Храме зажигается свет. И такие фокусы-покусы можно перечислять без конца. И все это мы делаем для него. Но верят и священники, которые своими руками творят эти чудеса.
– Плохо, – буркнул Сермак, кусая губы.
– Плохо? Да мне хотелось выть от злости! – воскликнул Борт. – Я все время думал о том, как глупо мы упустили свой шанс! Вспомните только, как тридцать лет назад Гардин спас Академию от Анакреона. В то время анакреонские обыватели не подозревали, что Империя разваливается. Они худо-бедно сводили концы с концами после Зеонского бунта. И даже тогда, когда все каналы связи оборвались, они еще не догадывались о том, что Империи – конец!
Если бы Императору хватило сил, он снова мог бы победить их с помощью крейсеров, опираясь на восстание внутри страны, которое неизбежно вспыхнуло бы. И мы могли бы сделать то же самое! Так нет же! Гардин установил там абсолютную монархию. Почему? Почему? Почему?!!
– А что там делает Верисов? – неожиданно поинтересовался молчавший до сих пор Джейм Орси. – Было время, когда он был членом пашей партии. Чем он теперь занимается? Он что, слепой?
– Не знаю, – пожал плечами Борт. – Для них он – верховный священник. Насколько мне известно, он только консультирует остальных священников по техническим вопросам. Но – главная фигура, черт бы его побрал, главная фигура!
Наступило напряженное молчание. Взгляды всех присутствовавших обратились к Сермаку. Молодой лидер партии нервно грыз ногти и вдруг четко выговорил:
– Дело плохо. Что-то тут не так!
Он огляделся по сторонам и добавил:
– Что же, Гардин такой балбес?
– Получается, что так, – отозвался Борт.
– Не может быть! Что-то не так. Что же, мы все это время зря глотки драли? Значит, мы еще глупее Гардина? В то, что глуп он, я никогда не поверю. Что-то тут есть… С одной стороны – создать религию, которая сводит к нулю всякую возможность переворота. С другой – вооружить Анакреон до зубов. Непонятно.
– Да, дело странное, – согласился Борт. – Но таковы факты.
– Государственная измена! Они ему платят! – выпалил Вальто.
Сермак замотал головой:
– Нет. Не принимаю. Скажи-ка мне, Борт, слышал ли ты там что-нибудь о военном крейсере, который Академия якобы ремонтирует для Анакреонского флота?
– О военном крейсере?
– Да, о старом имперском корабле.
– Нет, не слышал. Но это не так важно. Порты военного флота – религиозные святыни, абсолютно недоступные для простых смертных. И вообще, о делах флота там не принято распространяться.
– А тут как раз слухи ползут. Кое-кто из наших пытались поднять этот вопрос в Совете. Гардин не отрицал, заметь. Его представитель просто пожурил тех, кто распускает слухи, и все. По-моему, в этом что-то есть.
– Может быть. Но это – всего лишь часть целого, – покачал головой Борт. – Если это правда, это – полное безумие. Но… не более, чем все остальное.
– Я полагаю, – сказал Орси, – что у Гардина нет в запасе никакого засекреченного оружия. Это означает…
– Да, – резко оборвал его Сермак. – Это означает вот что: если бы это было так, старый Винис уже корчился бы в предсмертных судорогах. Конечно, никакого оружия нет.
– Следовательно, – поспешно продолжил свою мысль Орси, – это вопрос времени. Сколько его у нас, Борт?
– И в этом-то все дело. Но у меня спрашивать нечего. Я не знаю. В анакреонских газетах – ни слова об Академии. В последнее время там пишут только о предстоящих торжествах: на следующей неделе – совершеннолетие Леопольда.
– Ну, значит, несколько месяцев у нас есть, – впервые за все время улыбнулся Вальто. – Можно успеть.
– Успеть! О Более, – простонал Борт. – Король – Бог, говорю я вам! Вы думаете, ему в голову придет начинать кампанию по пропаганде агрессии? Вы думаете, ему нужно будет убеждать народ в наших злодейских намерениях? Нет! Когда настанет время, Леопольд отдаст приказ, и война начнется!
– Вот так. В этом весь ужас. Он может отдать приказ и завтра, а нам останется только умыть руки.
Тут все заговорили разом. Сермак призывал собравшихся к порядку, но открылась дверь и вбежал Леви Норст. Пальто его было в снегу.
– Посмотрите! Нет, вы только посмотрите! – и он бросил на стол мокрую от снега газету. – И по всем каналам телевидения то же самое!
Пять голов склонились над газетой.
Первым заговорил Сермак. Он охрип от волнения.
– Господи! Он летит на Анакреон! На Анакреон!
– Измена… – прошептал Тарки. – Разрази меня гром, если Вальто не прав. Он продал нас и теперь едет собирать урожай.
Сермак встал.
– У нас нет другого выбора. Завтра я потребую в Совете, чтобы Гардин был смещен. Если и это не удастся…
5
Снег уже перестал идти, но земля была покрыта толстым его слоем, и автомобиль с трудом продвигался по пустынным улицам. Призрачный, сумеречный свет начинающегося дня был холоден не только в поэтическом смысле, и, несмотря на бурные события, никто – ни люди из «Действия;», ни сторонники Гардина, не вышел на улицы Терминуса с лозунгами и транспарантами.
Ион Ли по обыкновению был недоволен и выражал свои мысли вслух.
– Дела плохи, Гардин. Они собираются вас скинуть.
– Пусть попробуют. Я лечу на Анакреон и хочу, чтобы все закончилось хорошо. Вот и все, Ли.
Гардин поудобнее устроился на мягком сиденье. Его слегка знобило. В машине было тепло, но весь город был так выстужен, что казалось, холод проник и в машину…
Он задумчиво проговорил:
– Когда-нибудь, когда у нас дойдут до этого руки, нужно будет оборудовать Терминус климатическим кондиционированием. Это вполне возможно.
– Я бы предпочел, – угрюмо отозвался Ли, – чтобы для начала было сделано кое-что другое. Я бы в первую очередь обеспечил климатическим кондиционированием Сермака. Посадил бы его в такую уютную сухую клеточку, в которой постоянно поддерживалась бы температура градусов 25 по Цельсию. Мне кажется, ему бы это очень подошло.
– Вот тогда-то мне действительно понадобились бы телохранители, – усмехнулся Гардин. – И не только эти двое. – Он указал на сидевших впереди, рядом с водителем, здоровяков, без всякого выражения на лицах смотревших вперед, положив лапищи на приклады бластеров. – Похоже, вы хотите гражданской войны.
– Я? В огонь брошено уже столько поленьев, что мне подбрасывать не придется, уверяю вас. Во-первых (он загнул большой палец па правой руке), Сермак вчера затеял свару в Совете и потребовал вашего досрочного переизбрания.
– У него было на то полное право. Если я не ошибаюсь, против было 206, а за – 184.
– Да, преимущество в 22 голоса, в то время как мы рассчитывали на шестьдесят минимум. Не отрицайте, ведь рассчитывали?
– Вроде бы, – согласился Гардин.
– Так. Во-вторых (он загнул указательный палец), после голосования пятьдесят членов партии Действия демонстративно покинули зал заседаний.
Гардин молчал. Ли загнул еще один палец.
– И в-третьих, прежде чем покинуть зал, Сермак крикнул, что вы – изменник, что вы отправляетесь на Анакреон за тридцатью сребрениками, что преимущество в голосовании обеспечили пособники измены и что название их партии еще скажет само за себя. О чем это говорит?
– Ну… о возможных неприятностях, видно?
– И в такой момент вы удираете на рассвете, как преступник! А надо бы встретиться с ними открыто, лицом к лицу, Гардин, и если это произойдет, объявите военное положение, заклинаю вас!
– Насилие – последний козырь…
– …дилетантов. Ерунда!
– Ладно, Ли. Не горячитесь. Посмотрим. А теперь слушайте меня внимательно. Тридцать лет назад открылся Склеп, и в пятидесятую годовщину со дня основания Академии появился образ Гэри Селдона, чтобы открыть нам глаза на происходящее.
– Помню, – кивнул Ли, улыбаясь, – в тот день мы совершили государственный переворот.
– Верно. Тогда произошел первый кризис. Сейчас назревает второй. Через три недели – восьмидесятилетие основания Академии. Вы не улавливаете никакой связи?
– Хотите сказать, что он снова появится?
– Подождите, я еще не закончил. Селдон ни слова не сказал о том, появится ли он еще раз, но это как раз вполне согласуется с его Планом. Он все время старался удержать нас от попыток любых предвидений. Нельзя также с уверенностью сказать, предусмотрены ли в механизме часов Склепа последующие открытия. Думаю, если бы мы вздумали там покопаться, то просто сломали бы часы. Каждую годовщину с того самого дня я бывал там, просто так – на всякий случай. Он ни разу не появился. Но именно сейчас, впервые, наступил настоящий кризис.
– Значит, он появится.
– Может быть. Не знаю. Однако дело именно в этом. На сегодняшнем заседании Совета, сразу же после того как будет объявлено, что я отбыл на Анакреон, сообщите о том, что четырнадцатого марта произойдет второе пришествие Гэри Селдона и он сообщит нам известие величайшей важности относительно успешного преодоления второго кризиса. Это очень важно, Ли. Больше ничего не добавляйте, какие бы вопросы вам ни задавали.