— Что-то произошло? — поинтересовался друг.
— Да. Мне нужно с тобой поговорить…
Ян внимательно посмотрел на серьезное лицо Влада, сосредоточенно кивнул и уточнил:
— Пойдем в комнату?
— Да, этот разговор не для чужих ушей.
Поймав вопросительный взгляд Вероники, Влад одними губами шепнул: «Позже» — и отправился вслед за Яном в сторону комнаты, понимая, что никакого «позже» не будет. Он не придет. Влад не врал Алине, когда говорил, что разберется с проблемами и Вероникой, но только не сейчас. В данный момент его занимало немного другое, то, что гораздо важнее и опаснее сложившегося любовного треугольника. К тому же стоило все очень хорошо обдумать и сделать так, чтобы ни та, ни другая девушка не пострадали от гнева Шеши. Сам-то он как-нибудь разберется с королем нагов. Его собственных сил, даже в слабой человеческой аватаре, хватит для того, чтобы совладать и с более сильным противником. Но Шеша по-змеиному хитер и коварен, он будет выжидать момент и мстить.
— Мне нужна твоя помощь, — произнес Влад, как только за спиной Яна закрылась дверь в комнату. — Собери, пожалуйста, за завтрашний день по максимуму сведений о нашем новом преподавателе — Георгии Романовиче…
— Ты его в чем-то подозреваешь? — настороженно уточнил Ян.
— Скажем так, он проявляет чересчур много любопытства. Интересуется тем, о чем думать не должен, и втягивает в свои опасные расследования лицеистов. Возможно, это просто мои домыслы, а может, он и правда знает больше, чем нужно.
— Так его же проверяла Елена? Или нет? — Ян уселся на кровати, скрестив по-турецки ноги, и взъерошил длинные распущенные волосы. Влад не понимал: зачем другу такая длинная шевелюра? Она же мешает, да и ухода требует слишком много.
— Видимо, недостаточно хорошо, или я ошибаюсь, но проверить не мешает, — ответил парень.
— Почему же ты пришел ко мне, а не к ней?
— В этом деле замешаны Алина… и Ксюша…
— Ксюша? — удивился друг.
— Я вчера вечером застал девушек, когда они во время бала выходили из комнаты Георгия Романовича.
— Что они там забыли? — изумленно перебил друга Ян.
— Меня заинтересовал этот же вопрос. Я поговорил с Алиной и выяснил, что Георгий Романович очень заинтересован тем, что произошло с Машей, и даже хочет съездить к ней домой, чтобы понять, хорошо ли она себя чувствует. Якобы этот интерес вызван тем, что у самого Георгия Романовича несколько лет назад здесь учился племянник, которого отчислили… и трагедия, случившаяся с Машей, напомнила ему о произошедшем в его семье несчастье несколько лет назад.
— Ты прав, это очень подозрительно, я поищу что-нибудь. А почему ты не хочешь с ним поговорить и прекратить его ненужные изыскания? — задал вполне логичный вопрос Ян.
— Потому что они с Алиной собрались ехать к Маше, а я вызвался их отвезти…
— Не лучшая идея…
— Я знаю, но не хочу лишних проблем. Алина и так подозревает меня во всех тяжких грехах. Один раз я практически попался. С каждым новым инцидентом все сложнее убедить ее, что происходящее здесь не больше чем обычный сон или разыгравшееся воображение. Поэтому я завтра повезу девушек и Георгия Романовича к Маше, а ты разузнаешь мне о нем все. Даже то, что он сам о себе не знает.
— Сделаю все, что смогу. Только меня интересует вот какой вопрос. Ты говоришь, что Алина давно уже что-то подозревает. Она однажды чуть не раскрыла тебя — и ты все равно молчал?
— У меня все под контролем, — моментально напрягся Влад.
— Не похоже, — нахмурился Ян. — Ты ее покрываешь, защищаешь и ради нее врешь Шеше.
— Тебя это напрягает? — прищурился Влад.
— Нет. Просто я твой друг и хочу быть уверен в том, что ты понимаешь возможные последствия своих действий.
— Поверь, я понимаю. Просто сделай все, что я тебя прошу. Я и не позволю ненужным сведениям выплыть наружу. Алина рано или поздно станет одной из нас и все узнает, меня больше волнует Георгий Романович. Что именно ему известно? Зачем он завтра едет к Маше?
— Не беспокойся, я все выясню.
— Вот и хорошо. — Влад облегченно выдохнул и, не снимая ботинок, завалился на кровать.
— Эй! — поинтересовался Ян. — Ты что со мной не идешь? Ты же вроде обещал Веронике.
— Нет, скажешь ей, что я чем-то траванулся. Только проследи, чтобы она не помчалась меня утешать. Я правда устал и не хочу ее видеть.
— Похоже, что вообще…
— Все именно так.
— Ты рискуешь, и сильно… Шеша…
— А я уже ничем не могу ему помочь. Так есть ли смысл и дальше играть в его игры и притворяться? Я сделал все возможное, но ничего не вышло.
— Но ты собирался, по крайней мере, делать вид…
— Да, эта мысль соблазнительна, и изначально я планировал действовать именно так, но потом понял, что прикрываться Вероникой не лучший вариант. Это нечестно по отношению к ней. Я ее больше не люблю, но в то же время не хочу, чтобы она из-за меня пострадала.
— То есть ты решился противостоять Шеше в открытую?
— Пока не знаю, но в любом случае бессмысленно делать вид, будто мне небезразлична Вероника. Поэтому сегодня я просто завалюсь спать. Завтра повезу Алину и препода к месту назначения и прослежу, чтобы все прошло так, как нужно. Потом выясню, что именно разнюхивает Георгий Романович — эта проблема сейчас наиболее актуальна. А после буду решать, что делать с Вероникой, планами Шеши и собственной судьбой. Я был бы счастлив, если бы нашелся способ разрешить сложившуюся ситуацию миром.
— Кто знает, быть может, такой способ есть… — неопределенно намекнул Ян.
— Ты его знаешь? — Влад насторожился и даже приподнялся на локтях, но друг отрицательно помотал головой.
— Вот и я тоже. — Парень забросил руки за голову и прикрыл глаза.
Алина
Сегодня даже не было дождя, и из-за сизых уползающих туч выглянуло редкое осеннее солнышко. Я подпрыгивала от нетерпения на ступенях перед входом в главный корпус лицея. Я вышла на улицу самая первая и теперь поджидала Георгия Романовича и Влада, щурясь от нетипично яркого для этого времени года солнца. На улице было совсем не холодно, даже без шапки. Хотя в некоторые годы в конце октября уже выпадал первый снег, сейчас о нем даже не хотелось думать. Лишь голые ветви деревьев и совсем пожелтевшая трава напоминали о том, что скоро наступит зима.
Жаль, что Ксюха сегодня не смогла поехать с нами. Она сказала, что доверяет мне, просила передавать Маше привет и пошла в танцевальную студию. Ян, который часто проводил дополнительные репетиции вместо преподавателя, назначил занятия сегодня после обеда, и Ксюша долго сомневалась и выбирала, но все же решила не прогуливать. Я не настаивала. Если бы с нами поехала Ксюха, мне пришлось бы сидеть с ней на заднем сиденье машины. А так я могла расположиться впереди, рядом с Владом. А еще я могла всю сегодняшнюю поездку, не таясь, на него смотреть. После вчерашнего разговора я чувствовала: мы стали ближе. Парень еще не принадлежал мне, мы находились на некой переходной стадии. Еще не пара, но уже не чужие друг другу люди. Влад пока не поговорил с Вероникой, но теперь нас объединяла общая тайна, из-за наличия которой я чувствовала себя более значимой и важной, нежели Вероника, которая ничего не знала и считала себя его девушкой.
Правда, в душу периодически закрадывалось неприятное подозрение, что Влад играет с нами обеими и будет вешать лапшу на уши и мне, и ей, но я отгоняла от себя неприятные мысли. Не хотелось думать о подобном исходе наших толком не начавшихся отношений.
Из дверей лицея появился Влад и, легко сбежав по лестнице, направился к машине. Ко мне он даже не подошел, но заговорщицки улыбнулся, и на сердце сразу потеплело. Скоро спустился Георгий Романович, и мы наконец-то отправились в путь. Было немного страшно проезжать мимо охраны. В прошлый раз меня не выпустили, но сегодня со мной ехали Влад и Георгий Романович, поэтому проблем не возникло. «А что, если больше не возвращаться сюда?» — подумала я, но предпочла проигнорировать это недостойное желание. В конце концов, я теперь знала, какой дорогой можно выбраться из лицея, и могла уйти практически в любой момент. Так зачем же бежать тогда, когда у наших с Владом отношений появилась надежда? Конечно, в подземельях легко заплутать, но я думала, что если будет очень нужно, то смогу отыскать выход.
Дорога, ведущая от ворот лицея к автомагистрали, была узкая, проселочная, с глубокими неровными колеями. Ночной дождь сделал ее поверхность скользкой, и машину периодически заносило. Влад уверенно сжимал руль и лишь изредка ругался сквозь зубы, проклиная колдобины и ямы.
— Ехать далеко, — заметил он. — Так что можете вздремнуть. Тем более сегодня пятница, наверное, везде пробки, будем ползти, словно черепахи.
— Не в нашем направлении, — возразил Георгий Романович. — Все в основном из города едут, мы наоборот.
— Мне кажется, в пятницу пробки во всех направлениях, — хмыкнул Влад и снова дернул рулем, выравнивая машину. — Не нравится мне это, — задумчиво отозвался молодой человек и скинул газ. — Что-то сильно нас мотает.
Машина замедлилась и лениво поползла по неровным колеям. Я даже не успела понять, в чем проблема. Повторяя движения Влада, посмотрела сначала влево, потом вправо и только краем глаза заметила, как из-под капота машины с моей стороны вылетает на дорогу металлический смятый кругляш — автомобильный диск с колеса.
— Что за …? — только успела выдохнуть я, прежде чем машину подкинуло. Влад выругался и резко крутанул руль влево, но было поздно, автомобиль занесло в сторону обочины и поросшего травой кювета. Я заорала, инстинктивно прижимая колени к груди и прикрывая голову руками, пытаясь защититься от удара. Дальнейшие события происходили словно в замедленной съемке. Неуправляемая машина перевернулась на крышу, повинуясь инерции, крутанулась еще раз. Раздался хлопок, треск ломающейся приборной панели. По салону полетели осколки стекла и пластмассы, а в лицо ударила подушка безопасности, заставив меня на миг задохнуться от боли. А потом все замерло.
Я осторожно отстранилась от сдувшейся подушки безопасности, еще не в силах понять, что произошло. Все было словно в тумане. Происходящее казалось очередным кошмаром: ноющий локоть, развороченный салон автомобиля, разбившееся вдребезги лобовое стекло и собственные руки в мелких порезах.
— Все живы? — через секунду хрипло спросил Влад.
— Я в порядке, — отозвался с заднего сиденья Георгий Романович.
— Вроде бы да, — дрожащим голосом произнесла я, с трудом возвращаясь в действительность и понимая, что серьезно не пострадала.
— Нужно открыть дверь, — сказал Влад, и я послушно попыталась дернуть ручку.
— Никак.
Молодой человек ударил плечом в свою дверь, поднажал и ударил еще раз сильнее. Жалобно заскрежетал металл, скрипнули петли, и дверь все же поддалась. Парень выбрался сам и помог вылезти мне и Георгию Романовичу.
Я стояла и с ужасом смотрела на искореженный, замерший в канаве автомобиль. И не могла поверить, что так сильно напугавшая авария произошла в реальности. Руки дрожали, а саму меня бил озноб. То ли от холода, то ли от осознания, что все мы находились на волосок от смерти. Новенькая и блестящая машинка Влада превратилась в груду мятого металлолома.
— Что вообще случилось? — уточнил Георгий Романович, прижимая к разбитой губе белоснежный платок.
— Похоже, у нас улетело колесо, — озадаченно выдал Влад после того, как обошел машину кругом. Молодой человек заметно прихрамывал. Если не считать нервной дрожи, я себя чувствовала более или менее нормально, ныл только локоть, которым я ударилась об обшивку, когда машину крутило. Руки дрожали, а колени тряслись.
— Да, поездка какая-то вышла неудачная, — мрачно заметил Георгий Романович. — Машина-то хоть застрахована?
— А как же, КАСКО, — отмахнулся Влад и запикал кнопками на мобильнике. — Я сейчас попрошу кого-нибудь из лицея вас забрать, а сам буду ждать ДПС. Нужно оформить документы, иначе страховки мне не видать.
— Я останусь с тобой, — категорично заявил Георгий Романович. — Нечего ждать полицию и оформлять документы одному. К тому же я чувствую себя в некотором роде виноватым в случившемся.
— Я тоже подожду, — кивнула я, тоже чувствуя себя виноватой. Это из-за меня Влад сегодня выехал на машине, и, следовательно, моя прихоть послужила причиной аварии. Но вслух я свое желание остаться мотивировала иначе. — Смысл присылать машину за мной одной? Возвратимся уж все вместе.
— Как скажете, но я все же позвоню Яну. Пусть подъезжает, ждать на улице холодно.
Глава 18
Горечь предательства
Мы стояли рядом с искореженным автомобилем в каком-то овраге с пожухлой травой и редкой, чахлой порослью орешника. Солнце скрылось за тучами, ощутимо похолодало, и я поежилась, когда налетел неприятный осенний ветер, принеся с собой дорожную пыль и мелкие листочки. За то время, пока мы ждали полицию и помощь из лицея, по пустынной дороге не проехала ни одна машина. Было тихо, и лишь из чудом уцелевшей магнитолы подозрительно бодрый голос напевал песню о весне и любви. «Как кстати!» — раздраженно подумала я и украдкой посмотрела в сторону Влада. Молодой человек, приподняв воротник тонкой кожаной куртки и постоянно поеживаясь под пронизывающим ветром, с тоской во взгляде уже в третий раз обходил вокруг своей некогда блестящей и новой машины, превратившейся в искореженную консервную банку. Я сомневалась, что автомобиль можно восстановить.
Ко мне парень не приближался, даже не поинтересовался моим самочувствием. Точнее, поинтересовался сразу после аварии, и все. Начало казаться, что вчерашняя ночь на крыше просто пригрезилась. Запоздало накатила истерика, которую никак нельзя было показать. Я смотрела на помятую груду металла и думала о том, как легко мы отделались. А если бы Влад не заподозрил неладное и скорость была бы больше? А если бы это случилось дальше, на повороте, где не покатый, поросший травой склон, а обрыв и нас крутануло бы не один раз, а несколько? Сотни «если бы» крутились в голове, и я чувствовала, что у меня начинают дрожать губы. Было трудно не сорваться и не зареветь в голос. Я только медленно отступила и прислонилась к помятому корпусу машины, пытаясь не показать, насколько мне плохо и страшно.
— Легко отделались, — через какое-то время озвучил мои мысли Георгий Романович, и Влад сосредоточенно кивнул. Он уже позвонил Яну и сейчас поднялся из оврага на обочину дороги, чтобы не пропустить машину друга. Я последовала за ним. Хотелось немного размять окоченевшие в тонких остроносых сапогах ноги. Осенняя промозглость чувствовалась сейчас особенно сильно, и у меня начал замерзать нос. Смеркалось, проселочную дорогу накрывали ранние сизые сумерки. Темно не было, но пейзаж вокруг стал мрачным и унылым. Кажущаяся серой трава, изломанные силуэты деревьев на горизонте, тонкие голые хлысты кустов орешника и застывший в кювете автомобиль, издалека напоминающий сломанную детскую игрушку, — все это нагоняло тоску. Мне хотелось убраться отсюда как можно дальше, туда, где кроме черно-серой гаммы присутствуют еще хоть какие-нибудь цвета. Поэтому когда на обочине затормозила ярко-красная машина Яна, который примчался через полчаса после звонка Влада, даже раньше сотрудников ДПС, я, не раздумывая, залезла на заднее сиденье, поспешив скрыться от унылого осеннего пейзажа. В салоне было тепло, уютно и одуряюще пахло настоящим молотым кофе с шоколадом.
Я очень удивилась, когда Влад залез за мной следом.
— Все в порядке? — настороженно поинтересовался он, потирая озябшие руки. Впервые с момента аварии я заметила в глазах парня беспокойство и, слегка улыбнувшись в ответ, кивнула.
— Думала, ты сообщишь отцу, а не Яну, — заметила я, скидывая обувь и залезая на мягкое сиденье с ногами.
— Скажу ему вечером лично… — мигом помрачнел Влад. — Понимаешь, у него есть одно не очень хорошее качество. Что бы ни случилось, он всегда чересчур громко орет. Мне не хочется сейчас выслушивать бессодержательные вопли. Он не тот, кого бы мне хотелось здесь видеть. Кстати, вон машина ДПС, — выглянул в окно молодой человек и, повернувшись ко мне, немного виновато улыбнулся. — Прости, мне пора.
Легкий, поспешный поцелуй коснулся губ, и в тот же миг к щекам хлынула кровь. Влад слегка улыбнулся и выскользнул на улицу, а я почувствовала себя счастливой, правда, лишь на краткий миг. Ровно до тех пор, пока не возвратилась мыслями к летящей вниз по склону машине. Снова к горлу подкатил комок страха, а руки затряслись. Еще никогда я не чувствовала неотвратимую смерть так близко.