– Никогда так не делай с незнакомыми мужиками, – наставительно говорю я и завожу мотор.
– Как «так»? – не въезжает он.
– Не подмигивай, – усмехаюсь я и сам подмигиваю, – могут принять за намек.
Никита несколько секунд тупит, потом ржет, говорит: «Хорошо, не буду», и мы едем в клуб. Лично мне насрать, в какой, для меня они все одинаковые. Я вообще не клубный человек. По молодости скакал, помню, потому что это было модно, потому что это было круто, а потом закрутилось: учеба, работа, Олег... Короче, не до них стало.
Яркая вывеска заведения призывно моргает, зазывая ночных любителей в свои недра. Паркуемся прямо перед клубом. Надо же, как будто нас ждали. Ровно два места рядом, в аккурат перед входом. Платим, заходим.
Клуб встречает нас неизменным грохотом музыки, дрожащим мерцанием света, спертым запахом табака и пота. К-р-а-с-о-т-а, блять...
Никита по-хозяйски ловит админа, симпатичную девушку с бесконечно длинными ногами. Через пару минут проходим в VIP-зону, где и располагаемся на мягких диванах с большим квадратным столом. Мест «попроще» в клубе уже давно нет, как ни крути, почти два часа ночи, но мне опять же похуй, VIP так VIP.
Ник, не спрашивая, заказывает литровую бутылку «Чиваса». Одобрительно киваю, выпиваем, закусываем фруктами.
Поговорить нормально не получается. Из короткого диалога, что у нас выходит, узнаю, что Никите двадцать пять лет и работает он на фирме отца финансовым аналитиком. Поссорился с девушкой, поехал покататься, встретил меня... М-да, бывает же такое, что бы два одиночества встретились в одном месте в городе с населением под миллион...
Когда количество вискаря уменьшается ровно на половину, Никита пьяной «лунной» походкой идет танцевать. В толкотню общего зала не спускается, а пристраивается возле перил, разделяющих зоны. Там же, уже изрядно навеселе, извиваются две крали, соблазнительно, ну, это им так кажется, выгибая свои выпуклости и «впуклости». Мой пьяный друг ведется на это и начинает с ними зажигать. То об одну потрется, то об другую. А я сижу и пьяно наблюдаю за ним. Надо признаться, у парня хорошая пластика и чувство ритма. Он чуть ниже меня ростом, с крепкой, спортивной фигурой и темно-русыми, с пепельным отливом, волосами. Не мой типаж, но в то же время ловлю себя на мысли, что он меня заводит. Нет, ну разве можно так сексуально крутить задницей и не задумываться о последствиях? Отворачиваюсь, выпиваю, закусываю долькой грейпфрута.
Натанцевавшись, а я, еще больше напившись, Никита падает рядом со мною на диван, хватает свой стакан, в котором плещется янтарная жидкость с подтаявшим льдом, и опрокидывает в себя, закусывая лёдиком. Как придурок лыбится, подергивая телом в такт музыки. Везет же ему, отрывается, а вот я никак не могу отодрать себя от дивана. Алкоголь как-то неправильно на меня действует. Вместо того, чтобы раскрепощать и расслаблять, давит стотонной плитой...
– Алик, – жарко шепчет мне на ухо мой новый знакомый, – а ты... ик... пардон, – хихикает, делает пару глотков минералки и снова шепчет, – ты... это... про минет реально предлагал?
Захожусь истерическим хохотом. Нет, ну, кто бы, блять, сомневался, что ты об этом забудешь?!Отсмеявшись, смотрю на сникшего, даже слегка обиженного, Ника. Наклоняюсь и громко шепчу ему на ухо:
– Реально, мой хор-р-роший, – урчаще отзываюсь я, слегка прикусывая его мочку, посасываю ее, затем прохожусь языком по ушной раковине и отстраняюсь. На лице парня неподдельное удовольствие и любопытство.
Ну, вот и ты ступил на кривую дорожку, а я сейчас еще и подтолкну. Беру его за руку и веду в сторону туалета. Признаться, не самое романтичное место для секса, но зато самое популярное во всех его смыслах. Заходим в дверь с пометкой «М».
Просторно и кабинок много. Заталкиваю его в самую дальнюю, закрываю дверь. Парень дикими глазами смотрит на меня в предвкушении чего-то неизведанного и запретного. Улыбаюсь, провожу тыльной стороной ладони по его лицу, он отзывается на ласку, повернув голову, целует пальцы. Прижимаю Ника к стене и накрываю его губы своими. Неуверенное сопротивление с его стороны легко преодолеваю накрыв ладонью его пах. Он стонет, а я тем временем проскальзываю языком к нему в рот, увлекая в страстный, возбуждающий танец. Пару минут самозабвенно «сосёмся», не стесняясь, постанываем, кусаемся и тремся друг об друга.
Отстраняюсь, ногой закрываю крышку унитаза и сажусь на него, притягиваю бедра Ника к себе поближе. Провожу по твердому стояку рукой, чуть сжимаю его. Ник тяжело дышит, откинув голову назад.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – дразню я, нарочито медленно расстегивая джинсы.
– Хочу, чтоб ты его взял, – хрипло отзывается Никита, взглядом умоляя поторопиться.
– Не-е-т, не так, – смотрю ему прямо в глаза, слегка прикусывая его член через ткань трусов, – я ХОЧУ, чтобы ты ЭТО сказал, – снова кусаю, а затем трусь щекой, как бы извиняясь.
– Ам-м-м... – стонет он сквозь стиснутые губы, – Алик, прошу тебя, возьми его уже в рот, – парень заведен до придела.
– Кого «ЕГО», Никита? – с нажимом спрашиваю я, оттягивая ткань боксеров и извлекая истекающий смазкой, средних размеров, член.
– Мой чертов член! – взрывается парень, а я тут же вбираю его себе в рот полностью, до основания. Стон, вырвавшийся из горла Никиты, эхом разносится по всему туалету. Продолжаю делать ему глубокий минет, но потом резко переключаюсь на головку. Чуть покусываю ее, зализываю, посасываю. Опускаюсь языком по всему стволу, щекочу яички. Параллельно отбиваюсь от рук парня, который так и норовит вжать мое лицо в свой пах. Не позволяю:
– Руки убрал, – строго приказываю я, – или я сейчас уйду.
(Писалось под Ellie Goulding - Hanging On (Edit); http://vk.com/audios304258210)
– Нет Алик, все, убрал, – пугается Ник, задвигая руки себе за спину, – прошу тебя, дай мне кончить, – чуть ли не плачет он. А мне смешно, блять, мне пиздец, как смешно... Господи, что я здесь делаю? Главное, зачем? Протяжно стону, не в силах разобраться в своих собственных чувствах. Поднимаю глаза и смотрю на парня. Жалко его, снова заглатываю его член до основания, совершая быстрые поступательные движения, не забывая ласкать яички и сам ствол. Перед самым оргазмом отстраняюсь, и рукой довожу его до экстаза. Стон Никиты снова взрывает гулкое пространство туалета, вызывая бурную реакцию парней со стороны умывальников.
От сильного оргазма ноги у парнишки подкашиваются, и он начинает оседать. Подхватываю его, придерживаю, натягиваю трусы и джинсы. Усаживаю на толчок, даю время прийти в себя.
– Ты как? – спрашиваю его, осматривая залитый спермой пол. Да похер...
– Алик, это просто пиздец, – глухо отзывается Никита, с трудом разлепляя глаза. Это еще одна причина, почему заниматься сексом в туалете – плохая идея. После него так охуенно хочется спать, – глубокий минет, откуда ты...
– Забудь, Ник, – перебиваю я, всё больше и больше жалея о своей идиотской затее, – пойдем лучше, выпьем. И не дожидаясь его, выхожу из кабинки.
Как я и предполагал, любопытные малолетки стоят около пепельницы, курят и лыбятся, провожая меня заинтересованным взглядом.
Раздражение в перемену с львиной долей алкоголя толкает на еще один идиотский поступок. Проходя мимо них, хищно улыбаюсь и демонстративно вытираю рот двумя пальцами. Весьма исчерпывающий жест, как мне кажется. Улыбки на их рожах становятся еще более масляными, а в глазах загорается азарт.
С чувством и толком мою руки, совершенно уже не обращая внимание на юнцов. Зато они пожирают меня глазами так, что чувствую это даже кожей. Когда собираюсь уходить, один из них загораживает мне проход и так мерзко-премерзко улыбается и тянет:
– А мне не хочешь отсосать, красавчик, – не говоря ни слова, бью коленом в пах. Парня сгибает пополам, второй не решается на меня рыпнуться, предусмотрительно отступая в сторону, а я беспрепятственно выхожу.
И снова грохот, вспышки стробоскопа и пелена из дыма. Нетвердой походкой иду к столику. С наслаждением делаю пару глотков обжигающего напитка, смывая вкус секса с языка. С не меньшим кайфом затягиваюсь сигаретой. Через пару минут рядом со мною падает Никита, довольно лыбится, чокается со мной, отсалютовав бокалом, мол, за тебя, и выпивает.
– Алик, – орет он мне на ухо, – я на «хаус»... не могу больше, ты из меня всю душу высосал, – ржет и озорно подмигивает, – дай свой номер.
– Это плохая идея, Ник, – заверяю его я, – забудь, что было, ты ведь не гей, живи, как раньше и не парься, – тоже приходится орать, так как музыка долбит не по-детски.
– Ладно, давай так... – машет рукой в просительном жесте парень, – дай мобилу, – даю, смотрю, как он записывает своей номер в телефонную книгу и сохраняет его, – захочешь – позвонишь. Всё, чао, детка, – юродствует он, смачно целует меня в губы и уплывает в сторону выхода.
А я даже не спрашиваю, как он собирается добираться до дома в таком состоянии. Как-то похуй, пью дальше. Пойло закончилось, а я наконец-таки чувствую, что созрел на танцы. Выплываю на танцпол, который уже изрядно попустел, закрываю глаза и уплываю на волнах звука и ритма. Никогда раньше не занимался танцами, но почему-то все вокруг думают иначе. Природное чувство ритма, мать его...
Зажигаю треков восемь, даже не запоминая с кем. Возвращаюсь за свой столик, вискарь закончился, но мне же мало пол-литра усосать, считай уже, на голодный желудок. Жму кнопочку вызова официанта. Заказываю еще двести грамм того же самого. Пью и отключаюсь...
Глава 3
POV Глеб
Подрываюсь на кровати с бешено колотящимся сердцем, руки мокрые, в глазах песок, а на часах без пятнадцати пять. Несколько секунд пытаюсь понять, что происходит, а когда понимаю, начинаю громко материться. Хватаю смартфон с прикроватной тумбочки и тупо пялюсь на потенциального смертника.
– Алик? Какого... Да, – рычу я в трубку, в предвкушении свежей крови, но резко отвожу руку в сторону, потому что из динамика по ушам бьет резкий звук, похожий на долбежку ночного клуба. Что за?
– Алло... Алло... Вы меня слышите? – сквозь какофонию из звуков прорывается женский голос.
– Очень плохо, – отвечаю я, не прижимая телефон к уху, – Вы не могли бы куда–нибудь зайти, где потише? – уже шиплю я от ярости.
– Ой, да, секундочку... – через пару мгновений звук становится приглушенным, позволяющими услышать собеседника.
– Глеб, это Вы?
– Я!
– Здравствуйте, – запоздало приветствует меня девушка с чуть хрипловатым голосом, – меня зовут Влада, я администратор ночного клуба. Дело в том, что у нас Ваш друг. Он очень сильно пьян и в данный момент в отключке. Мы хотели оправить его на такси, но охрана сказала, что в таком состоянии его никто не повезет. Вы не могли бы приехать и забрать его? Мы уже скоро закрываемся, будний день, сами понимаете... – зачем–то оправдывается она.
На пару секунд зависаю, переваривая сказанное... Сон уже как рукой сняло. Сознание ясное и бодрое. Одна из прелестей резкого пробуждения. Чистейший адреналин, выброшенный в кровь, действует, как энергетик.
Обреченно вздыхаю и говорю:
– Блять, ну а я–то здесь причем? – по сути, вопрос риторический, но девушка все равно отвечает.
– Ну, Ваш номер был самым первым в списке, я и решила, что Вы друг.
Железная логика, - фыркаю про себя я и спрашиваю:
– Что за клуб? – девушка быстро называет адрес и добавляет, – и, вот еще что... Молодой человек приехал на машине.
– Понятно. Скоро буду, – бросаю я и отключаюсь.
Отказывать себе в привычных вещах не собираюсь, поэтому иду в душ, потом на кухню, делаю очень крепкий кофе. Пью, одеваюсь, вызываю такси и еду в клуб.
Доступ к «телу» получаю беспрепятственно. Проходим вместе с администратором в VIP–зону, где я вижу убитого в хлам Алика. Он спит, откинув голову на спинку дивана, не обращая внимания ни на грохот музыки, ни на спертость воздуха, хотя никакого воздуха тут уже и в помине нет, один углекислый газ, который еще чуть–чуть и станет опасным для жизни.
Ключи от машины лежат на столе. Беру их и смотрю на брелок. Хонда. Понятно. Поворачиваюсь к администратору и порошу:
– Принесите, пожалуйста, счет, – девушка кивает и уходит.
В одно мгновение музыка стихает и наступает оглушительная тишина. И в этой самой тишине раздается тихий, я бы даже сказал, деликатный храп Алика. Перевожу взгляд на парня и "залипаю". При всем при том, что он в стельку пьян, черты его лица остаются такими же нежными, чистыми и притягательными. Блять, вот не понимаю я, на хрена мужику быть таким совершенным. Не женственно–утонченным, а по–мужски сексуальным. Желанным. Я бы даже сказал – порочным. От созерцания парня отвлекает девушка администратор:
– Вот, пожалуйста, – протягивает она мне папочку.
Уже очень давно разучился смотреть счета, но сейчас заглядываю туда из чистого любопытства, что же там квасил мой горячо любимый дизайнер.
– Три штуки? – удивленно вскидываю я брови, автоматически протягивая кредитку.
– Это дозаказ, – поясняет девушка и улыбается, – основной счет оплатил его друг.
Она уходит, а я подхожу к Алику и не совсем тактично шлепаю его по лицу.
– Эй, алкашня, подъем! На выход пора!
Неуверенное шевеление со стороны парня и не членораздельное мычание.
– Алик, блять, – ору я ему в лицо, – приди в себя, пиздюк ты маленький.
Не проходит и секунды, как он распахивает свои невероятно синие глаза и расфокусированно на меня смотрит:
– Глеб? – с каждым мгновением его зрачки вместе с глазами расширяются всё сильнее и сильнее, выражая тем самым всю степень своего удивления. – Ч-что Вы з-здесь дел-а-а-ете?! – то ли от испуга, то ли от выпитого заикается Алик.
– Что-что? За тобой, засранцем, приехал. Вставай! – в моем голосе сталь, а по телу растекается раздражение.
Терпеть не могу пьянь. Сам по жизни стараюсь не нажираться до такого вот состояния и не терплю этого в других.
Молодой человек встает, но его ведет назад, и он снова плюхается на диван, при этом громко икая.
Тру переносицу. Пытаюсь сдержать раздражение – не получается. Резко дергаю его на себя и тащу, как нашкодившего котенка, на выход. Алик же, видя мою рожу кирпичом, предусмотрительно молчит.
– Ваша кредитка, – подбегает ко мне Влада, – удачи Вам с ним, – с сочувствием прощается она. Киваю ей и, чуть ли не пинком, выталкиваю парня за дверь.
Прохлада утра немного приводит меня в чувство. Успокаиваюсь. Запихиваю Алика на пассажирское сидение, пристегиваю. Обхожу тачку, сажусь. Всё не то. Руль, запах, сидение, обивка. М–да, привычка - та еще зараза. Завожу движок. Звук тоже не тот...
Тишину салона нарушает усиленное пыхтение Алика.
– Ну чего ты сопишь, как грозный ёж? – прикалываюсь я без тени улыбки, – может быть, расскажешь мне, по какому поводу так нажрался?
– Я... ик... с любовником расстался... ик, – парень сидит с низко опущенной головой и, кажется, что говорит не мне, а своим коленкам.
От такого прямого и откровенного ответа широко улыбаюсь. Что ж, вот и подтвердилась моя догадка. Гея в Алике я признал еще с первой нашей встречи. И не потому, что он жеманничал или вел себя, как стопроцентный пидор, нет. Просто у меня мощный гей радар на всех представителей секс меньшинств.
– Ничего, помиритесь, дело молодое, – глубокомысленно изрекаю я, выруливая на проезжую часть.
– Нет! Всё кончено! – зло выплевывает он, резко поворачивая голову в мою сторону, сверкая синими сапфирами своих глаз. – А знаешь из–за кого?
– Нет, – равнодушно отвечаю я, продолжая следить за дорогой, но при этом не выпуская парня из поля зрения.
– Тебя! – восклицает он и начинает истерически ржать.
– Меня? Да что за бред ты несешь, Алик? – даже не злюсь, тупо не въезжаю, причем тут я. А он продолжает смеяться, но в какой–то момент дергается, давится, зажимает рот рукой и с выпученными глазами смотрит на меня. Резко бью по тормозам, съезжая на обочину, толкаю его дверь и за шиворот придерживаю, пока его полощет.