Побродив из угла в угол, Саша решил сходить в душ, хотя мама в детстве всегда запрещала купаться с температурой, и смыть с себя запах ночной болезни. Температура еще не нормализовалась, Саша это почувствовал: появился насморк, горло болело не сильно, но все это меркло на фоне сильнейшего бронхитного кашля. Он в очередной раз подумал, что надо бросать курить.
Парень стоял под теплыми струями воды, а память, решившая добить своего хозяина, выдала очередное воспоминание: зачем он просил Яна называть его по имени, и черт его дернул перейти на ты?! Казалось странным вообще пребывание Яна у него в квартире. Саша подловил себя, что мысленно тоже называет его по имени и никак иначе. Вспомнились его теплое тело, руки, тихий ласковый шепот на ушко, и по спине побежали мурашки. Приятно было лежать рядом с ним в постели, но рассчитывать на большее он себе не позволил, даже мысленно. Рахчеев не тот человек, который будет спать со своим студентом, особенно с парнем.
Отогнав от себя непрошенные мысли, Саша выбрался из ванны, закутался в махровый халат, который подарила на день рождения в прошлом году Щербинина, и пару теплых носков. Он решил включить телефон и позвонить своей подруге, небось переживает. Телефон загорелся приветствием, и тут же пришло сообщение, что Юля звонила шестнадцать раз, последний – в час ночи. Видимо, ей пришло ответное SMS, оповещающее о появлении абонента Ястребова в сети, потому что телефон взорвался громкой мелодией, а на дисплее появилось улыбающееся лицо подруги.
- Алло, - хрипло ответил Саша и понял, что ему трудно говорить.
- Ястребов, - заорала в трубку Юля. – Ты там живой? Зачем телефон отключил?
- Чтобы ты меня в покое оставила, - просипел в трубку Саша, стараясь не закашлять.
- Давай, я тебе малинового варенья принесу, помогает от простуды, - снова затараторила Юля.
- Сама его ешь. Щербинина, я тебя очень прошу, не доставай меня пару дней. Дай мне отлежаться.
- Пару дней. Не больше!
- И Лепилкина держи от меня подальше, - добавил Саша и, снова закашляв, повесил трубку.
В груди сильно болело, голова начала раскалываться. Саша сделал себе чай с лимоном, в холодильнике обнаружился пакет с апельсинами; есть вообще не хотелось, ощущалась только сухость во рту. Решил сходить в прихожую, проверить дверь. Она оказалась запертой. Видимо, Рахчеев взял ключи от квартиры с собой. Интересно девки пляшут. Вернулся в комнату, включил телевизор на канале мультфильмов, сменил постельное белье, и забрался под одеяло. Запихнул в себя пару оранжевых фруктов, кем-то забытых в его холодильнике, и под смех мультипликационных героев погрузился в мир Морфея.
Пару раз в течение дня Саша просыпался, пил чай, ел апельсины, смотрел мультики и снова засыпал. Одиночество было для него обычным делом. Он семь лет жил один, и только друзья могли на пару дней ворваться в личное пространство. Порой парень наслаждался своей свободой, отдыхая от надоедливых людей, но иногда она превращалась в одиночество, как сейчас. Хотелось внимания, заботы, простого присутствия рядом, и почему-то на ум приходил только один человек, который может исполнить эту роль. Он с сожалением сам себе признался, что ждет Рахчеева, поглядывая на часы и прислушиваясь к звукам в прихожей.
Всю жизнь Саша избегал серьезных отношений. Он не понимал, зачем людям начинать жить вместе в столь раннем возрасте, рожать детей в девятнадцать лет и заводить семьи? Зачем нужны постоянные отношения с одним человеком, если секс доступен со многими. В своей квартире ты сам себе хозяин, и не надо ни перед кем отчитываться, никто не надоедает своим присутствием и вредными привычками, не указывает, что надо делать. Красота! Щербинина его считает эгоистом и моральным уродом; Лепилкин смотрит с жалостью и, хлопая по плечу, говорит, что и он скоро себе кого-нибудь найдет; а все его партнеры, как девочки, так и мальчики, думают, что он просто козел.
Сегодня его свобода упала тяжелым грузом на сознание, и Саша как никогда остро ощутил банальную потребность в присутствии другого человека. Одиночество не так заметно, когда вокруг толпится много народу, когда друзья заходят к тебе, как к себе домой, когда даже по ночам вы вместе что-то чертите или просто смотрите телевизор. Но Саша прекрасно понимал, что это не продлится долго. Учеба закончится, начнется рутина, у его друзей появятся семьи, и он останется один. Перспективка мрачная, как не крути. Отвлек Сашу от невеселых размышлений веселый смех двух опоссумов из «Ледникового периода»: как раз показывали его любимую третью часть. Он улегся удобнее на бок, подсунув ладони под щеку, и снова задремал. На этот раз ему даже что-то снилось, но уловить смысл происходящего он не смог. Просыпался парень медленно: его звали по имени, и тяжелая теплая рука гладила по бедру.
- Саша, - раздался тихий шепот совсем рядом с лицом.
Он приоткрыл глаза и увидел Яна. Тот сидел рядом на диване, заглядывал в сонное лицо, а рука оставалась на бедре. Свет экрана телевизора выхватывал внимательный взгляд и улыбку в уголках губ. Саша непроизвольно улыбнулся в ответ.
- Ты давно пришел? – прохрипел Саша.
- Полчаса назад, - тихо ответил Ян.
- Я не слышу, как ты приходишь и уходишь, ты так тихо это делаешь.
- Ты просто болен, потому у тебя крепкий сон.
- Ты так говоришь, словно я на голову болен, - заметил Саша.
Ян оставил последнее замечание без комментариев, лишь лукаво улыбнулся и снова спросил:
- Ты ел что-нибудь, кроме апельсинов?
Саша отрицательно помотал головой:
- Я где-то слышал, что во время болезни организму виднее, нужно ему есть или нет, - он непроизвольно хмыкнул и приступ бронхитного кашля сотряс парня с новой силой.
Уткнувшись носом в подушку, Саша продолжал кашлять. Все новые и новые приступы не давали вздохнуть свободно: в горле першило, в груди, словно наждаком прошлись, из глаз брызнули слезы. Наконец откашлявшись, парень смог дышать маленькими глотками воздуха, судорожно прижимая руки к груди. Ян осторожно гладил его по спине и радовался, что не зря послушал ночного врача и зашел в аптеку прикупить лекарств от бронхита.
- Саша, - позвал он в полголоса. - У тебя есть что-нибудь теплое? Может, шерстяной шарф или платок.
Саша кивнул и молча показал в сторону прихожей; в горле образовался неприятный горький ком, во рту снова стало сухо. Он потянулся к полупустой чашке с холодным чаем и жадно глотнул. Рахчеев вернулся с полосатым шерстяным шарфом и маленькой синенькой баночкой в руках. Саша кивнул на баночку и протянул руку. Это оказалась безобидная мазь с эвкалиптом: парень с детства любил подобные штуки и с энтузиазмом принялся стаскивать с себя футболку. Ян с интересом отметил этот факт и начал намазывать грудь парня пахучей мазью.
- Я думал, ты боишься боли, - заметил он, внимательно следя за своими действиями на Сашиной груди.
- Это не боль, - просипел Саша. – Это приятно. И я уколов боюсь, а не боли.
Ян поднял голову и внимательно посмотрел Саше в глаза. Его лицо было серьезным.
- Все боятся боли. Ты что, мазохист?
- Не пробовал, если честно, – улыбнулся Саша. – Просто боль бывает разной.
Мужчина нахмурился, но вернулся к своему занятию, отмечая спортивное телосложение парня и развитую мускулатуру. Хотя рельефностью его тело не отличалось, но Саше это было и не нужно: кожа гладкая, упругая, волос на груди нет, аккуратные маленькие коричневые соски. Он был привлекательным и достаточно интересным парнем для своего возраста, однако его портили излишняя самоуверенность и эгоистичность.
Мазь втерли и обмотали грудь теплым шарфом. Ян пошел мыть руки, а Саша лежал в постели, прислушиваясь к новым ощущениям. Казалось, что эвкалипт проникает в легкие прямо через кожу, и дышать становится легче. Пока парень устраивался удобнее на своем диване, Рахчеев вернулся в комнату и обосновался за компьютером. Пару движений мышью и он принялся возмущаться:
- У тебя везде бардак, даже в компьютере.
- Это моя машина, - заметил Саша. – Нечего там хозяйничать.
Ян презрительно фыркнул и снова уставился в монитор. Он, наконец, нашел в бесконечных папках Сашин диплом и открыл нужный файл. Проект загрузился и предстал во всей своей беспорядочной красе.
- Как можно работать в этом?! Ты же инженер! Твои чертежи должны понимать на любой стадии, а у тебя здесь безобразный набор чего угодно, но только не здания!
- Не все такие педанты, как ты. Зачем вообще туда полез?
- Дело не в педантичности, а в рациональности. Хочу проверить выполнение домашнего задания. И, судя по всему, ты его не сделал.
- Я заболел.
- У тебя на все найдется отговорка. Видимо, зря я трачу на тебя свое время, - продолжал говорить Рахчеев, попутно орудуя мышью. – Ты пытаешься сделать вид, что знаешь и умеешь все, но на самом деле твои потуги кажутся жалкими, когда встречаешь человека, который может дать тебе отпор. Окружил себя людьми, ловящими каждое твое слово, и теми, кто может оказаться тебе полезным в определенное время, а слушать умных тебе не позволяет надуманная гордость. Столкнувшись с неприятностью, хорохоришься, как петух, но я тебя насквозь вижу.
- Зачем ты мне все это говоришь?
- Повторяю в последний раз: не перебивай, когда я говорю! На рынке труда никому не нужна твоя крутость, ценятся только мозги, вместо которых у тебя, видимо, все-таки пузырьки от пива. Нужно уметь слушать, добывать информацию и думать. Пока в твоей голове не наступит порядок, окружающий тебя мир и чертежи будут напоминать хаос, - Ян замолчал ненадолго, а потом вдруг спросил: - Ты актив или пассив?
- Теперь пройдешься по моей ориентации? – Саша находился на последней стадии кипения. Почему он вообще выслушивает подобное?
- Просто интересно, когда ты в последний раз проверялся?
- С этим у меня все по графику, - съязвил Саша. – Сдаю анализы каждые три месяца.
- Как проститутка? – ухмыльнулся мужчина.
Саша подумал, что у него, в буквальном смысле, повалит пар из ушей. Руки сжались в кулаки; лицо горело от гнева; он бы заорал во весь голос, да только сильно болело в груди, и он сказал злым спокойным, но хриплым голосом:
- Пошел вон!
Ян оторвался от монитора и удивленно посмотрел на взбешенного парня. В следующую минуту он разразился злым громким смехом. Насмеявшись вдоволь, Рахчеев встал из-за стола, медленно подошел к Саше и сел рядом на диван. Одну руку перекинул через ноги парня и наклонился к лицу.
- Нет, – тихо, но твердо сказал мужчина. – Я ведь намеренно тебя провоцирую, а ты ведешься как пятиклассница.
- Зачем тебе это? – еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться ему в глаза, спросил Саша.
- Ты должен уметь держать себя в руках в любой ситуации. Так ты актив или пассив?
Парень насупился. Он не мог понять Яна. В одну минуту он доброжелательный и заботливый, в другую – злобный и циничный ублюдок. Его лицо было совсем близко к Саше: он чувствовал теплое дыхание Яна, видел его черные изучающие глаза, заметил маленькую родинку над левой бровью. Рахчеев был спокоен и уверен в себе, и парень вдруг понял, что успокоился сам.
- Актив, - ответил Саша.
Внезапно зазвонил телефон. Саша подпрыгнул от неожиданности и схватил трубку. Звонила мама. Видимо, Щербинина сообщила ей о болезни сына. Ян тоже прочитал имя звонившего и поинтересовался:
- А родители знают?
Но Саша приложил палец к его губам и ответил:
- Да, мам.
- Ты почему мне не позвонил, когда заболел? – послышался родной мамин голос.
- Просто не хотел волновать. Со мной все в порядке.
- О, это я слышу по твоему здоровому голосу. Мне не нравится, что о болезни моего сына мне сообщает его девушка.
- Мама, она не моя девушка, - вздохнул Саша.
- Ну да, она просто друг. Я помню.
- Как папа? – решил перевести разговор на другую тему Саша.
Мама принялась жаловаться на своего непутевого мужа и рассказывать последние деревенские новости. Саша почувствовал, как его пальца коснулось что-то влажное и теплое. Он удивленно перевел взгляд на Яна и осознал, что так и не убрал указательный палец от его рта. А тот и не думал отстраняться: слегка раздвинул губы, высунул кончик языка и медленно водил им по пальцу. Саша от удивления открыл рот и посмотрел в глаза Яна. Рахчеев же внимательно следил за реакцией Саши, не моргая. Его губы раскрылись сильнее и обхватили кончик пальца. Миллиметр за миллиметром палец погружался во влажную пещеру, попутно обласканный языком. Мурашки хороводом побежали по спине и рукам Саши, дыхание замедлилось, голос матери отошел на второй план. Ян медленно посасывал палец, как член, все глубже вбирая его в рот. Парень облизнул пересохшие губы, понимая, что начинает возбуждаться. Никогда его пальцу еще не делали такого искусного минета.
- Саша, ты меня слушаешь? – ворвался в его сознание голос мамы. – Ты какие лекарства принимаешь?
- Разные, мам, - прохрипел Саша, судорожно сглатывая. – Они мне хорошо помогают.
В это время Ян оторвался от пальца: на губах блуждала улыбка, а в глазах застыло лукавство. Он встал с дивана и снова вернулся к компьютеру. Мама продолжала тараторить в трубку, а Саша как завороженный переводил взгляд со своего пальца на Яна и обратно. Член его окончательно встал, хорошо, одеяло это скрывало; сердце стучало как сумасшедшее, перед глазами появились круги от нехватки воздуха. Он закончил разговор и замер в нерешительности. Вернуться к просмотру мультиков не давал стояк, а подойти к Яну самому не хватало смелости - тот может неадекватно отреагировать. Оставался первый вариант, и Саша уставился в телевизор.
Рахчеев еще долго ковырялся в Сашином проекте, приводя здание в надлежащий вид. Создал модульную сетку, перестроил колонны, удалил ненужные, настроил высоты этажей. К тому времени, как он закончил, Саша уже дремал: на его лицо спадала отросшая темная челка, губы влажно блестели в свете телевизора. Ян выключил всю технику и принялся раздеваться, в этот момент Саша открыл глаза и сонно прошептал:
- Тебе включить музыку?
Рельефная фигуру Яна в свете уличных фонарей ему определенно нравилось. Действительно не хватало музыки, чтобы плавное раздевание напоминало стриптиз.
- Может, включить свет, чтобы тебе было лучше видно? – в тон ему ответил Ян.
Рахчеев повернулся боком, и Саша увидел, как он расстегивает джинсы, потом наклоняется и медленно стягивает их с себя. Сердце снова забилось с утроенной силой, а член принялся подниматься. Хорошо, что темно, иначе бы Ян заметил, как у него побежали слюнки, и жадный взгляд исследует его тело. Саша шустро придвинулся к спинке дивана, освобождая место для Яна. Диван жалобно скрипнул под весом Рахчеева; одеяло натянулось; Сашиных икр коснулись чужие ноги. Ян не стал церемониться с парнем, скомандовал отвернуться к стене, просунул руку под его подушку, сверху обнял другой и, притянув Сашу к себе, затих.
Саша затаил дыхание и непроизвольно напрягся. Снова своими действиями Ян поставил его в тупик. Мужчина преспокойно сопел ему в затылок, а Саша ждал продолжения «палечного» минета. Через некоторое время парень понял, что ничего не будет и даже расстроился, вздохнул полной грудью и закашлял. Приступ был недолгим. Ян встал и пошел на кухню за таблетками и стаканом воды. Саша благодарно все принял и укладывание спать началось по новой. На этот раз парень намеренно выставил попу и уперся аккурат в пах Рахчеева.
- Угомонись уже, - пробормотал Ян парню на ухо. – Секса сегодня не будет.
- Почему? – спросил Саша прежде чем успел подумать и зажмурился в ожидании ответа.
- Потому, - было ему ответом. – Спи.
Саша недовольно посопел, но смирился с таким раскладом. Повозился, укладываясь поудобнее на твердой подушке, расположил руки Яна как ему хочется, вложив свои ладони в его, взялся за большие пальцы, грустно вздохнул и успокоился.
Проснулся Саша очень рано: за окном было темно, еще горели фонари, а мочевой пузырь требовал опорожнения. Он выбрался из плотного кольца рук Яна и сполз на пол.