Не прошло и нескольких месяцев, как жизнь семейства Веспуччи разительно изменилась. Вот и сейчас, раздуваясь от гордости, Марко развернул очередное приглашение с золотыми вензелями. Вот что значит выгодно жениться! Красота Симонетты приносила проценты большие, чем ее громадное приданое. Марко заключил уже немало выгодных сделок по рекомендациям Медичи. К тому же оба брата буквально боготворят его молодую жену, каждый день шлют ей дорогие подарки. Но эту дурочку не поймешь. Больше всех драгоценностей ей оказались дороги надушенные бумажки со стихами. Даже серьезный не по годам Лоренцо начал рифмовать стихотворные строчки. Что уж говорить о младшем, Джулиано, влюбленном по уши? Раньше оба братца Медичи неделями устраивали то попойку, то погоню за юбками. А теперь вдруг – нате вам! – воспылали любовью к искусствам. Собрали вокруг поэтов, музыкантов, художников, философов. Все сочиняют, рисуют, философствуют. Даже городской повеса Анджело Полициано, год назад пролежавший на спор весь день в городском фонтане, теперь пишет изысканные поэмы о любви. Вся эта компания любителей искусств называет себя «странниками в Садах Медичи», посвящает свои творения Симонетте. Они даже рыцарские турниры устраивают в ее честь! И неудивительно – все они влюблены.
Сандро Боттичелли, которому Джулиано заказал портрет своей возлюбленной, тоже был влюблен – тайно, несмело. В конце января 1476 года он начал писать портрет Симонетты – в пару к только что написанному портрету самого Джулиано. Красавица встретила художника в палаццо младшего Медичи не стесняясь – в домашнем платье с полураспущенными волосами. Она быстро утомилась от сеанса, закашлялась. Джулиано прибежал со стаканом воды. И Сандро вдруг понял – Симонетта больна!
Через неделю художник узнал, что доктора выявили у нее чахотку. Перепуганный Америго, не дожидаясь возвращения Марко, повез кузину к морю – в деревушку Пьомбино. Джулиано, соблюдая приличия, остался во Флоренции, но каждый день слал гонцов. 20 апреля Симонетта вернулась. Она никого не принимала, хотя врач и сказал, что ей лучше. Но надежды на выздоровление не сбылись. 26 апреля 1476 года 23-летняя Симонетта умерла. Через день ее похоронили в церкви Оньисанти на семейном кладбище Веспуччи.
Лоренцо был в другом городе, но, узнав страшную весть, прискакал домой. Хоть он и загнал коня, но на похороны опоздал. Джулиано, закрывшись в своем палаццо, несколько суток прорыдал в голос. Симонетту оплакивала вся Флоренция. Ибо простой народ считал, что она мягко и ненавязчиво укрощает бурный нрав семейства Медичи. Один лишь Марко не особенно расстраивался и спустя месяц женился вновь.
Джулиано изменился до неузнаваемости. Стал необщителен и молчалив. Часто молился – просил Бога забрать его к любимой. Через два года после смерти Симонетты, день в день – 26 апреля 1478 года, – влиятельное во Флоренции семейство Пацци попыталось свергнуть Медичи. Группа мятежников ворвалась в кафедральный собор Санта-Мария дель Фьоре во время торжественного пасхального богослужения. Джулиано увидел опасность первым. Раскинув руки, он шагнул на заговорщиков. Будто хотел этим плавным жестом унять их злобу. Десятки кинжалов вонзились в его тело. Джулиано даже не успел вскрикнуть. Только взгляд его метнулся по церкви и ударил прямо в глаза Лоренцо. И тот понял – Джулиано шагнул к смерти сознательно. Ведь это был его долгожданный путь к Симонетте.
Сам Лоренцо был ранен кинжалом в шею. Верный Полициано отсосал кровь в ране – боялся, что кинжал был отравлен. Слава богу, горожане не поддержали Пацци. Мятеж провалился. Заговорщиков повесили. А Флоренция вновь погрузилась в глубокий траур – по красавцу Джулиано.
А к лету по Флоренции поползли слухи, будто красавица Симонетта умерла вовсе не от чахотки. Якобы, узнав о болезни возлюбленной, Джулиано послал за неким Доменико Салкедо. Синьор этот служил в тайной должности при дворе Медичи. Он был ловцом вампиров. Когда в герцогстве обнаруживалась эта нечисть, Салкедо ловил ее и убивал. И вот, желая любыми средствами сохранить возлюбленной жизнь, Джулиано повелел раздобыть вампира для Симонетты. Пусть лучше она тоже станет вампиром, зато не умрет. Ведь вампиры живут лет по триста. Салкедо в точности выполнил приказ, доставив во дворец отловленного где-то вампира. И после его укуса Симонетта действительно стала выздоравливать. Однако вскоре странные повадки начали проявляться в поведении самого Джулиано. Он стал бояться солнечного света и не выходил из своих покоев. Он даже с друзьями перестал встречаться. Поговаривали, что он тоже превратился в вампира, и его скрыли во дворце Медичи. А Симонетту обвинили в случившемся и решили расправиться с ней. И тогда она, осознав весь ужас ситуации, бросилась вниз с высокой городской башни.
И еще поговаривали, что Пацци были правы, когда избавили город от вампира Джулиано. И не казнить их надо было, а вознаградить.
Боттичелли услышал этот дикий рассказ в трактире от странствующего монаха. Господь небесный! Разве может подобная чертовщина случиться во Флоренции? И разве могла бы кроткая Симонетта согласиться на такое богомерзкое действие? Нет, все это – злобный навет. И что только не выдумают враги, чтобы опорочить Медичи!
Бедные влюбленные дети! Они просто хотели любить и жить вместе. И вот их нет. И никакая магия – с вампирами и колдунами – не сможет вернуть их к жизни. И только он, художник Сандро Боттичелли, сможет. Он нарисует их по памяти – вместе на одном портрете. Будто они позируют живые. И они навсегда останутся вместе.
Художник схватил кисть. Он еще не знал, что всю оставшуюся жизнь будет рисовать красавицу Симонетту по памяти. Все грации и прелестницы его знаменитой «Весны» – она. Все богини и нимфы его аллегорий – тоже. И великая боттичеллиевская Венера, выходящая из пены морской, – она, Симонетта, которую недаром называли Жемчужиной Флоренции. В этих шедеврах – Вечная Весна и Вечная Жизнь Симонетты и Джулиано. И конечно, его – робкого влюбленного Сандро Боттичелли.
Последний великий художник Раннего Возрождения, он пережил Симонетту на 34 года и завещал похоронить себя на кладбище Оньисанти, где и был погребен 17 мая 1510 года рядом с Симонеттой Веспуччи.
Что до Лоренцо Великолепного, то, потеряв со смертью Симонетты свою неутоленную любовь, он посвятил жизнь флорентийскому процветанию и развитию искусств. Даже только три художника, которым покровительствовал Лоренцо, составили бы его славу на все времена – Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Но таких имен было множество.
А Америго Веспуччи сразу после гибели Джулиано покинул Флоренцию. Сначала уехал в Париж, потом в Севилью представлять интересы Медичи в морской торговле. В 1499 году 48-летний штурман Америго предпринял путешествие из Испании в Новый Свет. Он открыл и описал никому не известную тогда землю, которую впоследствии назвали его именем. Хотя, говорят, сам Америго мечтал назвать ее Сан-Симоной – в честь небесной покровительницы Симонетты.
Маргарита для Мастера
Ее лицо известно всему миру. Ибо это ее лик был явлен Рафаэлем на знаменитой «Сикстинской Мадонне». Но имя ее забылось. А может, было забыто специально. Ведь Маргарита Лути не отличалась святостью.
Папаша Лути уцепился за дверь траттории и замахнулся на дочь: «Убирайся, деревенская блудница!» Маргарита отскочила, уклоняясь от удара отца. Что связываться с пьяным? Было время, когда синьор Лути снабжал свежевыпеченным хлебом всю округу, но после смерти жены пристрастился к выпивке. В конце концов пекарня перестала приносить доход. Так что красавица Маргарита оказалась бесприданницей. Три года сидела на выданье, и только в начале этого, 1514 года, когда ей исполнилось 18 (последний срок, когда по деревенским меркам девушка могла выйти замуж), отец сбыл ее с рук. Хуже того – продал за 50 дукатов. Ее, красавицу и умницу, – невежественному пастуху-грубияну Томазо Чинелли, который пасет скот местного богача – синьора Киджи. До свадьбы было еще несколько месяцев, но жених, не дожидаясь колоколов, уже воспользовался всеми правами мужа. Маргарита стерпела – думала, это судьба. Но ошиблась…
Рафаэль. Сикстинская Мадонна. 1512–1513
В то утро она спряталась от приставаний Томазо в роще на берегу реки. Неожиданно со стороны виллы Киджи подошли двое. Один – высокий, черноволосый, одетый с изысканной небрежностью, но видно, что у лучшего портного. Сразу понятно – богач и модник. Второй – почти мальчик, в мятой, забрызганной красками рубашке. Тоже ясно – подмастерье. «Разве вы не будете заканчивать фрески, мастер?» – почтительно поинтересовался мальчишка. «Мне не с кого писать здесь Психею!» – махнул рукой его изысканный спутник.
Он повернулся, и Маргарита узнала художника из Рима, которого банкир Киджи пригласил расписывать свою роскошную виллу. Кажется, его зовут Рафаэль Санти. Ему 31 год. Он слывет виртуозом кисти и любимцем папы римского. Но всем этим баловням судьбы лучше не попадаться на глаза. Маргарита попыталась тихонько скрыться, но сухие ветки затрещали под ногами. Миг – и противный мальчишка-подмастерье уже вытащил ее, смущенную и оробевшую, прямо пред взоры столичного мастера. Яркий солнечный луч ударил Маргарите в глаза. Она ничего не разглядела, кроме изумительного мужского лица, сквозь которое на нее светило солнце…
«Кто ты – нимфа или богиня?» – восхищенно ахнул Рафаэль. «Я всего лишь дочь булочника, синьор!» – зарделась Маргарита. «Выходит, ты – Форнарина, то бишь юная булочница! Впрочем, нет! Ты – Психея. И тебя послала мне Мадонна, чтобы я мог закончить фреску. Я ведь живописец из Рима. Ты бывала в Риме, красавица?»
Рим… Столица… Вечный город… Маргарита совсем смутилась. Ну кто бы мог предположить, что Рафаэль действительно возьмет ее с собой и она увидит Рим?..
Поразительно, но это чудо случилось. Поначалу, правда, отец запретил Маргарите позировать художнику. Кричал, чуть не драться кинулся. Но Рафаэль сумел его уговорить. Он вообще со всеми умел договариваться. Вот и папаша Лути притих, едва Рафаэль вытащил кошелек. Да и женишок Томазо отстал, пересчитав свою долю. В общей сложности Рафаэль выложил «родственничкам» за Форнарину 3 тысячи дукатов. Это же какие деньги!..
Рим встретил Маргариту соблазнами большого города. Рафаэль снял своей красавице прекрасный дом, накупил модных нарядов и драгоценностей. Сам приходил чуть не каждый день, приносил подарки и красиво объяснялся в любви. Но о свадьбе не заикался. Маргарита понимала: сколь ни сильна любовь, на таких, как она, не женятся. Иногда она думала: может, лучше было бы остаться дома и выйти замуж за пастуха Томазо? Тогда она стала бы почтенной женщиной. Но не знала бы любви. А за любовь Рафаэля Маргарита готова на все – даже на то, что ее считают падшей женщиной.
Впрочем, в блистательном Риме таких, как она, величали «по-благородному» – куртизанками. Хотя, как ни назови, суть не изменится. Конечно, многочисленные друзья, которых Рафаэль приводил к ней, дабы погордиться красотой новой пассии, улыбались Маргарите и даже целовали ручки, но в свои почтенные дома не приглашали ее никогда. Однако быстро нашлись и иные знакомые: почуяв легкую добычу, в дом к «новенькой» потянулись искатели любовных радостей. И никто не понимал, отчего красавица не принимает ничьих ухаживаний.
Как объяснить им, что для нее ярче всех увеселений тихие вечера, проведенные с Рафаэлем? А тот все чаще приходит к ней с кистями и красками. Ему нравится рисовать возлюбленную. В конце концов художник устроил в ее доме настоящую мастерскую.
Рисуя, Рафаэль рассказывал о себе. Маргарита узнала, что родился он в Урбино в Страстную пятницу 6 апреля 1483 года. Его отец, Джованни деи Санти, был придворным живописцем герцога Урбинского. И сама герцогиня Елизавета Гонзага покровительствовала мальчику. Теперь Рафаэль – известнейший живописец. Знатнейшие заказчицы роем вьются вокруг, но Рафаэль рисует ее, Маргариту. О чем же еще мечтать? Может, только о том, чтобы он не комкал ее портреты, смеясь: «Я на тебе учусь». Разве Маргарита не понимает, что ему нечему учиться? Ведь он и так волшебник кисти. Но Маргарита понимает и другое: портрет куртизанки не повесишь в гостиной почтенного дома. Вот он и летит в мусорную корзину.
Но однажды, придя к Маргарите, Рафаэль долго смотрел на возлюбленную и вдруг сказал: «Я пишу для собора в Болонье «Святую Цецилию» и слева от нее хочу изобразить тебя как Марию Магдалину». Мария Магдалина – куртизанка времен Христа. Маргарита стиснула зубы. Конечно, кого же еще с нее писать?..
Но весной 1515 года Рафаэль ворвался, загадочно сверкая глазами: «Монахи из монастыря Святого Сикста заказали мне алтарную картину – Мадонну с Младенцем. Слева на картине я напишу покойного папу Сикста, справа – красавицу святую Варвару. А внизу – двух маленьких ангелочков». – «И кого ты будешь писать с меня – ангелочка?» – тихо осведомилась Маргарита. «Мадонну!» – выдохнул Рафаэль. Маргарита в ужасе уцепилась за край стола: «Я не могу быть Мадонной! Я грешница! Я знаю, как страшна жизнь…» Рафаэль со злостью вскинул глаза: «Именно так! Ты видишь, как страшен мир, но тебе придется принести в него самое дорогое – свое дитя… Вдохни глубже, Маргарита! Этому миру не нужна глупая девчонка, не ведающая, что творит. Этому миру нужна героиня…»
Маргарита решила стать достойной своего возлюбленного. Понимая, что при всей красоте она всего лишь «деревенщина», девушка начала учиться правописанию и счету, танцам и хорошим манерам. Теперь она могла играть на лютне, сочинять стихи и писать вполне литературные «куртуазные записки» возлюбленному. Она старалась, как могла. Но осенью 1519 года по Риму поползли слухи: кардинал Биббиена хочет выдать за Рафаэля племянницу – Марию Довици. Биббиена всегда покровительствовал Рафаэлю, поручил написать собственный портрет, приискивал новые заказы. Теперь он обещал похлопотать за художника перед папой Львом X, чтобы тот за особые заслуги перед Ватиканом пожаловал Рафаэлю кардинальскую шапку.
От такой новости Маргарита похолодела. Она прекрасно понимала, что если Рафаэль откажет кардиналу, то рискует остаться без выгодных заказов. А ведь художник еще с детских лет при Урбинском дворе привык жить на широкую ногу, как богатый вельможа. «И когда же помолвка?» – чуть слышно прошептала она. «Через четыре года. А за это время все может случиться! – беспечно улыбнулся Рафаэль. – К тому же, если я выполню заказы папы Льва X, то перестану оглядываться на Биббиену».
Теперь Рафаэль трудился по двадцать часов в день. Но ведь такая работа – на износ. Однажды он ввалился в дом к возлюбленной в настоящей лихорадке. Что-то бормотал всю ночь. Утром Маргарита попыталась его удержать, но он вырвался. Кричал, что срочно должен закончить картины для новой фрески. Хлопнул дверью и ушел. А на другой день чуть свет прибежал его верный ученик Бавьеро. Задыхаясь, закричал с порога: «Маэстро при смерти!»
Маргарита, в чем была, кинулась к Рафаэлю. Тот, бедняга, еле дышал. Кровопийцы-лекари не нашли лучшего средства, как пустить ему кровь. Ему – и до того вымотанному работой и лихорадкой!.. Через пару часов прибыл кардинал-исповедник из Ватикана. Презрительно скосился на Маргариту, сидевшую у постели возлюбленного, держа его за руку, и процедил: «Я не могу передать благословение святейшего папы в присутствии этой женщины. Она – невенчанная жена!» Художник с усилием разлепил веки и прошептал: «Нас венчала жизнь. И Бог не был против…» Кардиналу пришлось исповедовать Рафаэля в присутствии Маргариты. Уходя, он бросил: «Святой художник и падшая женщина! Создатель Мадонны и блудница!» Как будто этот надутый индюк не знал, что именно она, блудница, и была рафаэлевской Мадонной…
Поутру, в Страстную пятницу 6 апреля 1520 года, Рафаэля Санти не стало. Ровно через 37 лет, день в день, как он родился. Говорят, тот, кто умер в день рождения, прямиком попадает в рай.
Маргарите не разрешили присутствовать на похоронах. Тогда она надела то самое наголовное покрывало, в котором позировала для «Сикстинской Мадонны», и пошла в близлежащую церковь. Разве Мадонна не услышит ее повсюду?..