— Тоже не спится, мастер Джордан?
— Да, Нибо. У меня есть о чем подумать.
Старик кивнул:
— Помните, как мы иногда подолгу говорили… когда вы были мальчишкой?
— Да. Я всегда приходил к тебе со своими бедами. И ты всегда помогал мне, — ответил Джордан. Даже в детстве он старался не беспокоить отца по пустякам, понимая, сколько забот и ответственности лежало на нем.
— Я всегда говорю, что стоит иной раз потолковать о том о сем, мастер Джордан. И отец ваш, бывало, советовался со мной, и ваша мать.
Джордан удивился.
— И с мисс Евой мы понимаем друг друга…
— Отец и мать по-настоящему любили друг друга, Нибо?
— Да, мастер Джордан. Никогда я не видел, чтобы двое людей были так счастливы друг с другом.
Джордан кивнул в ответ.
— В ту ночь, когда умер отец, Макс Кортленд пришел сюда, — сказал он.
Нибо, казалось, не удивился: он всегда подозревал, что в ту ночь что-то произошло.
— Чего он хотел, мастер Джордан?
— Он сказал, что пришел, чтобы принести отцу соболезнования. Но он сказал отцу страшные, жестокие слова… и сердце отца не выдержало.
— Какие слова, мастер Джордан?
— Макс сказал… мама на самом деле покончила с собой, потому что… — Джордан замолчал, но вспомнил ее нежную, ободряющую улыбку и нашел в себе силы продолжить: — Макс сказал отцу, что у него был роман с матерью, и мать не смогла больше жить, когда он закончился. — Джордан вспомнил перешептывания на похоронах, так испугавшие и озадачившие его.
— С таким грузом вам, мальчику, было, верно, непросто жить, мастер Джордан, — осторожно сказал старик после некоторого молчания.
— Мне сказали тогда, что мать умерла от укуса змеи. Это правда? — спросил Джордан. Он был убежден, что мать не покончила с собой, но, хорошо зная, на что способен Макс Кортленд, не исключал возможности убийства.
— Так и мне говорили, мастер Джордан, — ответил Нибо и внезапно понял, кто мог рассказать Джордану всю правду. «Жива ли она?» — подумал он. — Наверное, я смогу помочь вам узнать правду о смерти матери, — добавил старик, тряхнув головой. — Я помогу вам, мастер Джордан.
Глава 27
Проезжая через открытые ворота Уиллоуби, Ева увидела, что в воздухе закружилась пыль. Налетевший ветер понес листья, ветви пальм начали сильно раскачиваться. Летиция увидела подъехавшую коляску и торопливо вышла на веранду.
— Ева! — встревоженно воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
Ева поняла, что мать волнуется, не застанет ли ее Макс на плантации. Но по дороге Ева повстречалась с Силией, направлявшейся на ферму Уоррена, и Силия заверила ее, что Макс еще не вернулся домой, так что Ева решила рискнуть.
— Приехала взглянуть, поправляешься ли ты, — ответила Ева.
Растроганная Летиция с нежностью посмотрела на дочь. Ева вышла из коляски, отдала Джабари поводья и, прихрамывая, пошла вверх по лестнице. Подойдя к матери, она неуверенно поцеловала бледную щеку Летиции.
— Не волнуйся. Мне гораздо лучше, — сказала Летиция, сжимая руку дочери. — Иногда только немного болит голова, но ничего другого, наверное, нельзя было и ожидать.
— Я очень рада, мама. И спасибо Силии и Лекси, что они так хорошо за тобой ухаживают. — Ева понизила голос: — Я могла бы ожидать это от Силии, но Лекси…
Летиция улыбнулась.
— Они обе чудные девочки, — сказала она, подумав, что у Лекси все утро отвратительное настроение. — Ия не приложу ума, что бы я делала без Зеты. Она очень мне предана! — при этих словах на веранде появилась и сама Зета с чайником в руках.
— Спасибо, Зета! — сказала Летиция. — Пойдем в дом, Ева. Какой ужасный ветер! Только посмотри на небо, какое оно темное и мрачное! Кажется, будет страшный шторм.
Ева видела, что в действительности мать очень озабочена вовсе не надвигающимся штормом.
— Что тебя так беспокоит, мама? Я слышала, что Макс уехал в Бабинду несколько дней назад… а сейчас я повстречала Силию, и она сказала, что он до сих пор не вернулся.
— Мы сами не знаем, где он, — ответила Летиция, усаживаясь на диван рядом с Евой. — На него это не похоже — уехать и ничего не сказать. И уехал он в таком ужасном состоянии! Это было как раз в тот день, когда сюда приходили люди из Комиссии по правам человека. Я никогда не видела Макса в таком бешенстве. И Мило Джефферсона, нашего управляющего, к несчастью, в тот день не было: Макс позабыл оплатить один счет, и я послала Мило в город, чтобы он заплатил.
— Ты, должно быть, испугалась, — сказала Ева, припоминая, что рассказал ей Ирвин Рид.
— Я больше растерялась, чем испугалась, но сестры твои были просто в ужасе. Откровенно говоря, я боюсь, не арестовал ли констебль Хокинс Макса — ведь Макс угрожал им и схватил вилы! А потом хотел натравить на них канаков, канаки разбежались, и кое-кто так и не вернулся: понятно, они боятся теперь, что Макс их накажет. Разумеется, когда Макс уехал, вся работа на плантации встала. Не представляю, куда он девался… Вот Джабари слышал, как Макс что-то говорил про поездку в Бабинду.
— Честно говоря, я удивляюсь, что ты еще беспокоишься за него… после того, как он тиранил тебя столько лет.
На лице Летиции отразилась грусть.
— Я, наверное, не люблю его больше, но мы прожили вместе так долго… и я не могу не волноваться за него, — задумчиво ответила она.
— Он этого не заслуживает. Даже когда ты лежала, он не позаботился о твоем здоровье, не позвал врача! Иногда я думаю, что у него просто нет сердца! — воскликнула Ева.
— Он очень гордый человек. И он в чем-то прав — я когда-то предала его. — Летиция вздохнула и отвернулась к окну.
— Я понимаю, ты любила его, но он сам виноват в том, что ты нашла другого человека. Если бы он был внимательнее к тебе и не бегал за матерью Джордана… Прости, мне не следовало говорить об этом, — сказала Ева, увидев, как Летиция сжалась, словно от внезапной боли.
— В моем предательстве виновата только я, Ева.
— Перестань оправдывать его, мама! Он жестокий человек. Вспомни, как он сообщил мне, что я не его дочь! Он сказал это в присутствии Джордана, Мэллоу…
— Прости меня, Ева, — сокрушенно повторила Летиция.
— Мама, я упомянула об этом вовсе не для того, чтобы ты чувствовала себя виноватой! Я только хотела еще раз сказать, что Макс никогда не думает о чувствах других. Он эгоистичен и груб. — При этих словах Ева вспомнила о Джордане, его внимании и заботе и почувствовала, как ее переполняет счастье. — Прости, что спрашиваю об этом… как Лекси и Силия отнеслись к твоему рассказу о моем… настоящем отце?
— Поначалу они были потрясены… а потом успокоились. — Летиция не стала говорить Еве, как Лекси злословила о том, что отец Евы оказался метисом. В ответ Летиция отругала Лекси и заявила ей, что черствость и злобность Лекси унаследовала от своего отца и что ей не мешало бы хорошенько подумать об этом.
— С Максом происходит что-то очень дурное, — сказала Ева. — Сейчас он стоит на пороге краха. Мне кажется, что возмездие настигает его за все его прошлые дурные дела. Ты обсуждала его исчезновение с констеблем Хокинсом?
— Да. Он не захотел ехать в Бабинду, потому что ходят разговоры, что с побережья надвигается ураган. Я пошлю туда Мило. Ты уже завтракала, Ева?
— Да, спасибо. Тин Ян так замечательно готовит, что устоять перед ее стряпней просто невозможно.
— Вижу, ты слегка поправилась. У тебя чудесная фигура.
Не привыкшая к комплиментам, Ева смущенно улыбнулась.
— А как дела в Эдеме? — спросила Летиция.
— Отлично. Посевы начали подниматься, а дом уже почти готов! Выглядит он замечательно! Ты должна сама приехать и взглянуть на него, конечно, когда ты совсем поправишься.
— Хорошо, — ответила Летиция. Она ликовала, видя, что Ева желает поддерживать с ней родственные отношения, но мысли о разводе и о том, что ей придется покинуть Джеральдтон, портили ей радость от общения с дочерью.
— Мама, Джордан и для города сделал чудесный подарок! Он купил пожарную машину. Вчера ее привезли, а сегодня он уже поехал в город, поговорить с пожарными из Брисбена — они будут обучать здесь добровольцев, которые вызвались дежурить в пожарной службе.
— Замечательно, Ева! И я слышала, что он купил дом для врача.
— Как быстро доходят новости!
— У нас тут свой собственный телеграф — Корона Бёрн, — Летиция закатила глаза. — Она приходила вчера и кормила меня сплетнями. На самом деле она пришла для того, чтобы разузнать, что у нас происходит. Я не сказала ей почти ничего, и она ушла, явно очень разочарованная.
— Наверное, она уже сообщила тебе, что наш новый врач — Рейчел Беннетт?
— Да, — задумчиво улыбнулась Летиция.
— Это заслуга не одного Джордана. — Ева лукаво посмотрела на мать.
— То есть?
— Доктор Беннетт рассказал мне, какой чудный подарок ты сделала. Я говорю о стипендии, — выпалила Ева и заметила, как лицо Летиции от смущения покрылось легким румянцем. — Разве ты не знала, что ее получила Рейчел?
— Конечно, я знала, что кто-то получил мою стипендию, но понятия не имела, что это Рейчел! — воскликнула пораженная Летиция.
— Если бы ты знала, как я горжусь тобой! — сказала Ева. — Почему же ты учредила эту стипендию?
Летиция посмотрела на свои чуть дрожавшие руки. Ей было неловко и стыдно говорить о том, что она долгие годы таила ото всех.
— Врачи и сестры в Сиднее преданно лечили тебя и ухаживали за тобой, — начала она, — и когда тебя оперировали в первый раз, я близко познакомилась с некоторыми из них. Однажды медицинская сестра рассказала мне, что не смогла стать врачом — а это была ее мечта — только из-за нехватки денег в благотворительном фонде. Я тогда еще подумала, как это несправедливо! А скоро сама сестра заболела туберкулезом. Я ничем не могла помочь ей, но… я чувствовала, что должна что-нибудь сделать, Ева. Глаза Летиции затуманились и, вздохнув, она продолжила:
— И если теперь мой дар поможет какой-нибудь девушке реализовать свои способности, я буду счастлива. Это моя епитимья. Знаешь, это просто чудо — Рейчел, получившая мою стипендию, теперь приедет в наш город!
— О боже! Мне надо ехать, пока не пошел дождь! — сказала Ева, поднимаясь.
В комнату вошла Александра.
— С кем это ты говоришь мама? А, это ты… — протянула она, и глаза ее зло блеснули при виде радостной Евы. Лекси сразу заметила, что Ева похорошела, что платье на ней, хотя и не во вкусе Лекси, все же очень хорошее и что ее блестящие волосы уже отросли до плеч.
— Привет, Лекси! — сказала Ева.
— Где Силия? — спросила Лекси у матери, не обращая более внимания на Еву.
— Она поехала к Уоррену, поговорить о свадьбе. — Летиция посмотрела на Еву. — Честно говоря, я так и не знаю, решили они что-нибудь или нет.
— Если повезет, должны решить, — проворчала Лекси. — Уже уходишь? — грубо спросила она Еву.
Ева сделала вид, что не замечает ее дурного настроения.
— Да. Хочу попасть домой, прежде чем погода совсем испортится. — Ева обняла мать и услышала, как та шепнула:
— Не обращай внимания на Лекси! Она злится все утро.
Лекси разозлилась, подумав, что для Евы теперь слово «домой» означает Эдем.
— Я провожу Еву, мама. А ты пей чай, пока он совсем не остыл.
При виде этой неожиданной заботливости, совсем не вяжущейся с ее обычной неприязнью к Еве, Летиция сразу насторожилась.
— До свидания, Ева. Спасибо, что зашла! — сказала Летиция.
— Постарайся больше отдыхать и не волнуйся, мама. И приезжай!
— Зачем тебе выходить? — спросила Ева, спускаясь по ступенькам. Лекси шла за ней по пятам.
— Хочу подышать свежим воздухом, чтобы проснуться. Я почти не спала ночью.
Ева молча села в коляску, подумав, что бессонница Лекси, скорее всего, — следствие ее мрачного настроения, и пожалела мать, которой приходится жить вместе с Лекси.
— А ты легла рано, — решив действовать, сказала Лекси.
— Откуда ты знаешь? — Ева удивленно и подозрительно посмотрела на сестру.
— Я приехала в Эдем вчера поздно вечером. Все спали, кроме Джордана. Думаю, он тоже сейчас валится с ног… учитывая, чем мы с ним занимались всю ночь.
Сердце Евы пронзила внезапная острая боль.
— Что это значит? — дрожащим голосом спросила она.
— Я уверена, что ты не настолько наивна, Евангелина! — с плохо скрываемым торжеством ответила Лекси.
Ева молчала. Лицо ее запылало, и ладони стали влажными. Она вспомнила поцелуй Джордана и его возбуждение. Конечно, Лекси пыталась обольстить его, но устоял ли он? Он сам сказал тогда, что всего лишь человек, и, вспомнив эти слова Джордана, Ева с ужасом поняла, что он мог предать ее.
— Не следовало, наверное, говорить тебе этого, — продолжала Лекси, — но мы же сестры. — Тут в голосе Лекси послышалось явное недовольство. — То есть наполовину сестры. Знаешь, Джордан изумительный любовник. Здешние молодые люди — мальчишки по сравнению с ним!
Ева почувствовала, что сердце ее вот-вот разорвется от мучительной боли. Казалось, страшный взрыв в одно мгновение уничтожил хрупкий воздушный замок ее счастья. Ей захотелось бежать прочь, но она, с каким-то странным и болезненным удовольствием, продолжала слушать болтовню Лекси о страстных поцелуях Джордана и о том, как они, совершенно обнаженные, резвились на берегу реки.
— Ты лжешь! — внезапно сказала Ева, уловив в глазах Лекси блеск наслаждения. — Если ты так прекрасно провела ночь, отчего же злишься сейчас?
— Я… волнуюсь за папу… вот и все, — выдавила из себя Лекси и почувствовала, что заливается краской. — Мне нет нужды лгать, Евангелина. Когда я пришла, Джордан плавал в реке. — Лекси увидела, как изумилась Ева при этих словах, и поняла, что слова ее попали в цель. — Вода так манила меня, но, конечно, не так сильно, как обнаженный Джордан… и я присоединилась к нему. Вероятно, тебя шокирует то, что на нас не было пляжных костюмов. — Лекси улыбнулась, но Ева тут же поняла, что улыбка эта лживая. — Но, знаешь, это не так уж страшно, костюмы нам бы очень помешали… Он безумно страстный мужчина. Если он желает чего-нибудь, он старается добиться этого. И как можно скорее.
Ева, не в силах слушать более этот рассказ, рванула поводья, и лошадь понесла ее прочь. Слезы обиды и гнева душили Еву, и дорога расплывалась у нее перед глазами.
Лекси посмотрела ей вслед и удовлетворенно улыбнулась.
— Дело сделано, — сказала она. Затем повернулась и вздрогнула, увидев, что мать стоит на веранде и молча смотрит на нее.
Джордан вернулся домой в отличном расположении духа. Тренировка пожарной команды прошла успешно, и жители Джеральдтона ликовали, Зная, что теперь в городе есть своя пожарная часть и обученная команда. Сейчас Джордана волновал только надвигающийся со стороны моря ураган. Никто не мог предугадать, пройдет ли он вдоль побережья или устремится вглубь материка.
— Надо подготовиться, — сказал он Фрэнки. — Ветер усиливается. Где Ева?
— Ушла, — ответила Гэби. — Обещала, что вернется скоро. Нибо сказал, что хочет видеть вас. Он в бараке, и с ним кто-то еще.
— Кто?
— Какая-то женщина. Не знаю, кто она такая. Нибо посылал за ней человека, куда-то вверх по реке. Она приехала, пока вас не было.
Джордан вошел в барак и увидел Нибо. Старик сидел на койке рядом с пожилой женщиной, босой и одетой в старое, грязное платье. На соседней койке лежала ее ветхая шляпа. Джордан быстро понял, что женщина совершенно слепа.
— Мастер Джордан, — сказал Нибо, — вы помните Лани?
— Лани! — воскликнул Джордан. Детское воспоминание пронзило его подобно молнии. Нахмурившись, он присел перед женщиной и взял ее за тощие, высохшие руки, больше похожие на лапы курицы. — Лани? — спросил он.
— Да, мастер Джордан. Я Лани. Я когда-то служила у вашей матери. — Лани горько улыбнулась. — Голос у вас совсем как у отца. Но, думаю, теперь вы совсем большой, — сказала она, дотрагиваясь до его руки: Лани знала, как много могут сказать о человеке его руки.
Джордан смотрел на ее редкие седые волосы, на высохшую кожу, похожую на кожу рептилии, и спрашивал себя, как живет эта старуха, есть ли у нее крыша над головой. Он помнил Лани крепкой, сильной, всегда улыбавшейся женщиной. Сейчас перед ним сидела жалкая нищенка, и Джордан еще раз подумал о том, как трагедия его семьи отразилась на судьбах других людей.