В комнате воцарилась гробовая тишина. Тони чувствовал себя просто ужасно, но от застывшего взгляда девушки ему стало ещё хуже. У него ныло плечо, пульсировало и щипало в боку, голова раскалывалась на части, но не это страшило его. Другая часть его тела, та, которой следовало быть бесчувственной ко всему происходящему, ожила и так сильно беспокоила его, что Тони боялся разоблачения. Если она увидит, в каком он сейчас состоянии, она ужаснется и убежит отсюда. И если ещё чуть дольше она задержится здесь, или не дай Бог коснется его, то он просто взорвется.
Пристально глядя на него, Алекс вдруг увидела под его щетиной, как покраснели его щеки. Решив, что у него поднимается температура и в нем говорит лихорадка, Алекс потянулась к нему и прижала ладонь к его лбу.
- Да вы горите! - в ужасе выдохнула она.
Тони задыхался. Он застонал и на секунду прикрыл глаза, ощутив необъяснимое удовольствие от её прикосновения. Её теплая ладошка вызывала в нем такую бурю чувств, что на секунду закружилась голова. Тони снова задрожал и из последних сил попытался встряхнуть её руку.
- Отойди от меня, - прошептал он.
Марк, всё это время наблюдавший за этой сценой, с изумлением смотрел на друга, понимая, что на самом деле происходит с Тони. Он постарался скрыть свою ухмылку и посмотрел на поникшую девушку, которая тут же убрала свою руку от их общего больного и сделала шаг назад.
- Мисс Алекс, - осторожно обратился он к ней, пытаясь сгладить резкость от слов Тони. - Мне кажется, в ближайшее время его вообще лучше не трогать. - И видя, как сильно её обидел Тони, он мягко добавил: - Пусть отдыхает.
Глаза её перестали блестеть. Нежность во взгляде пропала. На месте нее появилось вполне заслуженное осуждение.
Алекс была так счастлива, что он проснулся, что не сразу поняла его настроение. Чем она вызвала гнев больного? Она хотела помочь, хотела вылечить его раны, а он вёл себя так, будто она безжалостно пытала его. Но ведь он действительно горел, однако это не напугало ни больного, ни тем более его друга. Как странно.
Отойдя от кровати, Алекс медленно поправила очки на переносице и отвернулась от человека, за жизнь которого молилась целых два дня. Она не спала два дня, не ела и не пила почти ничего, держа его за руку и умоляя его не сдаваться, а теперь он с такой головокружительной бесцеремонностью выставлял её из своей комнаты, что Алекс почувствовала себя преданной.
Она повернулась и шагнула к двери, резко бросив через плечо, даже не пытаясь оглянуться.
- Кажется вместе с лихорадкой, Марк, у вашего друга испарились и все его хорошие манеры. - Алекс открыла дверь и перед тем как громко хлопнуть ею, ощущая себя достаточно уязвлённой, чтобы вообще уйти из этого дома, она гневно добавила: - Неблагодарный!
Когда дверь всё же хлопнула, Тони показалось, что у него в голове взорвался артиллерийский снаряд. Он закрыл глаза, не желая думать о том, что только что натворил. Однако не так просто его собирались оставлять в покое.
Марк с упрёком смотрел на друга.
- Какого чёрта ты так грубо вёл себя с ней? Вот уже два дня она ничего не ест, почти не спит и беспрестанно ухаживает за тобой, пытаясь тебя спасти, а ты…
- Марк, уйди отсюда! - резко оборвал его Тони, чувствуя неприятную горечь во рту.
- Мисс Алекс была права: у тебя из головы испарилось всё, кроме…
- Замолчи! - взорвался в конец доведенный Тони, сжав руку в кулак. - Чёрт тебя побери, Марк, можешь просто уйти?! Без слов!
Марк нахмурился, покачал головой, но подчинился и ушёл. Он слишком хорошо знал Тони и был уверен, что тот ни за что не обидел бы Алекс, если бы на то не было веских причин.
Оставшись, наконец, один, Тони сжал челюсть, ощущая жжение в груди. Его колотило от гнева. И безысходности. И непереносимого, сводящего с ума желания, которое удалось разбудить его спасительнице одним своим легким прикосновением.
Вот кто всё это время был с ним. Чьи прикосновения утешали его и даровали покой. Она оказалась рядом именно в тот момент, когда он нуждался в капле милосердия. Он не бредил. Потому что она действительно пришла.
И спасла его. Вытащила из того ада, в котором он был приговорён жить вечно. Она спасла не только его тело. Она вытащила из воронки смерти его загнившую, чёрную и грешную душу. И вернула острейшее, невыносимое и всепоглощающее желание, которое разбудила в нём ровно год назад в захудалой лавке лондонского аптекаря. Ничего подобного Тони не испытывал прежде. До встречи с ней. И не верил, что когда-нибудь испытает вновь.
До сегодняшнего дня.
Он даже не надеялся, что ещё когда-нибудь увидит её. Очаровательную незнакомку, которая отказалась назвать своё имя, покупала странное лекарство, а потом покраснела и позволила ему то, что разделило его жизнь на “до” и “после”. Тони не мог забыть большие синие глаза, которые смело взирали на него сквозь линзы очков, но и в то же самое время скрывали от него нечто неуловимое и очень важное. Он не мог понять, что это было. Ровно, как и не сумел понять ту силу, которая заставила его поцеловать её тогда.
Не поцеловать её в тот день казалось хуже смерти. Тони поддался порыву. И это изменило всё.
До неё он не знал, что от поцелуя может кружиться голова и сжиматься сердце. Но именно это и происходило с ним. Тони не знал, как она это сделала, но так и не сумел позабыть её. Он тосковал по ней. Думал о ней постоянно. Кто она? Где живёт? Чем занимается? Для кого покупала ту мазь от болей в суставах после ранений? Кого ранили?..
Таинственным образом появившись, она так же таинственно исчезла. Тони вспоминал её с особой теплотой. До тех пор, пока судьба не завела его в это странное место, где у него была особая миссия. До тех пор, пока однажды, проходя по деревенской дороге, он не увидел её.
Тони сначала не поверил своим глазам, решив, что получил солнечный удар. Но когда девушка поправила свои круглые очки знакомым жестом и откинула назад голову, все сомнения тут же отпали. Это действительно была она! Тони не мог дышать. Он лишь стоял и смотрел на девушку, которая в окружении двух красивых женщин вошла в лавку портнихи.
Боже, он нашёл её! - подумал тогда Тони, ощущая необычно гулкие удары своего сердце, которое билось в том же ритме, что и год назад. Он считал, что преувеличил силу своего желания, но как же сильно заблуждался! Ибо ничего не было забыто или преувеличено.
Он жаждал подойти к ней. Обнять её. И снова коснуться волшебных губ, от прикосновения к которым сжималась его душа. Она была такой же очаровательной и милой, какой он и запомнил её. В ней было нечто притягательное, скрытое от всех и спрятанное за маской чопорной девушки, которая хотела казаться холодной и безразличной. Тони знал, интуитивно чувствовал, что в ней таиться нечто неуловимо-прекрасное, нечто волшебное, что мог увидеть лишь тот, кто откроет двери её души. И то, что там увидит, навсегда изменит его жизнь.
В ней было столько невинности, нежности и тепла! Он умирал от желания дотронуться до неё. До того волшебства, которое было способно отогреть его от холода. Он понимал, что сходит с ума, но не последовать за ней было хуже смерти.
Однако Тони не сделал этого. Потому что заметил мужчину, который решительным шагом направлялся к нему. Тот самый мужчина, которого он спас много лет назад. Кем он был? Кем приходился ей? Тони не стал выяснять это, слишком взволнованный встречей с ней.
Он ушёл, но ему удалось навестить справки о ней. Оказалось, она была третьей сестрой молодого виконта Клифтона. А мужчина, которого спас Тони, приходился мужем второй сестры виконта.
Александра Элизабет Хадсон. Деревенские жители называли её просто мисс Алекс и говорили о ней с особой любовью и уважением. Чем больше он узнавал о ней, тем отчётливее понимал, что она становится для него просто недосягаемой. Она была сестрой уважаемого человека, дочерью знатных дворян. Никто никогда не позволит ей и на пушечный выстрел приблизиться к нему, к преступнику, к отцеубийце. Даже, несмотря на его положение в обществе.
Тони застонал, вдруг ощутив невыносимую усталость. Он так сильно устал от всего. Так устал бороться за жизнь, которая теперь ничего уже не стоила. Он позвал её сюда не для того, чтобы она спасала его. Почему она вернула его в мир, в котором было невозможно жить? Милая, добрая Алекс. Она не позволила дверям мрака раскрыться и поглотить его. Она излечила его от лихорадки и теперь пыталась исцелить его раны. А он так грубо выгнал её из комнаты, даже не подумав поблагодарить за бесценный дар. С горечью он был вынужден признать, что в нём не осталось ничего святого.
Тони как раз проваливался в благодатный сон, когда неожиданно в голове всплыл хриплый, наполненный болью шёпот: “Ты мне нужен”…
Боже, он сам нуждался в ней!
Отчаянно.
Почти до боли…
Глава 7
Марк застал девушку на кухне. Она гневно ругалась с общипанной курицей и одновременно пыталась её разделать. “Ох, Тони!” - печально подумал Марк, переступая порог.
- Мисс Алекс, вы хотите ещё раз убить уже мёртвую курицу? - осторожно спросил он, наблюдая за её резкими движениями.
Алекс замерла, и медленно подняла на него свои огромные синие глаза,
- Я лишь пытаюсь разделать её и уж конечно не спрашивала у неё совета, как это делать, но я… - Она грустно посмотрела на него и тихо добавила: - Я действительно не представляю, как это делается.
Алекс вдруг резко положила курицу на стол и, опустив голову, судорожно вздохнула. Грудь ныла от глухой боли. Она и не предполагала, что слова того невыносимого мужчины так сильно ранят её, но именно из-за них боль в груди не желала утихать, а глаза предательски щипало.
Её последние слова заставили Марка внезапно ощутить сильнейшую злость на Тони. Он всё же не имел права так поступать с ней!
Кроме того, несмотря ни на что, Марк знал, что она была настоящей леди из благородной семьи. И никогда в жизни ей не приходилось разделывать курицу. И это она пыталась сделать тоже ради Тони. Она выглядела такой уставшей, что могла в любую минуту упасть без сил. Марк решительно шагнул к ней и отобрал у неё несчастную курицу.
- Мне кажется, я справлюсь с ней гораздо лучше, чем вы, - притворно шутливым тоном заметил он, пытаясь разрядить обстановку. Она подняла к нему свою голову и посмотрела на него с такой признательностью, что у Марка ком встал в горле. Господи, её глаза поблёскивали так, будто она готова была заплакать в любую минуту! Впервые в жизни Марк был готов поднять руку на друга и огреть его тяжелой дубиной.
- Спасибо, - хрипло молвила Алекс и отошла к окну, обхватив себя руками.
- Я тут подумал… - Марк прокашлялся и попытался ещё раз: - Если Тони… - Он вдруг увидел, как вздрогнули плечи Алекс, когда он произнёс имя друга. Бедняжка. И чёртов Тони! - Если моему другу ничего не угрожает, почему бы вам немного не поспать? Я говорил, что на втором этаже есть комната …
- Но ведь сейчас раннее утро, - устало проговорила Алекс, ощутив себя вдруг такой потерянной, что не знала, куда ей идти и чем заняться.
И Марку не оставалось ничего другого, кроме как пойти на небольшую хитрость.
- Полежите тогда немного, а потом вернётесь сюда и, возможно тогда я покажу вам, как нужно разделывать курицу.
Её плечи опустились. Она медленно повернулась к нему и молвила с безграничной благодарностью в голосе:
- Спасибо.
Марку снова захотелось стукнуть Тони. Выпрямившись во весь свой внушительный рост, он грозно велел:
- Ну же, идите!
Она вдруг наклонила голову на бок и улыбнулась ему той своей необычной улыбкой, от которой начинала светиться внутренним светом. И Марк отчётливо понял, что выбьет из Тони всю душу, если тот не попросит у неё прощения.
Алекс брела по залитому солнцу коридору, пересекла гостиную и стала медленно подходить к двери больного, чувствуя, как всё быстрее стучит в груди сердце. Возможно, она была неправа, осудив его так резко. Он ведь только проснулся, только что очнулся от лихорадки. Возможно, даже не помнил, что сам отправил за ней. Забыл о том, что шептал ей. Возможно, именно стыдясь своего немощного состояния, он и прогнал её. Имея двух зятьёв и несгибаемого брата, Алекс слишком хорошо знала, какими гордыми могут быть мужчины. И ведь однажды сама убедилась в наличии у своего больного оного чувства, когда год назад в лавке аптекаря он заплатил за её мазь, не приняв от неё никаких возражений.
Лестница находилась как раз рядом с его дверью. Алекс положила руку на перила и стала подниматься наверх, нахмурив брови. Кейт часто любила повторять, что девушке не пристало хмуриться, чтобы у нее не появились морщинки, но Алекс была слишком озабочена другими вещами, чтобы следовать этому правилу.
Открыв дверь, она остановилась, поразившись тому, какой уютной и гостеприимной оказалась отведённая ей комната. Стены были оклеены жёлтыми обоями. Обдавая приятным теплом, в камине, что находился справа, дотлевали угольки. А слева, в небольшой нише, стояла большая с балдахином кровать, застеленная полосатым пледом, а у окна стоял стол с двумя стульями. Утреннее солнце заливало всю комнату, окутывая её золотистым сиянием.
Алекс вошла и тихо прикрыла дверь. Всё её внимание было приковано к манящей кровати, к которой она и направилась. Присев на мягкий матрас, она блаженно застонала. Голова вдруг стала такой тяжёлой, что было пыткой удержаться и не положить её на подушку. Алекс медленно опустилась на кровать. Очередной стон удовольствия слетел с её губ. Скинув комнатные туфли, в которых и привезли её сюда, она быстро сняла очки, положила их на стоявший рядом прикроватный столик и тут же закрыла глаза.
Небывалая усталость навалилась на неё снежным комом. Боже, как сильно она хотела спать! Как давно искала свой сон. Но даже это не помешало нежной улыбке появиться на её губах. Как бы глубоко ни ранил её больной, Алекс не могла не радоваться тому, что он очнулся. Ей удалось вернуть его! Удалось отобрать у смерти, которая мёртвой хваткой цеплялась за него. Но именно Алекс победила в этой битве!
На сердце вдруг стало спокойно и легко. Ему больше ничего не угрожало. Теперь они оба могли позволить себе небольшой отдых, проделав длинный путь к спасению.
Алекс больше не сердилась на него. Она была слишком счастлива, чтобы продолжать чувствовать боль.
Она вернула его! Себе!
***
Открыв глаза, Тони увидел перед собой хмурое лицо Марка. Тот сидел в кресле недалеко от его кровати и буквально сверлил его своим свирепо-разгневанным взглядом.
За окном давно стемнело. Тони понял, что проспал весь день, но всё равно продолжал ощущать усталость. Ему казалось, что он никогда больше не обретёт прежнюю силу.
От неудобной позы затекли все мышцы, но он по-прежнему не мог двигаться. Он лежал на правом боку, зажав всем телом здоровую руку, а левая, вывихнутая, перевязанная в плече и прижатая к груди, давила на него как большой валун. Едва он вознамерился пошевелиться, как сильнейшая боль в боку стрельнула по всему телу. У него перехватило дыхание, и он тут же замер.
“Чудесно, - мрачно подумал он. - Мало того, что я не могу двигаться, так теперь придётся выслушать выговор от Марка”.
И Марк не заставил его долго ждать, резко проговорив:
- Тони, ты знаешь, какая ты задница?
Тони глухо застонал, не в силах избавить себя от уготованной ему участи.
- Могу представить… - прошептал он.
- Не думаю! - гневно оборвал его Марк, подавшись вперёд в кресле и приблизив к другу своё лицо. - Если ты не попросишь у неё прощения, я продырявлю тебе второй бок и никого не подпущу к тебе, чтобы не дай Бог тебя спасли.
Тони закрыл глаза, почувствовав неприятную боль в груди.
- Не поверишь, но я буду искренне благодарен тебе за это.
Марк проигнорировал его слова.
- Не увиливай от разговора!
Тони открыл глаза и хмуро посмотрел на друга.
- Кажется, ты неравнодушен к ней, - заметил он, ощутив раздражающее беспокойство.