И если с самого утра настроение не задалось, то теперь оно испортилось окончательно.
- О, мисс Алекс, доброе утро! - улыбнулся ей Марк, едва заметив её. - Как спалось?
Отвратительно!
- Хорошо, - чуть ли не буркнула она, подходя к кровати. - Доброе утро. - Она остановилась у подножья кровати и с беспокойством посмотрела на больного. - Как… как вы себя чувствуете?
У неё снова очень неровно забилось сердце. В ожидании его ответа. В ожидании момента, когда снова услышит его звучный, будоражащий голос.
- Немного лучше, чем вчера, - тихо ответил он, повернув к ней свое лицо.
Тони, наконец, увидел её, стоявшую недалеко от него, и сердце внезапно сжалось в груди. Боже, она была такой маленькой, такой хрупкой и очаровательной, что снова перехватило дыхание! Он даже не думал, что так сильно скучал по ней, пока она не оказалась рядом с ним. Неожиданно стремление держать её от себя подальше показалось ему просто нелепым и ничтожным. Как он мог жить без её взгляда, без её голоса? Это было единственное, что ему сейчас было нужно. Это было единственное, ради чего он вернулся в этот мир.
Она выглядела такой грустной и одинокой, что Тони испытал почти болезненное желание просто прижать её к своей груди. Он хотел положить её голову на своё плечо и спрятать в её блестящих волосах своё лицо. Волосах, которые были так жестоко схваченные в тугой узел, и которые он мечтал распустить…
Она не отвела от него своего взгляда, когда их глаза встретились. Тони мог бы улыбнуться ей за этот подарок. Если бы мог.
- Мисс Алекс, - нарушил молчание Марк, глядя сначала на своего друга, затем на поникшую девушку. - Мазь закончилась. Вы приготовите ещё?
Алекс ощущала какую-то непонятную боль, глядя в невероятно грустные золотистые глаза. Она понимала, что теперь его раной будет заниматься Марк. И от этой мысли ей стало ещё горше.
Взглянув на Марка, она всё же смогла произнести, проглотив ком в горле:
- Конечно, вот только… - Она снова посмотрела на больного. - Мне нужно посмотреть рану. Возможно, теперь её следует лечить другими способами. Мазь может повредить рану при очередной смене повязки.
Марк кивнул и отошёл в сторону.
- Тогда смотрите.
У Алекс учащенно забилось сердце. Боже, ещё один раз, возможно в последний, ей было позволено коснуться его! Она медленно обогнула кровать и встала прямо напротив него. Быстро взглянув на суровое, покрытое золотистой щетиной лицо, Алекс потянулась к нему и осторожно подняла полотно на раненом боку. Опухоль спала окончательно. Однако рана всё ещё не затягивалась, она даже не начинала покрываться заживляющей коркой. Мазь на основе липкого мёда действительно повредила её. Нужно было сменить мазь на что-то более действенное, на то, что могло бы успокоить повреждение ткани.
- Ну что? - вдруг раздался хриплый шёпот больного. - Что-то способно меня исцелить?
Она снова посмотрела на него так, что сдавило в груди. Тони начинал бояться её взгляда. Бездонного и невероятно нежного, который проникал ему в самую душу. Это он попросил Марка надеть на себя рубашку, потому что чувствовал себя уязвимым перед Алекс. Но сейчас, даже в рубашке, он вдруг почувствовал себя полностью обнаженным.
- Конечно, - прошептала Алекс, ощутив боль в груди от горечи и обречённости, звучавшей в его голосе. - Вы обязательно поправитесь.
Откуда в ней столько добра и сострадания к нему? Почему она смотрит на него так, будто он что-то значит для неё? Будто он дорог ей? Тони вдруг медленно поднял правую руку, что была ближе к ней, и осторожно сжал её дрожащие пальцы. Не коснуться ей сейчас было хуже смерти. Он не мог побороть эту потребность. Он должен был хоть как-то дать ей знать, что значит для него её присутствие. Особенно когда он не мог выразить это словами.
И к его радости, она не отшатнулась от него.
В ответ она сжала его руку.
И это перевернуло его сердце. Он не знал, чем заслужил право быть рядом с ней, но испытал безграничную благодарность к ней за это.
За то, что не отпустила его руку.
- Спасибо, - хрипло молвил Тони, чувствуя тепло её руки. Чувствуя её. - Спасибо, Алекс.
Ему не следовало говорить такое. Внезапно все обиды мигом улетучились. Алекс стояла, еле живая. Она не могла дышать. Грудь сдавила такая боль, что она не могла даже пошевелиться. И дело было не в его прикосновении, которое почти парализовало её. В его голосе и глазах таилась такая мука, что у неё защипало в глазах. Его слова… Почему-то ей казалось, что он говорит не об исцелении своих ран. И благодарит вовсе не за то, что она вылечила его. Алекс вдруг захотелось прижать его к себе. Захотелось погладить по золотистым волосам и заверить его, что всё будет хорошо.
Он медленно разжал свои пальцы.
Алекс осторожно выпустила его руку.
И опустила свою, чувствуя, как перехватывает горло. Боже, она обещала себе не придавать больше значения его взглядам и речам, но сейчас от этого казалось, зависела её жизнь! Отступив на шаг, она медленно развернулась и вышла из комнаты.
В повисшей тишине Марк перевязал рану друга и накрыл его одеялом. Никогда прежде он не видел его таким подавленным, почти потерянным. После Ливи Тони закрылся в себе, не позволяя себе абсолютно никаких привязанностей. Вот уже два года он сторонился людей. И особенно женщин. До того, как Алекс появилась в этом доме. Марк видел, что девушка вызывает в его друге особые чувства. Чувства, которые пугали Тони. И Марку стало его безумно жаль.
- Тони… - заговорил он, чувствуя потребность что-то сказать ему.
Но Тони оборвал его на полуслове.
- Не говори ничего, - хрипло попросил он и закрыл глаза.
***
И снова Марк застал девушку на кухне, где она готовила очередную настойку для Тони. Почему ему казалось, что сейчас в этом самом доме происходило нечто совсем другое, чем стремление и попытки вылечить больного человека?
Девушка даже не подала виду, что заметила его появление, когда он вошёл. Марк грустно вздохнул и подошёл к ней.
- Он заснул. - Почему то он почувствовал себя обязанным сказать это.
Алекс, наконец, посмотрела на него.
- Он что-нибудь кушал? - спросила она с тревогой, перестав измельчать сушёные листья тысячелистника и цветки ромашки.
- Да, я покормил его бульоном. - Марку было не по себе от выражения её грустных глаз. Чёрт побери, он не хотел, чтобы она грустила. Чтобы грустил Тони. И снова ему пришлось разряжать обстановку, которая давила на всех. Улыбнувшись, он произнёс притворно весёлым голосом: - Бульон, конечно, ему полезен и я сто раз ему это говорил, но он не желает слушать меня. Видите ли, ему нужно что-то посущественнее.
Лёгкое ворчание Марка странным образом успокаивало и утешало. Алекс продолжила свою работу, но Марк неожиданно поставил на стол плетёную корзину.
- Совсем вылетело из головы, - виновато проговорил он, взглянув на неё. - Это передали вам вчера ваши родные.
Алекс смотрела на корзину, понимая, что вчера так и не спросила у Марка, как он сходил в Клифтон. Кейт, несомненно, передала ей послание, но Алекс была так занята другим, что все мысли о родных вылетели у неё из головы. Она действительно не могла думать ни о чём другом, когда находилась рядом с мужчиной из своего прошлого.
Тяжело вздохнув, она подняла крышку корзины и достала оттуда аккуратно сложенный пергамент с почерком Кейт. Внутри так же лежали прожаренная в специях баранина, толстый кусок отменного йоркширского сыра, половина мясного пирога, два румяных яблока и несколько пончиков, посыпанных сахарной пудрой. От такого проявления заботы у Алекс потеплело в груди. Она так любила пончики, а Кейт решила послать ей то, что укрепит её веру в себя и напомнит о том, что дома её ждут любящая семья.
Пытаясь отогнать от себя чувство вины, Алекс посмотрела на Марка и вымученно улыбнулась ему.
- Кажется, теперь у нас есть кое-что существенное.
Одна мысль о том, что ей действительно удастся угостить больного вкусными яствами, удивительным образом приободрила её.
Марк улыбнулся ей в ответ.
- Тони как раз любит пончики. Думаю, ему это очень понравится.
Алекс озадаченно смотрела на него. Больной тоже любит пончики? Хотя конечно, кому могут не нравиться воздушные пончики с шоколадной начинкой, посыпанной сахаром. Он выглядел таким расстроенным, возможно хоть этим ей удастся поднять его настроение.
- Тогда, думаю, его ждёт сюрприз, когда он проснётся.
Убрав всё обратно в корзину, Алекс занялась приготовлением отвара, который окончательно выведет раздражение и поможет ране быстро затянуться. Сварив его, она поставила кастрюлю на окно остывать, а в это время они с Марком быстро позавтракали половиной того, что прислали ей родные. Остальную половину она отложила для больного.
Когда они прибрали на кухне, Алекс вернулась к отвару, смочила в нем чистое тонкое полотно и, свернув его, положила на тарелку. Поставив это всё на подносе и сложив рядом бинты, она посмотрела на Марка, которому теперь дозволялось менять повязки больного.
- Наложите полотно на рану, прикройте чистым полотенцем и туго замотайте бинтами, - с ещё большей грустью проговорила она, мечтая сделать всё это самой. - Эта примочка поможет ему гораздо лучше.
- Хорошо, - кивнул Марк, взяв у неё поднос.
Он хотел было развернуться и выйти, но его остановил взволнованный голос Алекс, которая невольно потянула к нему свою руку.
- И намочите повязку настоем календулы прежде, чем снять с раны.
Марк нежно улыбнулся ей.
- Сделаю.
Она не опустила руку.
- И промойте рану, прежде чем наложить новую повязку.
- Обязательно…
- И не оставляйте рану слишком долго открытой. Она может воспалиться.
Улыбка Марка стала шире и теплее. Он положил руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Он видел, как сильно она беспокоиться за Тони, как хотела бы сделать всё сама, но считала, что Тони прав. Её пока не стоило подпускать к нему. Тони нужно было время, чтобы прийти в чувства и взять себя в руки.
- Я сделаю всё, как вы велели, Алекс. Всё будет хорошо, - заверил он ей.
- И не забудьте…
- Алекс! - более решительно оборвал он её и заставил посмотреть на себя, приподняв ей голову за подбородок. - С ним ничего не случиться.
От его тихого, понимающего шёпота у Алекс запершило в горле. Подавив дрожь, она тихо попросила:
- Просто… просто будьте с ним осторожны.
Марк вышел, оставив её одну. Алекс растерянно огляделась, ощущая в груди пустоту. И что ей теперь делать? Её работу доверили совершенно неопытному в подобных делах человеку. И даже зная, что Марк будет непременно внимателен и осторожен со своим другом, она не находила себе места. Боже, она могла бы, по крайней мере, стоять рядом и следить за всем процессом, но и этого её лишили. К тому же, с горечью признала Алекс, находясь рядом с ним, она бы непременно придумала повод дотронуться до него. И неизвестно, как надолго он выгнал бы её тогда. Вот только ей почему-то казалось, что он бы этого не сделал.
Увидев на столе сложенный пергамент - послание Кейт - Алекс взяла его и направилась к входной двери. Боже, она не выходила из дома почти три дня! Сейчас ей показалось просто необходимым подышать свежим воздухом. Ей следовало проветриться и привести свои мысли в порядок. И прочитать, наконец, записку Кейт.
***
Услышав звук открывающейся и закрывающейся двери, Тони похолодел, решив, что она ушла. Он не мог в это поверить. И принять это! Как? Почему она это сделала? Ещё утром она стояла возле его кровати и так нежно сжимала ему руку. Она смотрела на него так, словно ни за что бы не оставила его. Она даже ещё не вылечила его до конца! Почему тогда ушла?
Он вдруг с ужасом понял, что не может отпустить её! А Марк, этот бесчувственный детина, который с дотошной медлительностью перевязывал ему рану, весело поглядывал на него и чуть ли не смеялся. Тони схватил его руку здоровой рукой и грозно посмотрел на него.
- Иди и останови её! - приказал он, чувствуя как от волнения колотиться сердце.
- Что, прости? - лениво переспросил Марк, легко скинув с себя его руку.
- Ты что, не слышал? - прогремел Тони, сходя с ума от волнения. - Она ушла! Иди и верни её обратно!
Господи, пока он спорит, она могла уйти уже очень далеко!
- Да? - Марк задумчиво посмотрел на него. - Мисс Алекс сказала, чтобы я не оставлял твою рану надолго открытой. Иначе она может воспалиться.
- Наплевать мне на рану! - взорвался Тони, мечтая самому отправиться за ней. Снова схватив руку Марка, он притянул его к себе, вложив в этот рывок все свои силы, и процедил сквозь зубы: - Если ты немедленно не вернёшь её обратно, я убью тебя!
Марк спокойно встретил его разъяренный взгляд.
- Да неужели? - скептически спросил он, скрестив руки на груди. - И что я должен сказать ей? Если она захотела уйти, я не стану её останавливать.
Господи, только не это! Проглотив ком в горле, Тони медленно сказал:
- Скажи ей… скажи, что она нужна мне… Скажи, что я хочу её видеть.
Только бы это сработало, думал Тони, провожая Марка испуганным взглядом.
Покачав головой, Марк покинул комнату, медленно вышел во двор и вскоре обнаружил Алекс мирно сидящей на скамейке позади дома. Он знал, что она никуда не уйдёт. Она слишком сильно беспокоилась за Тони, чтобы вот так быстро и в таком состоянии оставить его. А Тони даже не подозревал об этом. Глупый мальчишка! Неужели он ничего не видит?
Откинувшись на спинку деревянной скамейки, она сидела с закрытыми глазами, подставив бледное лицо дневному солнцу. Марк вдруг остановился на полпути, обнаружив, что она сняла свои очки. Он был поражён тем, какой красивой и вместе с тем хрупкой она выглядела. Очки… Она словно пряталась за ними. Прятала себя. И только в редких случаях позволяла другим видеть настоящую себя, живую и искреннюю. С золотым сердцем.
Услышав шаги, Алекс выпрямилась, открыв глаза, и прищуриваясь, взглянула на Марка.
- Вы уже закончили? - удивилась она, надев очки. - Всё хорошо?
Марк присел возле неё. Он даже не знал, как начать.
- Да всё замечательно. - Он улыбнулся ей, но она продолжала выжидающе смотреть на него, словно подозревая нечто неладное. - Чудесный день, не правда ли?
У Алекс замерло сердце. Он слишком явственно уходил от ответа. Застыв, она глухо спросила:
- Как он?
И пришла в ужас, когда Марк покачал головой.
- Даже не знаю.
Алекс резко вскочила на ноги, пытаясь подавить панику, которая готова была поглотить её.
- Что-то случилось, верно? - У неё задрожали руки. - Почему вы не позвали меня? Рана воспалилась? Но настойка должна была помочь…
- Алекс, - тихо оборвал её Марк и пристально посмотрел на неё. - Он хочет видеть вас.
У Алекс чуть не остановилось сердце. Она бросилась бежать в дом, на ходу придумывая всякие рецепты, которые могли бы помочь ему. Она была так сильно напугана, что не заметила, как задержала дыхание, пока не оказалась в его комнате. Резко остановившись перед его кроватью, Алекс увидела, как очень тихо он лежит в постели. И едва дышит.
Пересилив себя, она подошла к нему и опустилась перед кроватью. Он лежал на правом боку, укрытый теплым одеялом. Глаза были закрыты. Лицо бледное. У Алекс задрожала нижняя губа. Господи, она так много сделала, чтобы спасти его! Она не могла потерять его сейчас. Просто не могла.
Сжав его руку, которая выглядывала из-под одеяла, Алекс хрипло молвила, боясь заплакать:
- Где у вас болит?
Тони не слышал, как она вошла. Вернее, он так сильно напряг слух, что не сразу поверил в это. Ему почему-то было больно обнаружить, что она на самом деле собиралась уйти, что Марку силой пришлось вернуть её, и теперь она пришла, чтобы отчитать его за наглость. Он медленно открыл глаза и увидел, наконец, её лицо. И подумал, что сейчас у него остановится сердце. Потому что понял, что она так сильно напугана, что готова заплакать. Боже, что ей сказал Марк? Она была бледна, как полотно. Она смотрела на него так, будто он собирался умирать. Зачем Марк так жестоко солгал ей?