- Спасибо.
Он обогнул стол и присел на своё место. Перед ним стояла тарелка с двумя пончиками с шоколадной начинкой, которые каждый день покупал Марк. Тони был в восторге от них и, нагнувшись вперёд, подвинул тарелку к Алекс.
- Угощайся.
Алекс как-то странно посмотрела на него. Затем перевела задумчивый взгляд на тарелку и покачала головой.
- Я не люблю пончики, - тихо сказала она.
Тони нахмурился, отметив, как она при этом быстро отвела от него свой взгляд. Как будто стремилась что-то скрыть от него.
- Как странно, - медленно проговорил он, взяв свою чашку. - Я думал, что все любят пончики. Они как маленькая радость в жизни. А тебе нужны небольшие радости.
В его голосе было столько нежности, что у Алекс перехватило горло. Боже, ещё немного и она позабудет о том, что собиралась сделать! Ей не нужны были радости, ей вообще ничего не было нужно. Она даже не знала, что в чём-то нуждается.
Пока не встретила его.
Она потянулась к чашке, и они стали пить чай в полном молчании. И хоть в этом не было ничего странного, они вели себя так, будто совсем не знали друг друга. А возможно реальность, которая нынче напомнила о себе, окончательно развеяла волшебное облако, окутавшее их, и теперь они смотрели друг на друга с прояснённым сознанием, пытаясь понять, кто они такие на самом деле и что значат друг для друга.
Алекс мельком посмотрела на Тони и вдруг поразилась тому, как ей хорошо и спокойно рядом с ним. Его присутствие успокаивало. Как странно, думала она, рядом с ним ей казалось, что она справится с любыми трудностями. Рядом с ним она ничего не боялась. И не боялась боли, которую жизнь непременно причинит ей.
- Что тебя беспокоит? - спросил неожиданно Тони, внимательно следя за Алекс.
Её молчаливость и грустное выражение глаз не давали ему покоя. Он не мог найти себе места, беспокоясь о ней. Её что-то мучило. И он чувствовал это. Когда Алекс вскинула голову и посмотрела на него, Тони застыл, заметив в её глазах затаённую боль. Ту самую, глубокую и невыразимую, которую он увидел два дня назад. Когда она рассказывала о фикусах. И предательстве.
- Я… - Алекс нервно поставила чашку и убрала руки со стола. - Я думала, какое удобрение задать фикусу.
Вот опять. Она солгала ему, с изумлением отметил Тони. Она снова пыталась спрятаться за своими растениями и цветами, чтобы никого не подпустить близко к себе. Чтобы никто не увидел её боль. Но Тони не мог сдаться так быстро, ощущая непреодолимое желание узнать её тайну. Узнать причину её боли. Он должен был узнать, кто осмелился причинить этой очаровательной девушке такую боль, от которой темнели её восхитительные синие глаза.
Он выпрямился на стуле и положил руку на стол, желая дотронуться до неё, почувствовать её тепло. Тони не знал как, но собирался добраться до её сердечка и прогнать оттуда боль, которая так сильно мучила её.
Но совершенно не вовремя в кухню вошёл Марк. Тони убрал руку со стола и быстро встал, понимая, что если бы он коснулся Алекс, назад пути уже никогда бы не было. Чёрт побери, он не мог сохранить её, но и не мог отпустить!
- Марк, - резко сказал он, отходя от стола. - Мне нужно поговорить с тобой
Он так стремительно покинул кухню, что даже не оглянулся. И не подумал попрощаться с ней.
***
За окном царила глубокая ночь. В комнате стояла глухая тишина. Алекс вытирала влажные волосы, сидя перед горящим камином. Совсем недавно, благодаря помощи Марка, ей удалось принять ванну и помыть голову. Это было так чудесно! Она бы непременно обрадовалась этому, если бы сердце не ныло так жестоко. Алекс было очень плохо. Ей было плохо вот уже два дня, вернее три, если быть точной. Ведь уже перевалило за полночь. Алекс посмотрела на часы, что стояли на каминной полке, и ощутила режущую боль в груди. Они отсчитывали последние минуты её пребывания в этом доме.
Последние, потому что утром она решила вернуться домой. Но даже не собрала свои скудные пожитки.
Да, она решилась, потому что другого выхода у неё просто не было. Горечь и боль сводили её с ума. Она не видела Тони с тех пор, как он с обескураживающей поспешностью вышел из кухни, словно не мог больше находиться в её обществе.
У неё действительно болело сердце. Алекс пыталась прогнать мысли о том, что совсем скоро ей предстоит открыть дверь. И уйти. Навсегда. И никогда больше она не увидит его. Человека, рядом с которым ожило её сердце. Человека, который стал значить для неё гораздо больше, чем фикусы, тюльпаны, спатифиллумы и все заботливо посаженные ею растения и цветы. Она уйдет, но самое ужасное заключалось в том, что он даже не подумает попрощаться с ней.
Два дня он безвылазно сидел в своей комнате и ни разу не вышел оттуда. Он будто бы заперся от неё, жестоко игнорируя и не желая её видеть. Алекс не могла больше мириться с этим. Потому что ей стало казаться, что она начинает значить для него почти то же, что он значил для неё. Что её поцелуи были ему нужны так же отчаянно, как его были нужны ей. Но его поступок перечеркнул абсолютно всё, доказав обратное. Алекс прикусила губу, чтобы не расплакаться. Ей было тяжело дышать. Ей было тяжело думать о том, что сон обернулся настоящим кошмаром. Она позволила себе верить в то, чего на самом деле не существовало. Что она наделала? Что она будет делать потом, когда уйдёт? Как она будет жить дальше, не имея возможности видеть Тони? Что станется с ним?..
Неожиданно раздался громкий стук. Алекс выпрямилась в кресле и прислушалась. Стук донёсся откуда-то снизу, словно упало что-то тяжелое. В комнате на первом этаже. В комнате Тони. Алекс вскочила на ноги. Боже, может ему стало плохо, и он упал? Она не видела его целых два дня, и за эти дни могло произойти всё, что угодно.
Бросив на кресло полотенце, Алекс стремительно побежала вниз, позабыв, что на ней только ночная рубашка. Распахнув дверь его комнаты его, она буквально влетела туда, страшась увидеть Тони, неподвижно лежащего на полу. Но через секунду она обнаружила его спокойно сидящего на кровати. На нём не было рубашки, а белая простыня едва прикрывала нижнюю часть его тела. Откинувшись на подушки, он пристально смотрел на неё, словно не ожидал увидеть её здесь.
- Тони, что произошло? - обеспокоенно спросила Алекс, подходя ближе. Она не взяла очки, поэтому недостаточно хорошо видела, невредим ли он или нет. - С тобой всё хорошо?
При всём своём желании Тони не смог бы ответить. У него перехватило дыхание при виде чарующей красавицы, которая влетела в его комнату. Впервые в жизни он потерял дар речи и позабыл, как следует говорить.
Он не мог заснуть, ворочаясь в постели. Он услышал плеск воды, доносившийся из верхней комнаты, и с ужасом осознал, что Алекс принимает ванну. Он слышал тяжелые шаги Марка, который таскал в её комнату воду. Он слышал, как потом его заботливый друг притащил туда небольшую чугунную ванну. И отчётливо понял, что ему предстоит стать невидимым свидетелем всей этой процедуры до самого конца. И, закрыв глаза, он с лёгкостью представлял, как Алекс скидывает рубашку, как с распущенными волосами перешагивает бортик ванны. Как теплая струйка воды касается её нежной кожи. Как она проводит пальцами по своим влажным плечам…
Два дня он пытался взять себя в руки и подумать. Он должен был принять какое-то решение, потому что чувствовал, что находится на перепутье. Ему следовало решиться, в какую сторону шагнуть. Сейчас в его жизни была Алекс. Его сердце жило и радовалось рядом с ней. Тони не предполагал, что способен на такие глубокие чувства, но она вызывала в нём то, что казалось давно позабытым и похороненным. Он начинал не просто нуждаться в ней. Он просто не представлял, что будет делать без Алекс. Ему было невыносимо думать о том, что настанет время и ему придётся отпустить её.
С другой стороны у него была жизнь, вернее некое подобие существования, которую он тратил только на то, чтобы отыскать Ливи. Эта цель превратила его душу в пепел. Ливи уничтожила в нём всё то хорошее, во что он раньше верил. Продолжая искать её, он получит только боль и ещё большие страдания. И пусть он должен был, обязан был отыскать её, во что бы то ни стало, но что станется с ним, когда цель будет достигнута? Поиски Ливи уже опустошили его, но это и помогало ему жить. Но когда он перестанет этим заниматься, когда он свернёт, наконец, ей шею… Что он будет делать потом? Ради чего ему жить тогда?
Впереди его ждала беспросветная и глухая пустота, от которой не будет никакого спасения. Он и не заслуживал спасения. Он давно жил в аду и привык к его адскому пламени.
Но теперь, когда в его жизни появилась Алекс… Он не мог просто так отпустить её. Впервые в жизни он хотел заботиться о женщине. Об Алекс. Оберегать её от шипов её цветов, от дуновения ветерка, от засухи, от любой боли, которую могли причинить ей. Боже, он так отчаянно хотел прижать её к своей груди, поцеловать и увидеть, как засияют её бесподобные синие глаза! И он умирал от желания распустить её шелковистые волосы. Он хотел освободить из плена настоящую Алекс, разрушить кокон, в котором она жила все эти годы. Он хотел подарить ей все те радости, которых она лишала себя. Он хотел научить её любить пончики с шоколадной начинкой. И хотел увидеть каждую её улыбку. То робкую, еле заметную, то лучистую и такую тёплую, что при виде её грудь наполнялась щемящей нежностью.
И вот, придя к более или менее разумному заключению, Тони решил с самого утра поговорить с ней, но эта колдунья стала мучить его, надумав принять ванну в такой опасной близости от него. Его тело напряглось так сильно, что он мог взорваться от любого движения. Господи, он ведь был простым человеком! И не был сделан из железа.
Тони сходил с ума, пытаясь думать о чём угодно, но только не об обнажённой Алекс. Но эта чертовка, словно догадываясь о его терзаниях, нарочно растягивала этот невинный акт, дабы окончательно добить его. И в какой-то момент Тони действительно мог сорваться, готовый подняться к ней. Но именно тогда она и закончила. А затем Марк вынес ванную, и ушёл.
И в доме воцарилась тишина. Такая, от которой стало не по себе.
Тони затаился, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило на втором этаже. У него пересохло во рту, ему хотелось пить. Тони потянулся к стакану с водой, но у него так сильно дрожала рука, что он уронил стакан. А потом к нему прибежала запыхавшаяся Алекс.
С распущенными чуть влажными и вьющимися сверкающими волосами, падающими на плечи и спину.
В белой почти прозрачной рубашке, которая не скрывала от его жадного взора очертания округлой девичьей груди.
Она выглядела такой соблазнительной, такой красивой, такой беспредельно желанной, что у него чуть не остановилось сердце.
И только тогда Тони понял, что самое сложное испытание ждёт его впереди.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - раздался голос Алекс, которая старалась разглядеть выражение его лица без очков. Она сделала шаг вперёд. - Ты что-то уронил? - Снова молчание. - Скажи мне, что ты уронил, укажи на место, и я подниму его. Ты же знаешь, что без очков я не смогу найти…
Обогнув кровать с левой стороны, она подошла ещё ближе, а потом внезапно перекинула через правое плечо всю густую массу своих каштановых волос, которые в свете свечей переливались рыжиной, и обнажила белоснежный изгиб шеи и плеча. Тони затаил дыхание, чувствуя, как бешено колотиться его сердце. Боже, он мог сорваться в любую минуту, и все его старания держаться от неё подальше за все эти два дня запросто превратятся в пыль!
- Тони, ты меня слышишь? - Алекс нахмурилась и внимательно посмотрела на него. - Что ты уронил? Я могу…
Он больше не мог выносить это. Ему уже больше ничего не было нужно. Проглотив ком в горле, Тони встретил её взгляд и глухо молвил, приподняв левую руку:
- Иди сюда.
Алекс почувствовала дрожь во всем теле от его хриплого шёпота. Внезапно два дня пустоты и одиночества разом отступили, позволив ей, наконец, ощутить ту безмерную тоску по нему, которую она так отчаянно пыталась подавить. Опустив взгляд на его руку, Алекс поняла, что всем сердцем хочет подойти к нему. Боже, она собиралась уйти отсюда с рассветом, она собиралась уйти, не ощутив его теплого прикосновения! Безумная! Как она могла решиться на такое?
Алекс прекрасно сознавала то, что произойдёт, если она выполнит его просьбу, но сейчас она не смогла бы отказаться от него, даже если бы здесь находились все её родственники. Тяжело дыша, она подошла к кровати и медленно опустилась на матрас. Медленно выпрямившись, он поднял руку и осторожно коснулся её оголённого плеча. Сердце Алекс забилось сильнее. Она всё смотрела в его завораживающие золотистые глаза и вдруг поняла одну истину, которую упрямо не желала замечать всё это время.
Он смотрел на неё с такой пугающе-безграничной нежностью, словно и не было этих двух дней отчуждённости. Словно он тосковал по ней так же сильно, как она по нему.
- Я так скучал по тебе… - прошептал Тони, затем вдруг опустил голову и прижался губами к её шее.
Алекс закрыла глаза, едва дыша, когда почувствовала его горячие губы на своей коже. Сладкий трепет тут же охватил её, а сердце болезненно сжалось от его неожиданного признания. Целых два дня она мучила себя, решив, что он не хочет её видеть, но ему удалось разрушить все горькие сомнения всего парой слов, вернув ей надежду, в которую она так отчаянно нуждалась. Внезапно все страхи и неуверенность разом отошли в сторону, являя собой совершенно незначительные помехи. Всё в один миг стало неважным и таким простым.
Она вдруг вспомнила слова тёти, сказанные в день её похищения:
“Одиночество может быть сильнее желания прятаться от всего мира. Не позволяй ему завладеть собой”.
После смерти родителей Алекс отчётливо поняла, что осталась совершенно одна, даже не смотря на то, что рядом всегда находились сёстры, брат и дядя с тётей. Одинокая и потерянная она брела по пустой жизни, пока не встретила Тони. И сейчас Алекс так остро ощутила своё одиночество, эту зияющую пустоту в груди, что на глазах навернулись слёзы. Она не хотела, не могла позволить прежнему одиночеству завладеть собой. Пока рядом был Тони, она не чувствовала боли и пустоты. Рядом с ним она чувствовала только его. Только его жаркие прикосновения и нежные поцелуи, от которых кружилась голова. Она хотела Тони, да простит её Господ. Она умирала от желания прижаться к его сильной, обнажённой груди.
И приподняв дрожащую руку, она положила ладонь на его затылок, запустив пальцы в его мягкие волосы.
- Алекс… - прошептал Тони, слишком хорошо поняв смысл её прикосновения. Господи, он так сильно хотел её, что не смог бы отпустить её сейчас даже если бы это были последние секунды его жизни! Он не должен был поступать с ней так, но ничего не мог поделать с этим. И самое трудно было в том, что она сама этого желала. - Алекс, - глухо молвил он, покрывая горячими поцелуями нежный изгиб её плеча, коснулся языком колотящейся жилке на шее, и стал подниматься вверх по подбородку. - Прошу тебя, оттолкни меня… Останови меня…
- Тони, - сорвалось с её губ, когда он прикусил мочку её уха. У неё так сильно билось сердце, что Алекс едва могла дышать.
- Прикажи остановиться, любовь моя… - шептал он, обняв её за талию и притягивая к себе. Тони понимал, что если не отпустит её, это изменит их обоих. Навсегда.
Она не могла уйти, не почувствовав ещё хоть бы раз жар его поцелуя. Не получив от него то, что придавало смысл всей её скучной жизни. После она будет иметь дело с сокрушительной болью, но сегодня, в эту самую секунду она хотела позволить ему закончить то, что он начал ровно год назад в лавке аптекаря. Хотела спрятаться у него на груди, хотела, чтобы он обнял её и не отпускал до тех пор, пока она не получит каждый его поцелуй. Каждое откровенное прикосновение. Каждый его вдох.
- Я не могу, - наконец простонала она. Он вдруг поднял голову и так пронзительно посмотрел на неё, что у Алекс чуть не остановилось сердце. И тогда взяв его лицо в свои ладошки, она отважно молвила, глядя ему прямо в глаза: - Я не хочу, чтобы ты останавливался, Тони.
Глава 14
Тони ощутил острую боль в груди.
- Алекс… - прошептал он, слишком хорошо понимая цену того дара, который она вложила в его руки.
Он медленно привлёк её к себе, слишком потрясённый тем, что она буквально перевернула весь его мир. Она была маленьким чудом его жизни. И Тони не хотел делиться с ней ни с кем. И как глупо полагал, что сможет держаться от неё подальше, если не будет видеть её. Разлука еще больше усилила и обострила его чувства.