Снова замерев, Тони с огромным трудом втянул воздух в легкие. И это у него получилось. Сердце стало биться ровнее, в ушах перестало звенеть. И он, наконец, открыл глаза,
Он боялся, что Алекс отпустит его руку. Но знал, что она этого не сделает. Мысленно Тони умолял ее взять его никчёмное сердце и на время спрятать в убежище своего сердца, пока он ступает по знакомой земле. Пока её рука была в его руке, с ним пребывало и тайное благословение небес, которое вело его по тернистому пути. Так близко, как дыхание к телу, так близко как бессонная ночь к воспоминаниям, так близко, как мечты к глазам, так близко как радуга к облакам, так же близко должна была быть к его душе душа Алекс.
И опираясь на руку своего ангела, Тони медленно зашагал к каменной лестнице, поднялся и подошел к двустворчатым дубовым входным дверям.
Но и здесь его поджидало очередное испытание, потому что ноги отказались снова подчиняться ему. Тони замер, едва дыша. Перед глазами всё поплыло. Ему казалось, что вот сейчас отец выйдет из дома, чтобы встретить его. Так бывало всегда, пока он не убил его собственными руками. Сердце вдруг пронзила такая острая боль, что Тони согнулся, схватившись за грудь. Боже, пусть сейчас явится Дьявол и немедленно заберёт его отсюда, пусть прекратит его мучения, потому что он больше не мог этого выносить! Это было выше его сил. Ощущение утраты, ощущение того, что он натворил тяжким грузом легли на его душу, вызывая нескончаемое отвращение и ненависть к самому себе.
И снова Тони почувствовал, как что-то мягкое и теплое касается его лица, а потом маленькая рука до боли сжала его руку. Пытаясь разглядеть того, кто стоит рядом с ним, он увидел очертания очаровательного лица, словно к нему явился невыразимо прекрасный ангел. Затем и услышал доносящийся будто издалека хрипловатый, обожаемый голос, который однажды уже вытащил его из того света.
- Энтони! Посмотри на меня! Тони!… - звала его до смерти напуганная Алекс, пытаясь вывести из оцепенения Тони, который буквально умирал у нее на глазах. Она схватила свободной рукой его за локоть, чтобы не дать ему упасть, когда он согнулся. Боже правый, она до последнего не представляла, насколько сильны его терзают угрызения совести, но увидев это! У нее разрывалось сердце, и последней каплей стали его остекленевшие от мучений глаза, когда он посмотрел сквозь нее. Алекс поняла, что задыхается. Вместе с ним. Страх сотрясал ее так, словно на улице стояла лютая зима. Не обращая внимания на бежавшие по щекам слёзы, она хрипло взмолилась: - Тони, любовь моя, посмотри на меня. Всё хорошо, я с тобой. Я рядом. Ты видишь меня?
У него как будто что-то лопнуло в груди. Тони всматривался в расплывающиеся черты лица, пытаясь соединить их воедино, словно собирал пазл своей разлетевшейся на мелкие осколки жизни. А потом он увидел. Круглые очки в золотой оправе. Мокрые синие глаза. И алые, дрожащие губы, которые этой ночью целовали его с самозабвенной отреченностью. Он увидел лицо своей Алекс, и только потом смог кивнуть:
- Д-да…
- Тогда иди за мной, - прошептала Алекс, шмыгнув носом, и сделала шаг назад. - Смотри на меня и иди за мной.
И он пошёл за ней. Как в тот день, когда она повела его пить чай. Он шагал по твердому полу, не чувствуя своих ног. Вскоре они оказались в большом просторном холле, на стенах которого висели старинные гобелены. Но ни Тони, ни тем более Алекс не замечали этого. Алекс старалась изо всех сил старалась сделать так, чтобы он пришёл в себя, но чем глубже они проникали в дом, тем дальше уходило от неё его сознание. И всё же, несмотря ни на что, она сумела завести его в дом.
Тони моргнул, остановившись, повернул голову налево и застыл, увидев двери кабинета, за которым должно было лежать тело убитого им отца. Море боли, которое было заключено в его сердце, разом взорвалось, обдав его разрушающей волной. Тони снова стал задыхаться. В горле перехватило. Он схватился за плечо Алекс, чувствуя колотившую его дрожь. У него подкосились ноги, и он едва не упал. Опустив голову себе на грудь и закрыв глаза, Тони почувствовал, как на лбу выступает холодная испарина. Как силы медленно оставляют его. Как он становится самым жалким на свете убийцей, который должен когда-нибудь понести наказание.
Алекс успела подхватить его, и вдруг услышала над ухом взволнованный голос.
- Уведите его наверх, - сказал быстро Марк, показывая на широкую лестницу. - Он увидел двери кабинета. Быстро уводите его отсюда. Наверх, налево и до конца. Живее!
Подстегнутая словами Марка и крепко держа Тони двумя руками, она почти потащила его к лестнице, и неожиданно поняла, как можно будет отвлечь его… Спасти!
- Тони, - начала она дрожащим голосом, борясь со слезами. - Я ведь обещала тебе прочитать лекцию об уходе за фикусами. Так вот, ты уже знаешь, что они очень чувствительны к резким перепадам освещения. Но ты не знаешь, что их нужно пересаживать с весны на лето для лучшей адаптации, - всё быстрее говорила Алекс, пытаясь уследить за тем, чтобы он не споткнулся. - Для молодых фикусов землю делают из листовой земли, торфа и песка в равном соотношении. Их нужно постоянно опрыскивать и вытирать пыль с листьев, а поливать следует тёплой водой.
Она вела его до самого конца левого крыла, где и находились покои его матери. Дойдя до больших дверей, Алекс остановилась и замолчала, и тяжело сглотнув, посмотрела на Тони. Здоровый цвет лица постепенно возвращался к нему, но неестественная дрожь не прошла. Она коснулась ладонью его щеки и тихо попросила:
- Посмотри на меня, Тони… Ради Бога, открой глаза!
Дыхание его стало ровным. Тони вдруг понял, что находится не в аду, а у себя в Пембертоне. Каким-то чудом ему удалось переступить порог отчего дома и уцелеть. И теперь он стоял перед дверями, ведущими в комнату его матери. Как он дошёл до этого места и не умер? Почему Дьявол не забрал его грешную душу? Почему Бог не сразил его смертоносным разрядом молнии? Открыв глаза, он увидел перед собой лицо своего ангела, и осознал, кому обязан за своё спасение. Если бы не Алекс, если бы не её хрупкая рука в его руке, он бы прямо там, у порога сложил бы голову. Он не понимал, о чём она говорит, ведя его по тёмным коридорам большого дома, но всё же услышал её последние слова и вдруг севшим голосом молвил:
- Я… я солгал тебе…
Радость от того, что он заговорил, смог заговорить так сильно вскружила голову, что у Алекс перехватило дыхание.
- Что? - выдохнула она. - Что ты сказал?
- Я солгал тебе, родная.
- Солгал в чём?
Он снова тяжело сглотнул и тихо ответил:
- Я не позволил нашему фикусу погибнуть. Я заботился о нём с тех пор, как ты оставила нас… И я… я поливал его тёплой водой.
Алекс показалось, что у нее сейчас действительно разорвётся сердце. От беспредельной любви к нему. Слёзы снова выступили на глазах. Не в силах больше сдержаться, она так крепко охватила его дрожащие плечи, так крепко прижала к себе, что чуть было не задушила его. Она не могла остановить слёзы, которые всё текли по глаза. За свою боль. И его.
Они стояли так до тех пор, пока их сердца не стали биться ровнее. Немного успокоившись, Алекс отстранилась от него, вытерла слёзы и поправила очки. Она посмотрела на Тони и снова сжала ему руку. И почувствовала, как тепло постепенно возвращается к нему. Он приходил в себя! Господи, он прошел самый трудный путь в своей жизни и уцелел! И теперь был готов встретиться со своей матерью.
- Пойдём, - нежно шепнула Алекс, сжав его руку, и направилась к двери.
Они, наконец, вошли в большую, погруженную в темноту комнату, которую освещали лишь несколько свечей, стоявших на каминной полке и на столе недалеко от большой кровати. Бледная, с тёмными волосами женщина лежала в огромной кровати с балдахином, укрытая тёплыми одеялами. Рядом стояла взволнованная Эмма, сжав свои дрожащие руки.
Алекс с Тони медленно подошли к ним. Взглянув на слегка побледневшую девушку, Алекс тихо спросила:
- Как ее светлость?
- Она очень слаба, - тихим голосом ответила Эмма, с мукой глядя на свою мать. - Вот уже неделю, как она слегла от тяжелой простуды, подхватив ее у нашей соседки.
- Вы вызывали доктора?
- Конечно, мистер Кукс, наш семейный доктор, приходит два раза в день, чтобы проверить состояние мамы.
- И что он предпринимает?
- Вчера и сегодня он пускал ей кровь, говоря, что это собьёт жар, но от этого маме только хуже.
Алекс почувствовала, как вздрогнул Тони, который неотрывно смотрел на мать, и крепче сжала его руку, призывая его сохранить присутствие духа. Алекс должна была осмотреть ее светлость, чтобы понять, как лечить ее. Почему ситуация напоминала ей тот давний дождливый день? Обернувшись к Тони, Алекс ласково попросила:
- Ты отпустишь меня, любовь моя? Мне нужно посмотреть, как твоя мама.
Дыхание Тони выровнялось, но ему было мучительно больно смотреть на исхудавшую, постаревшую за эти два года больную мать, которую мог потерять. И всё же, внутри него жила некая надежда на то, что она поправится. Ведь рядом была Алекс. Его бесстрашный, верный, неутомимый ангел!
Заметив необычное состояние брата, Эмма нахмурилась:
- Ему нехорошо?
Алекс глубоко вздохнула.
- Он очень сильно переживает за вашу матушку. - Она посмотрела на застывшую девушку и тихо попросила: - Вы можете отвести Тони в гостиную?
- Да, - кивнула Эмма, подходя к ним, а потом озадаченно посмотрела на Алекс. - А вы?
Алекс старалась подавить неуверенность, которая могла помешать ей помочь герцогине. В голове пронеслась ужасная мысль: а что, если она не справится? Стоявшая перед ней девушка была немного старшей ее самой, когда Алекс потеряла родителей. Эмма потеряла отца при столь трагических обстоятельствах. Было бы ужасно, если бы она лишилась сейчас и матери. Алекс очень надеялась, что ей удастся помочь ей. Помочь герцогине. Но прежде всего, она должна была помочь Тони. Накрыв руку Эмми своей, она вложила ей в ладонь руку Тони.
- Я останусь здесь и попытаюсь помочь вашей маме.
- Вы врач? - изумилась Эмма.
- Скажем так, у меня есть некий опыт лечения больных.
- Вы на самом деле поможете маме? - вдруг спросила Эмма с такой мольбой, глаза ее наполнились слезами так, что у Алекс сжалось сердце.
- Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ей. А вы помогите своему брату. Уведите его вниз и держите его крепко за руку, пока я не спущусь к вами. Повернувшись к Тони, она совсем тихо добавила: - Иди вниз со своей сестрой, милый. Я скоро приду туда. Жди меня.
К ее немалому облегчению он еле заметно кивнул. И, наконец, отпустил ее руку. Только после этого Алекс поняла, что сможет со спокойным сердцем расстаться с ним на время.
- Эмма, пошлите ко мне Марка, пожалуйста.
- Кого?
- Это камердинер Тони.
Глаза Тони вдруг наполнились нежностью, когда он посмотрел на Алекс, затем на сестру.
- Он мой друг, - добавил он своим низким голосом, в котором было столько чувств.
- Конечно, - улыбнулась ему Алекс и отпустила его.
Когда брат с сестрой вышли, Алекс подошла к кровати и положила ладонь на лоб герцогини. Она вся горела и не удивительно. Вместо того, чтобы сбить жар, доктор прилагал всяческие усилия, чтобы лишить ее светлость последних сил.
- Мисс Алекс, вы звали меня? - раздался за спиной взволнованный голос Марка.
Алекс с облегчением повернулась к нему.
- Да, Марк, мне нужна ваша помочь. Вы можете мне кое-что принести?
- Конечно, - тут же сказал он, готовый ради нее на все. Он подошел ближе, хорошо помня дни, когда они оба пытались помочь Тони вот так же поправиться. Господи, то, что она сделала сегодня для Тони! Марк до сих пор ощущал резь в глазах, когда вспоминал мертвенную бледность друга и тихий голос Алекс, которая вела его по дому. Ни одна девушка на свете не смогла бы сделать то, что проделала Алекс. - Я сделаю для вас всё, что угодно.
- Мне нужна холодная вода и чистые полотенца. Необходимо сбить температуру ее светлости.
- Сейчас же все сделаю…
Марк хотел развернуться и броситься на выполнение задания, но его остановил голос Алекс.
- Как он?
Марк снова взглянул на девушку, которая сегодня сделала почти немыслимое.
- Он сейчас в гостиной вместе с сестрой и вашим братом. Они отвлекут его, и он придет в себя. Я дал ему стакан бренди и приказал выпить до дна. Он обязательно придёт в себя. - Он вдруг наклонился и заключил Алекс в свои медвежье объятия, а потом поцеловал ее в щёку. - Господи, Алекс, спасибо вам за то, что вы были с ним сегодня. Он бы ни за что не перешагнул порог этого дома без вас.
- Не нужно благодарить меня. Мне достаточно знать, что с ним всё хорошо.
- Если он вошёл в этот дом, значит, все действительно будет хорошо. Берегите его, Алекс. И продолжайте любить его так, как сейчас. Ваша любовь нужна ему больше всего на свете.
***
В мозгу с агонизирующей скоростью вертелась одна лишь фраза: “Жди меня”… “Жди меня”… “Жди меня”… И он ждал, сидя в гостиной Пембертона и пытаясь не сойти с ума. Тони думал только о своем ангеле. Представлял ее нежные и ласковые прикосновениям, которые она щедро дарила ему прошлой ночью. Он думал о ее необычно-сладком, чуть хрипловатом голосе, который манил его и заставлял беспомощно дрожать.
Тони слабо кивнул, когда рядом возник их дворецкий Стивенс и с чувством поклонился ему, радостно приветствуя хозяина. Дворецкий принес ему поднос с седой, потому что Тони отказывался идти куда-либо, покорно ожидая появления Алекс. Он едва притронулся к еде, и выпил до конца содержимое стакана, который вручил ему Марк. Приятная жидкость немного согрела его, и Тони понял, что действительно самое страшное позади. Он дома, в Пембертоне и за ним не явился ни призрак отца, ни пылающий Дьявол, ни всемогущий Господь. И раз небеса смилостивились над ним, ему следовало подумать о матери, позаботиться о ней и не дать ей умереть. Он бы не смог потерять ещё и её.
Время шло с мучительной медлительностью. Но Тони удивительным образом находил в себе силы терпеть эти муки. Он не слышал то, что говорили ему Эмма и Габби, которые сидели напротив и мило беседовали. Тони лишь один раз испытал настоящий гнев, когда к нему проводили их семейного доктора мистера Кукса. Тогда подняв голову, он процедил сквозь зубы:
-Убирайтесь из этого дома!
А потом снова все затихло. Стало темнеть, и тогда Тони понял, что не может больше ждать. Ему нужно было увидеть Алекс, ему было жизненно необходимо ощутить ее тепло, чтобы не потерять себя. И он должен был узнать, как дела у матери. Поэтому резко вскочив на ноги, он двинулся к выходу и, стараясь не смотреть по сторонам, стремительно взлетел наверх по лестнице и направился к покоям матери. Войдя в погруженную в полумрак комнату, Тони заметил возле кровати Эмму, которая смотрела на бледное лицо матери. И к своему огромному облегчению он увидел, наконец, Алекс, которая сидела в ближайшем кресле, откинув голову назад. Он тут же направился к ней, испытывая непереносимое желание ощутить ее руку в своей руке.
Оказавшись возле нее, он с изумлением отметил, что она заснула. Круглые очки слегка сбились в сторону, пару прядей выбились из строгой прически, лицо было слегка бледным. Он знал, с какой безграничной самоотдачей она способна предаваться исцелению людей. Тони присел возле ее кресла и взял, наконец, ее нежную руку в свою. И почувствовал, как сжимается сердце. А потом сладкое, живительное тепло стало разливаться в груди, согревая каждую косточку его тела. На секунду вздохнув, он вопросительно посмотрел на сестру, и та, словно прочитав его мысли, заговорила первой.
- Прости, я не заметила, как она заснула, - тихо с виноватым выражением лица проговорила Эмма. - Мы только говорили о настойках, она присела в кресло, а я отвернулась, а потом…
Тони хотел бы улыбнуться сестре, зная, что она не позволила бы Алекс довести себя. Стараясь дышать ровнее, и пытаясь справиться с бешено бьющимся сердцем, он едва слышно молвил: