— Хотите с нами — прыгайте, нет — мы с Икасом сваливаем. Времени на размышления нет.
Не знаю, какой приказ был у животных, возможно, меня охранять, возможно, постоянно следить, но послушались. Прыгнули на платформу, шерстюсик за ними, я, помня уроки Нрого, достаточно быстро разобралась в управлении, накрыла пологом зверюги взлетела.
За воротами нас, возможно, остановили бы, однако зов к обеду даже тар-энов правящего класса делает несколько более рассеянными, чем следовало бы. Меня просканировали на факт ношения оружия и, не обнаружив ничего, пропустили.
Взмывая вверх над ИрАэ, я улыбалась. Коварно. Нет, ну а о чем он думал, давая мне доступ к системе управления? Что я удовлетворюсь схемой устройства кухни?
— Грр, — донеслось сзади.
— Ведите себя красиво, — предупредила хейр, — кто не согласен, того не держим.
Мгновенно стало тихо, А я вызывала карту города, торопливо просматривая нужные мне объекты. Нашла достаточно быстро ближайший храм был левее главной улицы, ведущей к дворцу повелителя. На осмотр достопримечательностей времени не было, к сожалению.
И его действительно оказалось мало — тихая трель показала, чтомой сейр взломан. Затем на экране стремительно побежали колонки символов, и я поняла, что Эран уничтожает мои вирусы, благополучно внедренные в систему управления домом. Точнее в те два пункта, доступ к которым он мне "великодушно" предоставил — кухня и система полива! На взлом у повелителя Иристана ушло до обидного мало времени — пятнадцать секунд. После чего я услышала его злое:
— ИрАэ я и так собирался показать тебе.
Обернулась — над покинутым мной поместьем, взлетало с десяток тар-энов на сверкающих платформах. Шустрые они. Обидно. Но по сути значения не имеет, мы уже снижались, и собственно тратить все время на спуск я не планировала.
Икас, приготовься, будем прыгать, — предупредила шерстюсика. Хейры навострили ушки.
Улыбнулась им и посмотрела вниз — пологий купол храма был выкрашен в черное и удерживался на более чем двадцати белых колоннах. Любопытное сочетание цветов, обычно делают наоборот, ну да их сложности.
В максимально приближенной точке я спрыгнула с платформы! Перекувыркнулась и заскользила вниз. Звери повторили мой маневр один за другим, но когти позволяли им спускаться следом за мной, а не скользить, в ожидании конца крыши. Это радовало, значит за них можно было не переживать. И я перевернувшись на живот ускорилась.
Головокружительный спуск, зацепка за бортик водозаборной системы, рывок, и я повисла рядом с застекленным окном. Слаженный удар ногами, звон стекла и я следом за осколками, ворвалась в храм. Второй была хейра третьим Икас и замыкала вторая хейра. Мимолетно отметив, что все в сборе, я поднялась, сорвала с головы кепку мужчины из службы доставки и огляделась. Помещение оказалось на редкость красивым — круглый потолок изображающий ночное небо, узкие окна, выполненные в виде голубых колон. Точнее все окна были голубые, кроме того, что я так благополучно разбила. И здорово, что это было только стекло, вообще планировалось слезть со стене, и дальше ползти по колонне, чтобы в храм войти. Но так даже лучше. Посмотрела на пол- непроницаемо черный ковер и все. Вообще все. Никакой мебели в помещение было в помине, зато имелись двери — шесть штук.
— За мной, — скомандовала зверям, и пошла проводить осмотр.
Двери номер один, два, три, пять и шесть- использовались часто, чем свидетельствовали отполированные ручки, что касается двери номер 4, она представляла собой нечто загадочное с тремя степенями защиты, одним многоступенчатым замком и главной достопримечательностью — глазами эйтны. Не настоящими, нет, просто нарисованными, но так достоверно, что смотреть было жутковато.
Более чем жутковато, но видимо ночное посещение тени теперь вызывало злость на малейшее проявление ужаса. И поэтому я, гордо вскинув голову, нагло посмотрела прямо в эти глаза. Просто так, чтобы доказать самой себе, что не боюсь! То, что произошло дальше, повергло в шок. Щелчок. Еще щелчок. Провор" ключа. Отключение системы защиты.
— И дверь с тихим скрипом открылась!
Несколько секунд я стояла и потрясенно смотрела на темень, куда меня так явно приглашали. Идти не хотелось вовсе. Жутко было. До крайности жутко.
Но внизу храма уже слышались крики, и я поняла, что времени на размышления нет, действовать нужно мгновенно.
— Икас, рядом, — прошептала и шагнула в объятия тьмы.
Шерстюсик успел, он шел рядом, как и было велено, хейры привыкли держаться чуть позади, и когда дверь неожиданно закрылась, они просто не успели. Последнее, что я услышала — рычание одной из зверюг, но дверь отсекла даже звуки.
Темно, тихо настолько, что, кажется, со всех сторон обволакивает что-то темное, вязкое, жуткое, и если бы не Икас рядом, я бы чувствовала себя хуже. Нервно погладила стоящего совсем близко шерстюсика, достала сейр, включила. Тусклый свет осветил пространство с уходящим вниз тоннелем, датчики сети продемонстрировали, что связь в данном пространстве отсутствует напрочь.
Весело.
Нет, теоретически я там, куда намеревалась попасть — в храме.
Если предположить, что я не только теоретически, но и фактически права — вот этот конкретный путь предназначен для теней или носителей теней, потому и ручки на двери не тронуты. А то, что тени эйтн через стены не ходят это я уже поняла — и в первый, и во второй раз "моя" тень появлялась и исчезала через двери, в то время как тени Нрого беспрепятственно гуляли сквозь стены. То есть если я права, то это вход в подземелье, где тени и тусуются. Теперь два вопроса — грозит ли мне опасность и как отсюда выбираться?
Ответ на второй вопрос в принципе не особо важен — выбраться я всегда сумею, не сама так хейры Эраиа на вход наведут. А вот с опасностью другой разговор — не то чтобы я боялась теней, я опасалась исключительно мутации. Впрочем, мама сказала, что единственный катализатор для моих изменений сам Эран. Следовательно, тени опасны, но не смертельно. опасностью другой разговор — не то чтобы я боялась теней, я опасалась исключительно мутации. Впрочем, мама сказала, что единственный катализатор для моих изменений сам Эран. Следовательно, тени опасны, но не смертельно.
— Икас, мы идем гулять, — прошептала я шерстюсику.
Перевод сейра в режим "узконаправленный свет", и я шагнула в темень уходящего спиралью вниз узкого пространства. Икас бесшумно шел рядом, видимо Снежна смерть сделал правильные выводы относительно не успевших войти хейр, и теперь держался максимально близко ко мне.
Спускаться было жутко — каменное полотно извивалось под ногами, уводя все ниже, ниже и ниже, единственное, что порадовало — примкнувший сейр, обозначивший, что связь здесь есть. Слабая, не достаточная для переговоров, но на поиск информации сгодится, И мы продолжили путь.
Примерно спустя две тысячи шагов на узких серых стенах появились надписи. Забавные, с цветочками и поцелуйчиками. Девчачьи.
Странно, да?
Вот и мне странно стало, подошла к стене поближе, поковыряла ногтем — а помадой писали, но давно. Судя по цвету уже лет двести прошло. Разобрать бы еще.
Иду дальше — надписей больше. Смешные, с закорючками, опять же цветочки, поцелушечки, бабочки. Красотень просто. Ну точно девчонки писали, причем влюбленные. И я таки была права — чуть дальше обнаружился портретик воина. Судя по тому, что в его волосах цветочки обнаружились, а весь потрет был зацелован, это так сказать объект восторженной любви.
Поулыбалась, иду дальше.
Икасик, что примечательно, тоже головой вовсю крутит и все рассматривает. Икасик, что примечательно, тоже головой вовсю крутит и все рассматривает.
— Это последствия пламенной, восторженной любви, — весело пояснила ему, — у нас в школе в туалете на стенках тоже самое творилось.
Шсрстюсик фыркнул, я улыбнулась шире и… замерла. Остановилась занеся ногу для следующего шага.
Замерла, затаив дыхание и прикусив губу.
В следующее мгновение мне стало не просто не по себе — меня пот прошиб и сердце забилось в сумасшедшем ритме глюченного андроида!
Твою мать! Твою мать к нестабильному атому! Мы же не в туалете средней школы! Мы в тоннеле на поверхность проклятого всем нестабильным космосом Иристана!
Твою мать!!!
— Грр? — вопросительно прорычал Икас.
А я медленно повернулась. Семнадцать шагов в обратном направлении и вот он портрет воина. Обожаемого воина. Любимого настолько, что девчушка зацеловала его всего. И эти следы от блеска, которым обычно пользуются подростки, они, конечно, потускнели от времени, но маслянистыми пятнами остались! Остались по всему нарисованному лицу.
И кто способен на вот такую безумную вплоть до поклонения и обожествления любовь? Подростки. Мне почему-то сразу вспомнилась Мика, зацеловывающая свой собственный сейр, на котором был изображен ее на тот момент возлюбленный. И сердечки в дневнике, выводимые тонким грифелем манипулятора, и приписочки вроде "Мика и Хамри вместе на веки!". Здесь, по всему проходу, были не сердечки, а цветочки, солнышки, звездочки и бабочки, но суть та же!
А теперь вопрос — кто были эти влюбленные до седьмого неба девочки? Много девочек. Пугающе много. Так кто? Хотя к чему вопрос, этот тоннель предназначен всего для двух категории — эйтн и теней! И здесь на протяжении веков, а быть может и тысяч лет ходили эйтны и тени. Вот только что-то я никак не могу представить себе влюбленных эйтн. Можно, конечно, сказать что это дискриминация черномотанок, если бы не одно но — у бабушки губ не было, целовать стены нечем. И более того, после вида ее изуродованного мутацией лица, целовать кого-либо уже вообще желания не возникнет…
Если только не влюблена настолько, что гормоны табуном шагают и революции устраивают!
И вот теперь мне стало плохо. Действительно плохо. Плохо настолько, что ноги ослабели и я совершенно обессилено опустилась на пол.
Шерстюсик подошел" сел рядом, встревожено заглядывая в глаза, а я сидела, обхватив колени руками, думала, анализировала, сопоставляла факты. Еще раз, снова и снова прокручивая в памяти историю, рассказанную Араваном:
"Традиционно эйтна-хассаш принадлежит именно к Аэрд, и наша бабушка должна была стать главной эйтной. Но в священной Каарде бабушка, тогда еще совсем юная послушница не прошедшая мутацию, увидела деда. Еще не воина, еще не главу клана, еще только готовящегося к посвящению юношу. Я толком не знаю, что между ними произошло — то ли дед поддержал споткнувшуюся послушницу, то ли послушница проявила своеволие и посвятила воина сама, нс могу точно сказать. Они познакомились".
Хорошая история. Красивая. О любви даже. Одна проблема — вот допустим, я девчонка, пусть даже как сейчас из рода Аэрд, женщины которого традиционно становятся эйтнами. Я послушница и живу в подземелье, а значит, вижу изуродованных допустим, я девчонка, пусть даже как сейчас из рода Аэрд. женщины которого традиционно становятся эйтнами. Я послушница и живу в подземелье, а значит, вижу изуродованных эйтн, вижу тени, знаю, чем мне все это грозит. И точно знаю, что без соития с воином никакой второй фазы мутации нс будет, так? Получается, что так. А теперь объясните мне хоть кто-нибудь, какая девчонка-подросток согласится стать изуродованной зйтной?!
А никакая! Дур нет! В юности как никогда ценишь свою внешность! Я это точно знаю, сама недавно подростковую зациклюсь на многочасовом разглядывании себя в зеркале прошла. И это я, растущая в условиях постоянной занятости, про Мику и говорить нечего, гам было куда веселее: "А мне такой хвостик идет? А как тебе цвет ресниц? А с зелеными глазами я краше, да?". О да, в юности мы любим себя. Любим настолько сильно, что вряд ли согласились бы ради каких-то навязанных идеалов на пожизненное уродство и проживание во тьме подземелий.
И я поднимаю голову и с тяжелым сердцем оглядываю сотни надписей… цветочков, бабочек, звездочек.
И понимаю страшное, то о чем, несомненно, знают тени — себя-то девчонки любят, но забывают обо всем, когда влюбляются! Обо всем. Включая себя. И молоденькая эйтна, как мотылек на свет огня, летит к воину, чтобы сгореть в пламени мутации!
И сгорает! Достаточно вспомнить бабушку.
Тихий стон. Мой. Потому что мои мысли бегут дальше, и я вспоминаю, что чем сильнее воин, тем опаснее мутация. А кто может быть сильнее правящего клана?! Никто! И перед глазами вновь мелькает тот день в Шоданаре, День, когда я встретила Эрана. И то ощущение, что накрыло головой — ошеломляющее,
сбивающее с ног, лишающее разума желание^
Желание, не любовь.
Впрочем, любовь слишком эфемерное понятие, чувство на которое повлиять сложно, а вот с желанием все проще. Сделать так, чтобы будущая эйтна увидела всего одного воина, единственного, теоретически не сложно. И если припомнить, мне в тот день все виделось размытым, неярким, не четким — кроме синеглазого воина. Я видела только его, я дышала только им, я с ума по нему сходила. Сразу, мгновенно, с первого взгляда! И это я, кадет-S класса, теоретически более чем способная держать себя в руках.
Кстати, я же сдержалась. Я даже рассуждать была способна и не бросилась на него сходу. А как же девчонки? Девочки, у которых не было приказа от матери и чувства отвращения к самой себе из-за необходимости переспать с первым встречным. Они ведь не раздумывая бросались в объятия страсти, а дальше мутация.
Вторая. И это если беременность не наступала с первого раза, а если наступала, что тогда? Девять месяцев ожидания неизбежного. Роды. Боль и тень, захватывающая власть в твоем собственном теле?
Уроды! Просто уроды! Но схема ясна и возникает вопрос — что же пошло не так в истории бабушки и дедушки? И вспомнила — дедушка не хотел детей, не хотел и берег свою любимую. Берег до последнего. И тогда эйтны попытались провести ритуал, чтобы добиться желаемого, но дед и тут помешал им и забрал бабушку из подземелья. Сколько лет они жили вместе? Надо бы выяснить у Аравана, но брат говорил, что много. А после бабушка решила, что дети важнее и родила. Что с ней случилось дальше я видела. Уродские тени! Проклятые уродские тени! Хуже викрианских глистов и сбоя в сбоя в гипердвижке!
— Грр, — Икас лизнул мое лицо! видимо окончательно встревоженный моим поведением.
Все хорошо, шерстюсик, — тихо ответила я.
И поняла, что сейчас следует сосредоточиться на своей основной проблеме. Итак — Эран и мои чувства к нему. В том, что желание во мне вызвали искусственно, уже даже не сомневалась. Сейчас я отчетливо понимала — так реагировать на мужчину нонсенс Слишком нетипично для меня. Потому что я не такая. Я ведь даже в ситуации с Эдвардом Дрейгом, тем самым в которого была влюблена с двенадцати лет, так себя не вела. С Эраном было иначе. Все иначе. У меня словно включилось тоннельное зрение, и все что я оказалась способна видеть — светловолосый воин, на которого лавиной среагировали все мои гормоны… А мои ли это были гормоны?!
тоже использовался нередко, но казался более заброшенным — а вот в левый никто не ходил. Вообще.
Правда в ситуации со мной имелся маленький просчет — я была готова уйти. Эран обидел предположением, что подобным же образом я могу среагировать на другого из Аэ и я ушла. Горжусь собой, серьезно. Хоть чем-то…
Но, несмотря на пришедшее осознание, я бы солгала самой себе, если бы сказала, что чувствую к Эрану только желание.
Мне вдруг повторно стало плохо. Потому что каленым железом в памяти вспыхнула реплика синеглазого: "Киран, если ты чувствуешь ко мне только желание и ничего больше, я не буду тебя удерживать". Так значит Эран знает!
Я застонала повторно. Эран знает. Знает про то, что влечение молоденьких будущих эйтн создается искусственно. Он знает! Не в этом ли причина, что повелитель Иристана изначально отказался от дочери хассара Айгора? И тогда совершенно понятной становится его фраза. И он бы отпустил, действительно отпустил, не скажи я правду о своих чувствах. И я его понимаю — кому приятно полюбить того, кто не то что даже не любит, но и хочет не по собственному желанию. Интересно, а воины знали, что влюбленные в них девушки эйтны?