Финский пограничник внимательно рассмотрел польский паспорт, затем вернул его владельцу и, козырнув, сказал что-то по-фински. По сопровождавшему слова жесту Новиков понял, что путь свободен и претензий у пограничной стражи Финляндии к нему не имеется. Он вежливо наклонил голову и чуть приподнял шляпу. Дверь в купе захлопнулась, и Кирилл расслабленно откинулся на спинку дивана. Ну, вот и все. Дело сделано. Сейчас в Питер, а оттуда — в Москву…
На Ленинградском вокзале его встретил Россохин, и уже через полчаса Новиков сидел в своих апартаментах на втором этаже Осинфбюро. Глеб, усевшийся напротив, выставил на стол новенькие майорские петлицы с одним эмалевым ромбом, раскрытую коробочку с орденом Красного Знамени и бутылку коньяка, на этикетке которого извивались не то грузинские, не то армянские буквы, а на лейбле у горлышка имелись лишь две буквы: «О» и «С». [46]
— Армянский? — спросил Новиков.
Россохин отрицательно мотнул головой:
— Грузинский. Лично товарищ нарком велел передать. — О ком могут сказать просто «нарком» два майора государственной безопасности — догадаться было несложно. Кирилл пригубил коньяк — тот оказался выше всяких похвал.
— Нарком доволен, — сказал Глеб, в свою очередь прихлебывая ароматный напиток. — Велел тебе передать, что имеешь полное право сегодняшним вечером распорядиться по своему усмотрению. Отчет напишешь завтра, и в четырнадцать ноль-ноль — к нему с отчетом, а пока — свободен, как ветер!
Он допил свою рюмку и поднялся из-за стола.
— Надумаешь в театр или еще куда — свистни. Сделаем места, какие скажешь, и в том ряду, в котором укажешь. Да, вот еще что, — Россохин хлопнул себя по лбу, — совсем забыл!
Он открыл портфель и вытащил из него несколько пачек денег в банковских бандерольках:
— Держи. Тут оклад плюс премиальные. Завтра из финчасти зайдут — в ведомости распишешься. Ну, так… Извини, Кир, я — побежал. Дела.
— Постой-ка, — изумился Новиков. — А ты что, не пойдешь со мной?
С самого первого момента появления в этой Москве он никогда никуда не выходил один. Всегда в сопровождении. Либо Петр, либо Глеб, ну и пара сержантов ГБ, больше похожих на родственников Кинг-Конга — в довесок. А нельзя по-другому. И не потому, что ему не доверяют. Не доверяли бы — хрен бы исполнять Троцкого отправили. Один, за границей да с пачкой денег — вот уж где раздолье для беглеца-изменника типа иуды Резуна! Сопровождали потому, что за него боялись: очень уж серьезных тайн оказался он носителем. А утечка информации всегда была, всегда есть и всегда будет. Что ты ни делай. Но сегодня… Ведь еще по дороге сюда Россохин рассказал, что Вольский — в командировке. Где-то на полигоне новый прицел испытывает. Так кто же с ним пойдет?
Этот вопрос он и задал Глебу, добавив:
— С одними сержантами идти придется? Так с ними же — тоска смертная. Не поговорить ни о чем, не обсудить ничего. У них же на все вопросы только два ответа: «Да, товарищ майор государственной безопасности» и «Нет, товарищ майор государственной безопасности»…
— Правда? — Россохин ехидно улыбнулся. — Ну, тогда сам им скажи, что гулять в их сопровождении отказываешься.
С этими словами он поднял трубку телефона, стоявшего на столе, и произнес:
— Центральный? Сопровождение товарища Новикова — к нему в кабинет.
Минут через пять раздался стук в дверь, и звонкий девичий голос спросил:
— Разрешите? — И после утвердительного ответа внутрь вошли две настоящих красавицы.
— Сержанты государственной безопасности Кузнецова и Никитина, — доложила та, что повыше — сероглазая блондинка со слегка вздернутым носом и рельефно очерченными скулами. — Прибыли в ваше распоряжение, товарищ майор государственной безопасности.
Вторая девушка — брюнетка с классическим профилем — лишь чуть заметно кивнула. Кирилл смотрел на своих новых сопровождающих и решал в уме задачу: кто именно распорядился приставить к нему этих фемин государственной безопасности? Сам, Берия или Артузов?
Глеб, который легко просчитал ход мыслей своего товарища и в некотором роде начальника, сделал быстрый жест, словно надевал пенсне. Затем он встал, попрощался еще раз с Кириллом и девушками и вышел, оставив Новикова наедине с прекрасными сотрудницами НКВД.
Кирилл молчал, разглядывая своих новых «конвоиров», одновременно восхищаясь бериевским талантом психолога. Всесильный нарком подобрал девушек именно таких типов, которые всегда больше всего привлекали Новикова. Кузнецова была типичной представительницей северорусских красавиц — достаточно высокая, с пропорциями древнегреческих статуй и, должно быть, весьма сильная физически. «Рукопашница, — решил Кирилл. — Нож, любое оружие ближнего боя… Стрельба, скорее всего — скоростная».
Никитина — худощавая с аристократическим профилем и зелёными глазами, явно была снайпером: очень уж характерная мозоль виднелась у нее на сгибе указательного пальца. Впрочем, в рукопашном бою черноволосая красотка тоже наверняка была не подарком.
Кирилл посмотрел на стол, на котором все еще стояли пустые рюмки и бутылка с коньком. Там же лежали папиросы и спички, забытые Глебом, и массивная бронзовая пепельница.
— Лови! — крикнул Новиков и с пулеметной скоростью метнул в девушек по очереди рюмки, спички, папиросную пачку, бутылку и пепельницу.
Результат превзошел ожидания: ни один из предметов не упал на пол. Блондинка легко вынула из воздуха летящие в нее рюмку и спички, успела перехватить их в одну руку и поймала пепельницу. Никитина же такими быстрыми, что они казались смазанными, движениями перехватила рюмку, бутылку и длинным скользящим движением достала папиросы.
— О'кей, — вынужден был признать Кирилл. — Подготовка удовлетворительная. — Больше он ничего сказать не успел, потому что сержанты, переглянувшись, одновременно бросили в него рюмки, а потом пепельницу и бутылку. И ему пришлось поднапрячься, чтобы перехватить брошенные в него метательные снаряды, не вставая с кресла.
Справился… Поставил на стол коньяк, рюмки, пепельницу отодвинул подальше. Широким жестом указал девушкам на стулья с кожаной обивкой:
— Присаживайтесь, знакомиться будем.
Те, не чинясь, уселись к столу и теперь, так же, как раньше Кирилл, разглядывали его. Новиков с усмешкой наблюдал за ними, а потом спросил:
— И как впечатление?
Никитина улыбнулась:
— Хорошее… А как ваше, товарищ майор государственной безопасности?
Кирилл засмеялся:
— Вполне на уровне. Ну что, девушки, зовут меня Кирилл, а вас?
— Вера, — представилась Кузнецова.
— Надя, — сказала Никитина.
«Не хватает только Любови и матери их — Софии…» — иронично подумал Новиков, а вслух произнес:
— Очень приятно. Девушки, а как вы смотрите на поход в ресторан? Давненько я в хорошем ресторане не бывал.
Девушки дружно кивнули, а потом Вера, чуть помявшись, сказала, что вот прямо так, в форме, в ресторан идти как-то не хочется.
«Да чего ж я, такой дикий?» — поразился Кирилл.
— Разумеется, не в форме. Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться?
— Минут двадцать можно? — осторожно спросила Надя.
«Можно Машку за ляжку, — хмыкнул про себя Новиков, — а в армии — разрешите!» Но только кивнул, и красавиц точно ветром сдуло.
Оставшись один, Кирилл глубоко задумался. Берию он изучил уже вполне достаточно, чтобы понимать: Лаврентий Павлович никогда ничего не делает просто так, без потаенного смысла. Так зачем рядом с ним появились эти красотки? Просто для того, чтобы он, Новиков, не рехнулся в исключительно мужской компании? Хорошая причина, но вряд ли только эта…
Подсунуть в постель стукачку? «There are no secrets in the bed»? [47] Разумеется, но зачем? Смысл? Просто попытка держать все и вся под контролем? Слабовато для версии. А вот если подвести ему подругу жизни, чтобы раз и навсегда привязать, прикрепить к этому месту и к этому миру? Правда, задачка не наркомовского масштаба.
— Товарищ майор государственной безопасности! Мы готовы.
Кирилл поднял взгляд… О, да! Они были готовы! Сияя улыбками, перед ним стояли две мужские погибели, мощностью в сто мегатонн каждая! Распахнутые котиковые шубки демонстрировали идеально пошитые по фигурам дорогие шелковые платья, ножки в плотных шелковых чулках сверкали лаковыми туфельками, маленькие шапочки совсем не скрывали пышных волос. И хотя косметики был абсолютный минимум, Новиков понимал, что красотой и свежестью эти сержантки могут дать сто очков вперед любой «миске» из его прошлого-будущего. Его восхищенный взгляд был истолкован верно. Задорно встряхнув светлой копной, Вера спросила:
— Как, товарищ майор госбезопасности: не стыдно вам будет с нами в ресторан сходить?
Новиков смущенно потер нос:
— Да вот думаю, вам-то со мной не стыдно будет? — Он огладил руками пиджак. — Костюмчик у меня, правда, «в загранице» пошит, но как-то…
— А мужчина и не должен затмевать своих спутниц, — лукаво стрельнула глазами Надя. — Иначе что же спутницам за интерес, если все только на их мужчину пялиться станут?
И через полчаса они уже входили в зал «Праги». [48]
— Извините, — подошедший к столику, за которым сидели Кирилл и девушки, мужчина говорил по-русски чисто, но с первого же слова чувствовалось, что этот язык ему — не родной. — Я желал бы пригласить одну из ваших совершенно очаровательных спутниц на танец. Хотя бы один вальс. Если вы, разумеется, будете не против.
Велеречивость обращения говорила, что к ним подошел иностранный дипломат. Новиков пригляделся к характерной мимике и, несмотря на неяркий свет в зале, пришел к твердой уверенности, что тот — англоязычный. Подошедший был среднего возраста, высок, хорошо сложен и очень напоминал киношного Джеймса Бонда в исполнении Роджера Мура.
— Если дамы не против, — произнес Кирилл несколько суховато, — то не вижу причин им препятствовать.
Пока Вера, а потом и Надя танцевали с этим плейбоем, Новиков быстро прогнал в голове возможные варианты развития ситуации.
В то, что иностранец рискнул бы в те… то есть в эти времена подойти знакомиться с девушкам в ресторане, он ни на грамм не верил. Даже в намного более спокойный период правления Брежнева любого иностранца, прибывавшего в Союз, инструктировали о происках зловещего «Кей-Джи-Би», только и ждущего: как бы захватить наивного интуриста в свои кровавые подвалы!..
Но для оценки возможности вербовки сотрудника госбезопасности «Прага» — не самое подходящее место. Здесь действительно дежурили сотрудники НКВД, причем не только внештатники. И если англоязычный мистер об этом не знает, то на Бродвее, 10 [49] — или где там сейчас в Британии разведки ныкаются? — даром едят свой хлеб. Не говоря уже про масло. Тогда еще варианты? Попытаться его тихо актировать? А причина? В Норвегии он не засветился — это Кирилл знал наверняка. А в получение зарубежными конторами широкой информации по тому, чем занимается Осинфбюро, откровенно говоря, не верил. Времени мало прошло, чтобы собрать по крохам инфу, систематизировать ее и, путем долгих логических построений, выйти на ключевую фигуру. В этом нет ничего невозможного, и как ни прячься, как ни маскируйся — все равно вычислят, найдут, определят и выйдут на него. Но это — работа не одного года. А что же тогда? А тогда вот что: просочилась информация, что рядом со Сталиным появился новый человек. Кто, что — непонятно, а потому появляется естественное желание — посмотреть на него поближе.
— Я искренне благодарю вас и ваших спутниц за доставленное удовольствие. — Музыка смолкла, и рядом со столом снова оказался «Джеймс Бонд». Он помог Наде сесть и снова склонился в легком полупоклоне: — Позвольте мне отблагодарить и вас, и милых дам.
Не дожидаясь ответа, он подозвал официанта и заказал ему бутылку дорогого розового «Абрау-Дюрсо».
— Включите в мой счет, — бросил он небрежно и сделал было шаг к своему столику, но, видимо, передумал.
Сияя обворожительной голливудской улыбкой на все сорок четыре зуба, он снова подошел к Новикову:
— Разрешите представиться? Я — третий секретарь посольства Британской империи Бертран Вустер.
Кирилл пристально посмотрел на девушек, пытаясь внушить им, что они тут — лишние. Надя поняла первая. Она подхватила Веру под руку, торопливо прощебетала их имена и тут же, извиняясь, потащила свою подругу куда-то. Новиков сделал рукой широкий жест:
— Прошу.
Англичанин уселся за стол и выжидающе посмотрел на Кирилла.
Тот представился, и начался легкий, ничего не значащий разговор: о погоде, о русской зиме, о видах на будущее Коминтерна и международного рабочего движения. Краем глаза Кирилл заметил, что его сопровождающие стоят чуть поодаль, но так, чтобы англичанин никак не мог их увидеть. И вот тут Новиков понял, что в появлении Берти Вустера есть одна странность. Когда они входили в ресторан, его в зале не было. Он пришел примерно на полчаса позже. От британца чуть ощутимо тянуло коньяком — значит, он успел выпить, но не более одной-двух рюмок… Времени на закуску Вустер не тратил, а значит… Он приехал в «Прагу» через сорок три — сорок пять минут после них. И почти сразу пошел на контакт. Вывод? Его предупредили, что Новиков здесь. И предупредили не из Осинфбюро — тогда бы он уже ждал тут или прибыл бы почти одновременно, а кто-то из тех, кто работает в ресторане. Причем этот кто-то понятия не имеет о Кузнецовой и Никитиной, вернее — о месте их службы… Значит, оценочный подход. Посмотреть, как он будет реагировать на контакт, и оценить возможности вербовки. Ну, это мы ещё поглядим, кто кого вербанёт! Кирилл внутренне улыбнулся и сделал свой ход.
— Скажите, Вустер, — медленно произнес Новиков, переходя на чистый английский. — Чем же это вы так досадили своему начальству, что вас послали сюда на встречу со мной?
Англичанин, которого перебили на полуслове, вздрогнул и замолчал. Затем сказал осторожно:
— Почему вы так решили? Я вам мешаю?
— Мне — нет. Если бы вы мне мешали — уже сейчас рассказывали бы о своей подрывной деятельности на Лубянке. Или в другом месте. Но вы мне не мешаете, — Кирилл широко улыбнулся. — Вы мне интересны, так что будьте спокойны.
И не давая Вустеру опомниться, он сделал девушкам знак, разрешающий наконец вернуться к столу. Вскоре вся четверка с удовольствием попивала кофе с фирменными пирожными «Прага», попутно обсуждая, в чем Москва превосходит Лондон, а в чем — уступает.
— …о нет, нет, Кирилл, я не говорю о красоте! — Вустер шутливо поднял руки. — То, что у вас сделали из метрополитена — Альгамбра, [50] дворец Оберона. [51] Вы не видели наше метро? О красоте говорить не приходится, но польза, функциональность! Дюжина дюжин станций! А что у вас?
— Вот только вашему метрополитену, Бертран, уже добрых полвека, если не больше. А у нас его только-только запустили. И двух лет не прошло.
— Но это ничего не значит, — англичанин яростно рубанул рукой воздух. — Вы разорите вашу страну, если будете и дальше возводить эти дворцы под землей! Так нельзя, неразумно, нет смысла!
— Отчего же? — задорно тряхнула головой Надежда, от чего ее роскошная черная грива разметалась по плечам. — Нам не нужно кормить ораву бездельников-капиталистов, у нас нет мироедов-помещиков — вот деньги и найдутся!
Вера была явно согласна со своей подругой, и Кирилл уже хотел присоединиться к ним, но тут чертик, ведающий в учреждении Сатаны интригами, вдруг выскочил из ниоткуда и нашептал ему нужный ответ.