— Князь, что за фривольности вы себе позволяете? — шокированно ахнула госпожа Злата. — Куда подевались ваши изысканные манеры?
— Чтобы прослыть невоспитанным, достаточно сказать правду! — притворно сокрушался Эрик, но глаза его смеялись. — Ну так как?
— Нет! — категорично отрезала госпожа Пшертневская. — Можете даже не напрашиваться.
— Я напрашиваюсь? — драматично поразился князь. — Да чтобы я? Да чтобы с вами? Да с радостью, даже если только на чашечку кофе.
— Нет! — осталась непреклонной госпожа кардинал.
— И все же я смею настаивать. — Эрик демонстративно вывел свое кресло чуть вперед, преграждая госпоже Пшертневской дорогу. — Почему-то мне кажется, что наш общий друг сеньор Христобаль Саграда отнюдь не раскаялся в содеянном. Его вставные зубы скрежещут так, что слышно даже здесь.
— Хотите поработать моей личной охраной, князь? — насмешливо осведомилась госпожа Злата.
— Да, если придется, — абсолютно серьезно ответил тот.
— Идемте! — вздохнула глава спецотдела, сдаваясь. — От вас не отвяжешься. Извините, но вы явно относитесь к числу тех упрямцев, которым проще дать, чем объяснить, почему женщина отказывается…
— Что дать? — Эрик даже приставил ладонь к уху, ожидая ответа, но госпожа Пшертневская промолчала.
Черные камни мостовой тускло поблескивали в рассеянном свете фонарей. Госпожа кардинал и князь Эрик ди Таэ остановились у дверей небольшого двухэтажного особнячка, построенного напротив церкви Святого Матиаша.
— Ну вот и пришли, — как-то неуверенно сообщила женщина.
— Не беспокойтесь, на ночной кофе напрашиваться не стану, — хитро улыбнулся Эрик. — Передумал.
— Почему? — обиженно поразилась госпожа Пшертневская.
— Потому что у каждого мужчины в жизни должна быть только одна настоящая большая любовь! — вполголоса прошептал князь, интимно наклонившись к главе спецотдела.
— И кто был вашей большой любовью? — полюбопытствовала она.
— Балерины, — огорошил ее Эрик. В его глазах плясали золотистые огоньки, здорово смахивающие на фигурки издевательски кривляющихся бесенят.
— Как? В самом деле? — разочарованно вспыхнула госпожа кардинал. — Вы невыносимы, князь!
— Порода такая, — исчерпывающе хмыкнул Эрик и, поцеловав на прощание руку госпожи Пшертневской, исчез в мерцающем квадрате телепорта.
Госпожа Злата опечаленно смотрела на то место, где еще секунду назад находился этот загадочный противоречивый мужчина, сводящий с ума одним своим присутствием. Она безбожно запуталась в водовороте мыслей и эмоций, захлестнувших ее с головой. Следовало признать: еще никогда в жизни она не встречала мужчину, способного сравниться с Эриком ди Таэ. И, наверное, вряд ли встретит…
За окном, на котором в такт движению поезда плавно колыхались тюлевые занавески, проплывали живые изгороди предместий Брюсселя. Аккуратно подстриженные кустики, свежеокрашенные заборчики и милые буржуазные домики с черепичными крышами — все это умиротворяло душу и радовало взор пассажиров, предпочитавших заниматься художественным созерцанием, а не пребывать в дремотном состоянии, навеянном мерным покачиванием состава на рельсах. Правда, пасторальный пейзаж слегка омрачали клубы густого дыма, непрерывно валившие из паровозной трубы. Что поделаешь — неприятные побочные эффекты отказа от прогрессивных технологий. Требование древних рас, не терпящих варварской и бесконтрольной эксплуатации окружающей среды. Впрочем, все это казалось малозначительными мелочами, на которые большинство людей предпочитали не обращать внимание. Ведь паровоз на угле все-таки лучше новой войны с древними расами… Не так ли?
— А-апчхи! — раздалось за дверью одного из купе класса «люкс».
Отец Рид вынырнул из огромного носового платка, подхватывая готовые слететь очки. На правой линзе его пенсне уже красовалась косая трещина.
— Анна, мне, право, неудобно, но не могли бы вы еще… — жалобно попросил священник.
— Да пожалуйста, сколько угодно, — лениво отозвалась чародейка и щелкнула пальцами. На столик плюхнулась очередная упаковка бумажных салфеток, помещенная в красивую картонную коробочку.
— Фпафибо… — гундосо донеслось из-под платка.
— Святой отец, что-то вы совсем расклеились. Вам однозначно полагалось остаться в Берлине и с недельку отлежаться в кровати, — с укоризной произнесла Анна, наколдовывая еще пачку салфеток про запас. — С такой зверской простудой и помереть недолго, а я, к вашему сведению, не некромант.
— А-апчхи! Ни в коем… э-эпчхи!.. случае! — протестующе прочихал упрямец, пытаясь одновременно высморкаться и подхватить слетевшие очки. — А если вам вдруг срочно понадобится моя помощь? Э-эпчхи!
— В таком случае нужно что-то срочно сделать с вашим чихом, иначе все накроется медным тазом! — сердито воскликнула Анна. — Какая уж тут конспирация, если вы рискуете полностью расклеиться в самый ответственный момент нашего расследования!
— Во всем виноват этот болотный царский город! — обессиленно простонал священник. — В прошлый раз все происходило точно так же. Пришлось Виктору вместо того, чтобы выполнять задание, заниматься моим лечением… Фрр… — Салфетка, приложенная к его носу, скорбно затряслась.
— И чем же он вас лечил? — заинтересованно осведомилась чародейка, пытаясь представить байкера в роли сиделки.
— Аф?.. — Отец Рид убрал платок от лица и утер слезящиеся глаза. — Каким-то бесовским пойлом, в котором, я полагаю, варят грешников в преисподней. Ибо наутро у меня появилось стойкое подозрение, что сами бесы не погнушались поучаствовать в процессе исцеления, сплясав на мне чечетку.
Княжна звонко расхохоталась, очарованная лекарскими навыками Виктора.
— Нет, это нам не подходит. Ваша голова нужна мне трезвой. Но, признаюсь, есть у меня в арсенале одно заклинание… Правда, оно не излечивает, а всего лишь притупляет болезнь. И если вы согласитесь… — В голосе Анны прорезались нотки неуверенности.
— Право, не знаю, — замялся отец Рид. — Мне, служителю церкви, подвергаться воздействию чар… А, ладно, зароним семя надежды, что Бог не выдаст, свинья не съест.
— Тогда раздевайтесь! — приказала Анна.
— Что-о-о?! — испуганно заморгал священник.
— Не тушуйтесь, я не собираюсь вовлекать вас в какой-либо грех! — ехидно фыркнула магичка. — Снимите сутану и рубашку. Эти чары плетутся на открытое тело.
— Э-э-э… — На впалых щеках отца Рида выступил смущенный румянец. — Но пристало ли незамужней деве созерцать обнаженную мужскую плоть?
— Еще как пристало! — язвительно парировала княжна. — Чего там особенного? К тому же я знаю много других, более серьезных вещей, на которые действительно нельзя смотреть.
— Это каких еще? — опешил отец Рид, опасливо отодвигаясь от магички.
— Например, на электросварку! — наставительно изрекла девушка, делая постное лицо. — А вы о чем подумали?
— Ик! — сконфуженно выдал ее мнительный пациент. — Я? О-о-о…
— Святой отец, — княжна едва сдерживала смех, — постигая основы целительства, я не только видела мужское тело, но и щупала его во всех необходимых местах. Так что не валяйте дурака, раздевайтесь! Ну?
Отец Рид тяжело вздохнул, коротко помолился и принялся стаскивать сутану.
Натужно пыхтя и постукивая на стрелках, поезд медленно вползал на главный вокзал Брюсселя. Поиски Европейского алхимического сообщества, упомянутого главным масоном, привели Анну и отца Рида в Бельгию. Они не имели ничего против подобного путешествия. Священнику, правда, уже аукнулось вынужденное купание в Неве, и к тому же ему до сих пор было больно шевелить поврежденной рукой. С простудой, впрочем, удалось на некоторое время разобраться. Естественно, с помощью чародейки.
— Хвала тебе, Всевышний! Я, кажется, не чихаю, — удивленно констатировал отец Рид, на всякий случай не расставаясь с платком. — Спасибо вам, Анна. Как говорится, если вас довели до греха, то грех им не воспользоваться. — Его лицо украсила плутовская улыбка. Священник галантно подал чародейке руку, помогая выйти из вагона.
— Заклятие продержится ровно семь дней, после чего разрушится, и все неприятные симптомы вашей простуды проявятся опять, — прервала его восторги Анна, разговаривая тоном строгой учительницы, распекающей нерадивого ученика. — За это время мы должны успеть выяснить все детали.
— О да, вы, безусловно, правы, — несолидно рассмеялся отец Рид, радуясь хоть такому непродолжительному исцелению своего недуга. — Видимо, не зря болтают, что при лечении простуда проходит за семь дней, а без лечения — за неделю.
Чародейка одарила священника неодобрительной кривой улыбкой. Она до сих пор не могла привыкнуть к детской непосредственности своего спутника, иногда здорово ее раздражающей, но чаще всего — просто обезоруживающей. Хотя что тут странного? Мужчины — это те же мальчишки, правда, чуть подросшие.
— Нам не до шуточек! — сухо напомнила она.
— В таком случае нам нужно немедленно приступить к выполнению возложенной на нас миссии, — спохватился отец Рид, покаянно взваливая на себя багаж, состоявший из двух изрядно отощавших сумок: своей личной и щегольского саквояжа княжны.
Бельгийская столица, в отличие от Петербурга, встретила их ярким солнцем и почти летним теплом. Узкие мощеные улочки и балконные цветы в красных деревянных корытцах напомнили Анне родной Будапешт. Разом нахлынула тоска по дому и брату. В последний раз она связывалась с Эриком два дня назад. Рассказанные им новости ей совсем не понравились: в воздухе буквально витало нездоровое предчувствие близкой беды, а кроме того, в городе активизировалась инквизиция, которая, как известно, запросто способна испортить жизнь кому угодно. Девушку насторожило и известие о том, что зловредный сеньор Саграда усердно добивается отстранения госпожи Пшертневской с последующим роспуском отдела. Князь особо подчеркнул и тот немаловажный факт, что в настоящее время святой синод демонстративно игнорирует кляузы главного инквизитора, но долго так продолжаться не может. Вывод напрашивается сам собой: если Анна с отцом Ридом не распутают дело об отравлении гипербореев, отделу придет конец.
Отец Рид расхлябанно брел рядом с задумавшейся девушкой, самозабвенно уткнувшись в какую-то книгу и не обращая внимания ни на что вокруг. Священник фанатично увлекся чтением и поэтому, споткнувшись о камень, не сразу понял, что падает. Княжна едва успела схватить его за воротник и хорошенько встряхнуть.
— Отец Рид, вернитесь в реальность, пожалуйста! — сердито приказала она.
— А? — Священник близоруко сощурился. Во время несостоявшегося падения очки в очередной раз слетели с его носа и разбились, шлепнувшись на мостовую.
— О нет! Вы разбили свои очки! — огорченно всплеснула руками княжна.
— Ничего страшного… Кажется, я куда-то клал запасные. — Отец Рид похлопал себя по одежде. — О, вот они, — с облегчением произнес он, водружая на нос новые линзы.
— У вас что, в сутане имеется целый склад этого добра? — изумилась чародейка. Священник смущенно улыбнулся и пожал плечами. Жизнь у него такая — все свое приходится носить с собой. Ведь кто знает, в какой ситуации окажешься в следующую минуту? А насчет возможности пополнить минимальный запас для выживания… Определенно, закон подлости еще никто не отменял: самый подходящий момент наступает в самое неподходящее время!
— Ладно, давайте-ка сведем воедино все имеющиеся у нас данные, — предложила княжна, устыдившись собственных претензий. — Надо прикинуть, кто способен извлечь выгоду из стравливания людей и гипербореев.
— Ваш знакомец Керн являлся магом, — с намеком напомнил Рид.
— Высокие дома? — Княжна отрицательно покачала головой: — Нет, не думаю. Им это невыгодно. И вообще, меня изрядно настораживает эта запутанная история с Керном. Алхимики ведь могли и сами приготовить яд, так почему же они отправили его к масонам?
— Потому что масонам глубоко плевать на всех и вся, — авторитетно пояснил отец Рид, — им все равно, что создавать. Их интересует лишь сам процесс. И чем он сложнее, тем больше вероятность, что они за это возьмутся. Вольные каменщики не болтливы и мало общаются с внешним миром. Риск утечки информации — минимален. Более того, масонов, в отличие от алхимиков, абсолютно не волнуют деньги клиентов. Нет, они, конечно, не альтруисты, но если им удалось заполучить утерянные сокровища тамплиеров, что очень даже вероятно, то они не бедствуют.
— Все это вы вычитали в той книге? — Чародейка заинтересованно расширила глаза.
— Частично, — скромно признался священник. — Глядя на масонского магистра, нелюдимого и нетерпимого к собеседникам, я почти поверил в тезис об их добровольном отшельничестве.
— Вот! — озаренно воскликнула Анна. — Теперь я поняла, что там не так!
— Неужели?
— Святой отец, помните, магистр сказал, что Керн привез полный набор ингредиентов?
— Ну и что? Купил где-нибудь, — равнодушно пожал плечами тот. — Разве это криминал?
— Не-э-эт! — победно прищелкнула пальцами княжна. — Я видела состав яда! Купить эти вещества «где-нибудь» — невозможно! Особенно тому, кто нечасто выбирается из своей берлоги. Это вам не за морковкой на рынок сходить. Подобные изыски — монополия алхимиков, а они редкостные скупердяи — снега зимой не допросишься. Чтобы купить хотя бы один такой ингредиент, даже в мизерном количестве, придется вдоволь поунижаться перед алхимическим сообществом и выложить за покупку кругленькую сумму с шестью, а то и семью нулями. А тут — полный набор, причем отнюдь не в гранах, а в граммах!
— Думаете, алхимики здесь ни при чем? — озадаченно взглянул на девушку отец Рид. — Если уж они так неохотно расстаются со своими порошками.
— Скоро узнаем, — вынесла вердикт Анна.
— А если они откажутся с нами говорить? — робко вякнул священник, ожидая любого ответа от этой сумасбродной княжны.
— Святой отец, возможно, вы недостаточно осведомлены, но помимо милой беседы существует еще множество иных, куда менее безобидных способов получения информации. И многие из них далеко не такие гуманные, как обычные пыточные камеры, — зловеще усмехнулась Анна.
Здание, в котором расположилось Европейское алхимическое сообщество, оказалось громоздким, приземистым и мрачным сооружением, изрядно смахивающим на каземат. Самое подходящее место для хранения экзотических ядов, а также не столь материальных, но куда более смертельных секретов и тайн. Анна считала, что обиталище любого человека в значительной мере раскрывает характер своего владельца и имеет свойство выдавать все его достоинства и недостатки. Особенно если в эту обитель попадает внимательный наблюдатель, склонный к анализу.
И теперь девушка получила возможность на практике проверить объективность своих логических умозаключений. Ибо резиденция алхимического сообщества как нельзя лучше иллюстрировала ее выводы, давая простор воображению. Это здание уж точно являлось одним из самых старых домов Брюсселя, построенных еще до войны Двух Миров. Окна потемнели и растрескались, ветхое крыльцо просело, а потолок полутемного холла терялся в тенях. Дом, совершенно очевидно, нуждался в срочном ремонте, однако хозяева с этим не спешили, что вполне соответствовало их репутации: алхимики слыли экономными до скаредности и расчетливыми до жадности.
Воздух в помещении был пропитан едким запахом лекарств, возможно, испарениями формалина, что делало его похожим на морг. Отец Рид брезгливо поморщился.
— Анна, прошу вас не сердиться, если я вдруг потеряю сознание, — простонал он, зажимая нос платком. — Здесь так ужасно смердит.
Девушка пробормотала магическую формулу и легонько щелкнула спутника по носу.
— Так лучше, святой отец? — заботливо поинтересовалась она.
— Как вам удалось убрать эту гадость из воздуха? — поразился он.
— Никак, — пожала плечами княжна. — Я просто на время отключила ваше обоняние.
Немного поблуждав в полутьме, княжна и отец Рид оказались перед входом в какой-то кабинет. Священник осторожно взялся за ручку. Дверь легко поддалась его усилию и с тихим скрипом отворилась. Незваные гости шагнули внутрь.