– Не надо, ? поморщился Макс, смерив его неприязненным взглядом. ? Вам ведь самому противно повторять эту ложь. Вы просто идете на поводу у дочери. Я все знаю, Виктор Николаевич, и понимаю, почему она прячется под образ парня.
Лицо Скифарина вытянулось, в глазах появилась тоска и страх.
– Вы…
– Нет, с моей стороны не ждите опасности.
– Но, как вы узнали… нет, это невозможно.
– Виктор Николаевич, ? откинул окурок и нахмурился, глядя на мужчину. ? Как вы, верно заметили – мы взрослые люди. Варя же еще ребенок. Вам не справиться одному с ее травмой, с последствиями. Я искренне хочу помочь и вам и вашей дочери. Мотив простой, не стану скрывать – мне… нравится ваша дочь. Я считаю себя обязанным помочь вам и ей.
– Вы не понимаете, ? мотнул головой. ? Мы прошли с ней три курса реабилитации – толку нет.
– Никто не говорит, что все будет легко и просто. Я всего лишь прошу доверять мне и не мешать.
– Не знаю, не знаю, ? покачал головой. ? Она сбежала от вас, испугалась чего-то.
– Да, я знаю, понял уже. Я сказал ей о себе – кто и что. Ее испугало, что у меня свой бизнес и он оказался удачным.
Скифарин повел плечами, оглядев мужчину пристально и въедливо:
– Это послужило поводом?
– Сам удивлен.
– Она знает, что вы знаете?
– Нет, и не собираюсь говорить. Не стоит травмировать снова. Что было – прошло. Моя цель помочь Варе начать жить полноценно.
– Зачем вам это? ? уставился на него мужчина снизу вверх – маленький и такой же как дочь, ранимый.
– Долг. Обычный долг человека и мужчины. Варя не должна страдать от того, что однажды на ее дороге появился скот. Это неправильно.
– Она действительно нравится вам? ? Скифарин не верил, но очень хотел поверить. Было видно, что он смертельно устал и буквально раздавлен, выбился из сил.
Макс подал ему ай-фон.
– Передайте ей и не говорите о нашем разговоре, вообще не говорите, что мы виделись. Сейчас не нужно, боюсь, неверно поймет. Скажите, что ездили в больницу, там вам и отдали. Я договорюсь с врачом, к вам на дом будет приходить медсестра. Курс лечения нужно продолжить. В остальном – у вас есть мой номер, у меня ваш. Я хочу, чтобы вы поверили мне и поняли – я буду рядом с Варей, буду помогать ей. Где она учится, Виктор Николаевич?
– Эээ…
– Впрочем, неважно. Если что – звоните сразу. Пока поостерегусь звонить Варе сам, пусть остынет, восстановится.
– Вы… влюблены? ? выгнул бровь мужчина. И видно – сам сомневался. Максим же вовсе растерялся, отодвинулся даже – бред какой.
– Нет. Это долг.
– Да, да, ? закивал Скифарин поспешно, уставился на телефон в своей руке. ? Я передам. Ну, что ж, ну…
Макс затоптался – все мысли пропали.
– Пожалуй, поеду, ? протянул неуверенно. ? Позже позвоню, скажу вам на счет патронажной медсестры. Часа через два.
– Да, да.
Макс натянул перчатки, не соображая, что делает.
– Спасибо, что согласились встретиться… Спасибо, ? кивнул и тот в ответ. С минуту стояли и смотрели друг на друга в неловкости. И вот, мужчина махнул рукой.
– Да, да, конечно. Спасибо и вам, Максим. Езжайте, да, ? отступил на шаг, второй, и вот развернулся, ссутулившись, потрусил к парадному.
Смелков смотрел ему в спину и словно провалился – в ушах все еще стояли его слова: «вы влюблены»? Что ему в голову пришло? Почему нельзя просто помочь?
Ерунда, какая, ? сел в машину и уставился перед собой.
Ему было жаль этого немолодого, интеллигентного мужчину, на плечи которого свалился груз, видимо, не по силам. И стало понятно, отчего он так сказал, почему вел себя зажато и странно, но не отталкивал, а с готовностью принял предложение о помощи. Наверное, очень хотелось покоя, да и не ведущий он – сразу ясно – ведомый. Таким всегда трудно принимать решения. Варя же не в состоянии их принимать в принципе по неадекватности, вполне понятной, но страшной по сути. И ясно, отчего Скифарин шел у нее на поводу, достал паспорт, смолчал и на эпатажную выходку по смене образа. Все, чтобы хоть относительное спокойствие было, хоть видимость благополучия.
Макс поморщился от мысли, что у него тоже могли быть дети, и не дай Бог, попали бы в такую ситуацию. Наверное, он бы не смог как Скифарин, да наверняка.
Взгляд мужчины стад жестким и холодным: я бы удавил. Всех.
И завел мотор, выехал со двора, набирая номер Чилигина. Переговорил и перезвонил Виктору Николаевичу.
– Я договорился – медсестра придет к двенадцати. Капельницы и инъекции два раза в день еще трое суток… Как Варя?
– Спит, ? вздохнул Скифарин. ? Ей было очень плохо. Спасибо вам, Максим. Не скрою, благодарен вам за помощь.
– Не стоит, не за что.
– Сейчас большая редкость, когда люди помогают просто так. Вы уникальный человек.
– Вы не правы, Виктор Николаевич. Я обычный и таких, как я, как раз очень много. Мне жаль, что с вами вообще все это произошло. Особенно с Варей. Так не должно быть в принципе, ни с кем. Передайте ей… Нет, ничего не передавайте. Мы не виделись.
– Да, да, я помню.
– Хорошо. До свидания, Виктор Николаевич.
– До свидания, Максим… эээ?
– Просто – Максим.
Смелков убрал ай-фон в нагрудный карман и, встав на перекрестке у светофора, хмуро смотрел на пешеходов. Пуржило. Молоденькая мама тащила огромную коробку с искусственной елью, и вела за руку девочку лет пяти, которая гордо несла торт. Идиллия, счастливая девочка, счастливая мама. Но стало страшно от мысли, что какая-то тварь может раздавить и ту и другую. Просто так, просто потому что захотелось.
Перед глазами как наяву встала Варя – страх в ее расширенных зрачках, паника, белеющее лицо и губы.
Смелков потер лицо – прочь, и уставился на светофор – желтый. Поехали.
Остановился уже перед своим домом и сложил руки на рулевом колесе, поглядывая на парадное. В квартире Макс – его единственный друг, и тишина, никого больше. А в это время Варе, возможно, нужна помощь. А ее отец не на многое способен. Было бы хорошо, если б она… да, это было бы замечательно, но насколько возможно? ? вздохнул, оглядывая этажи.
Может поговорить с Даричевой, чтобы помогла как-то вселить в голову Вари мысль, что она… что ей… что…
И головой мотнул – думай хоть, о чем мечтаешь. Вылез и закрыл машину, вошел в подъезд.
«Немец» запрыгал от радости, увидев хозяина. Макс погладил его, присел:
– Хороший мальчик, хороший. Умница, Макс.
Собака лизнула его в щеку, взвизгнув и, мужчина невольно улыбнулся. Потрепал верного друга. Прошел в кухню, положил ему кушать, и сидел рядом, гладил, смотрел, как тот ест.
– Вдвоем мы с тобой. Два холостяка. Просто, как старая дева с кошкой.
И хмыкнул – а ведь верно – одинокие женщины заводят кошек, одинокие мужчины – собак.
Бред, ? нажал кнопку кофеварки и закурил, поглядывая на овчарку.
А почему, собственно, он считает, что мечтает не о том? Возможно, Варя сама тяготится вниманием отца – она же заявила, что у нее никого нет, вычеркнула его легко и просто. Может и она и он будут лишь рады, если начнут жить отдельно.
Макс прислонился к стене, оглядывая пространство кухни, гарнитур – этой идеальной, скорее магазинной, выставочной красоте очень не хватает домашнего беспорядка.
И потер лоб, невольно улыбаясь – представилось, что у стола стоит Варя в своем халатике – длинные стройные ножки притягивают к себе взор. И вся она своя, трогательная, разливает кофе по чашкам, а он подает ей сахар, смотрит в глаза…
Дурак ты, ? хмыкнул. Какой сахар? Да обнял бы, прижал к себе и целовал до одури.
И встал, сделал себе кофе сам.
Варя проснулась ближе к ночи – отец растолкал. Заставил выпить бульон и осторожно положил рядом с подушкой ай-фон.
– Что это? Откуда? ? сразу насторожилась девушка, взгляд нехорошим стал, подозрительным.
– Я в больницу ездил, ? помялся мужчина. ? Вот отдали, сказали – оставила. Договорился, чтобы дома лечение продолжить. Хорошо? Завтра в двенадцать медсестра придет, прокапает, укол сделает. Потом врач сам подъедет, ну и швы снимут.
Варя успокоилась, кивнула – сил не было перечить. И закрыла глаза, положив ладонь на телефон.
Глава 22
Воскресенье.
Максима давно так не маяло – бродил по квартире, не зная, чем заняться и все поглядывал на телефон – позвонить Варе? Не стоит – вспугнет. Да она и под капельницей сейчас.
Он уже привык, что ему есть куда идти и чем заняться, есть цель, но сейчас, резко лишенный этого, не находил себе места.
Макс тяжело вздохнул, глядя на хозяина. Его глаза как у «ходиков» следили за ним и перемещались – туда – сюда, разве что не тикал.
Смелков закинул в стирку белье, заправил кофеварочную машину и опять делать нечего. И ладно б – нашел чем, в голове как пуля застряла – Варя. И тяжело в паху так что девочку на дом вызывай. И подумал – почему нет? Сносит его не туда по банальной причине. Набрал номер Сусанны. Та, на удивление, была дома. Помурлыкав и выторговав поход в ресторан, заверила что едет.
Через час уже повисла на шее Максима, обдавая его угарным парфюмом. Скинула шубку на руки и прошла в зал, плюхнулась на диван, поджав ноги и выгнувшись, как лебедь.
Мужчина оглядел ее и понял, что пока не виделись, девушка успела подстроиться под современные тенденции моды. Но лучше б этого не делала.
– Грудь увеличила?
– Не нравится? ? улыбнулась кокетливо, выказывая холмы пятого размера.
Перебор, но та, видно, гордилась и считала себя супер неотразимой. Потянулась с поцелуями, а губы тоже накачены силиконом. У Максима все желание отпало. Сусанна трещала о своем, а он смотрел на нее и думал – за каким пригласил?
– Смелков, ты чего такой бука сегодня? ? легла ему на грудь, поглаживая ладонью. ? Не рад видеть?
– Рад, ? заверил без энтузиазма.
– Давай я тебе массаж сделаю, а то ты заторможенный тааакой, ? пропела, расстегивая ему брючный ремень.
– Попытайся, ? усмехнулся.
Что, что, а массаж делать Сусанна умела, вот только дальше дело не пошло. Максим ласкал ее и ничего не чувствовал. Внутри лишь раздражение росло и, одна мысль билась – как бы выпроводить гостью? Сам ведь пригласил, ? напомнил себе.
– Нет, ну, это свинство, Смелков, ? возмутилась девушка, отталкивая его. ? Мы будем или не будем, в конце концов?! Тебя поморозили, что ли? Ты где, вообще?
– Кажется, устал, ? нашел оправдание.
– Совсем ты со своей работой, ? прицокнула осуждающе и откинула одеяло, огладила мужчину, склоняясь над пахом. Эта ласка смела другие мысли, помогла. Но только он обнял Сусанну, все ее усилия сошли на нет.
– Так, ну это уже ни в какие ворота! ? надула губки и без того надутые. Демонстративно вылезла и прошлепала к креслу, принялась натягивать колготки.
– Извини.
– Знаешь, что? А иди-ка ты со своим «извини»! ? выпалила зло.
– Пойдем в ресторан или шопинг устроим, ? примирительно протянул Максим, поглядывая на нее. Девушка присмирела – знал, на что давить.
– Пользуешься моей добротой, ? пропела уже без обиды. ? Ну, и чего лежим? ? уперла руки в бока, видимо решив занять соблазнительную позу и тем пронять мужчину. А тот нехотя встал и чмокнул ее в щеку, даже не заметив ухищрений:
– Извини. Сейчас.
Сусанна надулась всерьез и всю дорогу до Невского высказывала претензии. Такого выходного Смелков себе не хотел, поэтому не прощаясь испарился из бутика, сунув Сусанне все что в портмоне имел. Получилось немного, тысяч десять, и это ее окончательно оскорбило.
Макс просто сбежал. Снял деньги в банкомате и засел в тихом кафе ближе к Дворцовой площади. Пил кофе, жевал какую-то творожную хрянь и смотрел в окно, думая, что Варе, наверное, сейчас тоже хотелось бы пройтись, посидеть в кафе, поглядывая на прохожих за стеклом.
Только о ней подумал и хоть снова Сусанну зови.
Закурил хмуро, и, подключившись к вай-фай, начал просматривать почту, а самому в голову ничего не лезет. Тоска.
И свернул приложения, с полминуты смотрел на номер Вари и нажал на связь.
Девушка спала после капельницы, как почти в ухо раздался бодрый клич рока. Вздрогнула и, не открывая глаз взяла трубку:
– Угу?
– Привет.
Голос тихий и ласковый, но настороженный будто, и сон, как смыло – Макс.
Варя молчала, чувствуя как сердце начало биться в районе горла, и он молчал, не зная, что сказать.
– Узнал, что ты из больницы ушла…
–… да.
– Что так? Стены давили?
–…
– Зря, Варя, рано. Тебе еще нужно отдыхать и отдыхать.
– Меня… Мне уже поставили капельницу. Отец договорился. Дома долечат, ? пришла в себя.
– Хорошо.
Ему хотелось слушать ее, а она молчала.
– Ты бы мне сказала, я бы отвез тебя домой. Или ты от меня… тот разговор…
– Нет, ? отрезала поспешно. ? Мне нужно было. И вообще… А какое твое дело? ? перешла в атаку, чувствуя, как горло перехватывает – ну, какого он позвонил?!
Макс крутил по столу нож и слушал ее, пропав в голосе.
– Мы друзья, ? напомнил, пытаясь понять, что ее напрягло, почему голос дребезжит, а тон странный для нападения – извиняющийся, сожалеющий и одновременно тревожный.
– Тебе плохо, Варя? ? нахмурился, заподозрив неладное.
– Нет. Просто спала.
– Я разбудил? Извини.
– Чего уж… А что звонишь-то?
– Ну, как? Приехал – тебя нет. Сижу сейчас в кафе, роллы ем и подумал – ты ведь их любишь. Хочешь составить компанию?
– Нет.
– Почему? Я заеду, потом обратно отвезу.
Еще не хватало, чтоб он узнал, где я живу, ? замерла Варя и начала кусать ноготь в волнении, не замечая того.
– Не надо. Лучше свою подружку позови.
– Звал.
– Поссорились? Голос у тебя потерянный.
– Да, есть немного.
– Милые ссорятся – только тешатся. Или как там?
Волнуется? ? не поверил своему впечатлению мужчина.
– Бранятся, ? поправил.
– Один хрен, ? отрезала.
– Может быть тебе, что-нибудь нужно?
– Что?
– Что угодно.
– Звезду с неба! Дай поспать! Пока, ? отрубила связь, разозлившись и, уставилась на экран, где номер абонента еще высвечивался. ? Лучше б ты не звонил.
Симку поменять, что ли?
Максим покрутил телефон по столу, и улыбнулся – Варя явно волновалась. Из – за него? Выдумка, но было приятно на миг представить, что и она сейчас думает о нем, и волнуется, как школьница перед первым свиданием.
А кто у нее был и что было? Никого и ничего. Так что, все как в первый раз, и без всяких «как». И тут с пониманием нужно отнестись, осторожнее быть.
Потер висок телефоном и опять нажал на вызов.
Варя, замерев, смотрела на экран и слушала рингтон – дурацкий. Надо сменить, ? подумала и сунула в ухо наушник присоединив к ай-фону.
– Ну? ? уставилась в потолок. ? Достать решил?
– Спросить. Ты о моем предложении на счет Нового года подумала?
Девушка наматывала на палец проводок, соображая:
– Нуу, допустим.
– Что решила? Какое направление?
– Спа-отель, ? буркнула, но получилось не вызывающе – робко, тихо. И Макс сам притих, как воной тепла обдало. Выплеснуло голосом и в голову ударило.
– Против? ? насторожилась его молчанием девушка.
– Нет, ? прочистил горло. ? Наоборот. Вечером займусь.
– Я с подругой, ? напомнила.
– Помню.
И опять молчат оба. Смелков в чашку смотрел, а видел не кофе – Варю. Как шевелятся ее губы, когда отвечает, как вспыхивает в глазах раздражение и как настораживается, опускает взгляд. Изгиб плеч и ее привычка чуть сжиматься…
Макс тряхнул волосами:
– Прекрасно, что быстро решила. Позже можно не достать номера. Праздники, сама понимаешь, ? заявил бодро. ? Тебе, наверное, скучно?
– Угу. Обскучалась.
– Я серьезно.
– Нудный ты, ? брякнула. ? Спать хочу, отвали, ? нажала отбой и замерла, глядя в потолок. А там как наяву – Макс чуть прищуривает глаза, а они лучатся спокойствием и мудростью. Губы слегка трогает улыбка, ровные губы, красивые. И аромат от него – мужской, терпкий, но не навязчивый – из тех, что врезаются, запоминаются и не выветриваются. Крепкий, но мягкий.