8 историй
Любовь… Она окружает нас повсеместно. Кружит в пространстве, соединяет судьбы, слагает свои истории. И порой эти истории соприкасаются, приоткрывая кому-то избранному занавесу своих тайн…
Пролог
Женский день — Восьмое марта. Для кого-то праздник, а для кого-то неплохая возможность подзаработать. Все-таки хорошо, когда твой недалекий одноклассник вдруг становится ни много ни мало владельцем службы такси. Так размышляла Вита, прикручивая шашечки на крышу своей голубой Шкоды. Она редко таксовала. В основном по праздникам, когда от клиентов не было отбоя. Петька Линьков, тот самый недалекий одноклассник, с радостью включал ее в ряды своего таксопарка. Лишние колеса в такие дни были настоящим спасением. Вообще Петька был неплохим парнем. И платил хорошо. Не жадничал. Нет, Виту, конечно, задевало иногда, что она, умница и красавица, была вынуждена работать на туповатого Линькова. Но если разобраться, то подобные мысли были проявлением обычного жлобства. А с этой чертой характера Вита активно боролась. Она вообще много с чем боролась… С лишними сантиметрами на бедрах, с морщинами, которые поперли после тридцати, со своей язвительностью и крутым нравом. Вялотекущие бои то обострялись, то сходили на нет. Тогда Вита, махнув рукой на все, покупала любимые эклеры, ликер и, засев за слезливый романчик, коротала вечерок. А с новым днем приходило раскаяние, и начиналось новое сражение за собственное совершенство. Джудит Макнот в сумочке сменял какой-нибудь шибко умный и такой же скучный Кант, вместо эклеров в меню появлялись зеленые яблоки, а рюмка Бейлиса, как та карета из сказки, превращалась в стакан однопроцентного кефира.
Если честно, то с каждым годом борьба давалась все труднее. Крем не справлялся с тонкими морщинками, а от лишних килограмм и вовсе не было никакого спасения. Хорошо, что нынче, с какого-то перепуга, стали модными попы а-ля Ким Кардашьян. Иногда, в приступе особой сентиментальности, Вита готова была расцеловать заморскую звезду, в благодарность за такой своевременный тренд. Конечно, если признаться, до красотки Ким ей было далеко. Хотя Вита и была на целых два года младше! Ей было тридцать шесть — тот возраст, когда о принце на белом коне уже не мечтаешь, но к топоту копыт все равно прислушиваешься. Только не было его — принца. Впрочем, как и любой другой, менее титулованной особы. В ее жизни было место только для одного мужчины — шестнадцатилетнего сына Сашки. Не по годам развитого парня, который совал свой нос, куда не следует, и распугивал тем самым всех возможных кандидатов в мамины женихи. Собственно, из-за Сашки она и таксовала. Когда растишь сына одна, лишняя копейка всегда нужна. То ему компьютер приспичит поменять, то ремонт в комнате сделать. Да уж… Быстро вырос парень из обоев с человеком-пауком. В общем, деньги были нужны всегда. Особенно, когда в качестве подарка на день рождения сынок заказал новый телефон. Скажете, балует Вита парня? Ну, а как его не баловать, такое-то сокровище? Умница, а не ребенок. Юный гений, изобретатель. Призер всех возможных олимпиад, и лауреат последнего международного конкурса по физике. Кстати, на его разъезды деньжищ тоже уходило немерено. Сашкин отец в этом деле помощником не был. Нет, он был неплохим человеком, да только в новом браке родил три дочки, на которых и уходила вся его скромная зарплата. Сашке не перепадало даже алиментов. Но Вита не огорчалась. И бывшего мужа не проклинала, как это обычно принято среди разведенок.
Телефон запиликал — диспетчер скинул адрес первого заказа. Это был известный в столице ресторан. Женщина завела мотор и выехала на вызов. Несмотря на выходной день, в городе был довольно плотный трафик. Вите даже пришлось кое-где постоять. В общем, она немного задержалась. Совсем чуть-чуть… Минут на пять-семь. Припарковалась. Осмотрелась. Время шло, а клиент, кем бы он ни был, все не выходил. Женщина вышла из машины, толкнула дверь заведения. Та легко поддалась. Зал был пуст, свет не горел. И только из глубины помещения доносилась чья-то ругань. Вита пошла на звук.
— В последний раз предупреждаю! Если я еще хоть раз увижу, что ты работаешь без шапочки и без перчаток, я тебя четвертую и поджарю вот на этом новомодном гриле, на приобретение которого я потратил всю прибыль за прошлую неделю!
— Бачо, ну, виноват…
— А вытяжка! Меня не было три дня. Во что вы превратили мою кухню? Здесь вообще убирали?! Где уборщица?!
— Бачо, не кипятись… Нина Матвеевна приболела, а Ленка на сессию укатила…
— Это не оправдание! В моей кухне должно быть чисто, как в операционной! А здесь следы на полу! Кто вошел в кухню, не переобувшись?!
— Я же говорил. Рабочие! Меняли фильтры в вытяжках. Мы не успели прибраться.
— Они что, не могли надеть бахилы?!
— В следующий раз наденут, — кивнул головой щуплый парень.
Вита с интересом наблюдала за разворачивающимся скандалом. Крепко сбитый грузин (по всей видимости, владелец ресторана) голосом с легким южным акцентом распекал, на чем свет стоит, своих проштрафившихся подчиненных. И если остальные повара и поварешки стояли, пристыжено понурив головы, то самый смелый из них отдувался за всю честную компанию.
— А это еще что за баба? — Мужчина повернулся в сторону замершей Виты и бесцеремонно ткнул в нее пальцем.
— Такси заказывали? — бойко поинтересовалась женщина. — Полчаса уже жду. Кто оплачивать простой будет?!
Здоровяк сверился с часами на широком волосатом запястье и смерил женщину тяжелым взглядом.
— Я буду. Почему не перезвонили, что подъехали?
— Вам выслано sms-оповещение, — нашлась Вита.
Мужчина вытащил из кармана новомодный телефон и проверил обновления. Слава Богу, sms-ка действительно пришла! Он кивнул в направлении выхода:
— Вам тоже не стоит пачкать мою кухню, — заметил мужчина, приближаясь к выходу.
Вита даже онемела от такой наглости! Бросила невольно взгляд на свои довольно приличные замшевые ботинки… Чистые, кстати сказать! И вышла из кухни. Мужчина следовал за ней, нетерпеливо кому-то названивая.
— Отец! Ну, слава Богу… Ты почему трубку не берешь?!
Ну, надо же, какой заботливый! Вита села в машину, завела мотор и посмотрела на пассажира, который все так же болтал, но теперь по-грузински.
— Едем куда?
— Что вы сказали?
— Едем куда?!
— На Ахматовой, тринадцать.
Всю дорогу Вита неловко молчала. Уж больно обидно ей было и за небрежное «баба», и за свою обувь. Давно она не встречала таких мерзких личностей! А ведь он даже мог ей понравиться! Большой, брутальный самец…
Женщина подкатила к обычной серой девятиэтажке, каких миллион, притормозила.
— Вот, возьмите, — мужчина протянул довольно внушительную сумму денег.
— Это слишком много, — заметила Вита, возвращая лишние, на ее взгляд, купюры.
Здоровяк оттолкнул ее руку небрежным жестом и пробурчал, уходя:
— Это за простой.
Буквально пять минут спустя, пришел новый вызов. Вита, которая все еще хмуро рассматривала свой «гонорар», встряхнулась, отгоняя от себя негатив, и покатила по указанному адресу. Это был отель, и, в противовес первому вызову, здесь ее действительно ждали. Худой невысокий мужчина. Волосы немного припорошены сединой, породистый нос… Возраст определить было трудно. Ему могло быть как пятьдесят, так и на десяток лет больше или меньше.
— Добрый вечер. С праздником, — приветливо улыбнулся мужчина. Ну, надо же, какой контраст. Первый — хам, второй — сама любезность! — Мне на Софиевскую. А перед этим в какой-нибудь цветочный, — добавил он, нервно разглаживая полы дорогого, но явно неприспособленного под местные холода пальто.
Вита открыто улыбнулась, задорно поинтересовавшись:
— На свидание?
Мужчина вскинул на нее испуганный взгляд, а потом улыбнулся и кивнул головой:
— Свидание… Запоздалое.
Александр Навара, Надежда Навара
Злая война
Мнение автора не всегда совпадает с мнением рассказчика.
Случилось мне в середине двадцатых оказаться под Чернобылем. Было нас тогда шестеро, все люди не случайные с изрядным багажом за плечами, да и возглавлял группу человек, вне всякого сомнения, опытный и решительный. Именно такие команды и сколачивают, когда требуется быстрая и качественная работа.
Перед самым выходом к нам присоединился седьмой участник предприятия, шеф отрекомендовал его экспертом по местной специфике.
Мужчина этот — постарше любого из нас на добрый десяток лет — вид имел по-цивильному расслабленный, и если производил впечатление знатока, то разве что в выпивке и шлюхах. Один наш товарищ со свойственной ему прямотой тут же и озвучил: обойдемся без экскурсовода по кабакам и борделям. Мужичок, чью долю только что потребовали расписать на остальных, безразлично пожал плечами, снял пиджак и кратко предложил: «Попробуй». Уж не знаю как, но противника, здоровяка и мастера рукопашки, он вырубил меньше чем за десять секунд, не пропустив ни единого удара. Споро уладил дела с охраной бара, отволок поверженного задиру в туалет освежиться и вернулся к столу в сопровождении официантки с выпивкой на всех.
Вот так мы и познакомились. Уверен, те, кому посчастливилось вернуться с тогдашней прогулки, услышав тост «за удачу», пьют не за каприз какой-то абстрактной богини, а за опыт и «умение» вполне конкретного человека по имени Дайс.
Скажете, Дайс — кличка, и я соглашусь. Мы не спрашиваем настоящих имен. Неписаный кодекс накладывает табу на все личное. Люди нашей профессии словно бы не имеют прошлого. Мы существуем здесь и сейчас, принимаем друг друга такими, какие есть, ценим по профессиональным качествам и сторонимся привязанностей. Когда позволяешь товарищу рассказывать, кем он был прежде, почему и как пришел в дело, невольно берешь частичку его жизни, а взамен отдаешь толику своей. Порой даже такой малости достаточно, чтоб ноша стала непосильной. Человек так устроен: болезнь близкого заботит его больше гибели незнакомца. Потеряешь способность непредвзято оценивать ситуацию и окружающих, поддашься жалости, проявишь снисхождение, запутаешься в моральных обязательствах и непременно угробишь и себя, и тех, кому посочувствовал.
Мне сейчас скажут: гранды вашего бизнеса время от времени давали интервью, писали мемуары и даже консультировали режиссеров. Не вижу противоречия. Люди в теме, и без того знают, кто и чего стоит, а вы перечитайте, посмотрите заново. И ткните мне пальцем, где вы там нашли исповедь или желание поднять личный рейтинг. Любой диванный эксперт считает себя вправе судить о наших делах, а каждый второй дилетант имеет наглость говорить от имени сообщества. Для начала определились бы, кем же нас числить: воплощенным злом или безумцами-романтиками. Оттого и небылиц, и домыслов вокруг нас наросло потолще, чем ракушек и водорослей на днище «Летучего голландца». Между тем все куда прозаичней: мы выполняли и выполняем работу, на которую есть спрос. И раз уж интерес к нашей профессии будоражит воображение и гормональный фон публики, то пусть она услышит хоть немного правды из уст посвященных.
Мы не ищем публичности, но имеем право на свою историю. Или эпос. Кому как нравится.
Впрочем, я отвлекся.
Помимо других талантов Дайс обладал недюжинным даром рассказчика. Деловая этика налагает определенные ограничения на наших скальдов, потому и не каждому дается сплести неразрывную нить повествования, соблюдая необходимые умолчания. А он умел, да так, что услышанное до сих пор не идет у меня из головы.
Свидетельство очевидца? Повесть? Нет. Пусть это будет легенда.
И началась она в те времена, когда Зона была Зоной, сталкеры — сталкерами, а мы — наемники — самой скрытной и загадочной группировкой, в существование которой многие даже не верили.
Сделка
Деловой график руководителя крупного концерна расписан на многие дни вперед: обмен мнениями, совещания, встречи, переговоры, приемы. В его работе нет готовых рецептов. Жизнь с ее вызовами и кризисами способна разрушить даже самые лучшие детально проработанные планы. Успех бизнеса определяет способность оперативно реагировать на эти изменения. Есть вещи, которые нельзя переложить на плечи подчиненных. Как бы ни была профессиональна команда, судьба судна в руках капитана, он несет груз принятия ключевых решений. Особенно когда нет полной уверенности в надежности партнера и предметом сделки являются новейшие военные технологии.
Слова «Pripyat» и «Monolit» появились в лексиконе верхушки «Пельцер-Гальбах АГ» с полгода назад. Впервые они прозвучали в приватной беседе CEO концерна Акселя Штайнхорна с давним приятелем, ответственным сотрудником «Бундес Нахрихтен Динст», тот как раз начал задумываться о перспективах выхода на пенсию. Чуть позднее он передал Штайнхорну копию с добытого немецкой разведкой отчета украинской СБУ о расследовании провала операции «Фарватер». Некий майор Дегтярев был отправлен в Чернобыльскую зону Отчуждения для выяснения причин исчезновения вертолетной группы «Скат» и сумел вернуться.
Конфидент Штайнхорна любезно подчеркнул в пространном докладе украинца самые интересные места. Одна из винтокрылых машин, к слову — бронированная, была сбита из ранее неизвестного и крайне эффективного стрелкового оружия. Во время опасных приключений под Припятью лихой майор проник в секретный цех завода «Юпитер», где и нашел прототип изделия «номер 62». Эвакуация из Зоны происходила под огнем боевиков из группировки «Монолит», и Дегтярев принял вынужденное решение уничтожить образец.
К докладу прилагалась краткая аналитическая справка уже от родной, немецкой, спецслужбы. «Монолит» — одна из крупнейших и, без сомнения, самая агрессивная группировка чернобыльских фанатиков. До недавнего времени контролировала Радар, Припять, подходы к ЧАЭС, саму станцию и еще ряд важных опорных пунктов. После отключения «Выжигателя мозгов» понесла тяжелые потери в боях с украинскими военными и другими конкурирующими группировками, была вытеснена с прежних позиций и утратила влияние. Тем не менее «Монолит» сумел избежать окончательного уничтожения, закрепился в труднодоступных районах повышенной аномальной активности на севере Припяти и ЧАЭС. В настоящее время группировка активно ищет контакты с представителями военно-промышленных кругов за пределами Зоны.
Думай, дружище Аксель.
Результатом размышлений стала отправка в Чернобыль доверенного сотрудника службы безопасности концерна. Через пару недель на столе Штайнхорна лежала расшифровка доклада от СБ. Вывод был однозначный: производство «изделия 62» выводит концерн в тройку сильнейших игроков на международном рынке оружия. Еще через несколько дней в берлинскую штаб-квартиру «Пельцер-Гальбах» нанес ответный визит посланник «Монолита». Тут и всплыло весьма существенное обстоятельство, затрудняющее установление доверительных отношений между потенциальными партнерами. Сделки такого рода принято обсуждать «с глазу на глаз» на высшем уровне. Лидеры же «Монолита» категорически отказались покинуть Зону даже на короткое время. Вне ее пределов группировка действует исключительно через агентов влияния. И точка. Господин Штайнхорн, в свою очередь, не горел желанием повторить экстремальный чернобыльский анабазис майора Дегтярева. У руководителей «Пельцер-Гальбах» хватит ума не оказаться в заложниках у авантюристов. И точка.