А вспомним начало Крымской войны? Британское правительство собралось в Пемброк-лодж, Ричмонд, вечером 28 июня 1854 года и проголосовало за решение послать лорда Раглана на завоевание Крыма. "Проголосовало" — слишком сильно сказано, поскольку большинство членов Кабинета просто спали пьяными во время заседания и не вполне понимали, за какое решение голосуют: они резко проснулись, когда кто-то застучал по креслу, а потом задремали опять. Английских историков явно тяготил тот факт, что министры приняли столь важное решение, находясь в ступоре, и они строили догадки о возможности применения "некоего наркотического вещества, по ошибке попавшего" в министерскую еду. Наверное, это был пресловутый "Новичок". Историки были слишком тактичны или милосердны, чтобы прийти к очевидному заключению, что те просто выпили лишнего. Ага, в зюзю.
Так что вопросы кворума, законности и правомочности оставим на более спокойные времена, сейчас нужно ковать железо пока оно горячо!
Угомонились все уже ближе к полуночи. Потом я лежал, отдыхая на чистых подушках и мягком матрасе, заполненном хлопком и перьями, постепенно проваливаясь в пучину сна.
Хотя я и не выспался, но утром, еще в темноте меня разбудил Отто. Да сейчас не время отсыпаться, нужно быстрей сделать как можно больше дел, пока слух о моем вторжении не облетел всю страну. Продрав глаза, я наскоро оделся и поплелся на кухню, там Кос де ла Рей как раз уже заканчивал завтракать. Темнокожая заспанная служанка и мне положила в глиняную тарелку с большой раскаленной чугунной сковороды гигантскую порцию яичницы с ветчиной. Завершив свои дела, молодая готтентотка в розовой рубашонке и с воткнутым в волосы пером, застыла, блаженно улыбаясь. Она теперь считала на потолке мух и сосала свои черные пальцы. Заметив, что Коос пьет парное молоко, наливая его из стоящего на дощатом столе керамического кувшина себе в кружку, я крикнул:
— Отто, позаботься о кофе!
Нужно быстрей приводить себя в норму, молоком этого мне не добиться. Начав есть горячую яичницу, я поинтересовался у Кооса де ла Рея:
— Как там наши дела?
— Неплохо, — ответил мне молодой южноафриканский полководец- Все прибыли, отдыхают. Наши ребята привезли ночью семерых британских колонистов и заперли их в амбаре, еще одного пришлось пристрелить, но его семью из двух женщин и двух детей также доставили и держат их отдельно.
— Ничего страшного, сам виноват, нечего в дорогих гостей заряженным оружием тыкать — пробубнил я прожевывая очередной кусок- И поделом мерзавцу! А если говорить серьезно, то это просто издержки производства. Впрочем, англичан еще осталось 21 миллион, так что можно не стесняться. Скоро на сцене появится еще куча таких же, только живых! Мягкотелость здесь неуместна, сам понимаешь, если они нас захватят, то будут пушками разрывать живьем на мелкие куски. Всякая война, как известно, грязное и мерзкое дело.
— Понятно, что по головке нас не погладят- охотно подтвердил де ла Рей, пожав плечами.
— А эти заплатят деньги, поработают у меня на приисках, помашут кайлом на свежем воздухе и могут убираться на все четыре стороны — продолжал я развивать свою мысль — Семьи пленных также прихватим, чтобы не было беспорядков. Кстати пусть мои зулусы с пленными вдумчиво поработают на предмет их денежных нычек и захоронок, тут народ патриархальный, сельский, банкам особо не доверяют, так что контрибуция и возмещение военных издержек с них полагается. У меня карманы оплачивать все эти английские войны не бездонные, а они потом могут обратиться к своей королеве (чтобы она побыстрей уже сдохла, старая потаскуха), у нее, как всем известно, всего много. Глядишь, и утихомирит свой бордель! Столовое серебро и прочие ценности также приветствуются. Оставишь здесь пяток человек и десяток зулусов, пусть формируют караван обратно за перевал. На английских фермах к нашим работам широко привлекай чернокожих работников, мы им даже заплатим, все что можно, пусть вывозят. Местных бурских добровольцев пусть тоже активно привлекают, нам предварительная оценка лишней не будет, и может, они что-то у нас на месте купят. Лошадей грузи вьюками и тюками, телеги и фургоны загружай ценностями, скот пусть перегоняют, пленных и все что можем увезти, нам все может пригодиться. С врагом никаких компромиссов не может быть! Разрушим дотла гнезда этих подонков и головорезов! Побьем немало горшков, тем более что платить нам за них не придется! Что там с местными бурскими проводниками?
— Вчера троих фоорлооперов (проще говоря, проводников) наняли за деньги, все они восторженные юнцы с орлиными глазами- спокойно ответил Коос.
— Ну что здесь за народ! Патриотизм процветает! — искренне возмутился я- Будто это мне одному нужно! Ладно, аппетит приходит во время еды, потихоньку втянутся. Одного зулуса и одного нашего, из хороших пловцов, отправь к реке Тугеле, будем помогать зулусам переходить реку, мы возьмем крайний западный из английских фортов, так что пусть готовятся. После Ледисмита займемся этим делом в первую очередь. А чтобы в соседнем форте британцы не пришли к ним на помощь, отправим сейчас туда заряженную телегу с продовольствием, выделим для этого еще одного проводника, и кого-нибудь из наших. Можешь его в британский мундир обрядить, не зря же мы их с собой привезли! И готовьте телегу, опять мне предстоят расходы. А, как известно, фартинг фунт бережет! Ничего не поделаешь, покупайте пару бочонков бренди, вяленое мясо, окорока, и для основного веса возьмите мешки с сухарями. Все это зарядите разбавленным ядом пикаколу и соками ядовитых растений, через сутки другие, тот, кто это угощение отведает, будет все время проводить в кустах со спущенными штанами, а может кое-кто и сляжет. А третий проводник сейчас поведет наш отряд. Нам нужно выложиться и обязательно взять Ледисмит! Иначе весь наш поход потерпит неудачу. За день все равно туда мы, наверное, не дойдем, так что пакуйте с собой всех встречных, пойдут с нами, чтобы никто о нас не узнал, и где-нибудь по пути заночуем в поместье британских колонистов. Кажется все, а вот и кофе! — обрадовался я при виде Отто, несущего для меня чашечку ароматного свежесваренного кофе.
Да, у меня все почти также, как в лучших Амстердамских отелях, где дежурные разносят постояльцам кофе в номера с криками "ау джус". Небольшие прелести моей кочевой жизни, а так, в целом, я неприхотлив, для меня вполне довольно циновки и куска хлеба на обед. Частенько бывало, что проведу ночь, закутавшись в одеяло, на холоде и дожде, облепленный комарами, опасаясь скорпионов и черных змей, и не так уж часто меня ожидает превосходный прием в роскошном по местным меркам доме. Коос де ла Рей закончил свой завтрак и вышел из комнаты, готовить наших бойцов к выступлению. Пора поторапливаться и мне, время нынче ценится очень дорого.
Мои воины уже выступали. Отдых на гостеприимной ферме был очень краткосрочен, и полностью восстановить силы не удалось. Черный скакун с тонкой шеей уже ожидал меня, хорошо, что мне теперь как начальнику, есть на кого переложить все заботы об этом благородном животном. Я лишь с нежностью глажу его крутые бока, да езжу на нем. Встаем на "тропу войны", покоряем и завоевываем чужую страну.
Мы собирайся отправиться в дорогу еще до восхода солнца, но вначале пропавшая лошадь, потом порвавшаяся подпруга одного из фургонов и, наконец, двое воинов, все еще не пришедших в себя после слишком усердного ночного пьянства (где только раздобыли они выпивку, вопреки моему строгому приказу), помешали нам выйти так рано. Наконец мои смущенные командиры дали знать, что все готово. Я стиснул зубы, рванул узду, повернул лошадь и шагом двинулся вперед. Поход, целью которого было очистить округу от англичан, продолжался.
ГЛАВА 5.
Проезжая в голову колонны я осмотрел неровные ряды воинов, движущихся рядом. Слишком небольшой отряд для стоящей перед ним задачи, но это все, что удалось сейчас наскрести. Мое воинство казалось мне очень маленьким. Все, кроме зулусов, верхом, этим приятным весенним утром лошадям хотелось размяться так же, как и их хозяевам, так что ускоряемся, как обычно, обоз нас потом нагонит. Нескольких вьючных животных в дороге нам будет вполне достаточно. А вот мои поредевшие зулусы (их сейчас у меня осталось три с лишним десятка воинов) побегут сейчас с нами, держась за стремена всадников.
Они сейчас в относительно хорошей форме, пару дней могут передвигаться бегом, а нам они могут понадобиться. Трудно представить насколько стремительно могут бежать эти зулусы, когда их широкие ноздри буквально чуют впереди запах свежей крови! Просто какие-то члены спортивно-атлетического клуба имени господина Кетчвайо! В то же время удобные, словно цепные псы, даешь им команду "фас" и они работают, не задавая лишних вопросов. Для того их я и держу. Что же, у хорошего псаря и свора хороша.
А то надежды на внезапность, это конечно хорошо, но какие-нибудь британские ополченцы могут легко обстрелять мое войско на марше, и тогда потери будут неизбежны. Радует одно, что лесов здесь почти нет, только небольшие рощицы, обширные поля и огромные пастбища, так что напавшие на нас будут иметь огромные проблемы с безопасным отходом. От конных уйти им будет затруднительно, а тот, кто попытается затаиться и спрятаться, тот будет иметь дело с жестокими чернокожими следопытами. Но "великих белых охотников", "шикари", в Натале быть не должно, что им тут делать в давно обжитом крае? Фазанов стрелять? Они собирают свои трофеи где-нибудь в Трансваале или Индии, а местным провинциальным любителям с моими стрелками лучше не пытаться вступать в соревнования!
Быстро продвигаемся, повсюду виднелись фермы, раскинулись обширные поля, зеленели посевы. Везде царило процветание. Исключительно здоровый климат, пастбища, плодородная земля, овощи, фрукты, в общем, благословенный край! Пока мы движемся по уже обработанной нами ночью территории, но дальше наше скрытное передвижение здесь будет большой проблемой.
По мере того как я и мои спутники продвигались на юг, фермы становились все крупнее, навстречу попадалось все больше людей. Мои высланные вперед дозорные под угрозой оружия "паковали" всех встречных англичан и цветных, чернокожие нами пока игнорировались. Вскоре у нас уже было полтора десятка возмущенных пленных.
Солнце еще не миновало полуденную черту, когда мы, обогнув небольшой холм, увидели впереди деревню и остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям. Узкая грунтовая дорога, чуть пропетляв по полям, неожиданно выходила к обсаженной тюльпанными деревьями аллее, за которой виднелся поселок. Стволы деревьев были толще человеческого туловища, их темно-зеленые ветви смыкались высоко над головой.
Далее виднелись чуть больше дюжины домов, все в один этаж, но опять нужно будет возиться с пленниками, придется выделить еще зулусов для конвоя и отправлять их обратно в тыл. Главное чтобы никто не ушел, но мои воины уже знали свое дело, конные разъезды далеко обогнули деревню по полям и приготовились ловить убегающих. Тем, кто попытается скрыться, я не позавидую, современным скорострельные ружья в руках таких прекрасных стрелков, как мои буры, представляют собой очень грозную опасность. Верная смерть. Навыки охоты на крупного зверя у буров оттачиваются из поколения в поколение.
Когда я и мои воины вошли в деревню, то среди типичных английских сельских домов (немного только смущали соломенные крыши) нас встретило около полутора десятков людей. Поодаль виднелись миленькие садики и огородики, в которых местные арбузы, тыквы и бананы росли возле персиковых деревьев, смородины, груш, привезенных из Европы. Жители стояли кто где, молча наблюдая за колонной чужаков, двигавшуюся через их селение. Не слышалось никаких приветствий. Те немногие, что встречались глазами со мной, глядели мрачно и подозрительно. Правильно мыслите, товарищи англичане, власть переменилась, теперь главное, чтобы все прошло без особых жертв. А поехали они куда-нибудь на Новые Гебриды, так до этого дело бы не дошло. Но нет, эти пустоголовые болваны поперлись именно сюда! Бесконтрольная миграция погубит эту страну! К тому же, судя по лицам собравшихся, Ньюгейт (уголовная тюрьма в Лондоне) стоит нынче пустой и покинутый.
Жители на сей раз безропотно уступили силе, никто не посмел сопротивляться, так оно и к лучшему. Пока все проходит на редкость удачно, теперь главное не расслабляться.
Я соскочил с лошади, протянул узду Отто, а Фридрих фон Вессель начал привычно выкрикивать приказы. Некоторые воины оставили ряды и повели лошадей к грубо сделанному загону, чтобы напоить их и накормить. Большинство же, захватив пожитки и вьючных животных, разместились по краю деревенской площади, оставив середину пустой. Обед и отдых один час, потом опять выдвигаемся. Пока же отделяем овец от козлищ, англичан от буров, формируем конвой, который поведет наших пленных обратно. Сегодня джентльмены не заслужили своих кокосов!
К этому времени, Коос де ла Рей и несколько воинов буров обошли дома и привели на площадь всех их британских обитателей, дозорные доставили последних жителей деревни на рыночную площадь, те были найдены на полях. Передо мной стояли тридцать один человек. Большинство из них выглядело настоящей помесью между бревном и обезьяной. Вонючие, грязные, необразованные белые дикари. Но тринадцать мужчин и мальчиков старшего возраста годились для ручного труда на моих шахтах. Многие плачущие женщины дрожали от страха, глядя на окружавшую их толпу воинов. Все эти бесконечные слезы ручьем, всхлипы и прочие, столь ненавистные каждому мужчине проявления извечной женской натуры. Полный комплект. Ай-ай-ай, что же скажет на это почетный председатель Миссии по поддержке угнетенных женщин в Кейптауне? Явно ничего хорошего. Представляю, какой гневной статьей он разразиться в еженедельном "Гении всеобщей эмансипации"! Не быть им теперь звездами английских мюзик-холлов! Остальные жители стояли, уныло понурив головы. Я легко распознал признаки свежих избиений и насилия, до британцев доходчиво довели на понятном им языке, кто тут в доме хозяин.
— Спешу Вас обрадовать — сказал я толпе собравшихся англичан с ангельской улыбкой- Вам всем очень повезло, Вы выиграли увлекательную поездку в глубь Африки в сопровождении моих гостеприимных зулусских воинов. Там Вам предстоит благородный физический труд на свежем воздухе на благо общества. Настоящие радостные приключения! Для Вас настало время послужить доброй старой Англии! А потом, может быть, каждый из Вас за храбрость заслужит Крест Виктории, или, на крайний случай, Благодарность Парламента! Кто может откупиться, тех прошу сразу обращаться к моему помощнику Отто, скупиться тут я не советую, а то зулусам нужно много снадобий: человеческий жир, печень и сердце для производства оружия.
— Пощадите нас, умоляю вас! — раздались из толпы женские голоса и тут словно прорвало шумную плотину.
Прервав вспыхнувший возмущенный гам и анархию, я распорядился:
— Ваше мнение сейчас никого не интересует. Я был бы рад бы послушать ваши рассуждения о текущей дороговизне гусей и венков из падуба, но все потом. В конце концов, я могу перерезать всех Вас, как баранов! Тогда резня британцев в Джокан-баге 1857 года покажется Вам детским утренником. Но не такой уж я кровожадный монстр, как Вам кажется. Привет из Балаклавы! Взять их!
Мои зулусы, жуткие чернокожие монстры с ассегаями, на черных лицах которых сверкали зубы и белки глаз, жестокие ублюдки в леопардовых шкурах, начали спешно формировать караван, тут все знают, как просто и эффективно это делать, к длинным жердям, кожаными ремнями за шеи привязываются пленные, руки у них тоже связываются, и им остаются только идти вперед, подбадриваемые ударами тупых концов ассегаев. Рутина…Один глуповатый краснорожий детина из пленных попытался полезть в драку с кулаками, и я услышал скверный звук — крик "с-джи!", означающий, что чернокожий воин вонзил во врага свое оружие. Что же, на войне, как на войне, да упокоится с миром его тупая башка. Околевший пес больше не укусит.
Многие пытались откупиться,(а ведь народ здесь такой, что лучше удавиться за лишние пять фунтов) предлагая свои ценности, но сумма всегда оказывалась "недостаточной". Да, это ужасно и бессовестно, но со мной эта нация поступает точно таким же образом, так что все претензии пусть обращают к своему правительству, которое и спустило их в сточную канаву. Как говорят: " Виноват медведь, что корову съел, а не права и корова, что за поле ходила". Но все же не зря я прогулялся в Наталь.
Пока же мои люди обедали, кто-то достал из дорожных сумок "бельтонг"- местное вяленое мясо и грыз его, кто-то обшаривал дома и погреба в поселении, лакомясь молоком, сыром или творогом, пережевывая домашние копчености. На кухнях в захваченных домах кипятили воду, заваривали трофейный чай или кофе. Спиртное в походе было под запретом, только небольшие порции употреблялись ежедневно в качестве лекарства и средства дезинфекции воды. Каждый пил и ел за четверых, то тут, то там, слышались шуточки на разнообразных языках, впрочем, все старались не смеяться слишком громко и держали свое оружие под рукой.
Я же пока меланхолично прожевывая кусок твердого вяленого мяса и размышлял. Местность уж очень слишком населена, скрытное передвижение здесь затруднительно, а если англичане в Ледисмите узнают о нашем приближении, то они поднимут тревогу и соберут в добавок к солдатам городское ополчение, и тогда под стенами форта мы умоемся кровью. Продолжать неспешно тащиться как прежде, это все равно, что медленно рвать самому себе зубы. "Что же нам теперь делать?" — эти пять слов, служат идеальным девизом для любой катастрофы! Шутки в сторону! Хватит уже ковылять как престарелые калеки! Тут нужно сильно рисковать, иначе все пойдет кувырком.
Я завидев Кооса де ла Рея (на нем была полинялая куртка из кожи антилопы, перехваченный черным кушаком и шляпа с широкими полями), попросил его подойти ко мне и объяснил свои опасения.
— Да, проводник говорит, что впереди еще две подобные деревни- подтвердил мои тревоги молодой бур.
— Вот уж дети вонючих чесоточных собак, все вокруг загадили! Приказывать здесь я тебе не могу, но простить прошу- обратился я к овеянному в недалеком будущем славой бурскому военачальнику — как ты сам понимаешь, простые прихлебатели мне не нужны, наступает время былинных героев! Тебе нужно взять запасных лошадей, четыре мы уже захватили по дороге сюда, думаю, что и здесь в поселке найдется с добрый десяток, также освободим пару вьючных, еще пятерых воинов мы без особого ущерба для себя сможем ссадить с седел, пусть дожидаются тут наш обоз. Так что у тебя почти два десятка воинов будут о двух конь, пулей летите в этот за нюханный Ледисмит и попытайтесь с наскока захватить этот вонючий форт и запереться там. Несколько миль — хорошая фора. Будем молить бога и надеяться, что ни одна из лошадей не подвернет ногу и не захромает. Четыре британских мундира у нас в седельных сумках есть, правда они все пехотные, но и такие сойдут для сельской местности, переоденетесь в роой батьес (красные куртки), чтобы не было лишних вопросов. Искусство войны- путь обмана. Все средства хороши, если они эффективны. Вооружитесь многозарядными револьверами, часовых возьмете без шума и пыли в ножи или примените дротики с ядом, если сделаете все тихо и не позволите британцам взять оружие из оружейки, то до утра в форте Вы продержитесь. Утром мы с Фридрихом тоже будем в городе. Обещаю, что будем спешить со всех сил. Думаю, что все реально, наверняка в этом форте командует какой-нибудь пустоголовый британский законченный остолоп, отвратительная слизь, надутый болван, из Дурбанского полка, купивший самый дешевый офицерский патент за деньги своего престарелого дядюшки и приехавший в Африку из своего какого-то затхлого северного болота! Как думаешь, сможешь все это провернуть?
— Сорок или пятьдесят миль ничего не значат для моей лошади. Наперед загадывать ничего не могу, но обещаю Вам, минеер, что приложу к этому все свои силы- серьезно ответил Коос де ла Рей, обладающей на редкость энергичным характером.
— Тогда с богом, береги себя, мой фехт-генерал (боевой генерал) — напутствовал я своего соратника, и мы принялись за организацию дерзкого набега.
Эта затея явственно отдает безумием. Вот это в моем стиле — заставить какого-нибудь прекраснодушного идиота делать всю грязную работу за тебя. Но бывает время, когда ни один козел отпущения поблизости не пасется, и тогда приходится засучивать рукава самому, утирая пот при мысли о ждущей меня петле в конце увлекательной прогулки. При одной этой мысли у меня начинают непроизвольно стучать зубы. Ладно, кто презирает страх, тот слишком возгордился.
Скоро все было готово, и мы двинулись в путь. Отобранные Де ла Реем добровольцы, менее двух десятков человек, среди которых выделялись яркими пятнами четыре британских мундира, ухватившись покрепче за уздечки и гривы, и дав своим лошадям шенкелей, понеслись во весь опор вперед. Рядом с ними бежали заводные кони, на которых они будут пересаживаться по ходу дела. Далее за ними походным порядком двинулись и мы, оставив в деревне пятерых своих товарищей и восьмерых зулусов, все они поведут караван с награбленной добычей и полусотней пленников на нашу базу, ферму Науде. В этом им помогут рекрутированные тут же, в деревне, чернокожие рабочие и слуги. Мое воинство постепенно тает на глазах.
И скоро позади осталась небольшая рощица, за которой поднимаются дымки покинутого поселка; направо и налево, насколько хватает глаза, простирается бескрайняя равнина, вся покрытая возделанными полями и пастбищами, утыканная кое-где редкими очажками деревьев и кустарников; трава мягко колышется от ветра, а по бездонному небу проплывают пушистые облачка. Крупные серые ящерицы иногда перебегали через дорогу. Прелестные птицы время от времени порхали на ветках придорожных мимоз, перелетая с дерева на дерево. Видневшиеся то тут, то там, обустроенные фермы нами игнорировались, сейчас некогда заниматься подобной ерундой, а ведь некоторые из них были весьма красивые. Да, ну их к черту! Вот еще, дефицитные патроны жечь и время терять!
Пыль, поднятая нашими храбрыми рейнджерами, спецназом легкой кавалерии, впереди на дороге, уже начинает оседать и рассеиваться. Душа моя прямо пела — не знаю почему, но в этот момент я чувствовал себя свободным, исполненным какой-то легкомысленной радости и надежды. "Лейся песня на просторе, не скучай, не плачь жена, штурмовать далеко море, направляет нас страна!" Каждый глоток этого воздуха по ощущениям — солидная прибавка к запасу здоровья; он освежает грудь и нервы, как купанье в свежей воде. Продвигались мы относительно быстро, страна была обжита достаточно хорошо, и если ландшафт тут не назовешь самым красивым на континенте, но он был довольно милым и каким-то домашним.
Скоро (часа через два, проведенных в пути после обеда) мы зашли в очередную английскую деревушку в обрамлении гребенок из мимоз, опять полную бродячих собак и флегматичных британских бездельников в широкополых шляпах — последние все без исключения либо еще дрыхли, празднуя местную сиесту, либо готовились отойти ко сну. А ведь погода еще по африканскому весенняя, температура воздуха еще не достигает и 30 градусов. Адмиральский час во всей своей красе. Детский сад, группа "Ягодка". Англичане так до самого последнего момента не бельмеса и не поняли. Что же, пусть эти британцы готовятся стирать свои трусы. И тут повторилась привычная уже картина, и мы оставили хозяйствовать там десяток зулусов и пару парней из буров, а сами быстро справившись с привычными делами и оставив на их попечение еще десяток встреченных нами на дороге прохожих, продолжали свой рискованный путь. Двигался наш отряд по грунтовой дороге, а впереди, перед глазами, до самого горизонта уходила возделанная равнина, расчерченная посевами сорго и маиса. А ведь еще каких-либо полвека назад здесь в изобилии водились слоны и прочая дичь!
Еще один поселок возник перед нами, когда африканское весеннее солнце уже клонилось к закату. Полтора десятка одноэтажных деревянных домов, судя по кресту на одном из них, там располагалась церковь или миссия. Небольшой универсальный магазинчик, где всегда можно было приобрести рюмку водки, гвоздь или кусок веревки, чтобы подвязать плащ и другие столь же нужные вещи. Большое объявление прибитое над входом в сей храм торговли, гласило: "ДЖОН СМИТ ИЗ ПАРИЖА, ТОВАРЫ ВСЕХ РОДОВ И, ВСЕХ СТРАН". Сразу повеяло настоящей Францией, у хозяина, видимо, необыкновенный ум. Несомненно, что он непризнанный гений, которому самое место в палате для душевнобольных. Также, мой пытливый взор мог наблюдать в поселке хозяйственные постройки, конюшни и овчарни. Неказистые домики для чернокожей прислуги. Тоже ведь подданные Ее Величества Королевы. За пристройками располагались садики, где фруктовые деревья и вечнозеленые растения, густо разросшись, источали приятные запахи и прохладу. Еще дальше, вдоль дороги тянулись поля пшеницы и виноградные плантации. Кое-где можно было заметить огромные загоны для быков.
На верандах многих домов располагались за ужином их хозяева, возможно, многие, из них намеревались провести тут добрую половину ночи. Громко переговариваясь, они пили грог с веселостью людей, уверенных, что разбогатеют как минимум через неделю. Песок в знойной пустыне не поглотил бы скорее этих стаканов спиртного — так быстро выпивали их здешние обитатели. Пьянство и полный упадок морального духа очень характерны для британцев. Где-то звучала народная песня на кельтские мотивы- "Дэнни-бой" или же "Песнь последнего менестреля", я не слишком их различаю. Кое-где веселье еще продолжалось, когда ближайшие английские обыватели с недоумением рассматривали наш изрядно запылившийся отряд. Зачем же так беспокоиться, оставьте свои злобные взгляды, мои люди совершенно безобидны! На самом деле, все не так плохо, как вы думаете. Все гораздо хуже. Не читали они здесь русских народных сказок! А о чем нас заставляет задуматься автор "Спящей царевны"? Что даже, если спать всю жизнь за тысячи километров от цивилизации, и тебя будет охранять дракон, все равно найдется мудила, который тебя разбудит.
Но, кажется, что тут жители не в меру увлеклись такими важными науками, как рисование или игра на фортепьяно. А также бифштексами, одеждой, домом, мебелью и множеством других, не менее необходимых в Африке вещей. Не угадали! Кажется, что этим англичанам головы отливают из чистого монолитного чугуна и никакой дятел не вдолбит туда малейшую мысль о тревоге и опасения. И нигде не видно никого, из той породы безрассудных идиотов, которые следуют своему долгу и очертя голову бросаются в опасность, сгорая от нетерпения сразиться с противником во имя благого дела. Нет, так нет. Что же, мы тут настоящие социалисты, перед нами были равны все: и проходимцы, и аристократы. Пакуем всех! А Ваши драгоценные чернокожие слуги нам же и помогут, с большим удовольствием.
Но сильно задерживаться здесь некогда. У ребят Де ла Рея на счету каждая минута (почему-то именно теперь самоубийственный идиотизм этой моей затеи стал очевиден даже для меня, победа всегда любит подготовку; но главный приз еще пока оставался на кону, а как известно, не уколовшись шипами, розу не сорвешь), так что тут нужно быстро заканчивать и до наступления темноты проехать еще несколько километров. Там, по уверениям нашего проводника, будет располагаться обширная и богатая английская ферма Рагби-крааль, где мы и проведем эту ночь. Хотя и там нас в гости никто не ждет.
ГЛАВА 6.
По прибрежной африканской равнине протекает река Тугела (Бычья), она издали похожа на темно-зеленый пояс. За рекой, на север и на сотни миль на восток, до самого моря, простирается Зулуленд — страна зулусов. Река — граница этой страны. Английский берег, согласно направлению движения Земли, высокий, обрывистый, заросший густым оливково-зеленым кустарником, а зулусский — низменный. Но в этом месте располагается переправа Рорка. Река тут мелкая, коричневая и мутная, вода рябит на мелях переправы, оба берега открытые, на ближней британской стороне — расположено несколько каменных зданий, это знаменитый в будущем пост Роркс-Дрифт (Брод Беглеца), преграждающий диким ордам чернокожих зулусов путь в колонию Ее Величества Наталь.
Переправа довольно удобная, в сухой сезон глубина здесь небольшая, легко проезжают даже фургоны. Но и видимость здесь отличная, пройти тут незаметно можно только ночью, а ночью зулусы не воюют. Можно было бы переправиться и в другом месте, но зулусы не имеют плавать. А так днем мимо поста не просочиться, а пока зулусы будут переправляться, борясь с течением, по пояс в воде, английские солдаты могут значительно своей залповой стрельбой уменьшить число нападающих.
Военный вождь зулусов Мкопане (в переводе — Отнимающий) еще раз посмотрел из кустов из за реки на строения английского поста и тяжело вздохнул. Конечно, у него отряд воинов-зулусов в три тысячи человек (да, очень высоко взлетел наш старый знакомый вождь и если бы значение людей у зулусов зависело не от рождения, а от дел, то Мкопане давно бы стал одним из самых влиятельных людей в своей стране), а у британцев там всего 70 солдат. Но в воде британцы сильно проредят его воинство, а стоит ли этот небольшой пост того, чтобы у зулусов сломались об него зубы? Они идут пограбить, угнать огромные стада скота с беззащитных ферм, а тратить время на этот жесткий орешек не хотелось. К тому же англичане с помощью системы флажков или зеркалец на мачте (оптический телеграф), быстро смогут известить своих солдат в соседних фортах и тогда они могут рассчитывать на помощь. Но и возвращаться обратно, не солоно хлебавши, храбрым зулусом не годиться, тогда молодой вождь будет опозорен и насмешек не оберешься. Что же, все как всегда, пусть мудрые колдуны наворожат ему удачу!
Скоро, чуть в отдалении от переправы, над рекой пронесся ужасный вопль, невозможно громкий и долгий, вопль жертвы, которая вдруг осознает, что никакой надежды для нее больше нет. Крик заполнил все небо, доселе неподвижный воздух зазвенел и содрогнулся. Чернокожая жертва вышла к реке, на шее у нее весел тяжелый камень. За жертвой следовала небольшая толпа негров, возглавляемая двумя жрецами в белом, с белой глиной на лицах. Мальчишки несли на голове барабаны и два барабанщика самозабвенно выбивали на них медленный смертный призыв к духам священной реки Тугелы. Духов просили принять жертву и пропустить через реку воинов зулусов без потерь. Многочисленные дудки — вувузелы добавляли шума в эту какофонию. С криками "прими, прими" сильные люди швырнули обреченного к воде, и смертоносное лезвие ассегая рассекло ему горло. Безвольное тело с камнем на шее бросили в воду, и оно быстро скрылось из виду. Радостные жрецы торжественно объявили, что дело сделано, и теперь переправа воинов пройдет как по маслу.
Колдуны в Африке всемогущи. Они прекрасно лечат болезни, диагностируют жалобы пациента и легко определяют, что эти болезни вызваны его заклятыми врагами, бросившими в жертву камешки и прочими раздражителями. После соответствующей церемонии все эти камушки, шипы и даже живые ящерицы бывают разоблачены и наказаны. Также они без труда предсказывают будущее, прогоняют злых демонов, насылают порчу, вызывают дождь, находят воров и преступников, заклинают змей (у которых предварительно удалены ядовитые зубы), изготавливают амулеты на удачу, повелевают духами и обладают телепатией и магией.
Наукой документально зафиксирован случай, когда колдун племени банда однажды на несколько часов опередил телеграф, предсказав за бутылку виски случившуюся смерть жены Пауля Крюгера в лагере для бурских военнопленных на острове Святой Елены в Атлантическом океане. Другой знаменитый колдун искал воду с помощью своих ручных бабуинов, которых он специально кормил соленой пищей и не давал пить. Закончил он свою интересную жизнь в Кейптаунской больнице для душевнобольных. У колдуна всегда сердце леопарда и нрав крокодила. Засуха или дожди, ураганы и молнии- все у него под рукой и он прекрасно знает, как вести себя, если его прогноз погоды окажется верным. Ни для кого не секрет, для чего из могил у трупов крадут половые органы, пальцы, уши и куски человеческого жира. Все используется для изготовления амулетов. Многие трупы остаются не погребенными, потому что родственники умерших надеются их оживить. Но сейчас никакой осечки быть не должно.
На следующее утро тысячи зулусских воинов растекались по берегу реки Тугелы. Здесь река делала поворот, и переправу и английский пост не было видно. He надо будить спящего пса: пес спит, а ты мимо. Многие зулусы захватили с собой своих жен, слуг или рабов. Воинам не терпелось перебраться на тот берег, но великой реки они явно опасались. Некоторые из них, оторвавшись от общей толпы, стали прочесывать берег, они искали лодки, чтобы переправиться тут, в стороне от смертельно опасных английских укреплений. Им удалось обнаружить несколько легких лодчонок рыбаков, каждая из которых могла вынести только одного человека и его ношу. Сколько же времени займет переправа на тот берег сотни воинов? В крайнем случае, в подобную лодку смогли бы поместиться четыре воина, но малейшее необдуманное движение означало бы смерть в воде, для не умеющих плавать зулусов. Эти лодчонки вскоре оставили в покое, поиски продолжались.
Скоро из-за кустов раздались крики восторга, это воины обнаружили большую лодку. Через мгновение они выбежали опять назад к толпе, восемь высоких и сильных чернокожих мужчин с лодкой, гордо поднятых над головами. Они поставили пирогу на берег, и ее окружило великое множество воинов, все они одновременно пытались ей завладеть. Посудину спустили на воду, но скоро возбужденный шум сменился долгим крепнущим криком недоумения. Саму лодку не было видно, столько воинов-зулусов поспешило в нее набиться. При этом только два из них держали весла над головой. Лодка не двигалась, и несколько воинов с берега сильно и неуклюже толкнули ее вперед. Пирога проплыла несколько шагов и остановилась, сразу сев на мель. На берегу раздались возбужденные возгласы, никто не знал, что теперь следует делать.
— Вылезайте! — раздался властный призыв военного вождя Мкопане с суши.