Теперь занятия в парке проходили у нас каждый день. Воробьев замутызгивал нас до состояния нестояния. ТТХ, основные узлы и компоненты. Каждый из нас научился менять газотурбинный двигатель в полевых условиях. С завязанными глазами…одной рукой…под водой…В общем не было таких ситуаций, которые мы бы не отрабатывали. И все это на одной учебной машине, которая не сделала шагу из ангара! Сорок человек натаскал один единственный старший прапорщик. С шуточками и непрекращающимися смехуечками по поводу и без.
— Значится, разгоняется эта курица до сотни долго, зато упорно. Выше бежать ну его нахрен- теряет управление.
— А как быть если все таки потерял управление? — задают вопрос любопытные курсанты.
— Че значит чего делать? — Воробьев даже искренне удивился- вы ж в мехе, вам ваще похрену на все! О сарай какой-нибудь затормозили и порядок.
Две недели проходили занятия у зампотеха, пока с заводов ехали наши новые машины. В тот день мы стояли на плацу с самого утра, слушая вдохновляющую и мотивационную речь коменданта. Нас построили сразу после завтрака, рядом стояли все инструктора и офицеры, а господин майор расхаживал взад-вперед и изливал мудрые речи
— Я буду чрезмерно рад, если вы не сдохнете через пять минут после начала вашего первого боя. Поэтому инструкторы затрахают вас так, что перевод в боевые части вы примете с восторгом и радостными искрами в глазах! — его голос начал перекрывать нарастающий гул лопастей и свист двигателей огромных летающих машин, что появились из-за горизонта и сейчас летели к нам, на посадочно-разгрузочную площадку. — сейчас техники переведут машины из транспортировочного режима в обычный и каждому будет приписана его боевая единица. Обращаю внимание! Если случится какая либо херня с машиной, то не геройствуйте! У Империи железок много, а вы у мамы одни и на заводе вас не соберешь. Равняйсь! Смирно! Командиры подразделений провести с личным составом акт приема-осмотра полученного вооружения!
Куча лекций, требований техники безопасности, наказов и прочей чуши, что молодые организмы отсекают словно шумовой фон. Все ожидали, когда же за ними закрепят их боевую машину. Я тоже не был исключением- тыкните мне пальцем, кто не хотел бы одним движением смахнуть какое нибудь здание? Да ладно? Правда никого? А вспомните соседа, что в три часа ночи слушает попсу? Был ли вы готовы пойти на любые жертвы, лишь бы заставить эту заразу замолчать? Вот! А у меня такая крайняя мера есть! Ее даже запускать не надо- от вида под окнами все в туалетах закроются!
Так о чем это я? Все мысли вылетели, когда увидел стройные ряды свежих машин. Они блестели свежей краской и еще не стершаяся смазка на деталях конструкции празднично переливалась в лучах ламп.
Я оказался перед своим номером, ничуть не отличавшийся в линейке остальных. Но после первого влюбленного взгляда все равно смог бы легко опознать его среди других братьев. Линии корпуса, четкие ряды заклепок и идеальные зазоры между деталей — у каждого свой индивидуальный рисунок, словно отпечатки пальцев у человека.
— Я буду звать тебя Чебурашка! — провозгласил я — потому что ты милый и пушистый!
Мех ответил мне снисходительным молчанием и я понял, что мы с ним подружимся.
Первые занятия с соединенными машинами напоминали танцы парализованных дождевых червей- мы дергались в конвульсиях и путались в ногах, но не падали, благодаря бешено раскрученной шайбе гироскопа.
Зампотех сначала истерично хохотал, хлопал себя по животу и сучил ногами. Потом он как-то резко выпрямился, изменился в лице и неловко переставляя ноги, ушел в закат. Я наверное один понял, что мы довели его до такой степени истерики, что его булки расслабились и возможно даже немножко случилась оказия.
Так что меня теперь терзали раздумья- рассказать остальным или не стоит? А то че он один над нами ржет?…Нет. Наверное не стоит. Прилипнет погремуха “Засеря” фиг отмоешься! В фигуральном смысле отмыться конечно же. Жалко прапора.
И я продолжил пытаться обуздать своего Чебурашку. Обуздать…Оседлать…О! Еще как игривая женушка мужу, закусив губку произнести — Чебурафффка! Мммм! Чебуррренок мой сладенький! Вредненький и жирненький Чебуречек!
Размышляя о сексуальном родео я сам не заметил, как отстранился от управления и сознательным контролем движения
— Молодец Завьялова! Так держать! — раздался голос по связи вернувшегося зампотеха- только контроля побольше, а то мех сам себя по заднице хлопает!
Цвет моего лица сравнялся с цветом моего пилотского комбинезона, а именно — красного. Это был не сбой в контроле…А развратные мечты дать себе по эротично обтянутой костюмом заднице. Ойе грехи наши тяжкие! Седина в бороду, крюк под ребро…Так, это не с той оперы, я же не Маркиз де Сад…
Краем сознания поймав нужное состояние тела я смог приловчиться и дальнейшее управление давалось мне намного легче. Даже начали ставить в пример остальным курсантам.
Время выпуска приближалось все быстрее и быстрее. Офицеры становились более дерганными и нервными. Все считали, что это связано с окончанием обучения, но я знал, что это не так. Однажды ночью я выбрался в открытое окно и по подоконникам вскарабкался на крышу корпуса. Мне не спалось и хотелось помедитировать, глядя на звездное небо. Пару раз зацепился ночнушкой о какие то крепления и едва не остался в неглиже, аппетитно сверкая белыми булками. Но высшие силы миловали и забрался я без каких бы то ни было приключений.
Нагретое солнцем за день покрытие было ласково теплым и я прилег, положив голову на бордюр, ограждающий крышу по кругу. Ласковый свет звезд приносил умиротворение и покой. Он были точно такие же как и сто лет назад, когда еще молодой Витя лежал в обнимку со своей любимой и смотрел в небо.
Но на краю сознания что-то не давало мне медузой расплыться по теплой крыше. Что-то…Я сел и прислушался. Ничего. Могильная тишина. А вот встав и вперившись в горизонт я увидел, что небеса на горизонте переливаются словно гирлянда. Желтый, оранжевый, красный. Волей случая я знал, что дает такой эффект. Ковровая бомбардировка объемно-детонирующими боеприпасами. Если это действительно работает артиллерия, все очень плохо. Значит шарашит крепость Прохоровых, а их ставят на особо важных направлениях. Стоят они космических средств и строятся продолжительное время. Стратегам в штабе нужно предугадать местоположение стройки к тому моменту, чтобы при вводе в эксплуатацию она могла укрепить ситуацию на фронте. Я не говорил? Империя теряла свои позиции и пусть крошечными шагами, но отступала.
Война была намного ближе, чем мне казалось ранее. Она уже практически пришла на порог и стучала истекающим кровью кулаком в наши двери.
Тогда я спустился с крыши и притих молчком, никому не рассказывая, что увидел. Во первых не поверят, а во вторых- сдадут еще, что лазил на крышу. Приключений на жопу мне не надо!
Битва сама пришла к нам, ворвавшись резко и неожиданно. Нам крайне повезло, что в тот момент наш поток находился на занятиях в запущенных мехах. Короткий свист и здание неподалеку осыпается грудой щебня. Это был не взрыв, как все подумали сначала, а намного хуже. Спустя секунд тридцать из под обломков начали выкапываться странные фигуры.
При росте около трех метров, они имели сухую фигуру и очень длинные руки. Мне сперва показалось, что коленки у них развернуты обратно, но чуть погодя понял, что они стоят на удлиненных стопах, как будто люди на цыпочках. Пятнистая одежда с различной сбруей срывала подробности анатомии, а различное вооружение однозначно показывало, что эти ребята не их компании “Шараж-монтаж, демонтируем все на свете”, а вполне себе однозначные неоморфы из курсантских баек и рассказов инструкторов. Их головы скрывал защитный шлем с поляризованным забралом, но подходить и заглядывать внутрь у меня не было ни малейшего желания. Вдруг там страсти мордасти, а я покушал недавно…
Были ли у меня предательские мыслишки на тот момент? Ха! Да только они и были! Сбежать, скормить соседа, притвориться дохлым- все было. Мы неоперившиеся птенцы против хищников. Трепыхайся- не трепыхайся- не поможет.
Я уже видел, как на мой мех уже летит неоморф. Он знал, что стрелять по железу бессмысленно и собирался просто разорвать слои железа своими руками, дабы добраться до меня. Это их стандартная тактика- закружить машину, подскочить и вскрыть словно консервную банку.
Тварь срезала громыхающая очередь со стороны ангара. Наш зампотех за считанные мгновения запустил двигатель и погрузочный транспортер, который воткнул ему ленту с настоящими летающими ломами из карбида вольфрама.
Плеснуло красным и противник перестал существовать, а зло свистящая машина развернулась танцевальным пируэтом и снесла прямо в полете другую тварь, на свою беду выбравшую Воробьева приоритетной целью. Словно бог войны он ворвался свистящей мясорубкой в это царство ужаса. Глядя на него я понимал, почему Империя тратит столько бабла на подготовку каждого из нас. Лишь бы дожить….
Вид фонтана крови выбросил меня из ступора и надпочечники щедро плеснули адреналина по жилам. Мои зрачки расширились во всю радужку фиксируя малейшее движение а сердце молотом забухало в грудной клетке. Молча я активировал полутораметровые клинки и кинулся вперед, где очередная тварь уже разрывала последний слой брони моего товарища.
Мозг словно превратился в расчетливую машину для убийства. Шея выбирается как оптимальная цель и не медля ни секунды электрический импульс уносится к взвывшим сервомоторам, разгоняя двухтонную конечность в секущем замахе. Удар! Голова противника слетает с плеч и вылетает из шлема, давая мне доступ к лицу….
Нам показывали их раньше но я не обращал внимания на некоторые моменты. Да, немного вытянутая челюсть, да зрачки веретена- ну звери и звери. А вот сейчас я увидел вздыбленные длинные тонкие усы, оскаленные мелкие зубы и торчащие кольями уши….Кошачьи уши…
Я взревел совсем диким криком и кинулся к следующему противнику….Или кошкочеловеку?… Быть может Самцу?…Не знаю, в тот момент я думал о другом.
На плечо мне запрыгнул неоморф и принялся отрывать мне манипулятор, чтобы добраться до кабины, не отбиваясь от машущих рук жертвы.
Конструкция меха не позволяла достать другой рукой до плеча. Нам достались ветераны, прекрасно знающие о недостатках наших машин. Упасть на плечо я не мог, но вот с разбегу садануться об ангар- это мы запросто!
Оглушенная тварь мягко приземлилась на лапы и сгруппировалась, готовясь к следущему прыжку, но ей помешала стальная рука, плотно обхватившая голову ублюдка. Неоморф тут же оплел конечностями запястье и принялся рвать его. А я размахнувшись кулаком с извивающимся на нем врагом саданул его в землю.
И еще раз…И еще…
— Где! — удар- Ваши! — еще удар- Самки!
Поднять жертву на уровень глаз и контрольно впечатать в уже растресканный бетон
— Где Кошкодевочки Сволочь???
Сделал дело- закопай тело…
Тварей было всего девять. С четырьмя разобрался Воробьев и две расплескал я. А еще три навели настоящий кошмар по всему Корпусу. Добрую четверть выпуска разорвали на части вместе с их машинами. Оставшихся неоморфов уничтожили прибывшие на место прорыва остальные инструктора, ибо они сразу свалили от зампотеха и резвились в стороне. Всего лишь минута потребовалась нашим, чтобы отреагировать на взрыв, сесть по машинам и прибыть на место бойни. Но эту минуту я никогда не забуду. Людей рвали как листы бумаги и кровь лилась настоящими ручьями по трещинам бетона.
Почему такой разгромный счет? Потому что мы только начали учиться ходить. Инструкторами отводился последний месяц на обучение приемам боя, стрельбе и маневрированию. Священный Союз совершил прекрасный размен- девять единиц на десять машин. При этом в настоящем бою, обученный пилот с должной поддержкой со стороны пехоты, авиации и артиллерии, способен уничтожать противника сотнями ежедневно. Впрочем Союз тоже не пускает волну мяса на наши позиции, там не все просто. Они запускают специальную капсулу с десантом по нашим тылам, заставляя Имперские силы распыляться по территории. Даже одна тварь может провести такую Варфоломеевскую ночь, что мало никому не покажется.
Дистанционные модули, псевдоинтеллектуальные турели и автоматические станции. Мы не воюем с настоящими людьми из плоти и крови. Против нас железки и создания из банки. Такой вот расклад.
Когда убрали останки наших товарищей и подогнали транспорт, чтобы погрузить на утилизацию мехи, ко мне подошел офицер и сказал, что меня вызывает к себе Комендант..
“Надеюсь жепку мою не развальцуют за плечо меха погрызенное” думалось мне. “А то на плацу одно говорят, а в жизни всякая хрень ведь случается”.
Переживал я напрасно- командование решило представить меня к награде “За Отвагу”. Ну а мне для чего эти финтифлюшки? Я же не по зову сердца в армию пошел. Не моя это награда. Я отказался, но оказалось, что моего мнения и не спрашивали, а документы уже отправили в Имперскую канцелярию. Так что меня просто предупредили, чтобы не смел сдохнуть, прежде чем получу награду, иначе не комильфо получится. Вспомнив свои обидки я попросил при распределении засунуть меня, куда погорячее, ибо теперь это личное. Облезлые тварюшки противоестественны и подлежат немедленному уничтожению. А еще я лелеял надежду, что все таки смогу найти их самочек и они будут постройнее и милее. Буду няшить их и гладить между ушек…
Наши занятия продолжились, сократив строй на десять человек. Темп был взят реально пугающий, словно за оставшийся месяц нас собирались научить как завоевать мир.
День, ночь- стало совершенно не важно для нас. Во время занятий с нами дежурил заправщик и можно было немножко расслабиться, когда он заливает в машину новую порцию топлива.
Также начались тренировки с вооружением машины. Потроха там стояли реально необычные для моего мира. Во первых внутри кабины стояли датчики захвата движения зрачков- они реагировали на то, куда пилот смотрит и подавали этот обработанный сигнал сервоприводам на стволы, расположенные над плечами меха. А во вторых — там стояли реальные мясорубки, выпускающие из своего разгонного блока настоящую смерть даже бетонной стене. Благодаря такой системе Воробьев и мог расстрелять неоморфа буквально на лету.
При такой автоматике старые полигоны с мишенями были бесполезны для тренировки и поэтому мы много часов проводили за особым тренажером.
Здоровый железный блин, метров пятьдесят в диаметре, обсыпан вокруг противоосколочной насыпью. В центр помещался мех, а дальше начиналась карусель- в блине находилась кучу отверстий, где внутри стояли маленькие зеркальца, отражающие свет от фонаря. Рядом стоял датчик давления, показывающий попадание. В момент команды “Огонь” по всему блину, в любом порядке могли загораться огоньки цели. Задача пилота вовремя заметить и поразить левым или правым стволом.
Думаете просто? Да я чуть косоглазие не заработал! И еще нервно вздрагивал от любой вспышки света, вроде зажигания лампы в комнате. Рука сама ложилась на рычаг управления огнем. Слышал, что кто-то из наших настолько упахался, что когда пришел в кубрик и клацнул выключателем, то мгновенно снял тапок и шарахнул им в плафон. Как я говорю: Резкость есть- дети будут, эхехе!
Еще нас учили управляться со щитами. Автоматические турельки имели неприлично большую скорострельность и такой дождик немножко вреден для хрупких деталек наших игрушек. В таком случае целесообразнее испоганить кусочек железячки, чем наши нежные потрошка. Почему я сюсюкаю? Потому что, мы ласково называли щиты “бульдожками”. Эти трехтонные махины имели прямоугольный профиль и сечение, словно нос корабля, что обеспечивало идеальный рикошет. Ну и конечно обращались мы с ними ласково и нежно.
Когда в атаку три или четыре скорострелки, то приходилось впечатывать щит в землю, чтобы кинетическая энергия не сносила назад. Когда я увидел работу подобной установки, то первым делом подумал- можно ли ее приспособить как газонокосилку или лесозаготовилку? Стрижет то будь здоров!
Каждый из нас настолько сроднился со своей машиной, что чувствовал себя там словно в утробе матери. Приходило чувство уверенности и защищенности. Когда ты подключаешься к системам. возникает такое ощущение, словно тебя за плечи обнимает товарищ, вернее и надежнее которого не существует никого. Напади на нас сейчас та кучка неоморфов- от них не оставили бы и пятнышка.
Завершилось наше обучение совершенно неожиданно и скомкано. Просто приехали многоосные тягачи, бригада обеспечения по быстрому загрузила наши машины на платформы. Нам дали лишь полчаса времени, забрать личные вещи с кубриков.
Комендант встретил нас на краю погрузочной площадки. Он пожелал каждому из нас удачи, обнял и дальше лишь молча стоял и смотрел. Все слова сказаны были уже давно и понятны, зачем что-то еще?
Каждый из нас залез в кабину своего трейлера и отправился к месту дальнейшей службы.