Феликса внутри не оказалось.
Там вообще никого не было.
Оранжевая лампочка до сих пор слегка покачивалась на краю гаража у погрузочной платформы, но теперь она замедлилась. Тени и полосы света, которые она создавала, становились менее драматичными и более успокаивающими.
Майкл выглянул из-за фургона, ища глазами дверь в заднюю часть склада.
Он всё ещё ни черта не слышал.
Его глаза нашли дверь, а затем сердце в груди забилось сильнее, почти до боли.
Дверь была открыта.
Не на несколько дюймов. Даже не на тридцать сантиметров.
Кто-то оставил дверь распахнутой очень широко.
Бело-голубой свет мягко просачивался в проём, более или менее приглушённый оранжевой лампой гаража, висевшей в нескольких футах от цементных ступеней, которые вели к двери. Майкл мог видеть сине-зелёный свет на белых стенах внутри комнаты обработки. Он мог видеть стены, даже часть потолка, так как находился под более низким углом, но не мог видеть большую часть пола.
Он не заметил никакого движения.
Он должен был его видеть.
Если Мелисса и Феликс находились в комнате и работали, он должен был их заметить. Он должен хотя бы видеть, как они ходят взад и вперёд от пульта управления насосами к системе на венах и зубах вампира.
Если бы Феликс оставил дверь открытой, чтобы начать переносить уже собранные трупы вампиров из холодильника в фургон, Майкл определённо увидел бы его, если только они оба по какой-то причине не находились внутри морозильной камеры.
Во всяком случае, если бы Феликс решил воспользоваться затишьем, чтобы затащить несколько трупов в фургон, он всё равно закрывал бы дверь между своими рейдами туда-сюда.
И с чего бы ему делать это прямо сейчас?
Почему бы просто не подождать возвращения Майкла?
С двумя парами рук работа шла в два раза быстрее.
Майкл взглянул на часы в гарнитуре.
Нахмурившись, он снова сосредоточился на открытой двери перед собой и поднял пистолет, сжимая его обеими руками.
Он отсутствовал почти час.
Когда эта мысль пришла ему в голову, он понял, что знает.
Он всё понял.
Что-то непросто пошло не так. Дела обстояли очень, очень плохо.
Его жизнь в опасности.
Разум Майкла продолжал искать разумные и/или логические объяснения тому, что он видел и чувствовал; его разум продолжал пытаться по-другому сложить кусочки головоломки.
Ничто из этого не меняло того, что он знал.
Что-то определённо не так.
Феликс не стал бы в одиночку тащить осушенных вампиров в фургон, как бы ему ни хотелось закончить работу и вернуться к своей девушке.
Даже если бы они с Мелиссой закончили осушать копа, Феликс подождал бы его, Майкла, прежде чем переносить осушенный труп в фургон. Вампир стал бы намного легче без крови и сердца, но он всё равно был бы чертовски тяжёлым… и у Феликса просто не было причин делать это. У него не было никаких причин делать всё это.
У них два стола.
Им вообще не нужно было его переносить, во всяком случае, не сразу.
Им, само собой, не нужно было перемещать его, прежде чем они подключили к обработке следующее животное из морозильника.
Нащупав пальцами спусковой крючок, Майкл стиснул зубы, готовясь.
Прежде чем он успел передумать, он побежал к задней части здания.
Он поколебался только тогда, когда уже почти добрался до двери и попытался решить, стоит ли ему остановиться и снова прислушаться. Какая-то часть его задавалась вопросом, не глупо ли просто вбегать внутрь, вслепую, не разобравшись, вдруг кто-то может поджидать его внутри.
В конце концов, Майкл всё равно это сделал.
Либо он вбежит и получит пулю, либо его разорвут вампирские клыки… либо нет.
Скорее всего, тот, кто был внутри, уже знал, что Майкл пришёл. На стене центра обработки висели мониторы, показывающие гараж, ворота и заднюю дверь. Если там находился кто-то, кроме Феликса и Мелиссы, они, вероятно, следили за ним прямо сейчас.
Если бы там раздавались какие-то звуки, он, вероятно, уже услышал бы это.
Майкл вбежал в прохладную комнату с голубовато-зелёными стенами и двумя столами из нержавеющей стали.
Она оказалась пустой.
Он огляделся по сторонам, по-прежнему сжимая пистолет до побеления костяшек пальцев. Тяжело дыша, но не от бега, он поворачивался по кругу, ища что-нибудь, кого-нибудь — но ничего не было.
Феликса и Мелиссы там не было.
К тому времени он наполовину ожидал найти их в беде, на полу, раненых, даже убитых, укушенных, со свёрнутыми шеями, погибшими от рук вампиров, которым донесли об их операции, или даже людьми, которые хотели получить яд…
Но их там просто не было.
Огромный вампир с чёрными как смоль волосами, которого Майкл в последний раз видел привязанным к столу, тоже исчез. Ни один другой вампир не был вытащен из холодильника, чтобы заменить его. Установка валялась на полу вместе с брызгами крови, как будто кто-то выдернул иглы из его руки и шеи, не оказывая давления на раны.
Эти нити крови свернулись на полу, странно тёмные и нечеловеческие с виду.
Текстура и тошнотворно-сладкий запах заставили Майкла поморщиться.
Он огляделся вокруг, но не увидел ничего, что могло бы ему что-то сообщить.
Кроме установки и крови, он ничего не видел.
Он поднял взгляд и посмотрел на морозильную камеру. Сделав это, он понял, почему здесь стало ещё холоднее, чем ему помнилось.
Как и дверь из погрузочного отсека, дверь в морозильник была открыта.
Из отверстия сочился пар, поднимаясь к потолку. Капли конденсировались там, постепенно увеличиваясь и капая вниз на пол.
Майкл подошёл к двери холодильника.
Теперь он направил пистолет на проём.
Отодвигая дверь локтем, он расширил проход с нескольких дюймов до метра с лишним, шагнув в сторону, чтобы оттолкнуть толстую панель, но не отрывая глаз от внутренней части морозильной комнаты и не опуская пистолет.
Из открытого проёма валили клубы пара, так что ничего не было видно.
Руки тряслись. Майкл морщился от холодного воздуха, моргал и смотрел в проём, пытаясь совладать с колотящимся сердцем.
Казалось, прошли минуты (но, вероятно, всего лишь секунды), прежде чем что-то стало видно.