— Нам нужно обсудить наш проект социальных исследований, — настаивал Айзек, доставая блокнот. — Я начал работать над тезисами.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз так уставала. Мне нужно быть начеку, чтобы произвести впечатление на Себастьяна и его коллег.
— Серьезно, Джулс. Что с тобой? — спросил Айзек. — И с каких это пор ты пьешь кофе? Допоздна была со своим парнем?
— Он не мой парень.
— Неважно. Он им станет, и тогда ты забудешь обо мне, и я останусь совсем один, — полушутя обвинил меня Айзек.
— Хорошо, да, именно так и будет, — ответила я, будучи не в силах спорить.
Айзек посмотрел на меня.
— Я прощу тебя, потому что явно что-то происходит. И я знаю, что это не ПМС, так что даже не пытайся прикрыться этим.
— Это жутковато, — говорю я, но так мило, что Айзек настолько хорошо меня знает. Я подвинула к нему свои наггетсы в знак молчаливого извинения. Он съел один, соглашаясь на перемирие. Я сделала большой глоток кофе, поморщившись от его вкуса.
— А теперь ты расскажешь мне, что на самом деле с тобой происходит?
Я замешкалась. Рассказать ли Айзеку о Мэй? У меня никогда не было тайн от него. Я даже рассказала ему о том, что, когда в седьмом классе я подхватила ушную инфекцию, у меня была такая плохая реакция на пенициллин, что все тело покрылось красными пятнами. Но сейчас мне не хотелось говорить о Мэй. Я уже и так не спала из-за нее всю ночь. Достаточно и этого вмешательства в мою жизнь.
— Я просто нервничаю из-за собеседования в газете, — наконец ответила я.
Впервые в жизни я солгала своему лучшему другу.
Глава 12
В офисе «Ремингем Регаль» бурлила активная деятельность. Студенты, быстро печатающие на ноутбуках, парень в углу за большим монитором, редактирующий ролик какой-то футбольной съемки. Там стояла классная доска с идеями для историй, и еще одна, которую вытирали два первокурсника.
Мое сердце забилось в предвкушении. Или, может быть, это была дрожь от всего выпитого мною кофеина. Скорее всего, и то, и другое.
— Джулс!
Закончив читать что-то на планшете, Себастьян встал из-за стола, и обратился к одному из редакторов:
— Выглядит великолепно, Грета. Давай добудем доказательства этому, и можно будет публиковать.
— Садись! – сказал он, ухмыльнувшись и указывая на общий рабочий стол в центре комнаты.
Я бросила сумку на стул и села.
— Наоми, Зик, присоединяйтесь, — позвал Себастьян.
Одетая во все черное, Наоми была высокой, стройной старшеклассницей. Она подошла к столу, последовав за Зиком, долговязым учеником младших классов в шляпе газетчика, одетой набекрень, и клетчатой фланелевой толстовке.
— Наоми — редактор социальных сетей, а Зик — главный редактор контента.
— Привет, — сказала Наоми, протягивая изящную руку.
Я пожала ее. Пальцы девушки были тонкими и сильными.
— Ты — младшая сестра Хелен, — сказала она то ли вопросительным, то ли утвердительным тоном.
Я кивнула, а потом помахала Зику, приветствуя его.
— Кажется, мы знакомы, — вспомнил он. — Моя мама работает с твоим отцом в банке. Мы ведь оба были на той рождественской вечеринке в прошлом году? Там, где были креветки, съешь-сколько-сможешь?
— О да, — ответила я, хотя не помнила, чтобы видела его там.
— Итак, — начал Себастьян, — я хотел бы поделиться с вами идеей для новой колонки, которую придумали мы с Джулс.
Наоми сдержанно улыбнулась. Потом они с Зиком внимательно слушали Себастьяна, пока тот рассказывал о том, что, надеюсь, станет моей колонкой. До меня дошло, что мое лицо, должно быть, выглядит чрезмерно взволновано, ведь я же была так близка к тому, чтобы все сложится и у меня наконец-то будет своя собственная колонка. Я приложила все усилия, чтобы расслабить щеки. Соберись, Джулс.
— В колонке будет портрет и короткое интервью, каждую неделю разный учащийся, — пояснил Себастьян. — Мы разместим его на последней странице печатного издания.
— И как она будет называться? – поинтересовалась Наоми, изящно сложив руки на столе.
Себастьян взглянул на меня.
— О, хмм....
Глубокий вдох, Джулс!
— Я подумала, что мы могли бы назвать ее «Люди, которых ты не знаешь».
Старшеклассники приняли удар на себя. Я вспотела. От шерстяного платья, от кофе, от нервов, но в основном от того, что я была таааааак близка к тому, что у меня будет собственная колонка и я буду работать с Себастьяном, если, конечно, все не испорчу.
Наконец, заговорила Наоми.
— Мне нравится.
— Превосходно, — согласился Зик.
Я вздохнула с облегчением.
— Итак, Джулс, расскажи нам свое видение проекта, — сказал Себастьян.
К счастью, я потратила весь урок геометрии на обдумывание колонки. Да, придется просить у Айзека конспект по теореме Пифагора, но зато сейчас я была готова.
— Ну, я всегда думала, что портретные снимки — это запечатление духа человека, — начала я. — Раскрытие внутреннего мира чел…
— Вот вы где!
Я услышала знакомый голос, но он был настолько неуместен здесь, что у меня закрались сомнения по поводу того, слышу ли я его на самом деле. Я повернулась, чтобы посмотреть …
В дверях стояла мама и улыбалась. Что она делает в школе? Должно быть, случилось что-то очень серьезное.
— Привет, Джулс! – просияла она. Если что-то было не так, почему она вела себя так оптимистично?
Это было так странно.
— Как ты меня нашла? – вымолвила я.
Этим утром мама была так занята заботами о Мэй, что я не сказала ей о встрече.
— Я видела Айзека, — объяснила она. — Он сказал, что ты проходишь собеседование в школьную газету. Очень интересно! — щебетала она в комнате, полной студентов, которые теперь все смотрели на нежеланную родственницу. Мою родственницу. Крайне нежелательную в данный момент.
— Что ты здесь делаешь? – прошипела я.
— Ну, — начала мама, — я подумала, что ты могла бы показать Мэй окрестности.
Она отошла в сторону, открывая на обозрение нашу гостью, невинно стоящую у дверного косяка.
Мэй была в моей школе. Прерывая самый волнующий момент моей научной карьеры, и, возможно, личной жизни.
Я попыталась молча сообщить матери, что нахожусь в центре чего-то очень важного, но она, похоже, не получила мое телепатическое сообщение.
— С завтрашнего дня Мэй будет учиться с тобой в одном классе, — объяснила мама.