Что её узнал Чернышевский совсем неважно. Столько времени от него ни слуху, ни духу. Столько времени винила себя в его смерти. Не смерти Павла, а Олега. Вспоминала именно о нём. Постоянно. Когда сама находилась на грани. А Олег, оказывается, все это время был жив. Поднимал свою винодельческую империю? Сколачивал состояние? Или поднимался сам? Разве это важно, если в момент, когда был нужен больше всего на свете, его не было рядом.
Можно сколько угодно твердить, что в Маргарите сейчас говорит юная обиженная девочка, привыкшая, что её из любой передряги вызволит Чернышевский. Но ей ведь достаточно было какой-то весточки, знать, что жив. Но теперь много воды утекло. Теперь у неё есть Кирилл. Теперь они с Олегом по разные стороны баррикад.
— Что же… — благодушно ухмыльнувшись, протянул Чернышевский, обращая внимание на девушку. На сей раз словно с одобрением. После чего, круто повернувшись на пятках, махнул в сторону стола: — Прошу. С удовольствием готов обсудить всё за обедом.
На миг обернувшись к Кириллу, что в каждом движении выдавал нетерпение, Марго прошла к столу. Стараясь не смотреть на Олега, позволила помочь присесть и задвинуть стул. В их обществе не принято выставлять чувства и эмоции напоказ. Будь то неприязнь или раздражение. В их обществе гораздо проще улыбаться в лицо, даже если чувства имели иной оттенок. Это золотое правило Одинцова давно изучила и не собиралась отступать от него.
— Красное? Белое? — с явным превосходством поинтересовался Олег, когда все уселись за стол, а экономка, выставив закуски, принесла небольшое ведерко, наполненное льдом, откуда выглядывали две бутылки вина.
Рощин, сидя напротив, угрюмо молчал. Откинувшись к спинке стула и сложив руки на груди, не спешил отвечать, предоставляя выбор Маргарите. Чернышевский тоже ожидал именно её ответа, вопросительно изучая.
— Пожалуй, — покрутив в руках пустой бокал, девушка с вызовом выдала: — доверюсь вкусу хозяина. Кому как не Вам знать, какое из вин вашей коллекции лучшее подходит к случаю.
— Вы правы, Маргарита, — Чернышевский вытащил из ведра бутылку с красным вином. — Можно я буду Вас называть по старой памяти просто Маргарита?
Не получив ответа, продолжил, попутно открывая бутылку:
— Это вино так и называется Жемчужина. Оно является гордостью нашей компании. Вы не пробовали? — наполняя бокал Одинцовой темно-бордовым, практически кровавым как кровь, напитком.
— Пить вино конкурентов? — решил вмешаться Кирилл, поддаваясь вперед. — Сдается, это дурной тон. Если владельцы компании вместо того, чтобы продвигать своего производителя, будут увлекаться распитием чужих вин, как думаете, что ждет эту компанию? Явно не доверие покупателей.
— Напрасно, — как бы между прочим возразил Олег, — конкурента стоит знать в лицо.
В этом вопросе Марго готова согласиться с Чернышевским. В его словах присутствовала трезвость мышления в ведении бизнеса. Как можно стать лучше, не зная, что готовы представить другие? Но Кирилла с его уверениями бессмысленно переубеждать.
— Я Ваше пробовал, — продолжал Чернышевский. — Не в восторге, конечно, есть к чему стремиться. Но в целом неплохо.
— Это говорите мне Вы — человек, который без году неделю находится на уровне более-менее приличного рынка? — вспыхнул Рощин, недовольно скрипнув зубами.
Еще пара выпадов со стороны Чернышевского и Кирилл взорвется, поставив под угрозу дальнейшие переговоры. Этого допустить нельзя.
— Стремиться есть к чему даже будучи на высшем уровне, — тактично встряла Марго, глянув на Кирилла. Словно уговаривая предоставить ведение разговора именно ей.
— Маргарита права, — отставляя бутылку, Олег приподнял бокал в знак примирения. — За знакомство?
— За, надеюсь, возможное сотрудничество, — отсалютовав бокалом, предположила Одинцова.
— Практически не сомневаюсь в этом, — согласно кивнул Чернышевский, пригубив вина.
Снова глаза в глаза. Отчего-то девушке привиделось, что Олег рад их случайной (но случайной ли?) встрече. Про себя вряд ли могла сказать с полной уверенностью. В какой-то миг устоявшаяся жизнь пошатнулась и это вызывало противоречия.
Одинцова медленно перевела взгляд на Кирилла, что не торопился вмешиваться. Послала ему немую мольбу. Когда Рощин приподнял свой бокал, сделала короткий глоток.
На вкус вино действительно оказалось неплохим. Что лукавить, оно было отменным и не напрасно считалось лучшим в коллекции Чернышевского. Терпковатый привкус с легкой сладостью. Едва уловимый аромат ванили вперемешку с более отчетливыми нотками черной смородины. Горечь и сласть одновременно. Необычное сочетание. Но стоит отметить выгодное и удачное.
— Это столовое полусухое, — заметив немое восхищение Марго, пояснил Олег. — Трехлетняя выдержка. Полученное с помощью купажа нескольких сортов винограда. Как ранних, так и поздних.
— Неплохо, — сделав короткий глоток, не мог не отметить Кирилл. — Похоже на Каберне Совиньон.
— Не совсем, — усмехнулся Олег. — Это было бы слишком просто.
— Не поделитесь секретом? — заранее предугадывая ответ, спросила девушка.
Хотя сама не уверена, имела в виду вино, или нечто большее. Секрет выживания? Секрет головокружительного и скорого успеха?
— С Вами, милая Маргарита, — явно выдавая в собственных словах скрытый смысл, уверенно проговорил Чернышевский, — всенепременно. Но всему свое время. Если я прямо сейчас раскрою секрет лучшего нашего вина конкурентам, а они начнут производить нечто подобное, как думаете, можно ли это будет продолжать считать нашей фишкой и гордостью? — поворачиваясь к Рощину.
— Да Вы стратег, Олег. Вячеславович. — Кирилл, отставив в сторону бокал, принялся за обед. Ловко орудуя ножом и разрезая стейк, добавил: — Далеко пойдете.
Оставив замечание, Олег, следуя примеру вероятного соперника, потянулся к столовым приборам, не прекращая следить за Маргаритой.
Девушка, переводя взор с одного мужчины на другого, так и не заставила себя проглотить хоть кусочек. Еда — последнее, что волновало в данный момент. Как думать о чем-то приземленном, когда жизнь принимает столь неожиданные повороты? Когда сидишь между двумя мужчинами, без сомнения, сильными и властными. Один из которых буквально вырвал из лап прошлых скитаний и бед. А второй… Однажды пытался это сделать, но не смог. Оба самоуверенные и серьезные. Понимающий без слов когда-то, и уверенный, что понимает сейчас. В чем-то похожие, но слишком разные. Оба по-своему дороги Маргарите.
Возможно, при других обстоятельствах им бы удалось если не подружиться, найти общий язык. Но располагаясь не только по разные стороны за столом, они были по разные стороны жизни в целом. В другой ситуации попыталась что-то изменить, в том числе свой выбор, но сейчас он заранее предрешен.
— Как Вы относитесь к сотрудничеству? — спустя минут пять молчания, резко выдал Рощин, отложив приборы.
— Зависит от того, что именно имеете в виду под сотрудничеством? — продолжая есть, отмахнулся Олег.
Кажется, его почти не волновало происходящее. Выглядел Чернышевский вполне миролюбиво и спокойно. Чего нельзя сказать о Кирилле. Он словно на иголках. Это не предвещало хорошего.
— Вы же прекрасно знаете, что я имею в виду! — поддаваясь вперед, с нажимом повторил Рощин. Приподняв бокал, прошипел: — Производство элитного вина, безусловно, прекрасно, но Вы должны отдавать отчет, что в одиночку долго на плаву не продержитесь.
— Интересно знать, откуда уверенность? — отодвинув тарелку, Олег сложил руки на груди, вопросительно уставившись на Рощина.
— Многолетний опыт ведения бизнеса, — фыркнул Кирилл. — В отличие от Вас. За последние годы, знаете, сколько таких компаний, как Жемчужина, я повстречал? Бесчисленное количество. Знаете, скольким из них удалось закрепить свое положение и реально удержаться на рынке?
— И сколько же? — покрутив в руках бокал, снисходительно хмыкнул Чернышевский.
— Единицы.
— Все с чего-то начинают, — нашел, казалось, веский довод Олег. — Если не вышло у кого-то, не значит, что не получится у меня. Риск — благородное дело.
Здесь Марго согласна с Чернышевским. Риск — единственное, куда ввязываясь, могла выйти победительницей. Не всегда оправдан, не всегда помогал, но не пытаясь, сидела бы в клетке до сих пор, исполняя чужие прихоти. Не зря говорят: кто не рискует, не пьет шампанского. Правда, риск со стороны Олега ей с Рощиным совсем не на руку.
— Если он оправдан, — осушив стакан, бросил Кирилл. — Я предполагал, что Вы разумнее и понимаете, что такие предложения, как сейчас, делаю далеко не каждому. Признайтесь себе, наконец, что это Ваш единственный шанс.
— Шанс, простите чего? — без малейшей перемены в настроении и голосе не сдавался Чернышевский. — Подарить Вам безвозмездно возможность влиться в Internal Group за счет моей компании и получить мгновенное признание в Западной Европе?
— Если и так? — не скрывая истинных намерений за маской вежливости. — Что плохого в слиянии с одной из крупнейших компаний страны? Вам ли не понимать, что без нас Жемчужине нет хода в Internal Group?
— Раз так, не понимаю, почему Вы так распереживались, Кирилл Сергеевич? Мы не заримся на Вашу славу. Просто позвольте нам мирно существовать на рынке и все.
Маргарита по мере течения разговора переводила взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь поймать нужный момент, когда можно вмешаться. Но с каждой секундой обстановка накалялась, мужчины в словесных перепалках её практически не замечали.
— Чернышевский, давай начистоту, — переходя на «ты» и забывая об остатках вежливости прикрикнул Кирилл. Это могло говорить об одном — его терпение лопнуло, — ты готов на слияние с Golden Grove?
— Нет.
Однозначный, четкий, лаконичный ответ. Не терпящий возражений или рассуждений. В голосе Олега сквозила сталь. В глазах — леденящий холод. Уверенность в каждом движении. Каждом вздохе. Он не сдастся. Маргарита чувствовала. Независимо от причины. Не уступит. Сейчас запросто наживет себе врага в лице Кирилла, но не изменит решения.
Глядя, как Рощин резко подхватывается со стула и в сердцах бросает салфетку на стол, каким взглядом окидывает невозмутимого с виду Чернышевского, Марго сотни раз пожалела, что пришли сюда. Что Олег оказался настолько упертым и не желающим идти на компромисс. Не потому, что эта встреча всколыхнула прошлое. Оттого что принесет новые потрясения в настоящем.
Отдавала себе отчет, что Кирилл не отступится. О том, что Олег пойдет на уступки больше не могло быть и речи.
— Ты уверен? — сощурившись, с нажимом уточнил Кирилл.
— Более чем, — поднимаясь следом, равнодушно отмахнулся Олег.
— Ты еще об этом пожалеешь! — гневно выплюнул Рощин и, резко повернувшись к сидящей девушке, хватая за руку, шикнул: — Маргарита, поднимайся! Мы уходим!
— Кирилл, — насупившись, Одинцова встала, но уверенно высвободила ладонь, не давая увести себя.
— Что? — нахмурив брови, мужчина застыл на пороге, явно недовольный перспективе оставаться в этом доме хоть на минуту.
— Ты иди, а я… — оглянувшись к Олегу, что выжидающе смотрел на неё. — Я сейчас, Кирилл.
— Маргарита, — махнув перед Одинцовой указательным пальцем, Рощин сдался: — две минуты, и мы уезжаем. — Вместе с чем выскочил в коридор.