У кого точно скоро не останется аппетита, так это у меня. Еда, конечно, не так плоха, но вот общество… И эта аура благочестивого разврата, витающего в воздухе… Я не могла дождаться конца обеда, но в открытую проявлять нетерпение опасалась — в следующий раз меня ведь могут и побить.
— Как я могу думать о еде, когда рядом со мной сидят такие обворожительные барышни? Я сюда не набивать желудок приехал… — галантно ответил Клифф, и мне захотелось вонзить нож прямо ему в шею — как раз под рукой был. И как раз столовый. Чтобы смерть получилась более мучительной.
— Хотите уединиться с кем-то, лорд? — оживилась Гамильтон. — Кого возьмете? Анну?
Клифф практически не думал. Даже странно — такой выбор, а он обошелся всего тремя.
— Как и всегда. Анна, Аделфа, Айседора — не желаете составить мне компанию?
Польщенные девушки мигом побросали недоеденное мясо и вскочили из-за стола. Нежно обнявшись, тройка куртизанок и порочный бог направились к выходу.
Я побарабанила пальцами по столу и плотно обхватила фужер с разбавленным вином. Ножом уже никак не достать — слишком далеко, а вот фужер мог бы долететь. Прямо до головы…
— Эм… Леди Гамильтон! — маркиз вдруг вспомнил о чем-то важном. — Мистер Малькольм прекрасно поработал и заслужил соответствующую награду, как считаете?
Награда? Я отставила бокал и подобралась. Что еще за награда? И почему все снова смотрят на меня: Клифф — с усмешкой, Джессика — с надеждой и завистью, а остальные девушки — с интересом?..
— Совершенно верно, лорд Кавендиш. — Хозяйка борделя с готовностью встала и подсела ко мне, заняв освободившееся место. — Я целиком и полностью в его распоряжении!
— Мне ничего не нужно, — твердо ответила я, как только дар речи снова вернулся ко мне. — Я всего лишь исполнял свои служебные обязанности!
— Брось, Малек! Тут все свои, нечего стесняться и притворяться недотрогой. Ну какой мужчина в здравом рассудке отказался бы от возможности провести время с леди Гамильтон? Она — самая дорогая и востребованная куртизанка Лондона!
Кавендиш весело рассмеялся, и я поняла, что мерзавец снова меня обманул. Чего и следовало ожидать: как я вообще могла ему поверить? Зачем начала сочувствовать и искать оправдания его мерзостям… Нет, теперь пощады точно не будет! Только искупление, только месть!!!
— Но у меня нет денег! — я обратилась к уже проверенному способу избежать нежелательных ласк.
— Безвозмездно, юноша! — томно выдохнула женщина вплотную придвинулась ко мне. От нее пахло духами вперемешку с дорогими сигарами: изысканная и пугающая смесь. — Вы так молоды и очаровательны: я буду рада провести время с вами наедине.
— Эээ… Все равно вынужден отказаться… — пробормотала я и попыталась отодвинуться, но леди Гамильтон вдруг положила руку мне на плечо. И рука это оказалась на удивление тяжелой и крепкой.
— Пойдем, малыш, — скомандовала шлюха и я почувствовала, как попа отдаляется от стула: Гамильтон подняла меня за воротник. Будто кошка-мать, берущая за шкирку мелкого и несмышленного котенка. — Побываешь у меня в будуаре — там очень уютно.
— Не сопротивляйся, Малек. Ты еще скажешь мне спасибо! — подмигнул Кавендиш, когда мы с Гамильтон прошли мимо него. Вернее, шла только она — я же невпопад перебирала ногами, размышляя, как показать свое отрицательное отношение к намечающемуся интиму и при этом не вызвать подозрений своим поведением.
Кавендиш прав: никакой мужчина в здравом рассудке не отказался бы от такого щедрого предложения — вот только я не мужчина! И раскрывать свое инкогнито так скоро в моих планах не стояло…
МАТЕРЬ БОЖЬЯ!
Спальня, куда меня затащила Гамильтон, напоминала преддверие ада. Алый огонь свечей. Огромная черная кровать. Красный балдахин. Десятки черных предметов на красных стенах.
Воспользовавшись тем, что я остолбенела от неожиданности, женщина ловко юркнула мне за спину и закрыла дверь на замок. Ключ от замка она опустила в ямку между грудей — тот сразу же упал в глубь корсета.
Мне поплохело. Открыть дверь теперь можно было лишь одним способом — раздеть подругу Кавендиша и отыскать в ее горячих телесах ключ… Господи, дай мне сил!
Она тем временем и не думала переставать шокировать. Быстро развязав тесемки сзади, дама резким движением скинула с себя юбку и корсаж, оставшись в кожаном корсете и крохотных, даже не прикрывающих коленей, панталончиках. Тоже черных.
— Что это на вас, л-леди?..
— Специальный наряд, — Гамильтон подбоченилась. — Мои клиенты любят, когда я выгляжу именно так.
— И что вы собираетесь в нем делать?!
— А ты не догадываешься, дурачок? Иди и обними меня. Может, тогда понятней станет.
Она двинулась ко мне с распростертыми объятиями, но я юркнула в сторону и перебежала к кровати.
— Но вы же выходите, замуж, леди! — в моем голосе прозвучали истерические нотки. — Как я могу встать между вами и вашей любовью?!
— Знаешь, сколько их уже там постояло, мальчик? — возразила Гамильтон, снова двигаясь на меня. — Одним больше, одним меньше…
— Тогда подумайте о МОЕЙ будущей любви! — вскрикнула я, бросаясь на кровать и стремительно переползая ее на коленях. — Я хочу сохранить себя нетронутым!
— Глупое решение, — фыркнула Гамильтон, отбрасывая упавшую на лоб прядь темных, слегка тронутых сединой волос. — Твоя избранница будет счастлива, если ты наберешься опыта перед тем, как предстать перед ее светлым ликом.
Мы нарезали еще пару кругов по комнате, и куртизанка, тяжело дыша, остановилась, тяжело дыша и сверкая глазами.
— Не дразни Госпожу Гамильтон, мальчик! Во мне просыпается инстинкт хищницы, когда кто-то так отчаянно улепетывает.
— Простите, мисс! — пискнула я. — Оно как-то само получается!
— Ладно, тогда сразу перейдем к самому интересному, — шлюха подошла к стене и сняла длинную, устрашающего вида… ПЛЕТКУ!
Только сейчас я увидела, что все стены был увешаны «пыточными» приспособлениями — кнутами, плетками, кожаными ремнями и даже кляпами.
— Лорд Кавендиш попросил позаботиться о вас, — с угрозой произнесла Гамильтон, щелкая кожаным орудием. — Я не могу подвести его!
Душа ушла в пятки, а ноги отнялись, стоило представить, чем на самом деле грозило свидание с самой востребованной шлюхой столицы. Ох уж этот Кавендиш! Погодите, доберусь до вас… Только бы выбраться живой из будуара этой ненормальной! И с каких пор ремни и кляпы относятся к категории "заботы"?
Обзаведясь плеткой, шлюха словно превратилась в самого дьявола. Я дернулась влево — и она, словно черная полуголая тень, ринулась вслед за мной. Метнулась вправо — и она уже поджидала меня там.
— СПАСИТЕ! ПОМОГИТЕ!!! — последним отчаянным усилием я рванула к двери и замолотила в нее кулаком.
— Попался, жеребчик! — расхохоталось исчадие ада и рывком развернуло меня к себе. Гамильтон отбросила плетку, прижала к стене всем телом, одной рукой закрыла мне рот, а вторую засунула между ног…
Ничего не нащупала, проверила еще раз… Убрала ладонь с моего лица и немного отстранилась, разглядывая. Скользнула взглядом по волосам, губам, плоской груди с узкими плечами…
Через пару секунд, в ходе которых выражение ее глаз менялось с озадаченного до удивленного и, наконец, понимающего, женщина глубоко вздохнула и отошла.
— Так… Ну, рассказывай, голубушка!
Я любовник хоть куда!
И я рассказала ей — все, как на духу. Про то, как Кавендиш одним непринужденным поступком разрушил всю мою жизнь. И что теперь я сделаю с ним тоже самое: отныне ему придется собирать ошметки своей репутации, разметавшиеся по всей стране…
Не знаю, почему я не стала увиливать или придумывать легенд: может, испугалась умения Гамильтон обращаться с несущими боль предметами, а, может, мне тоже было необходимо излить душу. Поведать правду — хоть раз, хоть кому-нибудь…
— М-да. После такого нужно выпить, — пробормотала моя слушательница и подошла к туалетному столику. Достала бутылку и плеснула в фужер виски чуть ли не до краев.
В наступившей тишине отчетливо раздавались приглушенные расстоянием стоны, которые не могли принадлежать никому иному, кроме как моему возлюбленному.
— Я больше не пью, мисс… — виновато пробормотала я, смаргивая подступившие к глазам слезы
— Это не для тебя, а для меня, — ответила Гамильтон и залпом осушила бокал: пила куртизанка не хуже Кавендиша.
Забытая плетка валялась около двери. Хозяйка будуара сбросила амплуа воинственной и развратной амазонки и предстала передо мной в облике обычной (если не считать экстравагантного наряда) женщины — в меру усталой и немного грустной. Она села на кровать, ссутулившись и глядя в пространство прямо перед собой: под глазами — россыпь мелких морщинок, в черных волосах — серебряные проблески седины.
— Кавендиш отпустит девочек примерно через час… — подумав, произнесла она. — Значит, мы появимся через два. Хочешь, посмотри пока на мою коллекцию, — проститутка махнула рукой в сторону настенных "декораций". — Я тебя не трону, если ты этого опасаешься… Мучить барышень, и так разнесчастных, не в моих правилах.
— Но… — мне сразу же расхотелось плакать. Душа воспряла, вновь наполняясь надеждой и одновременно поражаясь тому, как удачно все сегодня складывалось. — Неужели вы не выдадите меня?..
— Не выдам. Будем считать, что я стала невольной свидетельницей чужой драмы, и, вместо того, чтобы лезть не в свое дело, тихо удалилась.
— Но почему? Ведь вы с лордом так…
Мне не хватило храбрости произнести слово "близки". В горле и так стоял ком после незапланированной исповеди.
— За ошибки нужно платить. А Клифф в свое время ошибался много и часто… Я думала, он уже расплатился сполна, но твоя история и лицо говорят об обратном.