Я стоял ни живой, ни мёртвый, но когда услышал его голос, рухнул на колени и зарыдал. Это случилось совершенно неожиданно. Произошло само собой. Впервые за долгое время организм предал меня. Я не смог сопротивляться той слабости, которая враз на меня навалилась. Что-то тяжёлое, что долго держало меня в тонусе, исчезло. Лопнула натянутая струна и я безвольно обмяк. Лежал на коленях, стучал лбом об землю и плакал. Предательские слёзы слабости ручьями лились из моих глаз и я не мог их остановить.
— Ненормальный какой-то? — полувопросительно-полуутрвердительно произнёс один из тройки, с удивлением рассматривая меня. — Эй, ты! Ты кто такой? Беглый холоп, что ли? Или дезертир?
— Не похож он на дезертира, — пробормотал ещё один. — Гляньте как он одет. Это что такое на нём?
Я прекрасно понимал их речь. Произнесённые ими слова не резали уши. Они говорили на том языке, который я, по непонятной причине, тоже знал. И от этого радость моя от знакомства с ними только увеличивалась.
— Как долго я бродил… — всхлипывая, я поднялся с колен.
Мужики как-то сразу подобрались и обнажили оружие.
— Стой на месте и не двигайся! — сказал тот, у кого в руках был топор. — Отвечай! Кто ты такой? Откуда взялся в этом лесу. Ты охотник? Или сбежал от работорговцев?
Я абсолютно ничего не понял, но насторожился. За кого эти ребята меня вообще принимают?
— Имхад, посмотри на его башмаки, — один из них кивнул головой. — Что это?
Я уставился на свои кроссовки так же внимательно, как и вся троица. А затем посмотрел во что обуты они. Разница была заметна невооружённым взглядом. Все трое были обуты в дырявые, шитые-перешитые грубыми нитками мокасины. У одного из них кожаная подошва немного отошла, отчего обувь выглядела немного смешной.
— Отвечай же! Кто ты такой!? — уже более грубо спросил тот, у которого был топор. Судя по всему, он у них был главным. Выглядел более решительным.
— Путник я, — осторожно ответил я, когда обрёл возможность говорить. Слёзы просохли и я, наконец-то, смирился с произошедшим. — Много-много дней хожу по лесу. Ни единой живой души не встретил.
— Ты Дейдру испугал?
— Кого? — удивился я. — Девушку, что тут была?
— Унай, — тихо произнёс, стоявший слева. — Посмотри, что у него на пальце.
Мужик с топором, которого, видимо, звали Унай, изменился в лице. Он впился алчным взглядом в перстень и глаза его расширились от удивления.
— Золото, — оторопело протянул он и плотоядно посмотрел на меня.
Его взгляд мне совсем не понравился. В нём была видна злоба, вожделение и зависть. Такими глазами спившийся бомж смотрит бутылку водки в руках другого бомжа, когда понимает, что ему не достанется и глотка.
Мужики принялись перебрасываться взглядами и эти взгляды не сулили ничего хорошего.
— Ты заблудившийся аристократ? — спросил один из них. — Как ты здесь очутился? — и принялся смотреть по сторонам, видимо ожидая, что рядом прячутся мои слуги.
— Кольцо! Быстро! — тот, которого звали Унай, решил не затягивать с прелюдиями. Он крепче сжал топор и протянул левую руку. — Иначе тебя никто никогда не найдёт.
Он сделал знак двум другим и те взялись за дубинки. А я не мог поверить своим глазам. Я только нашёл кого-то с кем мог хотя бы поговорить, а они уже готовы закопать меня в этом лесу. Убить за золотое кольцо, которое, по видимому, имеет значительную ценность. И им уже было не важно, во что я обут и одет. Не важно дезертир я или аристократ, рыбак или крестьянин. Глаза выдавали их полностью. Им было на всё плевать, кроме золота.
— Ты оглох!? Снимай кольцо живо! — прошипел тот, кого звали Имхад. — Или без пальца останешься!
— Не надо так. Прошу, — я всё ещё не мог поверить, что это происходит со мной. Я всё ещё был шокирован. У меня тряслись колени, язык ворочался с трудом, губы подрагивали. Мне всего лишь надо было, чтобы со мной поговорили. Выслушали и сказали что-нибудь. Я не хотел ни драться, ни убегать. Мне нужно было лишь человеческое тепло.
— Трусливая размазня, — сплюнул Унай и сделал шаг навстречу. — Сам напросился.
Инстинкты сработали. Я вскочил и отпрыгнул назад. Адреналин начал расплываться по венам, рот оскалился, а кулаки сжались.
— Я вам ничего не сделал! Зачем вы так!?
— Тьфу, — разочарованно сплюнул Унай. Сжал зубы и прыгнул с занесённым для удара топором.
Пальцы привычно легли на метки и энергетический щит материализовался за секунду. Я выставил его перед собой и принял удар. Лезвие топора жалобно скользнуло, начало плавиться и горячие раскалённые капли упали на землю. Унай выпучил глаза и выронил топор, как только я отразил атаку. Но для меня бой ещё не закончился. Мне было больно от осознания того, что первые люди, которых я повстречал, не встретили меня с хлебом-солью и распростёртыми объятиями, а попытались убить. Убить, чтобы что-то отобрать. И именно это наполнило мою душу таким гневом, что я не смог себя остановить. Не смог предотвратить то, что произошло дальше.
— Аниран, — растерянно прошептал Унай за мгновение до того, как умер.
Я ударил щитом наискось, снизу вверх. Оранжевая кромка прошла через его тело без сопротивления и развалила на две косые половинки. Хоть края раны запеклись моментально, алая кровь фонтаном брызнула во все стороны, а внутренности вывалились наружу. Товарищи Уная зашлись в крике куда более громком, чем крик девушки, когда тело бедолаги упало в быстро образовавшуюся лужицу.
Я утёр с глаз кровь и выставил щит перед собой, защищаясь от атак, которые должны были последовать далее. Атаковать сам я не собирался. Меня трясло. Только спустя несколько секунд до меня дошло, что я натворил. Я убил человека. Впервые в жизни. В своём мире я об этом никогда даже не задумывался. У меня всегда всё складывалось довольно-таки неплохо. Я мало кому желал зла и ненавидел. Не говоря уже о том, чтобы мечтать об убийстве. Я даже думал, что вряд ли кого смогу убить даже в порядке самозащиты. Человеческая жизнь казалась мне священной.
Но сейчас я не смог себя остановить. Инстинкты сработали сами по себе. За дни скитаний я действительно одичал. Огрубел не только физически, но и душевно. Ни бедные рыбки, которых я ловил практически ежедневно, ни черепахи, ни даже мать Уислона не вызывали у меня душевных мук после их убийства. Но сейчас мне стало не по себе. Я очень быстро понял, что забрал человеческую жизнь. Просто вот так вот — как пальцами щёлкнуть. Был человек — и нет человека. Нет потому, что так решил я. И даже то, что я защищался, не могло меня успокоить. Я печально смотрел на разрубленное тело и не находил себе оправданий.
— Сволочь! Ты что натворил!? — визгливо вскричал один из мужиков и схватился за голову. Он и его напарник непрерывно орали и с ужасом смотрели на погибшего.
За их спинами раздавались множественные звуки. Там опять кто-то бежал. Я расслышал топот множества ног, невнятные возбуждённые голоса, крики. Через несколько секунд из леса на небольшую полянку выскочили с десяток человек, которых возглавлял дородный мужчина с зализанными на затылок коричневыми волосами. В висках виднелась седина, а в левой руке — грубый деревянный щит. Рядом с ним находились вооруженные таким же доисторическим оружием люди, а из-за спины крайнего с опаской выглядывала там самая испуганная девчушка. Её глаза уже выглядели не такими испуганными, но вот голосила она так же. Вцепилась в плечо одного из мужиков, смотрела на кровавое месиво и пищала.
— Замолчи, Дейдра! — скомандовал грозный шатен. — Какого дьявола здесь происходит!?
В мою сторону тут же были направлены копья с острыми железными наконечниками и я, уже не сомневаясь, вновь активировал щит. Закрылся им как мог, но нападать на меня никто не собирался. Каждый в толпе выпучил глаза и раскрыл рот. А их главарь неожиданно выдал.
— Господи Иисусе!
Он обознался, конечно, но эта ошибка не заставила меня расслабиться.
Где-то недалеко раздался столь знакомый рык: пропадавший непонятно где Уилсон торопился на помощь. Он спрыгнул со ствола и в несколько прыжков подскочил ко мне. Принял героическую позу, словно царь зверей, и зарычал.
— Не-ве-ро-ятно, — протянул кто-то в толпе. — Это же матан!
Кто такой матан я понятия не имел, но быстро сообразил о ком они. Их главарь, казалось, был удивлён больше всех. Но он смотрел совсем не на котёнка. Он смотрел на меня. На меня и мой щит. В конце-концов он нашёл в себе силы оторвать взгляд и посмотрел на тело Уная.
— Что здесь произошло?
— Это аниран, — всхлипнул бородатый Имхад. — Аниран убил его.
— Аниран…
— Это аниран!
— Это действительно аниран, — зашептались между собой люди и поспешно опустили оружие. Ни одного копья, ни одного дротика, ни одной дубинки не было направлено в мою сторону. А единственный лучник в этой толпе, — патлатый парень с колчаном за спиной — медленно убрал лук.
— Зачем? — брови предводителя согнулись печальной дугой. — Зачем ты это сделал?
Я не сразу понял, что это он ко мне обращается. Я обводил толпу злым взглядом и ожидал подлянки от каждого. Уилсон был согласен со мной во всём, рычал, показывал коготки и махал лапкой.
— Вот этот хотел отобрать мой перстень, — наконец сказал я и кивнул на поверженное тело. — Они трое даже разобрали, что он золотой.
— Брион, это правда? — нахмурившись спросил главарь.
— Мы ж не знали, что так выйдет, — ответил мужик, стоявший по правую руку. Второй продолжал всхлипывать и никак не отреагировал на вопрос.
— Вы напали на анирана, безумцы!? — воскликнул гигант с добродушным лицом деревенского увальня, державший огромными ручищами острозаточенную косу.
— Дейда закричала. Мы думали, он её… А потом кольцо заметили. Никто не ожидал, — склонил голову Брион и пожал плечами.
— Он на тебя напал, Дейдра?
— Нет, — раздался тоненький голосок из-за могучей спины. — Просто испугал. Подкрался незаметно, я и перепугалась…
— Дьявол, — главарь устало потёр брови. — Так глупо лишились бойца… Незнакомец, — обратился он ко мне. — Успокойся пожалуйста. Убери… оружие. Мы не причиним тебе вреда. И, надеемся, ты не причинишь его нам. Скажи мне, откуда ты здесь? Как нас нашёл?
— Я никого не искал, — пробурчал я, исподлобья его разглядывая. — Просто долго шёл в одиночестве и набрёл.
— Ты приручил матана? Каким образом?
— Никого я не приручал.