— Спасибо тебе, брат, — ответил Морт, медленно опускаясь вниз, встав на пол, он сбросил рубашку, обнажив свой мускулистый торс, покрытый бесчисленными татуировками. — Хотелось бы знать, как тебя сюда пропустили? Они разве не боятся, что ты поможешь мне сбежать?
— Боятся, хотя и напрасно, — признал инквизитор, — но я здесь не за этим. Дознаватели тщетно пытаются тебя разговорить, а ты согласен откровенничать только со мной, так?
— Задавай свои вопросы, я, собственно, ничего и не скрывал, просто не те вопросы задавали.
— Они привыкли работать с преступниками, которые скрывают свои прегрешения, не стоит держать на них зла. Меня интересует другое, я знаю, что ты не преступник, более того, ты — верный сын церкви, не жалевший себя ради святого дела. А потому я хочу узнать, всё ли с тобой в порядке? Я не про здоровье или достаток, я про…
— Не беспокоит ли меня Дьявол? — перебил его Морт, — нет, не беспокоит, я забыл о нём, видимо, в эти стены не может проникнуть нечистая сила. Колдуна я тоже не чувствую, видимо, он сейчас далеко и никак себя не проявляет. Вспышки ярости тоже прошли, они не требуются, когда рядом нет противника, скоро стану подобен вам, но обет не приму, меня не устраивает целибат, слишком люблю Марию.
— Она хорошая женщина, Петер, светлое пятнышко твоей тёмной жизни. В том, что ты здесь, отчасти виноваты и мы тоже, о чём я честно и открыто сказал руководству. Ты был слишком удобен, тобой можно было заткнуть все дыры, святые братья оставались с чистыми руками, а неизбежный грех пролития крови оставался на тебе. Мы просто заигрались, такая жизнь не проходит бесследно, а теперь, спохватившись, они… мы решили, что прирученное чудовище нам более не подчиняется и может обернуть свой гнев против хозяев. Извини.
— Я понимаю, — спокойно сказал Морт, — такая роль устраивала и меня, ведь грехи мне отпустит святая церковь, а в тот факт, что убивать я стал с удовольствием, я сам долго отказывался верить. Но пока рано бояться, даже в самых безвыходных ситуациях я сохранял себя. Было трудно, но каждый раз я снова возвращался. Вернусь и теперь. Надеюсь, твоё начальство поймёт это.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал инквизитор.
— Что с расследованием? — Морт решил сменить тему разговора.
— Ничего, — Доминик развёл руками.
— Ничего?
— Да, куча людей видела, как колдун, известный нам, как Шамаэль, объятый пламенем и с дюжиной ран на теле, упал в ледяную воду посреди моря. Шансов выжить у него не было, а потому его признали мёртвым, а дело закрыли.
Морт вздохнул. Хотя, в чём можно обвинять инквизиторов? Они поступили согласно здравому смыслу, а его личные ощущения к делу не пришьёшь.
— Значит, — печально сказал он, — нам следует ждать новый смертей, аппетиты его растут, пока он зализывает раны и сидит в тени. А скоро он соберёт артефакт, последний кусок которого у него. Тогда его мощь вырастет до небес, никто не сможет его остановить.
— А ты?
Морт пристально посмотрел на инквизитора.
— Он будет идти по земле, сея огонь и кровь, а единственный, кто сможет ему противостоять, будет сидеть в тюрьме и ждать, пока святые братья сочтут его безопасным.
— Я попробую ещё раз с ними поговорить, — сказал Доминик без особой надежды.
— Не трать время, брат, это не поможет. Только когда появятся новые трупы и возникнут новые толпы его поклонников, Святая Инквизиция задумается о методах. Надеюсь, будет ещё не поздно.
— Как думаешь, скоро ли это начнётся?
— Не знаю, он был еле жив, когда уходил от нас, раны, нанесённые мной отличаются от других ран, я повреждал не только плоть, но и его колдовскую сущность. Восстановиться после такого непросто. А будучи раненым, он не мог применить всю свою силу, сборка артефакта — это не просто головоломка, в которой нужно правильно сложить части, это магический обряд, совершить который можно, только достигнув определённых высот в магии. Он ведь живёт много столетий, но за это дело взялся не так давно. Почему?
— Не был уверен в своих силах, — догадался Доминик.
— Именно, — кивнул головой Морт, — нужна сила, которой он временно лишён. А потому он будет долго восстанавливаться. Думаю, стоит ждать тайных обрядов с принесением жертв, это ускорит его восстановление, причём обряды не будут примитивным высасыванием жизни, как он поступал с матросами, это будут именно обряды со множеством участников, долгими молитвами и песнопениями. Обращайте внимание на подобные случаи, а когда найдёте следы, будьте уверены, это он. Только не знаю, что вы сможете сделать.
— Мы постараемся, — тихо сказал Доминик, но уверенности в его голосе по-прежнему не было.
Инквизитор ушёл, двери снова заперли на замок, а сам узник, решив, что упражнений на сегодня достаточно, прилёг на кровать и предался размышлениям. Что ему ещё оставалось?
Глава двадцать девятая
Прошло ещё три дня, охотника никто не навещал, и даже следователь временно прекратил допросы. Морт чередовал чтение и тренировки, сожалея, что у него нет ножа и тренировочного манекена. Но на третий день он почувствовал некоторое беспокойство, в воздухе повисло ощущение чего-то очень плохого, что непременно случится, и он сам, сидя здесь, никак не сможет этому помешать. Ощущение это со временем не проходило, наоборот, крепло.
К вечеру появился Доминик. Вид у святого брата был встревоженный, что-то определённо случилось. Вяло поприветствовав охотника, он присел на стул и, некоторое время помявшись, начал разговор:
— Кое-что случилось, Петер, — сказав это, он замолчал, собираясь с мыслями.
— Попробую угадать, — спокойно сказал Морт, присаживаясь рядом, — колдун, наконец-то себя проявил. Что именно случилось? Массовые жертвоприношения? Очередная секта? Просто показался где-то?
— Первое. В Дании вскрыли секту, не просто вскрыли, а взяли на месте преступления, куча народа аристократических фамилий, их нашли на месте совершения обряда, все были без сознания, обнажены, а тела их расписаны колдовскими знаками не меньше твоего. А ещё там стоял круг из алтарей. Семьдесят девять человек, — он замолчал, потом сделал вдох и продолжил, — только дети и молодые девушки. Все мертвы, у всех вырезаны сердца. А в центре круга — выжженное пятно, трава сгорела, но можно было различить следы человеческих ног. Там стоял ОН, теперь он напитался колдовской силой и готов совершить то, что давно хотел.
Морт ничего не ответил, только пристально посмотрел на него, ожидая следующей фразы.
— Я поднял вопрос о твоём освобождении, но они… они боятся Петер, мы ещё не сталкивались с подобным чудовищем, но, в то же время они не могут решить, кто из вас опаснее. Скоро будут новые жертвы, может быть, это их убедит.
— Может быть слишком поздно, — задумчиво проговорил Морт, — очень может быть, что даже я не смогу его одолеть.
Некоторое время они молчали, потом Доминик встал и направился к выходу, бормоча на ходу:
— Будь готов, Петер, я найду способ тебя вызволить.
Как бы там ни было, а выпускать его не собирались, ни в этот день, ни в следующий. Чувство тревоги копилось, грозя прорваться нехорошими последствиями. Ему всё труднее было усидеть на одном месте, он метался по своей клетке, не находя себе места. Вернулись и забытые, было, вспышки ярости, руки крепко сжимались, представляя, как рвут плоть ненавистного колдуна, ему везде мерещился запах свежей крови, и слышался хруст ломающихся костей.
Его состояние не ускользнуло от внимания охраны, если раньше святой брат, дежуривший в подземелье, мог без страха отпереть его клетку и войти внутрь, то теперь они избегали делать это, а порцию еды передавали через специальное окошко. Если прежде его сон был спокойным, а в сновидениях он видел Марию с сыном, то теперь его сны наполнились кошмаром, убийствами, реками крови и разлагающимися телами. Более того, в этих снах именно он, а не кто-то другой, приносил жертвы на алтарях, вырезая человеческие сердца. При этом его наполняла необъяснимая радость и удовлетворение, словно он долго страдал от жажды и только теперь смог напиться. Просыпаясь поутру, он долго приходил в себя, отгоняя ненавистные видения. Обычно сны быстро забываются, но эти картины продолжали стоять у него перед глазами.
Развязка наступила ещё через три дня. В его камеру пришли двое. Первым был Доминик, а сопровождал его брат Георг, тот самый, что производил арест в порту. Охотник постарался придать себе спокойный вид. Получилось плохо.
Они сели напротив друг друга и некоторое время переглядывались, наконец, Доминик, покосившись в сторону входной двери, сказал:
— Всё плохо, Петер, — тон у него был извиняющийся, надо полагать, его не выпустят, — колдуна нашли, он сейчас в Польше, но его не смогли задержать. Солдатам он просто отвёл глаза, а святых братьев расшвырял в стороны, словно кегли. Теперь он затаился, думаю, всё уже готово. Войска прочёсывают местность, но найти его не могут, даже с собаками.
— Что со мной? — спросил Морт, заранее зная ответ, — меня отпустят?
— Я просил сделать так, но меня не поддержали, тебя, возможно, отпустят, но на это уйдёт ещё несколько дней, а действовать нужно сейчас. Ты понимаешь?
— Не совсем, — Морт всё понимал, но хотелось выслушать их версию.
— Брат Георг, объясните ему вы, — попросил Доминик.
— Ты должен сбежать, Петер, — голос инквизитора упал до шёпота, — мы тебе кое-чем поможем.
— ???
— За пределами резиденции, там, где ты привык купаться в реке, будет ждать лошадь со всем необходимым, тебе дадут подложные документы, позволяющие менять лошадей, так ты доберёшься до королевства Польского. Единственное, что требуется от тебя, — покинуть этот подвал. Ты сможешь?
Морт кивнул, он сможет.
— Всё должно быть натурально, братья, что охраняют тебя, не знают о нашем заговоре, потом мы во всём признаемся, но сейчас нужно таиться. Постарайся никого не убить. Начинать следует в полночь, ориентируйся по звону колокола.
— Я постараюсь, — сказал Морт без особой уверенности. Он справится с любым количеством охраны, но вот сделать это, никого не убивая, будет непросто.
Братья ушли, а он остался в камере, раздумывая о событиях ближайшей ночи. Задача непростая, обычный человек не сможет сбежать отсюда, не для того строили эти подземелья. Но он не был обычным человеком, даже само слово «человек» теперь уже надлежало брать в кавычки.
Замок он откроет. Потом второй замок на второй двери, это будет труднее. Дальше длинный коридор, где будет дежурить кто-то из братьев. Остановить его не смогут, но попытаются. Главное, чтобы не успели поднять тревогу. Лестница на первый этаж, наверху ещё охрана, выбора нет, охрану, двух или трёх человек, он успокоит, дверь придётся выбить, насколько известно, ключей у дежурной смены нет, их на ночь запирают снаружи. Дальше придётся пройти по коридорам, где, как он надеялся, ночью никого не будет. Дверь наружу совсем хлипкая, двор он пересечёт за полминуты, а дальше ворота резиденции, выломать их не под силу даже ему. Придётся карабкаться наверх, где торчат острые кованые шипы, задача непростая, но и это выполнимо. С другой стороны стены ров, воды в нём сейчас нет, зато колья, торчащие из дна, на месте. Да не просто колья, настоящие пики с железными наконечниками, а даже не будь их, глубина рва составляет два человеческих роста, упав туда, выбраться сложно. Преодолев стену и ров, он окажется на свободе, если не считать патрулей, что ходят с фонарями вокруг здания резиденции. Несколько групп по три-четыре человека, вооружены дубинками, а передвигаются так, чтобы видеть следующую группу. Пройти без драки никак у него не получится, наверное, даже хорошо, что ножа при нём нет.
Время тянулось мучительно. Ночной охранник заглянул в одиннадцать, Морт притворился спящим, хотя наблюдал за вошедшим. Брат Феликс, он знал его и уважал, но теперь тот становился проблемой. Человек этот был огромного роста и обладал большой силой, справиться с ним будет непросто, и уж тем более, не получится это сделать тихо.
Наконец, послышался приглушённый звон колокола. Двенадцать ударов. Пора. Он встал с постели, натянул сапоги и подкрался к двери на решётке. Петли мощные из стального прута толщиной в палец, да и сам замок, что продет в них, неслабый, сломать его точно не получится, даже его силы не хватит, нужен лом, которого, как известно, нет. Можно было попытаться открыть его стальной шпилькой, которая у него имелась, но это займёт немало времени, да и будет шумно, железки имеют обыкновение громко лязгать.
Выхода не было, разбудив свою внутреннюю ярость (её и будить не пришлось, она словно ждала этого часа), он сосредоточился на замке. По рукам потекла сила, которой он не понимал, но уже мог направлять. Дужка замка раскалилась добела, потом расплавленный металл потёк в стороны, а замок упал на пол, то есть, упал бы, но предусмотрительный Морт успел поймать его на лету. Решётка отворилась.
Некоторое время он потратил на то, чтобы прийти в себя. Такие фокусы давались нелегко, его словно самого разогрело, на лбу выступил пот, а дыхание врывалось с хрипами.
Теперь то же самое следовало повторить с входной дверь. Та была сколочена из толстого бруса и скреплена стальными полосами. С той стороны стальной засов в петлях, а уже в него вставлен замок. Морт приложил руки к двери и напрягся. В голове сразу возник облик двери снаружи. Вот засов, полоса кованого железа, толщиной в три пальца. Он сосредоточился на петлях. Снова начала накаляться сталь, дерево стало тлеть, а по коридору потекла струйка дыма, нужно быстрее, ещё быстрее.
Засов вместе с замком глухо звякнул по каменному полу, Морт толкнул дверь плечом и вырвался наружу, нос к носу столкнувшись с братом Феликсом. То есть, это так говорится, что нос к носу, на самом деле нос охотника находился где-то на уровне груди охранника.
Глаза святого брата раскрылись от изумления. Морт его опередил на доли секунды, когда рука с дубинкой пошла вверх, рука охотника уже летела вперёд. Пальцы ударили в кадык, временно лишив того возможности дышать. Дальше последовал удар ногой в колено, нога гиганта подломилась, а Морт, ухватив его за воротник, слегка подправил падение, чтобы голова святого брата по пути встретилась с дверным косяком. Голова оказалась твёрже, косяк треснул по всей длине, но и Феликсу этого хватило, он потерял сознание, а по каменному полу растеклась лужа крови. Проверив пульс, Морт хотел оттащить беспамятного монаха в его каморку, но решил не терять времени, теперь счёт шёл на секунды. От вида крови в голове появился непонятный зуд, Тьма внутри стала брать контроль на себя, но он смог её до времени задавить.