Тем не менее, новгородцы, разозленные голодовкой, которую устроил им Ярослав, не утратили боевой дух и рвались в бой. Князья услышали, наконец, сквозь звон в ушах, сигналы к отходу конницы, которые подавали трубачи Мстислава, увидели накатывающуюся на них с тыла пехоту и начали отводить расстроенные конные полки на фланги.
К моменту подхода новгородской пехоты на сотню шагов артиллеристы были готовы. Ударил колокол, по сигналу грянули орудия. Поверх побитой конницы легли побитые пехотинцы.
– Вот теперь – пора! – Сказал Юрий Пантелею. Взревели трубы. Забил набатом колокол. Иначе оглушенные пушечной пальбой воины могли не услышать. Пехота освободила центральный проход. В него устремилась тяжелая конница. Сорок пять всадников в шеренге и двадцать рядов в глубину. Первые шеренги с длинными тяжелыми копьями наперевес.
С обоих флангов устремились вперед полки легкой конницы. За ними и полки конных стрелков. Пехотные полки тоже бодрым шагом двинулись вперед вслед за конницей.
Как и ранее конница, после артиллерийского залпа оглушенная пехота в замешательстве встала. В этот момент, сквозь еще не рассеявшийся дым в разорванный ядрами и картечью пехотный строй врезался полк тяжелой конницы и прошел его, как горячий нож сквозь масло.
Полки легкой конницы врезались в понесшие большие потери и скучившиеся на флангах расстроенные княжеские дружины. Пошла рубка на мечах и топорах. Княжеские дружины начали отступать.
Мстислав Удатный бросил в бой свой резерв. Во главе своей дружины он ударил в лоб по прорвавшей пехотный строй тяжелой коннице Ивана. Всадники Ивана были вооружены лучше большинства дружинников Удатного, но, тех было больше. Бой был тяжелым. Тем временем полки легкой конницы опрокинули остатки дружин Константина и Смоленского князя, и охватили с флангов дружину Мстислава. С тыла его атаковала легкая конница, густо засевая стрелами дружинников Мстислава. Может Мстислав Удатный и не был самым лучшим полководцем, но вионом он был не превзойденным.
С десятком личной стражи, с огромным топором в руке, он прорубился сквозь ряды легкой конницы, затем сквозь конных стрелков и пустился наутек с поля боя, вслед за дружинами Константина, Смоленского и Псковского князей. Полки легкой конницы и полки конных стрелков устремились в преследование, вырубая отстающих. Стрелы конных стрелков, пущенные навесом, ранили коней, кони теряли скорость, легкая конница рубила отставющих.
Пехотные полки окружили большой полк новгородской пехоты. Стрелки из гуляй-города засыпали новгородцев стрелами, но, те продолжали упорно сопротивляться.
По команде Юрия, владимирские пехотинцы расступились перед стеной гуляй города, открыв строй новгородцев артиллерийскому огню. Пушки и гауфницы дали еще один залп. В упор. По плотному, прикрывшемуся щитами строю.
Когда дым рассеялся, остатки новгородцев сдались.
Разгром княжеской коалиции был полным. Точно таким же, каким был известный Ивану Васильевичу разгром владимирского войска в Липицкой битве.
Преследование бежавшего с поля боя противника продолжалось до темна. Уйти удалось не многим. Все же кони стрелков уставали меньше, чем кони одоспешенных всадников. Оторваться от конных стрелков дружинники не могли. Их настигали и расстреливали издали, не позволяя вступить мечный бой.
Три дня владимирское войско оказывало помощь раненым, хоронило своих убитых, считало потери, свои и противника, собирало богатейшие трофеи. Тяжело раненых врагов добили, чтобы не мучились. Местный люд согнали копать братские могилы для воинов и могильники для лошадей. Впрочем, местным разрешили брать для выхаживания раненых лошадей и убитых коней на мясо.
К счастью, погода стояла не жаркая. Небо было пасмурным, но без дождя. Иначе бы задохнулись от смрада. Вони над полем битвы и так хватало. Воняло из разорванных пушечными ядрами кишечников людей и лошадей, воняло прокисшей кровью. На третий день появилась и трупная вонь. Над побоищем кружились и орали вороны. Тучами роились осенние мухи.
К концу третьего дня захоронили всех. Трупы лошадей свалили в соседний овраг и засыпали землей.
У новгородцев погибло 10300 воев. 2200 было взято в плен. Удрать сумели не более тысяч воев.
Потери владимирцев составили 800 воинов убитыми и 900 серьезно ранеными.
Среди князей коалиции погибли брат Константин Всеволодович и Смоленский князь Владимир Рюрикович, а также восемь удельных князей – рюриковичей.
У владимирцев погиб брат Ярослав. Он долго преследовал со своей личной стражей и конными стрелками самого Мстислава Удатного, и имел неосторожность вступить с ним в единоборство. Впрочем, Ярослав всегда был самонадеян. Мстислав ударом топора снес ему непутевую голову. А Мстиславу удалось уйти. Он, и в самом деле, был удачлив.
11-го сентября 1214 – го года стольный град Владимир праздничным колокольным благовестом встречал победителей. Весь городской и окрестный люд высыпал на встречу войску. Митрополит Максим отслужил благодарственный молебен и панихиду по павшим в соборе Успения Пресвятой Богородицы. Воистину, такой победы еще не было в земле Владимирской.
Митрополит отдельно благословил пушки и гаубицы, следовавшие в общем строю войска. Скрывать их наличие дальше не имело смысла. Однако, после торжеств, вся артиллерия снова ушла в секретный боголюбовский детинец.
12. Покорение Новгорода
В дальнейших планах Юрия, после разгрома коалиции северных князей, было взятие под контроль Новгорода, Смоленска и Пскова. Сразу после битвы при Юрьеве он направил в Торжок брата Владимира и воеводу Пахома с двух тысячной ратью. Полторы тысячи конных смердов и полтысячи дружинников.
С наказом занять Торжок, отрезать Новгороду подвоз зерна, и поставить Новгород перед выбором. Либо новгородцы сами прогоняют Мстислава Удатного и добровольно призывают на княжение Владимира Мстиславовича, либо зимой вымирают от голода. 16-го сентября Владимир без боя занял Торжок. Через месяц Новгород прислал ему с посольством приглашение на княжение. Владимир тут же выступил с войском в Новгород. Одновременно караваны купеческих ладей с зерном из Торжка двинулись вверх по Тверце к Вышнему Волочку, чтобы успеть дойти в Новгород до ледостава.
Владимир получил от старшего брата инструкции новгородцев не притеснять, править милостиво. А Пахом должен быть за этим проследить. Сам Юрий планировал прибыть в Новгород следующим летом и тогда уже установить в городе свой порядок.
Вернувшись во Владимир, Юрий продолжил заниматься государственными делами.
Прежде всего, следовало разобраться с Ростовскими делами. Смерть брата Константина в бою упростила проблему. Княжеский удел просто Юрий присоединил к своему собственному. Большая часть ростовских бояр тоже погибла. Ростовское боярство было самым древним во Владимирском княжестве, и на этом основании считало себя более важным, чем боярство владимирское. Собственно говоря, именно по этому они все единодушно поддержали измену Константина. Вотчины погибших бояр Юрий тоже взял себе своим единоличным решением. Боярских детей соответствующего возраста Юрий зачислил в юнаки и в отроки.
Сложнее было с боярами, попавшими в плен. Пришлось поработать уже с владимирскими боярами, входившими в Судебный Приказ, прежде всего с Головой Приказа Твердиславом. В конце концов, Юрию удалось получить нужное решение суда Великого княжества. Бояр признали изменниками. Большая часть вотчин мятежников отошла к Юрию. Примерно треть досталась владимирским боярам, в первую очередь Твердиславу и боярам – судьям.
Самих мятежников вместе с семьями отправили на южную границу Рязанского и Муромского уделов в гарнизоны городов простыми городовыми стрельцами. Ради этого Юрию пришлось ввести дополнение в Воинское уложение. В гарнизонах приграничных городов количество стрельцов он увеличивал вдвое: до 2 стрельцов на 10 саженей длины городской стены. Один из них по прежнему получал жалование от городских общин, а другой – из великокняжеской казны. Впрочем, по службе они никак не различались.
Этим решением Юрий убивал сразу трех зайцев. Лишал бояр всяческого влияния на государственные дела и рассеивал их мелкими группами по приграничным городам, а заодно укреплял оборону границы. Хочешь не хочешь, а бывшим боярам придется подчиняться воинскому порядку, подчиняться начальникам гарнизонов и нести службу как положено. Вылетев со службы, они потеряют средства к существованию своих семей.
Полученные в Ростовском уделе земли Юрий решил полностью отдать под поместья своим дружинникам. Две трети разделил на поместья дружинников – дворян по 300 дымов, а одну треть поделил на волости, и посадил в поместья дворян – волостителей. Теперь все его старые дружинники стали поместными дворянами. Расходы казны на содержание дружины резко уменьшились. Заодно, его пехотное войско увеличилась на 1100 смердов. В дружину набрал триста новых гридей, произведенных из отроков.
Чтобы в дальнейшем снизить возможность измен, подобной измене Константина и его бояр, а также создать законные основания для преследования изменников, он решил написать отдельное уложение по Тайному Приказу, а точнее сказать, по тем вопросам, которыми занимался Тайный Приказ. За месяц он подготовил "Уложение о верности Великому княжеству Владимирскому".
Уложение предусматривало, что все должностные лица, а также все воинские люди, должны принести присягу на верность Великому княжеству в лице Великого князя Владимирского. Присяга должна приноситься письменно и освящаться в церкви. Документ этот регистрировался в Тайном Приказе и в церковных книгах.
За нарушение присяги предусматривались наказания от денежной виры до смертной казни с конфискацией имущества виновного, в зависимости от тяжести преступления.
Смертной казнью каралась измена, то есть переход на сторону государства, с которым княжество находилось в состоянии войны, или не имело договора о дружбе, а также шпионаж в пользу такого государства.
Наименьшим преступлением признавались поносные речи в адрес Великого князя или руководителей Приказов. Эти преступления наказывались денежными штрафами, причем величина штрафа указывалась в долях от суммарной оценки имущества виновного.
Вина подозреваемого должна быть подтверждена в суде двумя свидетелями. Однако, службы Тайного приказа имели право задержать подозреваемого до суда на основании одного доноса. Командиры городских стрелецких гарнизонов обязывались задерживать подозреваемых по указаниям полномочных представителей Тайного Приказа.
Введением в действие этого Уложения Юрий надеялся обезопасить себя от возможных заговоров со стороны рюриковичей и боярства. Освящение и регистрация присяги в церкви давало судебному преследованию изменников религиозное обоснование.
Теперь появилась возможность заняться пленными. Всех их Юрий поставил перед выбором: либо дать присягу Владимирскому княжеству, вызвать к себе семьи, у кого они есть, и выехать к месту службы в отдаленные города на южной и восточной границах княжества, либо сидеть в узилище и дожидаться выкупа. Если выкупа в течении полугода не будет, то останется одна дорога – в холопы. Более семи сотен воинов согласились дать присягу.
Поразмыслив, Иван Васильевич решил серьезно озаботиться собственной безопасностью. В родном 16 веке он уделял этому вопросу весьма большое влияние. По мнению многих современников, даже чрезмерное. Результаты Юрьевской битвы делали его весьма опасным в глазах всех остальных князей – рюриковичей.
Юрий подготовил специальное "Уложение об охране персоны Великого князя". Для выполнения этого Уложения создавался специальный Охранный Приказ. Дьяком Приказа Юрий назначил своего друга детства, проверенного сотника княжеской дружины Власия. Дьяк Приказа подчинялся непосредственно Юрию, и обязан был обеспечить его безопасность днем, ночью, в церкви, в бою, в походе, в бане, в трапезной и даже в постели с женой. Власий был муж серьезный и обстоятельный. Юрий-старший несколько дней провел с Власием, делясь с ним, под видом собственных размышлений, богатым опытом Ивана Васильевича.
Через некоторое время Юрия стали круглосуточно везде и всюду сопровождать два десятка гридей личной охраны. Во дворце появились постоянные караулы. На кухне и в столовой – опробыватели пищи и напитков.
Между тем, изгнанный из Новгорода Мстислав Удатный с остатками своей дружины пришел в Киев, выяснил, что князь Мстислав Романович уже порядком надоел киевлянам, и прогнал его с Киевского стола.
Стал приглашать к себе в Киев других князей и рассказывать им, как Владимирский князь бесчестно разбил его в битве при Юрьеве при помощи нечестивого греческого огня. Каковой огонь с ужасным громом вылетает из медных труб и убивает воинов сотнями.
Гости отвечали ему, что греческий огонь издревле применяли сами греки, от которых Русь и восприняла православную веру. Так что ничего нечестивого в этом огне нет. Однако, то что Юрий не в меру усилился, гости признавали, но идти войной на Юрия отказывались.
Уцелевшие в бою ратники коалиции, а в особенности оставшиеся калеками, бродили по землям русским и в кабаках, за чашей выставленного им благодарными слушателями меда, рассказывали жуткие истории про громовые огненные трубы, изрыгающие огонь подобно Змею Горынычу, и убивающие ратников тысячами, спасения от которых нет никакого.
Князья слушали ратников, делили в уме все рассказы на десять, но мотали на ус. Вывод был такой: Юрий откуда-то узнал секрет греческого огня и научился его делать. Так что, с ним пока лучше не связываться. По крайней мере до тех пор, пока они сами не разузнают секрет и не обзаведутся таким же оружием. Во Владимир направились торговые караваны, служащие прикрытием для шпионских миссий.
Сколотить новую коалицию князей против Юрия Мстиславовича Удатному не удалось.
Были предприняты попытки выяснить что-нибудь по церковной линии. Однако, митрополит Владимирский отвечал на все вопросы коротко: "Огненные трубы он лично благословил. Ничего адского в них нет. Лично проверил, святой водой все окропил".
За всеми этими делами минула очередная зима.
Секретный приказ продолжал отливать пушки и гаубицы. Можно было бы расширить их производство, однако поставки сырья для изготовления селитры – ямчуги, добываемой из выгребных ям по всей Руси и скупаемой владимирскими купцами, отставали от производства орудий.
Иван Васильевич покопался в памяти, составил памятку по добыче ямчуги и вызвал к себе старосту владимирских золотарей Бердея. Тот явился в наряде почти боярском.
– Я гляжу, ты разбогател, с нашей последней встречи, Бердей!
– Вашими милостями батюшка Великий князь! Собираем в поте лица ямучугу по всему Великому княжеству! Закупов на работу нанял, учеников набрал. Собираем, очищаем и продаем в Боголюбов. Там боярин Антип нас только подгоняет: "Еще давай, еще больше давай!" Стараемся изо всех сил, князь батюшка. Да только, мало ее становится в выгребных ямах. Мы уже в самые дальние городки добрались!
– Потому и вызвал тебя, Бердей! Скажу тебе, где еще можно ямучуги взять. Во первых, в старых скотомогильниках. В оврагах и ямах, куда вы вывезенное из выгребных ям городских дерьмо раньше сливали. Оттуда землю брать и выделять из нее ямчугу. Вот тебе пергамент, в нем написано, как это делается. Прочитать сумеешь?
– Сам не смогу, а сынок мой младший мне прочитает, он у меня грамотный уже!
– Это ты молодец, что сына грамоте выучил. Одобряю! – У Бердея аж румянец на лице проступил от княжеской похвалы.
– Однако, и все старые ямы ты скоро выгребешь. Мне много ямчуги еще понадобится. Впредь, будешь делать специальные ямчужные ямы. Как их делать, в этом пергаменте написано, – Юрий передал Бердею еще один пергамент. – Созревать ямчуга в этих ямах будет пять лет. Так что, ямы эти нужно строить возле каждого города. И даже возле крупных сел.
Деньги, которые потратишь на устройство ям, можешь вычесть из своих податей на пять лет вперед. До тех пор, пока ямчугу из первых ям не добудешь. Распоряжение такое я в Податный Приказ дам.