Князь Святослав объявил вяземскому наместнику боярину Зосиме и городской Старшине, что, в случае сдачи города никому никакого ущерба причинено не будет. Все поставки продовольствия и фуража войску будут оплачены по рыночной цене. В противном случае город будет взят штурмом и полностью разграблен. Все сопротивляющиеся попадут в плен. Из плена у них будет только два выхода: выкуп или холопство. А Смоленская земля, так или иначе, будет присоединена к Владимирскому княжеству. Примеры тому – Рязань, Муром и Новгород. И Юрьев.
Зосима всю ночь думал, однако, к утру, под давлением городской старшины, согласился сдать город. Старшина в один голос заявила, что городское ополчение драться не будет. А дружинников у него было всего четыре десятка. Да и сами дружинники, при виде огромной конной рати Святослава, отнюдь не горели желанием ввязываться в безнадежный бой. К тому же, про огнебойные трубы владимирского войска все были наслышаны. Из первых уст. Двое дружинников Зосимы сражались при Юрьеве. Им повезло уйти живыми и не попасть в плен.
Юрий поставил в городе сотню пехотинцев. Их сотника назначил воеводой. Одного из приказных столоначальников поставил наместником. Закупили у местных купцов и хозяев продовольствие и фураж.
Через два дня подошел гуляй-город. Еще через день пришли ладьи с пехотой. От Вязьмы конница и гуляй-город вместе пошли по дороге на Дорогобуж. Пехота поплыла вниз по Вязьме, затем вниз по Днепру.
К Дорогобужу дошли за три дня. Гарнизона в городе не оказалось. Ворота были открыты. Жители, в большинстве своем, остались. Сбежали наместник, воевода и несколько местных бояр. В городе оставили сотню пехоты, нового воеводу с наместником и не задерживаясь двинулись дальше.
К Смоленску войско подошло 18 июня. Ворота были заперты, город подготовлен к обороне. Князь Владимир Рюрикович успел стянуть в свой стольный город гарнизоны соседних городов, бояр с дружинами из вотчин в радиусе полутора сотен верст. Поднял и вооружил городское ополчение.
Крепость стояла на высоком берегу Днепра, протянувшись вдоль берега на версту с четвертью. Ширина крепости от берега до главных ворот равнялась версте без четверти. Слева от города располагался посад, сейчас пустой. Стены из бревенчатых срубов высотой в три сажени стояли за рвом на высоких валах. Однако, воды во рвах не было. Мост был поднят, ворота закрыты.
Князь Юрий Всеволодович вызвал князя Владимира Рюриковича на переговоры, гарантировав безопасность.
Князья встретились перед городским воротами. Юрий огласил свои обычные требования: присоединение Смоленского княжества к Владимирскому, принятие князем, дружиной, боярством и городской старшиной присяги Владимирскому княжеству, передача княжеского удела Владимирскому князю, наказание по суду участников и виновников прошлого нападения на Владимирские земли.
Юрий и не хотел, чтобы Владимир принял эти условия. Чтобы присоединение стало крепким, оно должно было пройти через кровь. Кроме того, Юрий намеревался показать остальным русским князьям, что с ними будет, если они откажутся починяться ему. Да и свои новые пушки хотелось испытать в настоящем штурме.
Князь Владимир, ожидаемо, отказался. Князья разъехались восвояси.
Глашатаи Юрия весь остаток дня зачитывали условия сдачи города горожанам. Особо подчеркивалось, что тем, кто не участвовал в нападении на Владимир и тем, кто сдастся без сопротивления никаких обид причинено не будет. Молва уже донесла до горожан, что в Новгороде так и было.
Лучники запустили в город два десятка стрел, к которым были прикреплены пергаменты с письменными текстами предложений. Юрий совсем не хотел, чтобы горожане сопротивлялись отчаянно. Отказаться участвовать в ополчении они, ясное дело, не могли, но вот не проявлять в бою особое упорство было им вполне по силам.
Команда поставила гуляй-город в полуверсте от Духовских ворот. Войско втянулось в гуляй-город и поставило шатры. Впрочем, сторожевые ладьи встали на якоря вдоль реки по стрежню напротив города. Конные сторожевые разъезды окружили город с суши. Стража дежурила всю ночь. Штурм Юрий наметил на утро.
Вечером Юрий собрал в своем шатре совещание командования войска. Присутствовали все командиры полков. Юрий предложил высказаться всем. О наличии в войске осадных пушек знали только начальник артиллерии Ратибор и начальник гуляй-города Пахом. Не знал даже Голова Воинского Приказа главный воевода похода Пантелей. Секретный и Тайный приказы сработали, как надо. Высказались все, начиная с младшего по возрасту. Это был князь Владимир. Юрий отмалчивался.
Заключил обсуждение плана штурма воевода Пантелей.
– Вот что мы предлагаем, княже.
По сведениям, полученным в Вязьме, в Смоленске может быть до 2 тысяч дружинников и до трех тысяч ополченцев. У нас двойное численное превосходство. А качественное еще больше. Ополченцы не бог весть какие бойцы. Да и боярские дружинники тоже нашим уступают. Только тысяча княжеской дружины с нашими воями сравнимы. Поэтому, мудрить не будем.
Сначала ставим гуляй-город напротив ворот. Сшибаем пушками весь заборол со стены, чтобы лучникам не было, где укрываться. Потом придвигаем гуляй-город на сотню шагов к стенам. Наши лучники из гуляй-города сшибают с городской стены всех, кто захочет высунуться. Легкая конница и стрелки забрасывает вязанками хвороста ров напротив ворот.
Затем пехота тащит лестницы к стенам и лезет на стены. Одновременно пушки вышибают ворота, а гауфницы выбивают всех, кто покажется в воротах и на стенах. Пехота врывается в ворота и на стены. Затем начинаем штурм усадеб в городе. Такой мой план, – закончил Пантелей.
– Благодарю вас господа воеводы и полковники за ценные мысли, начал Юрий. Однако вы не учли одной вещи. Да вы и не могли учесть. До сего момента вещь эта была секретной. Сообщаю вам, что у нас теперь есть большие осадные пушки. Очень большие. Такие, что могут снести стены крепости. Поэтому, действовать будем так…
Дальнюю от города стену гуляй-города сняли и выставили в двух сотнях шагов от стены прямо напротив ворот. В гуляй-городе установили все полевые пушки и гауфницы. А прямо против ворот поставили пять новых больших пушек. Две больших и три очень больших. Против хорошо знакомых команде города полевых пушек эти казались просто огромными. Меньшие пушки имели калибр ствола как у гауфниц, однако стволы их были значительно длиннее, а стенки стволов – толще. А бОльшие были еще больше. И намного. Новые пушки были тяжеленными. С ладей их перетаскивали на специально построенную пристань. Затем их катили четверками лошадей, которым помогали пехотинцы, облепившие со всех лафеты. Конники и пехотинцы заготовили в ближнем лесу по одной большой вязанке хвороста.
По обе стороны от стены гуляй-города выстроились 4 четких квадрата пехотных полков. Еще дальше на крыльях войска встали конные полки. Это было сделано, чтобы пресечь возможную вылазку гарнизона.
К середине дня все было готово к штурму. День выдался солнечным. С небольшим северо – восточным ветром. Все орудия сверкали на солнце начищенной желтизной бронзой. Железом сверкали и доспехи воинов.
Стоя на наблюдательной вышке Юрий дал команду сигнальщикам. Звонко пропели трубы. Все 42 пушки громыхнули залпом.
Когда дым рассеялся, то взорам владимирских ратников открылся зияющий дырами заборол. Толстые бревна снесло, как спички. На сто саженей по обе стороны от ворот половины заборола не стало. Не было и густо засевших за ним лучников. Всех их посшибало улетевшими за стену обломками бревен.
Артиллеристы перезарядились. Вторым залпом заборол снесло почти полностью. В третьем залпе отстрелялись только 8 пушек. Весь заборол был снесен. Лучникам укрываться стало негде.
Снова попели трубы. Повозки с боковых стенок гуляй-города снялись со своих мест. Лошади потащили их вперед. Команда гуляй-города начала строить новую стену в сотне шагов от смоленской стены, также напротив ворот. Попытавшихся вылезти на стену лучников смели гауфницы. Разорванные картечью трупы снесло со стены во двор крепости. Больше желающих вылезти на стену не нашлось. Гарнизон открыл ворота. В воротах показались всадники, намеревавшиеся броситься на вылазку. Залп из трех гайуфниц забил их всех обратно в ворота, вместе с лошадьми.
Когда новая стенка гуляя была выстроена артиллеристы покатили на руках все орудия к новой стене. Тяжелые пушки помогали катить пехотинцы. Когда все орудия заняли позиции Юрий дал сигнал. На это раз громыхнули тяжелые орудия. От попадания тяжелых ядер обломки бревен полетели во все стороны. В срубах появились здоровенные дыры. Каждая пушка стреляла по одному из срубов, расположенному рядом с воротами. Самые тяжелые пушки развалили свои срубы за семь – восемь выстрелов. Затем они сделали по паре выстрелов по тем срубам, которые разбивали меньшие пушки. Полевые пушки залпом в щепки разнесли ворота. Через полтора часа в стене образовался пролом шириной в полтора десятка саженей.
По команде Юрия ударил колокол. Конники закрутили карусель вдоль рва. Каждый вез вязанку хвороста, которую бросал в ров. Лучники обороняющихся попытались снова вылезти на стены. Их сбивали лучники из гуляя, стреляя через амбразуры. По группам лучников изредка громыхали гауфницы. Вскоре смоляне перестали мешать конникам. За полчаса ров напротив пролома был полностью засыпан.
По двойному удару колокола пехота двинулась к пролому. Завидев движение пехоты, защитники принялись густыми рядами выстраиваться в проломе, прикрывшись щитами и выставив вперед копья. Юрий выжидал, когда их в проломе соберется побольше. Владимирская пехота дошла до рва и остановилась.
Снова пропели трубы. Шесть гауфниц ударили по пролому. Защитников крепости из пролома вынесло. выстрел картечью со ста шагов не оставлял никаких возможностей выжить. Несмотря ни на какие щиты и доспехи.
Раздался новый удар колокола. Владимирская пехота прошла через засыпанный хворостом ров и остановилась у подножия вала.
Смоляне снова выстроились в проломе. И новый залп гауфниц поверх голов владимирской пехоты вынес обороняющихся из пролома.
Колокол ударил трижды. Тяжелая владимирская пехота рванулась вверх по валу. Лучники из гуляя, а также лучники пехотных полков принялись густо сыпать стрелы навесом за вал.
Колокол ударил четырежды. Тяжелая конница, выстроившись по четверо в шеренгу, выставив копья, через растащенные в стороны повозки в центре гуляя, набирая ход понеслась прямо в ворота. Конники пробили заслон смолян за воротами и понеслись по центральной улице к детинцу, расположенному на возвышении в центре крепости. Их задачей было сходу ворваться в детинец и не дать защитникам закрыть его ворота. С задачей они справились.
Пехота тем временем, оттеснила защитников от пролома и начала потоком растекаться по улицам города. Деморализованные смоляне побежали к детинцу. Однако, там их встретили копья и мечи владимирских тяжелых конников. Смоляне начали бросать оружие и сдаваться.
К вечеру всякое сопротивление было подавлено. В плен было взято 1200 дружинников и 300 ополченцев. Большинство ополченцев успело побросать оружие и разбежаться по домам, прикинувшись мирными горожанами. В проломах и на улицах насчитали 1300 убитых смолян. Среди убитых оказался и князь Смоленский Владимир Рюрикович. Он оказался на пути конницы в воротах детинца. Погибло еще двое удельных князей. Трое удельных было взято в плен. Бояр смоленских в плен попало 56 душ.
Владимирское войско потеряло 97 воев. По приказу князя обыскали дома. Переписали всех раненых горожан.
Не мешкая, не дожидаясь подсчета результатов штурма, Юрий разослал во все удельные городки Смоленского княжества по сотне конников. Сотникам вручили по два пергамента, адресованные наместникам городов и городской старшине. В письмах предлагалось наместникам, воеводам, десятникам и сотникам дружин и городским старшим господам в пятидневный срок по получении писем прибыть в Смоленск для принятия присяги Владимирскому князю. Тем, кто не пожелает присягать, давалось пять дней на то, чтобы покинуть пределы княжества.
Легкая конница и конные стрелки в штурме участия не принимали, поэтому выступили немедленно.
Вниз по Днепру Юрий отправил 40 ладей с повозками гуляй-города и пехотой, не участвовавшей в бою. Командиру этого отряда боярину Пахому было приказано установить на южной границе княжества на обоих берегах Днепра по гуляй-городку, а сам Днепр перегородить ладьями. У всех, кто будет пытаться бежать из княжества отбирать все деньги и ценности. А через пять дней совсем перекрыть проезд по реке. Всех пытающихся уйти имать и отправлять в Смоленск под конвоем. Такой же приказ был отправлен гарнизонам Вязьмы и Дорогобужа.
Когда разбор трофеев был произведен, все мертвые захоронены, а все раненые обихожены, Юрий собрал в княжеском дворце всех бояр и городских господ и объявил им свои условия. Ничего нового решил не изобретать, просто повторил тоже, что объявил новгородским боярам и господам год назад. Однако, поскольку в отличие от Новгорода, в Смоленске решающим в принятии решения о походе на Владимир был голос князя, условия для бояр и господ были полегче. Присягу принесли все.
На границах Владимирского княжество боярам выделялись поместья в 200 дымов, а господам – в 300 дымов. Понятное дело, при условии принятия присяги и служебной повинности. Отказавшихся от присяги не оказалось, поскольку другой вариант был гораздо хуже.
Поскольку свободных земель на владимирских границах уже не было, Юрий решил переселить из этих земель своих владимирских дворян в бывшие вотчины смоленских бояр, увеличив им размер поместья на 50 дымов, чтобы владимирским дворянам это переселение было выгодно. А в освободившиеся приграничные поместья поселить ссыльных бояр и господ из Смоленска.
Поскольку город отказался сдаться добровольно, на всех бояр была наложена вира в 10 гривен, на господ – в 5 гривен, на дружинников – в 2 гривны, на ополченцев, взятых с оружием в руках или раненых при штурме – в 1 гривну. На всех прочих горожан – по пол гривны с дыма. Те, кто не имел возможности внести виру получили право отработать виру на строительстве дорог, из расчета за 1 гривну – год работы.
Сразу по взятии Смоленска Юрий послал во Владимир распоряжение Дорожному Приказу начать строить дорогу Владимир – Москва – Можайск – Вязьма – Дорогобуж – Смоленск.
Прибывавшие из других городов княжества бояре, господа и дружинники тоже приводились к присяге. В случае, если они не участвовали в походе на Владимир, никаких ущемлений к ним не применялось.
Дружинников Юрий решил отправить малыми группами во все города Владимирского княжества, а взамен прислать в Смоленск своих дружинников, выделив им поместья в бывшем личном уделе смоленского князя или в уделах других смолениских князей, опять же увеличив им размер поместья на 50 дымов.
Все уцелевшие смоленские князья отправлялись в темницы Владимирского детинца, в компанию к все еще сидевшим там рязанским князьям.
Устроением дел в Смоленске Юрий занимался до конца августа. Никто из соседних князей вторгнуться в смоленские пределы не рискнул, как Юрий и рассчитывал. Удельным князем Смоленского удела Юрий поставил брата Святослава, воеводой удела – боярина Потапа, дьяком удельной Управы – подъячего Поместного Приказа Трифона. На уезды наместниками поставил своих дружинников. Владимиру временно, до прибытия дружинников из владимирских поместий, оставил 1000 гридей конницы и 1000 смердов пехоты.
30 августа ладьи с пехотинцами и артиллерией, нагруженные богатыми трофеями, поплыли в обратный путь. Юрий выехал верхом вместе с конными полками. Гуляй-город двинулся во Владимир своим ходом.
Брату Святославу и дьяку Трифону Юрий наказал начать постройку в Смоленске 400 повозок для гуляй-города и начать обучение команды для него.
14. Набег волжских булгар
Стольный Владимир снова с триумфом встречал своего обожаемого Государя. Народ ликовал. Весь, без исключения. Бояре, купцы, мастера и черный люд. Начали уже даже привыкать. Каждый год – знаменитая победа!
За 4 года молодой князь увеличил княжество по размерам – раз в десять, по населению – раза в четыре. Из-за снятия мытных пошлин на границах княжества и наведения порядка на торговых путях и в городах, оживилась торговля, снизились цены на продукты и ремесленные изделия.
Татей почти всех переловили, благодарение Тайному Приказу и городовым стрельцам. Исправно, по справедливости заработали суды. Войско и приказные жалование получали без задержек.
Во время отсутствия князя Дорожным Приказом было открыто движение по торным дорогам Владимир – Рязань и Владимир – Муром.
Да и семьянином молодой князь оказался примерным. Супруга ежегодно рожала ему по ребенку. Он не таскал в свою койку замужних горожанок и не портил юных дев, как прочие рюриковичи. Народу было за что любить князя Юрия Всеволодовича.
Когда народ отгулял праздник, Юрий получил возможность заняться делами. Заслушал отчеты приказных Голов и дьяков, выдал им новые указания.