— Нет, но нужно намного больше, чем сейчас. Ее архей вырвется, если кровь перестанет его держать. Как-то так.
После этих слов я была уверена, что Ирдан плюнет на Дэю, перевяжет королевские раны и отнесет свою бесценную ношу во дворец. Но нет.
Без лишних размышлений Верден достал тонкое лезвие из голенища сапога. Перевернул бессознательную Мавен на спину, оголил руку, унизанную перстнями и браслетами, и бестрепетно резанул острым прямо по королевским венам.
***
Я молча смотрела, как набухла на порезах кровь. Как сорвались первые алые капли с королевской руки. «Чуть-чуть, еще чуть-чуть», — напряженно шептал мне голосок Дэи в голове. Вот красные струйки рванули по руке вниз, сорвались с пальцев, с противным стуком падая на деревянный пол. «Еще не все, еще не могу уйти», — виновато шептала Дэя, а лицо королевы стремительно бледнело. Страшнее было то, что ее вены темнели, как в фильмах ужасов. Словно горели изнутри. От руки и вверх. К шее, к лицу. В воздухе разлился мерзкий запах крови. Медленно текли минуты.
— Акатош! — прошипел Ирдан. — Долго еще? Дэя не ушла?
— Нет. Просит еще немного.
— Еще немного — и королева умрет. Знаешь, что тогда начнется?
Я, конечно, не знала, но на всякий случай кивнула.
Ирдан озабоченно прижал пальцы к шее Мавен, считая пульс.
— Без королей с божественной кровью от королевств остаются одни развалины. Не будет городов, деревень, сел. Многие люди умрут. Так было с Песками, так будет и тут. Я не хочу этого.
Он посмотрел на меня. Лицо Ирдана Вердена заострилось, будто вытянулось, желтая радужка расширилась, зрачок снова вытянулся в одну черную полоску. Жутко, но я не отрывала взгляда от его лица. Удивительно, но сейчас оно казалось мне более человечным, чем обычно, хоть и не принадлежало человеку в обычном понимании этого слова. Он волновался, переживал. Это было ясно как день.
— Поможеш-ш-шь? — прошипел он. На мгновение мне даже показалось, что в уголке его губ мелькнул узкий раздвоенный язык.
— Чем?
— Подойди.
Ну а что мне оставалось?
Я с удивлением смотрела, как Ирдан вытащил из кармана коробочку, похожую на портсигар. Раскрыл. Я с любопытством заглянула: какие-то сушеные травки в крошечных пучках, корешки, пара бумажных сверточков. Один из них он и развернул, осторожно достав оттуда пару тонких полых трубочек с острым кончиком. Прозрачные, сантиметра в два, не больше.
Ирдан взял другую руку королевы и ловко проткнул ее запястье острым концом трубочки, которая стала медленно заполняться кровью.
— Дай руку. Будет больно.
Я пожала плечами. Потерплю. Мавен, конечно, редкостная стерва, но гибели людей, которые виноваты лишь тем, что живут на этих землях, я не хотела. Если Ирдан не соврал, и дела в этом чокнутом мире обстоят именно так, то бог с ним. Только что он собирается делать?
Это я узнала спустя секунду, когда вторая трубочка с мерзким звуком вошла в мое запястье. Я не выдержала и закричала от острой противной боли, которая прошила все мое тело. Из глаз полились слезы. Одновременно радостный крик, раздавшийся в моей голове, казалось, расколол ее надвое. «Спасибо! Спасибо тебе! Поцелуй за меня Ирдана! Я свободна теперь!»
— Все, — прошептала я, — Дэя ушла.
Ирдан выдохнул и с какой-то нечеловеческой скоростью принялся действовать. Проверил пульс Мавен и мой, уложил меня рядом с ней и прижал торчащую из моего запястья трубку к трубке королевы, от чего я снова заорала. Боль была такой, что я почти отключилась. Молча глотая слезы, в каком-то отуплении наблюдала за тем, как трубки спаиваются, становясь единым целым. «Переливание крови! А как же резус-фактор?», — озарением промелькнуло в голове. А в следующий миг я ощутила жуткий жар, влившийся в мою вену. Это была совершенно новая грань боли, и я заорала снова, срывая голос. Не выдержала и потеряла сознание.
***
Сколько можно падать в обморок? До этого чокнутого мира сознание я теряла всего один раз, в детстве, когда соседский мальчишка залепил мне в глаз палкой. Случайно, мы в войнушку играли. А теперь уплываю несколько раз на дню.
Я открыла глаза, надеясь увидеть родной белый потолок и окошко с любимым пейзажем пятой автомагистрали.
Но фиг мне. Я очнулась все там же. Правда, моя бесчувственная тушка была перенесена на что-то вроде лавки и даже укрыта пледом. Я со стоном подняла голову. От резкого запаха крови резко затошнило, но хоть трупа старика уже унесли. Мавен уже не было, зато Ирдан сидел напротив, покачиваясь на табурете.
— Очнулась? Идти можешь?
Я потрясла головой, приподнялась на лавке и охнула, оперевшись на руку. Бо-о-ольно… Перевела взгляд на тщательно перебинтованное запястье и снова заорала. Правда, из-за сорванного раньше горла вышел полупридушенный хрип. Но мне было, от чего орать. От запястья и выше чернела вена. Выше, к предплечью, пряталась под закатанным рукавом рубашки. Я в панике начала срывать рубашку свободной рукой, путаясь в пуговицах. Черная извилистая венка прошивала ключицу, часть груди и остановилась прямо напротив сердца. Что за …!
— Эй, сейчас не время оголяться!
Ирдан усмехался, глядя на меня. Сволочь! Жутко захотелось показать ему средний палец. Остановило только то, что он все равно не поймет. Вместо этого я кое-как натянула рубашку на грудь и мрачно прохрипела:
— Объясни мне, что за хрень произошла? Где Мавен? Жива?
Вместо ответа Ирдан подошел ко мне и осторожно подхватил меня на руки.
— Пойдем, поешь сначала. Лекарствами я тебя напоил, но без еды быстро потеряешь силы. Там все и объясню.
И вынес на руках на улицу.
Уже стемнело. Костерок, вокруг которого сидели кружочком сидели «серые плащи», весело трещал. В воздухе аппетитно пахло печеными овощами и мясом. Надеюсь, оно будет не с кровью. Хватит ее на сегодня.
Ирдан шуганул своих людей. «Серые плащи» растворились мгновенно, будто их и не было. Вот это дрессура!
Ирдан сгрузил меня под яблонькой на заботливо постеленный плед. Вручил мне деревянную чашку с горячим бульоном, которую я едва не расплескала. Слабость разливалась по всему телу, и руки совершенно не хотели меня слушаться. Мой галантный кавалер придержал чашку, помогая мне выпить очередной травяной отвар, в эту же чашку, не заморачиваясь, набросал горячих овощей с костра и залил бульоном из котелка.
— Ешь все, ты много крови отдала.
— Сначала скажи, что случилось.
— Сначала съешь. Не заставляй меня тебя кормить.
И насмешливо посмотрел на меня обычными, вполне человеческими глазами с нормальным зрачком. Вот и не скажешь, что змея — мужчина как мужчина.
Ирдан, глядя, как я неловко давлюсь горячим пряным бульоном, устроился напротив.
— Королева жива и спит в комнате, восстанавливается. И спать будет долго. Твоя кровь ее спасла. Хорошо, что у меня были шипы рут.
Я поперхнулась.
— Что у тебя было?
— Шипы. С их помощью лекари извлекают из плодов и деревьев вытяжки и соки или, наоборот, впрыскивают сок из одного дерева в другое. Так получается создавать редкие растения… С кровью, как оказалось, это тоже работает.
— Как оказалось?!
— Ну все же получилось.
— То есть, этого до тебя никто не делал?
Ирдан пожал плечами.
— Не уверен.
Ох, мне бы чуть больше силы в руках… Я представила, как горячий бульон из моей чашки стекает по его спокойному лицу, а на с носа свисает шкурка от помидора. Вот ведь гад!
— Но, — продолжал этот чокнутый змей, — все закончилось сносно. Скажи, Дэя правда свободна теперь?
Я вспомнила радостный крик девочки, ее счастливый голос и прощание. Тихо ответила.
— Правда. Она была очень счастлива. Знаешь, она сказала, что если бы ты ее не освободил сейчас, то она совсем скоро стала бы частью Мавен. И еще она передавала тебе «спасибо» и просила поцеловать тебя от нее. Но, извини, мне чего-то не хочется.
Ирдан улыбнулся. Я поразилась: впервые видела, как он улыбается. Мне казалось, он не умеет.
— А зря. Песчаники отлично целуются. Мы вообще хорошие любовники.
Это что, предложение? Еще чего не хватало. Я поспешила перевести тему.
— Песчаники? Ты же не человек? Кто?