— Тогда бери тарелку, — она протянула ему широкий лист, срезанный ножом, — бери палочку и снимай кусочки. А я взгляну на жертву твоего голода.
Вытащенная из углей и обмытая в чистой воде птичка пахла настолько вкусно, что у охотника потекли слюнки. Девушка отломила рукой ножку и протянула ему.
— Ешь! А я пока остальную тушку разделаю.
И она, положив на платье другой лист, быстро отделила мясо от костей. Завернув кусочки в чистый листик, она подогнула его края внутрь и перевязала своим длинным волосом.
— Это тебе в дорогу. А косточки… Их надо закопать, поблагодарив того, чье тело продлило твоему жизнь. Тогда душа его успокоится и, забыв обиду, уйдет в новое рождение.
— Да, — мужчина быстро проглотил недожеванный кусок, — я сейчас!
— Ты ешь! — Улыбнулась девушка. — Я сама предам их земле.
Белое платье снова мелькнуло в дверном проеме.
Охотник, благодарно кивнув головой, вгрызся в сочное мясо, заедаемое удивительно вкусными побегами озерной травы.
Он успел все доесть и даже облизать пальцы. Но таинственная девушка так и не появилась на пороге каменного домика, построенного руками не выдержавших искушения монахов. Бросив пару полешек в остывающие угли, накинул куртку и вышел на улицу. Яркой россыпью звезд раскинулась над озером глубокая бескрайность неба.
Где-то в камышах скрипела болотная птица. В лесной чаще ухал филин, и быстрыми черными пятнами над головой носились летучие мыши.
— Эй, девушка… — тихо позвал мужчина. — Ты, случаем, не бред моего уставшего мозга? — Он задумчиво почесал ухо, укушенное комаром. — Кровопийца! — С чувством ругнулся, вытирая останки мелкого вампира и собственную кровушку о штаны. — Может, конопля в костер попала? Девушка! Можно я уже сниму эти мокрые сапоги?
Откуда-то сбоку раздалось отчетливое хихиканье.
— А! Так ты все-таки не привиделась! Эй, спасибо тебе!
Белое платье засветилось на пороге часовни.
— Иди сюда! — Позвала его, поманив к себе рукой.
— Зачем? — Снова присела на мозг подозрительность. — Теперь, сытого и умиротворенного, распнешь на алтаре доверчивой жертвой?
Однако, несмотря на некоторую опаску, ему стало любопытно. Да и, в конце концов, возможностей с ним расправиться было хоть отбавляй. Его крепкая рука легла выше ее ручки на косяк.
— Смотри! — Тихо сказала она, показывая вытянутым пальцем на алтарь.
Звездный свет, собираясь вделанной в маленькое оконце под потолком линзой из специально выращенного горного хрусталя, концентрировался на полупрозрачной статуэтке богини и, проходя через камень, падал на алтарь рассеянным белым конусом, внутри которого угадывались черты… стоящей с ним рядом девушки.
— Тебе нравится? — Негромко спросила она, покусывая в волнении ноготок. Как будто бы то, что он видел, было ее творением.
— Великолепная работа. — Согласился мужчина. — Но как ты смогла оттуда выйти и стать…
Он задумался, подбирая определение.
— Не знаю. — Она подошла к своей проекции. — Вернее, не помню. Это было давно. Монахи истово молились, прося даровать снисхождение их заблудшим во грехах тварного мира душам. И я снизошла.
Девушка снова рассмеялась.
— Но ведь ты — не Богиня?.. — Помявшись, спросил мужчина.
— Конечно, нет! — Белые волосы взметнулись прямо перед его лицом. — Я — аватар… Просто отражение… Маска…
Невесомо ступая по траве, она вышла из храма и, перебирая босыми ногами по осыпавшимся камням стены, взлетела на самую высокую ее часть, застыв там сияющей статуэткой.
— Прости… — Крикнул мужчина. — Я не хотел обидеть тебя! Ну хочешь, — он подошел к самой стене, — я помолюсь твоему изображению?
— И что ты скажешь? — Раздался сверху печальный голос. — Разве у тебя есть о чем просить мою Госпожу?
Яркие глаза на белом лице, казалось, осветили своим сиянием его душу.
— Ты хоть знаешь, как Ее зовут?
— Ну, я заходил в храмы. Там, в долине. Мне кажется… тебя… Ее зовут Илилья? Та, которая указывает путь.
— Ты прав, охотник за сокровищами. Наверное, перед выходом в горы положил на Ее алтарь живые цветы?
— Ну… Было дело… — Нехотя признался тот.
— Зря. Грабителей она не любит.
— Я не грабитель! — Вскинулся мужчина, сжимая кулаки.
— Вор, разбойник… Как называется тот, кто хочет взять чужое?
— Разве магические кристаллы здесь, в ничьих горах, кому-то принадлежат? Дети Кланов выращивают их в своих шахтах и продают за большие деньги!
— Заметь, ты сам сказал: выращивают. А не лезут в пещеры горного Короля в поисках легкой добычи!
— Ну ладно. — Смирился мужчина и сел на камень, торчащий над травой. — Я — вор и кругом виноват. Твоя Госпожа меня наказала тем, что я заблудился. Теперь мне надо попросить прощения?
— Зачем? Глупцы сами себя наказывают. Ей незачем тебя прощать.
— Вот и отлично. — Буркнул мужчина и поднялся. — Тогда с чистой совестью и в грязных носках завалюсь спать.
Он повернулся и, задевая стебли травы, прошел несколько шагов к домику, чей дверной проем светился розовым мерцанием тлеющих углей. Но потом остановился и обернулся.
— А о чем попросила бы ты?
Девушка, балансируя с вытянутыми в стороны руками на качающемся камне, вдруг легко спрыгнула вниз и вплотную подошла к мужчине. Глаза под длинными ресницами блестели, а узкая ладошка легла ему на грудь.
— Ты первый, кто спросил меня об этом! Знаешь, — она сделала шаг назад, — все просили для себя лучшей дороги… Некоторые вставали на колени и даже целовали запыленный алтарь.
— А ты?
— Честно передавала их просьбы… Но не знаю, исполнялись ли они. И получал ли кто-нибудь от этого удовлетворение… Монахи хотели покоя… А ты ведь знаешь, что покой невозможен на земле? Ты знаешь, что человек жив благодаря страстям, его обуревающим? Если этого нет, значит он мертв… И освободиться в физическом теле от них невозможно…
— И что монахи?
— Те, кто просил искренне, уже спят. Там, на берегу, под каменными плитами. Остальные не выдержали тяжелого труда и одиночества. Даже, скорей, наоборот. Человеку вечно что-то надо. Даже когда он уходит из мира в затвор, все должны понимать и уважать его за эту, как он считает, духовную силу.
— Да, каждый хочет больше того, что имеет. Закон природы. — Улыбнулся охотник. — Но ты не ответила на мой вопрос.
— Чего хочет аватар?
— Только честно.
— Я хочу… — Девушка раскинула руки, а потом подняла их над головой. — Я хочу свободы! Знаешь, мне нравится зеленая трава и задумчивые темные ели. Озеро, отражающее собой мириады звезд. И те существа, с которыми я говорила. Но мне хочется посмотреть своими глазами на весь тварный мир. Побывать там, где сходятся и снова разбегаются дороги. Увидеть переплетения судеб, созданные моей Госпожой! Ведь это так удивительно!
— А ты сама… Разве не пробовала просить ее об этом?
— Знаешь, а ведь нет. Кто я такая? Всего лишь образ, придуманный каким-то художником…
— Пошли! — Он протянул ей свою руку.
— Куда? — Похлопала она ресницами.
— В часовню! Будем молиться вместе!