— Что то я не помню, что бы в Сухопутных Войсках были целые батареи ПЗРК. Максимум что есть это зенитно-ракетные взвода в батальонах, сказал Амбросимов.
— Так и есть, товарищ подполковник. В нашу дивизию пришел приказ о выделении 9-ти зенитно-ракетных отделений на учения. Комдив наш, приказал выделить с каждого батальона по отделению. Девять батальонов — девять отделений, из зенитной батареи одного из полков дивизии выделили пункт управления, а также обеспечение.
— Теперь понятно капитан. Если вы здесь так сказать "старожил", где можно пополнить запас воды?
— Здесь перед грузовой кассой, колонка, вон за тем складом! Показывая рукой направление на нужный слад, Ледогоров развернулся корпусом вправо, и тут под-
полковник увидел явно свежий рубец от шрама, который начинался за левым ухом и уходил вниз под воротник полевого кителя.
Да, не зря видно парень орден имеет? — подумал Амбросимов.
Тут к офицерам подошел начальник штаба майор Васильев.
— Вот, знакомтесь! Капитан Ледогоров, прибыл в наше распоряжение.
— Очень приятно! Начальник штаба дивизиона майор Васильев. Офицеры энергично пожали друг другу руки.
Наконец то, к вечеру колонна техники была вытянута на дороге и готова к маршу.
Кроме восемнадцати "Гвоздик" в колоне были восемь КШМ-ок взводов управления на том же шасси, "Уралы" с боеприпасами, бензовозы с соляркой и бензином, плюс выдавленный командиром дивизиона подполковником Абросимовым дополнительный КРАЗ солярки. Этот бензовоз играл еще еще одну роль в замыслах командира дивизиона — он имел однотипный двигатель с "Гвоздикой" и КШМ-ками взводов управления. Имея большой опыт, Амбросимов четко усвоил — надо быть готовым ко всему. Поэтому на учения дивизион выходил обеспеченным по полному штату. Даже вода была набрана во все термоса и конечно он не забыл про полевые кухни и хлебопекарный блок. Все что положено по штату. Зенитчики пристроились следом и имели в своей колоне шесть "Шилок" последней модификации с запросчиком "свой-чужой", ППРУ "Овод", комбатовские БТРы, БТРы батареи ПЗРК, транспортно-заряжающие машины "Шилок", на базе ЗИЛ-131, а также всю остальную технику которая необходима зенитчикам что-бы успешно выполнять свою задачу по прикрытию от воздушного нападения. Замыкали колонну в 80 машин медики на УАЗиках.
Самоходная 122 мм гаубица 2С1 "Гвоздика" (САУ — самоходная артиллерийская установка) начала поступать на вооружение в конце 70-х годов и имела вес 16 тонн, экипаж 4 человека, осколочно-фугасный снаряд весом 21,8 кг выстреливала на дальность до 15 километров при боезапасе 40 выстрелов. Запас хода- 500 км. Могла вести огонь с закрытых огневых позиций и прямой наводкой. При герметичном легкобронированном корпусе, защищавшем экипаж и орудие от пуль и осколков, она могла даже плавать, за счет перематывания гусениц, правда скорость при этом не превышала 5 км/час.
Зенитная самоходная установка ЗСУ-23-4 "Шилка" предназначалась для борьбы с низколетящими скоростными целями, имела вес 20,5 тонн, экипаж 4 человека.
Установленные на ней четыре 23-х милиметровые пушки имели такую плотность огня, что их снаряды, при стрельбе по танку, в считанные секунды уничтожали все внешние приборы наблюдения и связи, а попадая в ствол, пробивали в нем отверстия, делая непригодным для стрельбы. Дальность обнаружения цели составляла 12 км, а зона сопровождения целей начиналась с 10 км.
Для координации действия "Шилок" как раз и был предназначен передвижной пункт управления ППРУ "Овод", недавно полученный начальником ПВО 205-го полка и отправленный им на учения вместе с батареей ЗСУ для тренировки в условиях "максимально приближенным к боевым". Имея большую, до сорока пяти километров, дальность обнаружения целей, он распределял обнаруженные цели между ЗСУ батареи.
Бронетранспортеры БТР-70 предназначены для перевозки отделения мотострелков с их оружием и поддержки огнем при ведении боевых действий. Имеет на вооружении установленные во вращающейся башне спаренные крупнокалиберный пулемет КПВТ калибром 14,5 мм и ПКТ калибром 7,62 мм. Все его восемь колес — ведущие, имеет водометный движитель для плавания и легкобронированный герметичный корпус с системой фильтрации воздуха.
При установке дополнительного оборудования и радиостанций применяется
и для других целей.
Для получения указаний, офицеры собрались у КШМ-ки (командно — штабной машины) командира дивизиона. До них были доведены порядок движения, интервалы между машинами, позывные, основные и запасные частоты для радиосвязи. Экипаж командно-штабной машины командира дивизиона, стоящей в голове колонны, уже закончил привязку к местности. В то время спутниковой навигации не было и для определения своих координат на местности применялся простой, но достаточно надежный метод. Машина с оборудованием топопривязки устанавливалась в точке, координаты которой с достаточной точностью можно было определить по карте. Например, тригонометрический пункт, перекресток дорог или другой ориентир, имеющийся на карте и на местности. Запускались высокоскоростные маховики- гироскопы, которые за счет инерции сохраняли свое положение при изменении направления движения. На планшет ложилась карта, на точку начала движения устанавливалось перо самописца, которое и отчерчивало весь маршрут движения.
В любой момент можно было снять с карты координаты своего местонахождения и не заблудиться в незнакомой местности, ночью или в тумане. Но основное его назначение было — получение точных координат огневой позиции (ОП) и наблюдательного пункта (НП), что необходимо для ведения артиллерийской стрельбы с закрытых огневых позиций. Такое оборудование, кроме КШМки командира дивизиона было установлено и на других машинах системы управления, у командиров батарей и старших офицеров батарей.
Наконец колонна тронулась. Растянувшись длинной железной змеёй, лязгая гусеницами, она поднимала в воздух тучи пыли. Дождей давно не было и прокаленная солнцем земля, под гусеницами превращалась в мельчайшую пыль, оседавшую толстым слоем на броню и придорожные деревья. Через пару часов колонна свернула с шоссе в лес. Дальше путь лежал по лесным дорогам. В лесу скорость движения упала, уменьшилась и пыль. САУшки и ЗСУшки, как большие животные, неторопливо протискивались по узкой лесной дороге, иногда задевая за склонившиеся пониже ветки деревьев. Стемнело, механики-водители ориентировались теперь по еле видным габаритам впереди идущих машин. Приборы ночного вождения не включали, так как не было необходимости в светомаскировке.
Наконец, уже за полночь, колонна прибыла в конечную точку своего маршрута.
Это была широкая лощина, заросшая по краям высокими соснами. Деревья росли достаточно редко, между ними можно было свободно расположить технику, а раскидистые кроны, шумящие в высоте, обещали защиту от палящего солнца днем.
Поступила команда размещать технику. Медленно, задним ходом, машины вползали под деревья и глушили двигатели. После целого дня рева двигателей и лязга гусениц наступившая тишина казалась оглушительной. Постепенно лес, напуганный незнакомыми громкими звуками, вернулся к своей обычной ночной жизни. Тихонько бормотала протекавшая невдалеке речка, где — то ухала сова и все это, как покрывалом, накрывал мерный шорох шевелящихся под ветром крон деревьев.
На месте предназначенном для стоянки техники, их должны были встретить и указать место для лагеря, где в палатках им предстояло прожить предстоящий месяц. Однако, почему-то их никто не встретил. Перо топопривязчика остановилось в том месте на карте, где им и положено было находиться, да и местность соответствовала карте, ошибки быть не могло. Решив с этим разобраться, Абросимов отпустил офицеров отдохнуть, назначив сбор в 6-00 у своей КШМки.
Подозвав к себе радиста, он приказал вызвать "Треногу", такой позывной был у дежурного одного из штабов "Синих", за которых играл дивизион. Приблизительно через полчаса, старший радиотелефонист КШМки смущенно доложил, что "Тренога" не выходит на связь ни на основной ни на запасной частоте. Амбросимов хотел отчитать сержанта, но сдержался, так как парень был опытным радистом. За то время, что он служил в дивизионе парень показал себя только с наилучшей стороны.
— Техника в порядке? Спросил Амбосимов.
— Так точно, в порядке товарищ подполковник! — ответил сержант.
— Так почему Вы не можете установить связь?
— "Тренога" не отвечает на вызов! Я поискал другие радиостанции, эфир чист, на КВ диапазоне также чисто, будто вымерли все.
— Может поляки глушилки включили?
— Нет товарищ подполковник! Я знаю как работают глушилки. Оба диапазона просто чистые.
— Да… дела! — Подумал командир дивизиона, снимая полевую фуражку и привычным движением вытер пот с околыша.
Многолетний опыт службы подсказывал, что вот так, фактически на ровном месте всегда начинаются крупные неприятности. Приказав старшему радиотелеграфисту установить дежурство и слушать частоты "Треноги", он пошел к своему нач. штаба Васильеву посоветоваться.
— Не нравится мне это.
— Да, не понятно, и мне, с чего такая тишина в эфире?
— Вот, что Сергей Петрович, давай выставляй боевое охранение по всей науке: патроны, штык-нож, ну ты в курсе…
— Я пойду отдохну пару часов. Если что буди.
Начальник штаба не обиделся на Амбросимова. Он знал, что его командир обладает высокой военной культурой. И одним из элементов этой культуры является забота о своем физическом состоянии, и он поддерживает его в любых условиях. Вот и сейчас комдив спустился к речке, чтобы освежившись и смыв с себя пыль и грязь идти отдыхать. Обоим было понятно, что для управления таким не малым воинским коллективом необходимо не только присутствие его тела, но и работоспособная свежая голова. Амбросимов отмерил себе буквально пару часов на отдых.
Назначенный дежурным по дивизиону прапорщик Мисюра,
подошел к КШМке майора Васильева, покашлял для порядка в кулак, и позвал:
— Товарищ майор! Товарищ майор!
— Что тебе Мисюра? Наконец отозвался Васильев.
— Товарищ майор, при разводе караула, на дальней опушке выявили чужое подразделение, курсанты-артиллеристы, старший у них капитан.
— Пошли бойца, пусть пригласит на чай.
— Мы вместе пришли, капитн курит тут под деревом!
— Тогда зови, чего тянуть, может узнаем что нового,
интересного, приказал майор и вылез за прапорщиком
на свежий воздух. Через пару минут к начальнику штаба
подошел капитан и доложил:
— Капитан Агранович, командир третьей батареи.
— Мне доложили о курсантах-артиллеристах?
— Так точно! Третья батарея Ленинградского ВАКУ, сегодня днем прибыли с Лужского полигона, где были в летних лагерях.
— Вас должны были здесь встретить?
— Нас встретили, указали место стоянки, саперы как раз отрывали капониры. Мы заняли крайние, остальные с полсотни свободны. Накрылись масксетями, оборудовали кухню, отбили плац. Перед своим отъездом, представители штаба учений сказали ожидать прибытия других частей.
— Каких не сказали?
— Нет.
— Когда последний раз выходили на связь?
— В двадцать ноль ноль, потом должны были выйти в ноль ноль, но связь
установить не удалось.