— Я догадывался, что ты авантюрист, — резидент откидывается в кресле, закидывает руки за голову и мрачно смотрит в глаза Овсеенко. — но не до такой же степени: речь идёт о крупном судне или железнодорожном составе, в операцию будут вовлечены десятки людей. Допустим даже всё удалось, но оружие надо раздать бойцам. Иначе зачем всё это? А винтовка имеет номер.
— Будем раздавать своим частям, преданным революции, — голос консула приобрёл железные нотки. — и не сейчас, а в решительный момент защиты Каталонской республики, когда эти номера не будут никому интересны. Ты пойми, это оружие всё равно будет брошено этим мелкобуржуазным сбродом, что зовётся республиканской армией и в итоге будет направлено против нас, а эти безвольные теоретики, сбившиеся вокруг Ларго Кабальеро, всё равно пойдут на сговор с Франко.
— По-моему, республика не выстоит в любом случае, — Орлов устало закатывает глаза. — и отвечать за это придётся нам с тобой.
— Что ты знаешь о Чаганове? — Овсеенко презрительно улыбается и меняет тему.
— Да, в общем-то, немного, — завистливо говорит резидент. — молодой щегол, но прыткий. Кем-то у Бокия служил, думаю пристроили его на тёплое место и готовят в начальство. А сюда привезли под усиленной охраной на пару дней получать боевой опыт. Потом ещё орденом наградят, он ими уже щедро обвешан.
— Владимир Александрович, к вам Чаганов. — Секретарь консула заглядывает в приоткрывшуюся дверь.
Захожу в небольшой, но уютный и светлый, кабинет Антонова-Овсеенко, о котором кроме того, что он руководил Октябрьским восстанием в Петрограде, мне известно, что он автор знаменитой фразы, сказанной в двадцать третьем году в защиту Троцкого- "советского Карно": "Красная армия сумеет призвать к ответу зарвавшихся вождей".
"Нормально… и после такого он сидит себе спокойно в кабинете за границей- представляет СССР. Точнее, стоит вытянувшись как палка и смущённо переглядывается с сидящим в его кресле важным господином похожим на чикагского бутлегера, как их представляют в Голивуде".
— Добрый день, товарищ Чаганов! — Овсеенко делает маленький шажок навстречу и останавливается с гримасой боли на лице.
— Здравствуйте, товарищи.
"Ну и кто из вас есть ху? Понятно, что Антонов или Овсеенко стоит и морщится"…
— Орлов, Александр- ваш коллега. — Сидящий пружинисто выпрыгивает из кресла, стремительно огибает письменный стол и неожиданно возникает из-за спины генерального консула.
— Очень приятно. "Попасть в компанию изменников родины и врагов народа"…
— Прошу садиться. — Овсеенко жмёт мне руку и негнущейся походкой пошёл назад к столу.
"И кто же из вас тут главный"?
— Так, времени у меня мало, — хозяин кабинета передумал садиться и лишь слегка опёрся на спинку кресла. — сами знаете какой сегодня день… ("какой"?). Вот ознакомьтесь с шифровкой из Москвы.
"Капитан сдаёт оружие в порт на склад… Овсеенко- ответственный за его отправку получателю… Он же обязан помочь Чаганову и его спутникам со "спецгрузом" транспортом. Их цель- Валенсия. Военные советники ожидают прибытия сопровождающих в Барселоне".
— Какой вес этого "спецгруза"? Размеры? — Немного раздражённым голосом вступает Орлов, не дождавшись пока я оторву взгляд от документа.
— Товарищ Орлов будет заниматься транспортом и грузами. — Овсеенко спешит сгладить его бестактность.
"Понять Орлова можно, то что его- резидента разведки в Испании не предупредили о моём прибытии и характере груза можно понять и как признак недоверия. Кому понравится"?
— Два ящика, метр на метр и на метр. Каждый по тридцать килограмм весом.
— Ну тогда можно и самолётом. — Орлов справляется с собой и добродушно улыбается. — У вас есть связь с Москвой?
— Была. — На секунду замешкался я. — Судовая радиостанция вышла из строя при крушении.
"А что говорить если Москва не считает нужным посвящать моих собеседников в детали операции"?
— Понятно. — Глаза разведчика ловят каждое моё движение. — Какие у вас документы есть?
— Только советский загранпаспорт. Предполагалось, что я буду всё время находиться на судне, сходя на берег для встреч с премьер- министром в сопровождении его людей.
"Блин, что я несу? А что, сказал как есть, хоть это и звучит как откровения Хлестакова".
Орлов откидывается на спинку стула и бросает насмешливый взгляд на помрачневшего генерального консула, мол, тут ещё не понятно кому не доверяют в Москве. В разговоре возникает тягучая пауза.
— Так вам сейчас нужен пропуск, — прерывает молчание Овсеенко, взглянув на часы и приняв какое-то решение. — товарищ Орлов, обратитесь к министру безопасности. А я вынужден откланяться, еду в правительство. Скоро должно закончиться экстренное заседание. Завтра похороны Дуррути.
Видя моё недоумённое лицо генеральный консул веселеет.
"Подумал, наверное, что в Кремле совсем рехнулись: шлют на встречу с главой республики полных идиотов".
— А вас, товарищ Чаганов, завтра с утра жду у себя. Нам надо с вами серьёзно поговорить. — Взгляд Овсеенко лучиться отеческой добротой.
Выходим с Орловым из здания консульства, сквозь тучки выглядывает жаркое южное солнце. Проходим по дорожке небольшого садика к ажурной железной дверце и через неё попадаем в переулок, где под охраной людей в синих комбинезонах были припаркованы три легковых автомобиля.
— Сейчас первым делом в порт и к твоим, — Орлов делает знак охране. — затем в министерство безопасности… Постой, а переводчик у тебя есть?
— Пропал без вести во время бомбёжки…
— Поможем.
Глава 7
Барселона, улица Валенсия 251,
отель "Маджестик".
Тот же день, 23:00.
Мой сосед напротив, невысокий худой мужчина в полувоенном френче лет тридцати (коротко стриженные под полубокс иссиня-чёрные волосы, гладко выбритое обветренное лицо) с нескрываемым отвращением смотрит в свою белоснежную фарфоровую тарелку, которую принёс официант с чёрной траурной нарукавной повязкой. На дне тарелки чёрная бесформенная желеобразная масса, похожая на оплавленный битум.
— Это- каракатица в собственном чернильном соусе, — шепчет мне моя соседка Лиза- очень худая совершенно плоская женщина далеко за тридцать, похожая на Шапокляк, но в новой серо-зелёной военной форме республиканской армии (гимнастёрка, длинная юбка, кожаные сапоги).- вкусно, пальчики оближешь.
Её ко мне временно прикрепил Орлов, встретив коридоре Морского музея, расположенного неподалёку от порта и превращённого в главный штаб народной милиции, где я получал пропуск-вездеход. Вначале, правда, попытался предложить одну из своих сотрудниц.
— Выбирай, Алексей, которую? — Орлов галантно берёт под руки двух фигуристых девушек в "моно". — Брюнетку или… брюнетку?
"Симпатичные. Кровь… с оливковым маслом. Что-то они даже не улыбнулись шутке резидента".
— Они что не говорят по-русски? — Осеняет меня.
— Ты что не говоришь по-французски? — Не скрывает досады старый сводник.
— Только по-английски.
— Лиза! — Бросает красавиц Орлов и кричит на весь высокий сводчатый зал со стеклянным потолком. — Иди сюда!
Лиза с недовольным лицом неспеша подходит к нам, цокая подковками сшитых на заказ сапог с узкими галенищами по мраморному полу, обходя по пути огромные модели старинных парусников.
— Знакомься…
— Мы знакомы. — Грубовато перебивает Орлова Лиза.
"Действительно, где-то я её видел".
— Отлично, ты когда летишь в Мадрид? — Вкрадчиво, даже как-то с опаской, спрашивает главный разведчик.
— Послезавтра.
— Не в службу, а в дружбу, — зачастил Орлов, не давая ей вставить слово. — помоги Чаганову. Попереводишь, сориентируешь в городе: кто, где, что. Ты сейчас всё равно в порт? Муй бьен. Он расскажет, что ему надо. Даю машину, но без шофёра. Умеешь водить, Чаганов? Хорошо. Держи ключи. Я буду в гостинице после десяти.
— Не помнишь меня? — Насмешливо усмехается Лиза, даже не оглянувшись на удаляющийся табор резидента.
— Почему не помню, — щёлкает в мозгах. — я вас видел у Евгении Соломоновны на квартире.
— Молодец, — хлопает меня по плечу моя новая переводчица. — я- Лиза Кольцова, жена Михаила Кольцова.
— Он же с другой был, рыжей такой. — Вырывается у меня.