Резидент отбирает пистолет у, продолжающего схватку с преступницей, предложил раскрасневшегося секретаря, вдвоем они заламывают ей руки за спину и рывком поднимают её на ноги.
"Как-то быстро они меня вычислили, за сутки"…
Хотя вчера, когда мы с Орловым заходили к Гарсиа Оливеру, начальнику Каталонской милиции, за пропуском для меня, тот сделал из этого настоящее шоу. Принял нас в богато обставленном кабинете, в коврах и статуях, предложил коньяку, гаванскую сигару, а затем красивый, смуглый, со шрамом на лице и огромным парабеллумом за поясом, выйдя в огромную приёмную, разразился ярким и страстным получасовым монологом, обращённым к случайным посетителям, в течение которого несколько раз показывал на меня рукой и говорил "Чаганов", а также "Киров" почти без акцента.
"Из Москвы, конечно, навести тоже можно было, но сильно труднее из-за нехватки времени на подготовку".
— Кольт- карманный, девятьсот восьмого года. — Орлов демонстрирует народу, сбежавшемуся на выстрел, маленький пистолетик надписью на рукоятке- "Кольт" и кивает охраннику завести нападавшую в кабинет.
"Ну да, это всё объясняет"…
— Мирьям Гольдман, ополченка из колонны ПОУМ. — Резидент внимательно рассматривает лежащую перед ним картонную книжицу, вдруг делает зверское лицо и кричит- Да я тебя, троцкистскую подстилку, живьём здесь в подвале закопаю. Кто тебя сюда послал?
— Никто меня послал, — огрызается Мири и ощупывает шишку на лбу. — девочки сказали, что ты ищешь переводчицу в советскую миссию.
Мы втроём сидим на стульях перед, съёжившейся на кожаном диванчике, девушкой.
— Что ты врёшь? — Взрывается резидент, вскакивая со стула.
Едва успеваю схватить его за плечо.
— Да какая из неё переводчица? — Орлов, не в состоянии сдерживаться, бьёт ногой по дивану. — Она же ни по-испански, ни по-французски не понимает.
"А ты откуда знаешь? Сам кастинг проводил в логове троцкистов"?
Овсеенко чутко улавливает сомнение, отразившееся на моём лице.
— Выведи её в приёмную, — раздражённо говорит он своему секретарю, подпирающему дверной косяк. — и чтобы ни один волос с неё не упал…
— … "живьём закопаю", — консул довольно похоже пародирует неистребимый местечковый выговор Орлова. — да через пару часов здесь у входа будет стоять колонна поумовцев. А вечером все барселонские газеты со слов её подруг будут рассказывать, что советский дипломат изнасиловал и убил ополченку. Ты мне что тут международный скандал и вооружённое восстание устроить хочешь?
— А что ты предлагаешь? — Как-то неуверенно огрызается резидент, ища поддержки у меня. — Извиниться и отпустить её что ли?
— Зачем извиняться, — лихорадочно прикидываю в голове варианты. — я думаю, что, во-первых, нужно срочно ехать к Гарсиа Оливеру, если уж передавать задержанную, то ему. Человек он принципиальный, надавить на него не удастся. И, во-вторых, ещё до встречи с Оливером, переговорить с Нином (лидер ПОУМ) на предмет совместной работы в правительстве, ему деваться некуда, как никак, это его партия оказалась замешаной в попытке убить советского Генерального Консула.
Двое моих собеседников замерли с мечтательными улыбками.
— А что если ещё и спровоцировать анархистов на захват оружия в порту? — Приходит в себя Орлов. — У меня есть под рукой надёжная группа.
— Звоню, нет… еду к Нину. — Не слушает его Овсеенко.
— А я пока покараулю нашу золотую рыбку. — Каламбур приходится по душе моим сообщникам.
— Поверь мне, Мири, к смерти твоего брата я не имею никакого отношения, — Стараюсь говорить как можно убедительней. — наоборот, это он преследовал меня.
Мы сидим друг против друга на креслах в комнате отдыха Овсеенко.
— Ты украл деньги и овиноватил моего брата. — Начинает снова заводиться моя подопечная, сжимая кулачки.
— Деньги были краденые- я вернул их владельцу. Твоего брата подставили плохие парни, а затем убили.
"Я доступно выражаюсь"?
— Я тебе не верю. — Поджимая под себя ноги.
"По седьмому кругу пошли, а вроде не блондинка".
— И тебя натравливают на меня те же люди, что убили твоего брата. — Закидываю удочку наугад.
"Дёрнулась"?
— Скажи кто он и я докажу тебе, что я не виноват. — Корректирую формулировку.
Прячет глаза.
— Я уверен, кто-то направляет тебя. Откуда ты узнала, что я в городе? Что сейчас консульстве?
— Я… не знала… — Начинает всхлипывать. — Что будет со мной?
— Ничего не будет, отпустят тебя. — С трудом подавляю досаду. — Так что будь осторожна, как бы и с тобой он ни поступил как с братом.
— Ты его совсем не знаешь! — Кричит, глотая слёзы, Мири.
— Алексей Сергеевич! — Любопытная физиономия секретаря появляется в двери. — Вас к телефону.
— Посиди здесь с ней.
— Чаганов, — к Орлову снова вернулся приподнято-хамоватый настрой. — сейчас ко входу подъедет грузовик с бойцами, старший- (в трубке слышится чей-то голос) Эрик Блэр. Передашь ему девку. В здание пустишь его одного… ладно, я сам дам указания начальнику охраны. Бывай.
Бросил трубку…
"Эрик Блэр, так звали Джорджа Оруэлла. А что может быть, как раз в это время был в Испании".
Спешу обратно к задержанной, похоже обошлось без мордобоя, впрочем и удобных для этого предметов в комнате для отдыха не наблюдается.
— Подъедет грузовик с бойцами ко входу- дашь знать. — Копирую командный голос Орлова, от которого секретарь консула втягивает голову в плечи и растворяется за дверью.
— Где ваша колонна квартирует? — Начинаю светский разговор.
— Почему тебе интересно? — Отвечает Мири вопросом на вопрос и подозрительно прищуривается.
— Просто любопытно знать сколько времени у нас есть на разговор. — Откидываюсь в кресле и принимаю беспечный вид.
— Это зависит не от расстояния, — отбивает шарик девушка, переходя на английский. — а от того сколько дел будет по дороге у нашего водителя Хуана.
Я фыркаю, Мири улыбается, показывая два ряда белых ровных зубов.
— В Ленинских казармах, бывших кавлерийских, — охотно продолжает она. — правда нашей женской секции досталось место в конюшне. Лошади все на фронте, так что мы с подругой спим в стойле с вывеской Клотильда.
"Хм, хорошее агентурное имя".
— Да, у вас талант рассказчицы, — поощряю девушку на русском языке. — чему, интересно, вас учат в казармах, я имею ввиду военное дело?
— Кроме идиотской шагистики- ничему, — сокрушается Мири. — винтовки только у караульных…
Смотрю на горящее возмущением юное лицо моей собеседницы и думаю: сколько же ей лет? Восемнадцать- девятнадцать? Сбежала из дома, делать революцию. Сообразительная, смелая…
— … если бы не Мартин, — звенит её голосок. — который научил стрелять меня из…
Девушка осекается и со злобой смотрит на меня.
— Даром мне нужен этот твой Мартин- трус и провокатор, — спешу перехватить инициативу в разговоре. — он…
— Ты его не знаешь! — Послышались истеричные нотки.
— Я знаю, что он послал тебя на верную смерть, а его самого, наверняка, и след уже простыл, — не ведусь на её крик и монотонно цежу слово за словом. — а сделал он всё это, чтобы столкнуть в городе и во всей Испании коммунистов, анархистов и вас поумовцев. Ну и кто он тогда, если не фашистский провокатор?
"Молчит, уже не плохо".