"Полегче, подруга, у меня в кармане галифе все наши доказательства. А чёрт бы с ними, остановись мгновенье"…
— Я мигом! — Неестественно громко кричит Оля и скрывается за скрипнувшей дверью дома, оставив меня одного под взглядами соседок стыдливо оправляющего гимнастёрку. Через минуту она появляется на пороге с небольшим чемоданом и пляжной сумкой. "Тяжёлый, блин".
— До свиданья, Надежда Ивановна! — Оля передаёт ключ старшей соседке, так и не успевшей сбросить наваждения эротической сцены и надеть, более подобающую случаю, маску осуждения: "какова, крутит роман с двумя сразу". — Съезжаю. Передайте, пожалуйста, ключ хозяйке. Я с ней расплатилась до конца недели. (и уже мне). Лёшик, ты снял уже в Ялте квартиру?
"Это она наши следы запутывает, что ли"?
Выходим на оживлённую трассу, ведущую на юг к Севастополю.
— Может введёшь меня в курс дела? — Немного раздражаюсь я. — Куда направляемся?
Я эти места неплохо знаю, — успокаивающим голосом отвечает Оля. — и Крым, и Кавказ. Считаю, что выбираться из этого медвежьего угла нам надо не спеша. Сначала на машине до Качи, затем на морским путём до Евпатории или Сак, там недалеко, миль пятнадцать-двадцать. После на поезде до Сарабуз, когда мы ехали на поезде из Москвы видела рядом со станцией военный аэродром и самолёты, как раз на месте Гвардейского. Аэрофлот в Крым ещё не летает, в Симферополе на месте аэропорта ещё овцы пасуться…
— А морем сразу в Сочи? — перебиваю подругу.
— По прямой миль триста, — она спокойно продолжает сеанс психотерапии. — нужен катер, на рыбачьих судёнышках- рискованно, время на согласование, отдачу приказов, подготовку корабля, а это значит раскрыть свой замысел заранее, суток за трое до встречи со Сталиным.
— Да, но и на военном самолёте ты без приказа не полетишь!
— Ну, почему?… — Оля поднимает руку голосуя, грузовая машина тормозит. — Могут и захватить пассажира, если по пути, особенно такого заслуженного как ты.
— До Качи? — Подбегаю к кабине, в которой сидят молодой парень шофёр и пожилой экспедитор с картонной папкой в руках.
— Залазь в кузов.
Зацепившись за борт и легко отолкнувшись от земли Оля в мгновение ока оказывается в кузове. Навстречу нам по дороге в сторону Севастополя потянулась длинная военная колонна грузовиков, в которой я с удивлением обнаружил собственный прицеп.
Недалеко от Сочи, разъезд Мацеста.
26 августа 1936 года, 22:45.
Устроившись за большим тёплым валуном, скатившимся некогда с крутого горного склона и попавшим в нишу, образованную последним и железнодорожной насыпью, вдыхаю полной грудью солёный морской воздух и слушаю шум, невидимого с моего места, прибоя. Полчаса назад из-за туч вышла луна и осветила желтым светом небольшую пустующую сейчас площадку, зажатую железнодорожными путями и дорогой, по которой за пару часов моей засады проехало в обоих направлениях от силы пяток машин.
Привычно бросаю взгляд на светящиеся в темноте стрелки своих швейцарских часов. "Полчаса назад Оля должна была позвонить Свешникову". Весь путь сюда прошёл на удивление гладко: в Каче за пятьдесят рублей легко нашли моторизованную шаланду, капитан которой уже в темноте высадил нас на пустынный берег невдалеке от железнодорожного разъезда Кара Тобе. Там на втором пути уже стоял в ожидании встречного маленький паравозик, везущий единственный вагон из Евпатории в Сарабуз, где его цепляли к утреннему московскому поезду из Севастополя. Вагон был полон, но проводник, с уважением взглянув на мою форму, легко разрешил нам остававаться во время пути на задней тормозной площадке. Через два часа я, оставив Олю на станции, уже подходил к КПП 44-й отдельной бомбардировочной эскадрильи. Дежурный молоденький лейтенант сразу поняв что мне требуется (сказал, что нужно быстро попасть на северный Кавказ), коротавший ночь за написанием письма, накрыл его картой маршрутов и начал предлагать варианты.
— В Херсон завтра утром летит наш У-2, потом после обеда в Ростов, а там на следующее утро можешь на гражданском в Минводы.
— …
— Или нет, товарищ Чаганов, вот так будет быстрее. Тоже утром, Р-5-й летит в Белореченскую, а там на поезде к вечеру будешь в Минводах. "Белореченская…, она, ведь, на трассе Аэрофлота Москва- Харьков- Ростов- Белореченская- Сочи. Лететь прямо в Сочи, конечно, не желательно, там в связи с пребыванием Сталина, наверняка, ввели усиленный режим несения службы, а в Белореченскую- самое то, через неё и дальше на Туапсе, по словам Оли, сейчас идут все поезда на Сочи, Адлер и Сухум".
— Когда вылетает Р5-й? — Смотрю на часы.
— В шесть тридцать… — взгляд дежурного тоже замирает на секунду на моих часах, но быстро переходит на две звезды на рукаве.
"Да за этот полёт я б последнюю рубаху снял, но часы сейчас самому позарез нужны… Так до вылета ещё два часа".
— Отлично, за полчаса вылета буду как штык. Спасибо, товарищ лейтенант. — С чувством пожимаю ему руку.
— То, что надо….- рассеянно говорит Оля в ответ на мои новости, внимательно рассматривая подходящий к станции поезд. — а в конце состава, что это за два вагона? Мы стоим неподалёку от трёхэтажной водокачки красного кирпича, оговаривая последние детали нашего плана.
— Один багажный… а второй похож на вагон Тухаческого. Видел его неделю назад на станции Инкерман. Вон видишь на выходах вместо проводников- часовые.
— Тогда, пока-пока, действуем по плану. — Оля чмокает меня в щёку и, легко подхватив чемодан, торопится к поезду, из которого начинают неспеша выходить чтобы размяться немногочисленные, страдающие бессонницей пассажиры.
Маневровый паровоз, нещадно дымя, толкает наш евпаторийский вагон по второму пути в направлении железнодорожной стрелки. Оля, пройдя в конец состава и поставив чемодан на землю, вступает в переговоры с охранником багажного вагона. Через минуту, едва не полетев вниз со ступенек, из вагона вылетает Ощепков и подхватывает Олю на руки.
"Опять повезло? Может быть, хотя понятно, что тело Каменева надо срочно везти в Москву, Тухачевский тоже должен присутствовать на похоронах. А ближайший поезд- вот он. Что-то не видно Любы с маршалом, ну так им сейчас не до прогулок под Луной. Всё, Оля зашла в вагон, пора и мне".
Поворачиваюсь спиной к морю и смотрю вверх на склоны гор, поросшие густой растительностью. Показалось, что где-то там мелькнул огонёк. Так и есть, то скрываясь, то на секунду появляясь, два лучика автомобильных фар, делая широкие петли, скользят по склону горы, медленно спускаясь вниз. Минут через двадцать, остановившись на пару минут у выезда на трассу метрах в трёхстах справа от меня, на площадку выехал Форд Б и затормозил. Из раскрывшихся разом назад двух широких дверей выскочили двое высоких мускулистых парней, за ними неспеша- третий с небольшим животиком, водитель остался за рулём, и начали озираться по сторонам.
"Похоже свои"…
Подмигиваю три раза фонариком и, внимательно глядя себе под ноги, иду вдоль путей в их сторону. Не доходя до площадки метров пятнадцати станавливаюсь.
— Ржев. — Во рту пересохло и голос прозвучал хрипло.
— Пенза. — Ответил главный.
Наш с Олей план был прост и незатейлив: она звонит по номеру телефона, что я получил от Свешникова для экстренных случаев и оставляет сообщение от Сергея (так я называл себя если трубку брал помощник), что ему, то есть мне, нужна срочная встреча с товарищем Кировым и он просит встретить его на разъезде Мацеста прямо сейчас. Расчёт был на то, что ближе всего до места встречи охране Сталина и она сумеет опередить всех, даже если разговор будет подслушан.
Поднимаю голову. По трассе с севера со стороны города, подпрыгивая на кочках, несётся грузовой ГАЗ-АА.
"А вот это мне совсем не нравится…. ночью по горной дороге на такой скорости ездят только "наши" люди".
— Ждите меня на выезде на трассу, там где останавливались. — Кричу главному, машу рукой в том направлении и быстро ныряю за ближайший валун.
Резко затормозив, грузовик перекрывает выезд с площадки, тускло освещаемой единственным фонарём, стоящим вблизи путей у стрелки. Из кузова посыпались бойцы с неудобными длинными винтовками. Выскочивший из кабины человек с пистолетом в руке, очевидно их командир, что-то неразборчиво выкрикнул и его подчинённые, человек десять, охватили полукругом стоящий в центре площадки Форд Б и рядом с ним моих встречающих.
— Начальник отделения транспортного отдела НКВД младший лейтенант Дмитриев. Назовите себя.
— Майор госбезопасности Власик. Подойдите ко мне, лейтенант.
"О-па, сам начальник охраны Сталина пожаловал. Значит, серьёзно отнеслись к нашей просьбе".
Начинаю неспеша и пригибаясь по ложбине вдоль железнодорожного полотна уходить от места действия пока его участники заняты друг другом. Достигаю своей лёжки за большим валуном и оборачиваюсь.
"Документы предъявляют, оружие прячут… хороший знак. Доносится властный бас Власика. Приказывает до утра взять под охрану разъезд Мацеста"…
Глава 2
Сочи, дача Сталина, быв. усадьба Зензинова.
27 августа 1936 года. 01:15.
— Что так долго?
Мы с Власиком стоим в просторной прихожей нового деревянного двухэтажного дома, в которой нас встречает босой Киров в белой полотняной нижней рубашке и свободных серых летних штанах, а из гостиной с трубкой в руке выглядывает Сталин.
— Арестовать нас местные товарищи хотели, — балагурит майор, похлопывая себя по карману галифе, в котором лежит изъятый у меня наган. — насилу отбились. Алексей так вообще по-пластунски уходил.
Весёлый смех Власика, впрочем никто не поддержал, так как жалкий вид моих летних штанов и рубашки в пыли и репьях а кое-где и порванных, не допускал иного способа передвижения их хозяина как ползком.
— Подробно напишите, что у вас произошло, товарищ Власик. — Сталин чутко уловил тревогу в моих глазах.
Лицо майора сразу скисло, как у двоечника перед контрольной.
— Заходите, товарищ Чаганов, в гостиную, присаживайтесь.
Заходим в пустоватую просторную комнату с голыми стенами, обставленную разностильной поношенной мебелью. Выбираю себе венский стул покрепче и натыкаюсь на четыре глаза внимательно изучающих меня.
— У меня есть важное сообщение о подготовке государственного переворота.
В течение получаса слово в слово в лицах я пересказывал тот разговор, изредка прерываемый уточняющими вопросами моих слушателей.
— Вы уверены, что это были они? — после короткой паузы спросил Сталин по окончании рассказа.
— Да, товарищ Сталин, уверен, — прочищаю пересохшее горло. — я записал весь разговор звукозаписывающим устройством на магнитную ленту. Вот она.