Пролог
В верховьях Иртыша на вершине одного из холмов, стоял шелковый шатер. Рядом с ним были установлены две богатые юрты. В одной из них находились жены монгольского вождя, в другой располагались невольницы. Их предназначение было служить госпожам и исполнять все прихоти повелителя.
Вокруг, насколько хватало глаз, зеленела бескрайняя степь.
Перед шатром, по приказу хана шаманы сложили из камней жертвенники. Огонь в них ни когда не угасал. Всякий, приходящий на поклон к Повелителю Мира, должен был пройти между этих огней. Огонь должен был очистить приходящих от преступных помыслов и отогнать от властителя несчастья и болезни. Шаманы неусыпно следили за тем, чтобы огонь не угас, поддерживали его, кидая в жертвенники сушенные цветы, и стучали в бубны, шепча молитвы и заклинания.
Возле шатра круглосуточно стояла грозная стража, набранная из самых верных и опытных боготуров. Телохранители, наблюдали за тем, что бы ни одно живое существо не смогло приблизиться к шатру великого кагана. Только избранные, либо имеющие особый знак — пайзу, могли беспрепятственно миновать часовых и пойти к шатру.
Многочисленные дозоры рассыпанные на многие мили вокруг, останавливали любого путника, подвергая его допросу о цели прибытия. Лишь после этого, под сильной охраной, его сопровождали в резиденцию повелителя.
Дабы быть постоянно рядом с властелином, сотни телохранителей устроили свой стан не далеко от священного холма. В долине реки, широким кольцом рассыпались черные монгольские шатры личного куреня Чингисхана.
Далее по всей долине, уходя к покрытым лесом горам, раскинулись другие курени. Вся степь вокруг была заполнена стадами верблюдов, табунами приземистых лошадок, отарами овец.
Конюхи со свистом носились по долине, следя, что бы табуны не смешивались. Пастухи перегоняли отары к богатым пастбищам. Погонщики неотступно следили за верблюдами, чтобы неприхотливые животные ни в чем не нуждались.
После взятия Самарканда Чингисхан решил двинуть свои тумены на мусульман. Он отправил в Бухару к шаху Хорезма Мухаммеду, посольство с богатыми дарами. Одновременно, в составе посольства находились многочисленные лазутчики, которые должным были разузнать готов ли шах к войне и какими силами он располагает. И вот сейчас Чингисхану донесли, что хорезмский шах пребывает с не большими силами в своей летней резиденции.
Готовясь к новому походу, в своем шатре Чингисхан собрал своих полководцев, Джебе и Субудэя. Пол шатра был выслан коврами с густым ворсом. На всех стенах, так же весило множество ковров. Сам Чингисхан выседал на золоченном троне, привезенным им из дворца китайского императора. Он был устлан множеством мягких подушек, предназначенных для удобства властелина. Дорожка к трона была сделана уступами для того, что бы великий каган смотрел на всех с высока. На небольшом кривоногом столике лежало блюдо с фруктами и восточными сладостями. Рядом с Чингисханом по левую и правую руку расположились Джебэ и Субэдай. Там же присутствовал зять властителя Тохучар.
Не большой совет из самых близких и верных слуг повелителя, обсуждал предстоящий очередной победоносный поход монгольского войска.
— Время настало, — говорил Чингисхан, — Мухаммед не ждет нападения. Вы мои верные слуги возьмете три тумена и двинетесь на Хорезм. В авангарде пойдет Джебэ, за ним Субэдей и Тохучар. Вы пройдете по их землям огнем. Растопчите конями посевы, разрушите их города, захватите их богатства.
— Что делать с народом? — спросил Тохучар.
— Всех, кто окажет сопротивление, уничтожите без жалости. Треть населения обратите в рабов, остальных приведете в покорность. Потом вы двинете свои войска в Аран, Грузию и Северный Кавказ и вторгнитесь в половецкие степи.
— Это будет трудный поход, — сказал Субудэй, — но мы выполним твой приказ!
— Это еще не все, — хитро прищурился Чингисхан, — за половецкими степями располагаются богатые земли урусов. Их города полны богатств. Даже крыши их храмов покрыты золотом. Вы должны прощупать, на что они способны. И по возможности вторгнуться в их земли и атаковать богатый город урусов Киев.
— Я слышал, что урусы хорошие бойцы, но среди них нет единства. Мы растопчем их воинов и разрушим их города — с поклоном сказал Джебэ.
С этого момента над Русью нависла великая угроза, грозящая на многие годы ввергнуть ее во тьму рабства…
Готовясь к новому походу, в своем шатре Чингисхан собрал своих полководцев, Джебе и Субудэя. Пол шатра был выслан коврами с густым ворсом. На всех стенах, так же весило множество ковров. Сам Чингисхан выседал на золоченном троне, привезенным им из дворца китайского императора. Он был устлан множеством мягких подушек, предназначенных для удобства властелина. Дорожка к трона была сделана уступами для того, что бы великий каган смотрел на всех с высока. На небольшом кривоногом столике лежало блюдо с фруктами и восточными сладостями. Рядом с Чингисханом по левую и правую руку расположились Джебэ и Субэдай. Там же присутствовал зять властителя Тохучар.
Не большой совет из самых близких и верных слуг повелителя, обсуждал предстоящий очередной победоносный поход монгольского войска.
— Время настало, — говорил Чингисхан, — Мухаммед не ждет нападения. Вы мои верные слуги возьмете три тумена и двинетесь на Хорезм. В авангарде пойдет Джебэ, за ним Субэдей и Тохучар. Вы пройдете по их землям огнем. Растопчите конями посевы, разрушите их города, захватите их богатства.
— Что делать с народом? — спросил Тохучар.
— Всех, кто окажет сопротивление, уничтожите без жалости. Треть населения обратите в рабов, остальных приведете в покорность. Потом вы двинете свои войска в Аран, Грузию и Северный Кавказ и вторгнитесь в половецкие степи.
— Это будет трудный поход, — сказал Субудэй, — но мы выполним твой приказ!
— Это еще не все, — хитро прищурился Чингисхан, — за половецкими степями располагаются богатые земли урусов. Их города полны богатств. Даже крыши их храмов покрыты золотом. Вы должны прощупать, на что они способны. И по возможности вторгнуться в их земли и атаковать богатый город урусов Киев.
— Я слышал, что урусы хорошие бойцы, но среди них нет единства. Мы растопчем их воинов и разрушим их города — с поклоном сказал Джебэ.
С этого момента над Русью нависла великая угроза, грозящая на многие годы ввергнуть ее во тьму рабства…
Глава 1. Майор КГБ
Майор Комитета государственной безопасности, а в простонародье просто КГБ, Дмитрий Гордеев, сидел в своем кабинете, в кресле закинув ноги на стол. В руках он держал секретную папку оперативного дела. Листая страницу, за страницей его все больше охватывала тревога за судьбу великого государства.
Дмитрий был прекрасным аналитиком. Он никогда бы и никому не признался бы, что ещё в 1985 году, когда Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, объявил о начале перестройки, он Дмитрий Гордеев, уже просчитал последствия этого не своевременного, по его мнению, решения. Уже тогда можно было прогнозировать полный развал экономики, а, следовательно, дефицит товаров и продуктов. Правительству в срочном порядке пришлось решать вопрос распределения товаров. Анализируя возможные варианты, Гордеев пришел к выводу, что правительству ничего не остается, как в большей степени обеспечивать центр, а периферии достанутся крохи. В таких условиях ранее имевшиеся крепкие связи между республиками не минуемо должны были порваться. Республики не минуемо захотят независимости.
Ко всем проблемам присоединялась и идеологическая сторона данного вопроса. Смягчение цензуры и сближение с западом также не предвещало ничего хорошего. Уже тогда, четыре года назад, появилось множество изданий, которые пропагандировали западные ценности и завуалировано критиковали решения партии и правительства. По поступающим агентурным данным, данные издания полностью финансировались с запада. Не надо было быть особенным гениям, чтобы просчитать к чему скоро приведет эта эйфория населения, получившая невиданную свободу. И вот все чаще стали поступать сведения от агентурных источников об активизации экстремистских настроений.
О своих выводах Гордеев доложил руководству, подробно изложив возможные последствия и меры по их предотвращению. Но его докладную записку начальник положил подальше в сейф, как он сказал, до лучших времен.
Гордеев отложил папку и устало откинулся на спинку кресла, закрыв глаза, вспоминая все, что произошло с ним за 42 года жизни.
Он родился в 1947 году в семье военного. Его род шел от Черниговской аристократии. Все предки служили в армии. Чудом, избежав после революционных репрессий, они перебрались в Петербург, где влились в новую жизнь, честно служа уже советской власти. Репрессии 1937 года, также минули семью Гордеева. Его отец прошел всю войну вместе с маршалом Жуковым. После окончания войны он вошел в состав правительства Ленинграда, занимая не очень важную должность.
Война нанесла огромный ущерб экономики СССР. Уровень жизни советских людей катастрофически упал. Однако Дмитрию было грех жаловаться. Жизнь чиновников и их семей была гораздо лучше других слоев населения. Но это продолжалось не долго. Скоро начался новый виток репрессий. Врагом народа мог стать любой. Опасаясь возросшей в ходе войны популярности военных, волна репрессий прошла по верхушкам генералитета и ударила по партийным функционерам. Особенно досталось тем, кто стремился к большей самостоятельности и независимости от центральной власти. Были арестованы почти все лидеры Ленинградской партийной организации. Отец Дмитрия избежал первой волны арестов, но был уверен, что и до него дойдет дело. Тем более, что он открыто поддерживал политику своего руководства.
Как раз в 1950 году был подписан договор о сотрудничестве и взаимопомощи между СССР и Китаем. Гордеев старший, используя оставшиеся связи и дружбу с направленным в КНДР послом, отправился в Китай военным консультантом, взяв с собой жену и сына.
В Китае Дмитрий провел одиннадцать счастливых лет. С малолетства он проявил интерес к этой древней культуре. А также у него обнаружились способности к изучению иностранных языков. Уже к семи годам Дмитрий в совершенстве освоил китайский язык и, взахлеб читал книги об этой удивительной стране в оригинале. Особенного его увлекали история и боевые искусства.
Когда Дмитрию исполнилось полных семь лет, отец познакомил его с Зихао Чинджу. Это был молчаливый старик, живший в пригороде с двумя внуками. Чинджу понравился беспокойный и любознательный мальчишка, и он взял его к себе в ученики. Дмитрий обучался вместе с внуками Чинджу и скоро уже догнал их во всех умениях. Дмитрий овладел несколькими стилями боевого искусства. Довольно хорошо владел всеми видами холодного и стрелкового древнего оружия. К удивлению Чинджу, Дмитрий легко перенял у него ведения боя, двумя мечами и легко выдерживал бой против двух внуков китайца, которым это искусство давалось с трудом, поэтому они бились, используя только один меч. Дмитрий даже уговорил Чинджу испытать его. Они неоднократно сходились в поединке, используя два клинка, и даже один раз Дмитрий был близок к победе.
Особенно Дмитрию нравились конные занятия. Он легко находи общий язык даже с самым ретивым животным, починяя его своей воли. Дмитрий целыми днями мог скакать на коне, ловя ветер, и стрелять на ходу из лука. При этом он одинаково хорошо скакал как в седле, так и без него и управлял конем только ногами, сжимая бока скакуна.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. В начале 60-х годов отношение между Китаем и СССР резко ухудшились. Начались территориальные конфликты. И семья Гордеевых вернулась на родину. К счастью волна репрессий прошла. Наступила Брежневская оттепель.
Возвратившись в Ленинград, Дмитрий твердо решил стать дипломатом. Особенно ему нравились страны востока. По мнению Дмитрия, первым что необходимо знать настоящему дипломату, это отношения, складывающиеся между государствами начиняя с древних времен. Неоднократно, почитав о каком-нибудь значимом сражении, он долго обдумывал его результаты и ставя себя на место полководце обеих враждующих сторон, старался посчитать возможные изменения истории, если проигравшая сторона смогла бы исправить допущенные ошибки.
Пользуясь связями отца, он без труда находил нужные ему книги и с упоением читал их. Кроме того Дмитрий самостоятельно изучил монгольский, корейский, татарский, греческий и немецкий языки.
Школу он закончил с золотой медалью, но решил не поступать в МГИМО, а пошел в военное училище. Там он увлекся разведывательной и диверсионной деятельностью.
По окончанию военного училища, Дмитрий уже предполагал, что его пошлют в республики Азии. Но судьба распорядилась иначе. Неожиданно его вызвали к начальнику училища. Там он увидел пожилого мужчину, одетого в невзрачный, но дорогой костюм. Это оказался представитель КГБ СССР, который предложил Дмитрию продолжить службу в этой организации и он с радостью согласился.
Пришлось, правда, еще немного подучиться, но зато он стал заниматься любимым Востоком. В начальнике Дмитрий не рвался. Его больше прельщала оперативная работа. Сейчас он имел обширную агентурную сеть в странах как ближнего, так и дальнего востока и считался одним из лучших оперативников. Проведя несколько удачных операций, он быстро дослужился до майора. Но все резко изменилось.
Наступила перестройка. Интерес к западным странам упал. Как ни как друзья теперь. И вот сейчас Дмитрий Гордеев лучший специалист по Восточным странам, сидел в своем кабинете, являясь дежурным по комитету, разбираясь со всякой внутренней шантрапой.
Дмитрий встал с кресла, подошел к сейфу и бросил туда ставшую не нужную папку. Заперев дверцу сейфа, он бросил ключи на стол и подошел к окну.
— Ни кому мы теперь не нужны — проговорил он наблюдая в окно как с серого неба падали снежинки вперемешку с каплями дождя.
Раздавшийся телефонный звонок, отвлек его от грустных мыслей. Дмитрий поднял трубку.
— Гордеев слушает.
В трубке раздался голос дежурного Виталика Васильева.
— Дмитрий, поступила заявка, что во Всеволожске какой-то идиот взял в государственном учреждении заложников и грозится все взорвать. Шеф сказал, чтобы ты съездил. Ерунда конечно, но мало ли что…
— Машина есть? — перебил дежурного Дмитрий.
— Машина-то есть, — замялся Виталик, — но вот Саша, водитель, колесо менял и перебил домкратом палец. Сейчас он в травмпукт пошел. А от туда думаю с больничным домой отправиться.
— Сам справлюсь, — решил Дмитрий, — ключи то хоть он оставил?
— Ключи возьмешь в дежурки…
Дмитрий повесил трубку, достал из сейфа табельный ПМ, который вложил в наплечную кобуру. Надев по верх кожаную куртку и пошел вниз, заперев за собой дверь.
— Где машина, — спросил Дмитрий, забирая у дежурного ключи.
— Там, — неопределенно махнул рукой Виталик — во дворе стоит. Езжай уже. — и потеряв интерес к Гордееву, с чувством выполненного долга уставился в экран телевизора.