— Будет пить столько же.
Саша прицыкнул на голос и в наступившей тишине попытался все же вспомнить, когда он с друзьями сумел так круто переодеться и где они нашли этот исторический и довольно редкий раритет в виде домотканого наряда. Хотелось верить, что в полицию он привлекаться не будет. А то, если начнут искать, потом половина вакансий в тюрьме будет закрыта за счет их кампании.
Посмотрел на рубашку, мысли резво поскакали в сторону. Одежонка-то с тысчонку обойдется. И не рублей, а денег. Пойдет, как грабеж в особо крупных размерах. И ничем не докажешь. Наоборот, за пьянство еще добавят.
И обувь он где-то посеял вместе с носками. Грустно посмотрел на выглянувшие на белый свет голые пальцы. Где теперь его шлепанцы, лежат в окрестных зарослях жгучей крапивы или сиротливо подъезжают к столице, забытые в электричке?
В изнеможении он откинулся на траву и снова положил голову на заботливо постеленный лопух. Алкоголик! Горбачева на тебя нет! Или хотя бы неумолимо заботливой жены! Вот они бы тебя проучили в два голоса!
Голос строго возразил. Но кроме сугубого отрицания ничего не слышалось.
Вытер проступивший на лбу пот левой рукой, и, когда честно проработавшая рука отправлялась обратно на траву, машинально кинул на нее взгляд и едва не заорал. Еще один шок от вчерашнего безумно пьяного прошлого!
Через всю ладонь проходил большой багровый рубец и оканчивался на обрубках двух пальцев. Практически инвалид. Что он делал вчера с конечностью?
Все еще не веря своим глазам, поднес руку ближе к глазам. А ведь рубец-то хотя и свежий, но, как минимум, имеет возраст в несколько месяцев! Чертовщина какая-то. Вчера днем, до пьянки, левая рука была целой. А сегодня он видит уже зажившую рану. Саша пытался почесать щеку правой рукой и наткнулся на густую поросль. Борода? У него начались глюки на фоне беспробудного пьянства?
Он опустил руки на свою грудь, положив их накрест, как у покойника. С такими изменениями станешь тут покойником. Ну, или сумасшедшим. Вы что выберете?
Голос еще раньше, но физические отличия это уже безобразие.
Что же происходит? Борода — вещь обычная, особенно для мужика без всяких цветных новомодных отклонений типа голубые, хлысты и иже с ними. Но Саша никогда ее не носил, предпочитая аккуратно бриться через день. И не надо делать из еды культ. Право иметь бороду не означает, что надо обязательно ее носить. В том числе вчера перед пьянкой он побрился. Откуда у него появилась роскошная борода в несколько пальцев длиной за одну ночь? Такую надо растить не меньше месяца!
Друзья пошутили и спрятались? Ага, и шрам нарисовали кухонным ножом. Что он все на них валит, те пили не меньше и страдают где-то в укромном уголке среди вечнозеленых помидор. Нет, надо сказать прямо — Саша тихо сходит с ума на почве алкоголизма. Что еще — на Землю напали наглые марсиане? Венериане? Меркуриане?
Голос опять захохотал.
Он довольно резко подергал рыжеватую бороду в надежде, что это подклеенный за часы беспамятства муляж. В ответ получил такую боль, что оставил всякую надежду на вариант с проказами от друзей — врагов. Это была настоящая борода, корнями вросшая в лицо и не собиравшаяся покидать его.
— Вот ты где, Митрий! — раздался довольный пьяный совершенно незнакомый голос, — вставай, это я, Никита. Везде тебя ищу, в крапиве вон ошпарился, покуда тебя нашел. А ты тут в тенечке отдыхаешь. Пойдем, похмелимся, сразу лучше станет. Пиво с утра волшебная вещь! А там и собираться будем.
Кто это? Чернобородый незнакомец, меня он знает хорошо, вон как общается. Но не из их кампании. Саша вообще его впервые видит.
Или это «друг по пьянке», который вчера присосался в надежде на дармовую выпивку? Такие случаи бывают в наш демократический ХХI век и довольно-таки часто. Да пошел он тогда к черту!
Пока он кое-как соображал туго соображающей болящей головой, чернобородый помог ему встать на ноги. И Саша, втихомолку матерясь, поднялся.
Окрестности угрожающе закачались, поспешили начать круговерть в своем сатанинском хороводе, ноги предательски принялись подгибаться. Но Саша напрягся, опершись на Никиту, потряс головой. Местность успокоились, остановилась, демонстрируя прелести среднерусской красоты.
Саша на всякий случай огляделся, и после этого ошарашено поморгал глазами. Лучше бы он ничего не видел! Что за чертовщина в чистом виде! Конечно, на пьянство можно свалить многое, но не все же! А тут все радикально изменилось.
Привычного здания его дачи не существовало. Как не было и надоедливых соседских дач, столбов электропередач, а на расстоянии — кирпичного здания нового торгового центра. Из людской цивилизации перед ним оказалось лишь приземистое деревянное здание, которое так и просило название «господский дом». Раньше этого строения не было.
Так же как не было бедного вида крестьянских изб с соломенными крышами, стоявших около него. Некоторые из них были окутаны дымом, — видимо, отапливались по-черному. Ни фига себе! Понятно, что деревня отстает от города, но не в такой же степени!
Нет, это не пьянство. Он сошел с ума. Наполеон нигде не бродит до кучи с кучей приблудших французиков?
— Что-то я перебрал, — честно признался Саша к Никите, — какой ныне идет год?
— Да ты ныне у нас шебутной какой-то. Недоперепил что ли давеча? — охотно согласился тот, — а год ныне семь тысяч двести восьмой. Завтрева поедем с тобой на очередной дворянский смотр, а там, глядишь, воевать пошлют под Нарву, как пить дать! Коровы что-то ныне плохо раздоились после отела, крестьяне ленятся пропахать господское поле, с озимыми враздрай, а им под Нарву приспичило лезть. Хлеб нужен!
Они сели за стол с остатками простых вчерашних кушаний крестьянского типа — соленая капуста, моченные яблоки, поросенок с хреном, почти полностью обглоданный, жаренная курица, доведенная до такого же состояния, каравай деревенского хлеба.
Никита перекрестился на образы в красном углу, зачерпнул ковшиком какой-то напиток из небольшого бочонка на скамейке рядом со столом и поставил перед Сашей:
— На-ка, выпей. Дай отдых истомившему телу. И башка оживет.
Саша машинально взял ковш, понимая, что в этот раз ему хорошо приплыло. Ни хрена себе напился, в прошлое уплыл на три с небольшим века. И что делать? Где он? Хорошо что он не чокнутый, но так вылететь из жизни… За что его так наказала судьба!
Похоже, он стал попаданец и залез в чужое тело. А голос этот хозяйский, что-то говорит, но он не слышит.
Напиток оказался холодным пивом, довольно крепким, явно крепленым. Первые глотки прошли тяжело, но потом в голову ударило, по телу растеклась приятная истома. И Саша на одном дыхании допил хмельной напиток из ковша. Ох, наконец-то хорошо! Он откинулся к стене, зажмурил глаза, постаравшись забыть о печальном внезапном перелете во времени почти на триста лет.
«Дмитрий я, — вдруг явно послушал он, — слушай внимательно».
Голос бы сильный, но не строгий, скорее веселый.
Никита, тоже опрокинув еще ковшик и, видимо, изрядно нагрузившись до этого, изрядно опьянел и принялся напевать песню о дворянском недоросле, пошедшем на войну. Но при этом лучше всего у него получался припев с ритмичными словами:
— Песня пьяного неандертальца, — привычно определил Саша данную картину, — впрочем, пусть его, расслабляется человек. Не он первый, ни он последний. С завтрашнего дня всем будет весело. Война есть война. Даже без спиртного. Пусть пока хоть не мешает, мне надо подумать.
«Пусть отдохнет», — согласился хозяин.
Итак, что мы имеем? Либо я попаданец во времени, либо все-таки сошел с ума на почве чрезмерного употребления некачественного алкоголя типа технический неочищенный спирт.
Последнюю версию, пожалуй, надо отбросить. Во-первых, это не романтично, во-вторых, не реалистично и не предполагает никаких действий даже со стороны сумасшедшего. Посадют и будешь сидеть, скучая. А здесь действовать придется активно и много. Или, по крайней мере, пить.
Он пьяновато осклабился. Здорово он опохмелился, хорошее в прошлом спиртное!
«Это да, — вмешался в мысли Дмитрий, — пиво у меня замечательное».
Саша вздохнул. Не было печали, так еще и голос в голове поселился!
Предположим, что мое жуткое неприятие XXI века и желание оказать в эпоху средневековья были неким высшим существом реализовано. А кто это — Всевышний? Ученые? Любимая женщина из числа ведьм? — не важно. Все равно не отомстить, ни вернуться. Он уже преодолел хронологический отрезок в несколько веков и живет в эпоху Петра Великого. Еще радуйся, что стал хотя бы мелким дворянином, которого вскоре отправят на войну и могут убить. Мог бы вообще оказаться крепостным крестьянином с женой с большой женой и кучей ребятишек, которых кормить нечем.
Хозяин охотно согласился. Похоже он мог только разговаривать и мешать новому хозяину, а тело остальное его.
Дмитрий (в прошлом Саша) хмыкнул, отпил из ковшика. Мысли его потекли в другую сторону. Захотелось определится с точным летоисчислением. Семь тысяч двести восьмой год. Это дата от сотворения мира. Для перехода к другой хронологической системе — популярной в новейшее время от Рождества Христова — надо вычесть пять тысяч пятьсот восемь. Конечно, это очень грубо. Есть ультрамартовский подсчет, есть сентябрьский. Специалисты поймут. Но и при таком примитивной арифметике можно приблизительно узнать текущий год. Он подсчитал и ахнул от удивления.
1700 год! Ничего себе, ведь это же начало той самой Северной войны! У Саши загорелся азарт игрока, подкрепленный свежим пивом. То-то его новый знакомый упоминал о войне под Нарвой. Проигранной, кстати.
Выпил еще немного из ковшика, посидел. После первого шока, вызванного резкой сменой обстановки, он успокоился и поставил перед собой наполеоновские задачи если не завоевания, то максимального освоения нового мира. Попаданец он, или погулять вышел?
Помедлил, послушал Дмитрия. Но тот молчал, видимо удрал в заоблачные дали. Саша стал мыслить дальше:
— В самом деле, а что он потерял? Хилое тело, карьеру середнячка, которых пруд пруди. Он уже давно, еще во время учебы в вузе, понял, что в текущем мире ХХI веке ему ловить нечего. Будет жить от зарплаты к зарплате, мыкаясь по съемным квартирам. Серую жизнь закончит пенсионером в какой-нибудь полуразвалившейся деревенской хибаре и будет похоронен на ближайшем кладбище за счет муниципалитета. Аминь.
А тут новая жизнь! Саша окончил истфак МГУ и, хотя давно работал не по специальности, но основы знаний, правда, довольно общие, сохранил. А, главное, он сохранил понимание исторического времени, исторической психологии. Конечно, будет страшно смотреть на убиваемых вокруг тебя людей, издевательства дворян и пресмыкательство простонародье. Но надо понимать, что Средневековье (не только российское, а вообще) это не ХХI век, когда сюсюкают по поводу любой кудахчущей курицы, не говоря уже о людях. Жить здесь будет страшно, даже смертельно опасно, но интересно. Он много знает о будущем и это дает ему много превосходящего по сравнению с другими современниками.
И напарник ему достался нормальный.
Саша скользнул взглядом по двум лежащим на соседней скамье поясам с прикрепленным к ним сабле и длинному кинжалу. Эти причиндалы тоже, наверняка, используются не для резания хлеба. И один из комплектов явно его. И он лично будет резать живые тела своих врагов!
А-а, прыгал он с коромыслом! Мужик, а не кисейная барышня, хватит дрожать по любому поводу. Резать, так резать, а то самого прирежут.
Итак, что мы имеем. Компьютерная стратегия «Северная война». Новейшая версия. Денег — копейки (те копейки, а не ХХI века), поданных один военный холоп. Задача первого этапа — карьера. Стать, например, офицером и желательно гвардии. Каково? Или хотя бы сержантом гвардии. Вон Щепотев, будучи сержантом, командовал фельдмаршалом Шереметевым! Жалко убили скоро, сам бы фельдмаршалом стал!
Лишь бы не попасть под Нарву. А то окажешься на Нарвском сражении, которое бездарно проиграли нанятые иноземцы и русское бестолковье.
Ух ты! А если выберешься из под Нарвы — начнется следующий этап. Петр Великий будет строить новую Россию и многие на этом сделают свою карьеру. Почему бы и ему не войти в эту славную когорту петровского гнезда? Правда, кровь будет лечь рекой. И многие на пути к карьере погибнут. Ну что делать. В России жизнь всегда копейки стоила. В любое столетие. Будем надеяться, его сия чаща обойдет.
Под эти мысли Саша зачерпнул полный ковш пива и несколькими крупными глотками опрокинул его в рот. Хорошо! В любом случае, его, несчастного попаданца, напившегося в ХХI веке и очнувшегося в похмелье в ХVIII столетие, уже ничем не утешит.
Никита, побежденный хмельным напитком, мирно спал, опустив голову на стол. Слабое, прошлое поколение, с насмешкой подумал Саша. Еще не жрали суррогат под сорок градусов. Ничего, ему больше достанется. Но много пить нельзя! У него своих дел хватает. Очень важных и весьма актуальных!
Глава 2
Итогом обильной опохмелки накануне стало очередное утро с похмелья. К счастью, организм сегодня страдал не так сильно, а голова не включила зубодробительный режим. Но все равно не сладко.